Операция Карфаген. Темпельхоф

25 июля 1941 года

Берлин, Германская империя

В Берлине их никто не встречал, ибо, во-первых, на этот раз он привёз, а не ему привезли; а, во-вторых, здание комендатуры находилось менее, чем в полукилометре от закреплённой за ним «парковочной площадки».

Последнее было более, чем очевидно, ибо чуть ли не с километровой высоты была видна вертикально нанесённая на площадку огромная руна «Зиг». Руна победы. Именно такая в своё время красовалась на фюзеляже его «Эмиля» ... и «Эмиля» (истребителя Bf-109E7) его малого шефа и (формально) ведущего – обергруппенфюрера СС и майора люфтваффе Рейнгарда Гейдриха.

Колокольцев аккуратно заглушил мотор. И усмехнулся:

«Всё, приехали Вылезаем»

Спустился по лесенке, затем помог спуститься Ванде и отцу Роберту.  Священник никак не прокомментировал полуторачасовой перелёт из Кракова (похоже, его несколько укачало, что после его двухмесячных лагерных приключений и шока чудесного спасения было совершенно естественно).

Ванда же поправила идеально сидевшую на ней серую форменную юбку женских вспомогательных подразделений СС и изрекла:

«Приемлемо. Но надо будет брюки раздобыть. В юбке как-то не особо удобно...»

«Не вопрос» - улыбнулся Колокольцев. «Я распоряжусь, чтобы бравые пилоты тебя отвезли к Мареку – он тебя по полной экипирует...»

Марек Гринберг (уже несколько лет как Маркус Бергер) был генеральным директором фирмы, которой Колокольцев владел на паях... де-факто с рейхсфюрером СС Гиммлером (хотя формально в реестре акционеров числились два донельзя мутных и никому не известных юридических лица).

Марек и его Янек были стопроцентными евреями (к счастью, внешне это было практически незаметно, да и от еврейской религии они были довольно далеки – хоть и сыновья раввина).

Что нисколько не помешало им сохранить посты соответственно генерального управляющего и финансового директоров фирмы ЕМК Гмбх. (Евдоким Михайлович Колокольцев).

Ибо на самом деле весьма практичный Генрих Гиммлер исповедовал принцип «кто здесь еврей, а кто нет – решаю я!» задолго до того, как эту знаменитую фразу произнёс рейхсмаршал Геринг по отношению к своему заму Эрхарду Мильху. Кстати, в отличие ог Геринга, Гиммлер имел на эту фразу все права, ибо в рейхе расовую принадлежность определяла соответствующая структура СС – Главное управление по вопросам расы и поселений. Находившаяся в прямом подчинении рейхсфюрера.

Адекватно оценив управленческие и предпринимательские способности братьев (уникальные даже для польско-еврейской гремучей смеси), Гиммлер благоразумно решил не маяться идеологической дурью.

И потому лично подписал «свидетельства фольксдойче» для обоих. Так Марек Гринберг стал Маркусом Гринбергом, а Янек – соответственно, Иоганном Бергером. И не прогадал – ибо в считанные годы его с Колокольцевым фирма превратилась в едва ли не крупнейшего, важнейшего и ценнейшего поставщика стратегических материалов в рейх (в обход всех и всяческих ограничений).

А после того, как Колокольцев вернулся из служебной командировки в Испанию, где он не только изрядно поколотил красную сволочь, но и приобрёл ценнейшие связи (в Испании лично с лидером повстанцев-фалангистов и будущим диктатором Испании Франсиско Франко, а в Ватикане – с государственным секретарём Эудженио Пачелли - будущим Папой Римским Пием XII)… братья развернулись настолько, что превратили компанию в гигантского спрута.

Опутавшего щупальцами не только Европу (от Лиссабона до Брест-Литовска и от Полярного круга до Иерусалима), но и вообще весь мир – от Лос-Анжелеса и Нью-Йорка до Шанхая и Токио и от Осло до Кейптауна и Буэнос-Айреса.

Умудряясь даже в военное время потоком гнать в рейх ценнейшие сырьё, материалы и оборудование (в частности, через них шла львиная доля поставок оборудования и перфокарт IBM – всемирной монополии в этой области).

На этом оборудовании и картах работала вся Германия – и система гражданского управления, и НСДАП, и вермахт... и СС. Включая концлагеря, в которые потоком шли... правильно, «лица еврейской национальности».

Что братьев волновало, скажем так, не особо (ничего личного – только бизнес). Хотя, дабы несколько успокоить свою совесть, они десятками и сотнями выкупали евреев у нечистых на руку функционеров СС, после чего переправляли их (не без помощи Колокольцева, надо отметить) в разного рода нейтральные страны.

Что было уж совсем невероятно, им удавалось приобретать в немалых количествах стратегические товары... в странах, очень даже воевавших с Германией. До падения Франции – и во Французской Республике; а после – даже в Британии (не говоря уже о Канаде, Австралии, Южной Африке и прочих Индиях).

Причина это невероятности была проста как апельсин – Колокольцев организовал своим друзьям детства такую крышу, которую были не в состоянии «пробить», ни ФБР, ни МИ-5, ни МИ-6... вообще никто. Ибо Банк Ватикана и принадлежавшие ему юридические лица были не по зубам никому. Нигде.

Эти без всякого сомнения выдающиеся достижения сделали ЕМК (и братьев) настолько ценными для рейха вообще и для СС в частности, что Гиммлер отдал негласное распоряжение шефу РСХА Гейдриху закрыть глаза на другое направление деятельности братьев. Направление, за которое по законам военного времени в рейхе однозначно полагалась гильотина.

Криминальное направление. Что было совершенно неудивительно, ибо начинали братцы... правильно, как лидеры отменно организованной и очень даже преступной группировки.

Только группировки торгово-производственной, а не «перераспределительной» (проще говоря, ни грабежами, ни рэкетом братья не занимались никогда – исключительно бизнесом).

Пользуясь своей неуязвимостью – как для криминальной полиции, так и для гестапо, и полной информационной закрытостью для СД, братья в рекордные сроки, как говорится, наложили лапы на немалую часть чёрного рынка. Как собственно рейха, так и оккупированных территорий.

Делая на этом просто баснословные деньги. Что Гиммлера, надо сказать, не так чтобы уж очень раздражало. Ибо и дивиденды СС братья платили исправно (надо отдать должное Гиммлеру – к его рукам не прилипало ни пфеннига), и обеспечивали и РСХА, и личный штаб рейхсфюрера (и далеко не только их) продуктами и прочими дефицитнейшими товарами настолько бесперебойно и в таких количествах ... что Гиммлер решил махнуть рукой на законы военного времени (которые он и без того не так чтобы уж строго соблюдал).

И не только оставил братьев в покое, но и дал Колокольцеву де-факто карт-бланш по части поддержки их «совместного предприятия» со стороны РСХА, СС ... ну, и так далее.

В результате Марек и Янек могли достать... да хоть эсминец (правда, списанный, но всё равно эсминец). Не то, что экипировать Ванду Бергманн с головы до ног. Что, впрочем, они делали уже не первый год – к вящей зависти не только коллег, но и лагерного начальства фройляйн Ванды.

Которая ещё года так три назад бесцеремонно заявилась в ЕМК ... и ещё более бесцеремонно соблазнила сначала старшего (Марека), а буквально на следующий день и младшего (Янека).

После чего объявила им о её, скажем так, особых отношениях с их де-факто начальством (Колокольцевым, не Гиммлером, конечно) ... и занялась банальным рэкетом (чего Ирма себе никогда не позволяла - даже когда стала официальной женой Колокольцева).

Получая от них … да практически всё, что хотела – причём по предварительному заказу. Разумеется, не бесплатно... только вот выставленный счёт приходилось оплачивать Колокольцеву.

Не то, чтобы его это сильно напрягало, ибо он получал от братьев настолько умопомрачительные дивиденды, что даже не всегда знал, куда их тратить. Причём не только в рейхсмарках, но и в иностранной валюте (грубо нарушая законы рейха, братья весьма активно и прибыльно занимались контрабандой валюты, драгметаллов, бриллиантов и прочих драгоценностей).

В основном через связи в Швейцарии нынешнего начальника СС и полиции в польском Люблине Одило Глобочника, который в своё время на этих операциях крепко погорел. Однако братьев не выдал – как он без протокола заявил следователям гестапо, ему жить ещё не надоело.

«Спасибо» - улыбнулась Ванда. И добавило: «Мои... отношения с братьями в прошлом. Я понимаю серьёзность нашей операции – и вообще работы с тобой, поэтому впредь без твоего согласия ничего предпринимать не буду...»

Таки образом ненавязчиво объявив Колокольцеву, что отделаться от неё у него не получится. Видимо, ей настолько надоела её «лагерная жизнь», что она готова пойти на очень серьёзные поступки, чтобы оттуда выбраться в другую жизнь.

Разумеется, рядом со своим возлюбленным. Согласия Колокольцева она спросить и не подумала. Как и его супруги (как говорят в России, «ты бы ещё бабушку вспомнил») ...

О том, что это будут за поступки, Колокольцеву не хотелось даже думать. Ибо уж на что его благоверная жёнушка была редкостной оторвой даже по меркам «Свиты СС» (в смысле, женского персонала концлагерей), но до мамзель Ванды ей было как до Луны.

«Ладно» - подумал он. «Как говаривала моя мама, будем переживать трудности по мере их поступления...»

Достал из кармана связку ключей, отцепил от них два, протянул Ванде. Затем достал из нагрудного кармана фельдграу пачку картонных карточек для записей и карандаш. Сделал несколько записей и протянул Ванде вместе с ключами:

«Это адрес моей... в общем, одной из моих конспиративных квартир...»

Всего в паре кварталов от штаб-квартиры РСХА на Принцальбрехтштрассе, 8, в которой он трудился на благо рейха и рейхсфюрера СС. С началом войны всем ведущим сотрудникам РСХА выделили такие квартиры, чтобы не тратить время на дорогу домой и из дома.

Колокольцев практически никогда там не оставался (ещё чего не хватало), ибо эта конура и его роскошная вилла в Ванзее... в общем, не надо сравнивать хижину с Версальским дворцом. Поэтому его законная супруга и понятия не имела о существовании этого... места обитания.

«После того, как решишь свои дела с Мареком, тебя туда отвезут... с люфтваффе я договорюсь. После чего...»

Он сделал многозначительную паузу: «В подземном гараже стоит автомашина. Серый Опель-Олимпия прошлого года выпуска...»

Как и другие «бойцы невидимого фронта», Колокольцев предпочитал неприметные авто. «Можешь пользоваться... пока ты в городе»

«Спасибо» - снова улыбнулась Ванда. И осторожно осведомилась: «Ты придёшь... сегодня вечером?»

Он кивнул: «Приду, конечно». Не столько потому, что он её хотел (хотя хотел он её очень даже), сколько потому, что неудовлетворённая женщина рядом на столь опасном и сложном задании... такой риск он не мог себе позволить. Просто не мог.

И добавил: «Мы вылетаем в Минск... послезавтра утром, скорее всего. За тобой приедут... скорее всего, из гестапо...»

«Из гестапо?» - удивилась она. «Научись не задавать вопросы, если уж напросилась со мной работать» - резко и жёстко осадил её Колокольцев. «Когда надо, объясню... если будет нужно».

Она взяла ключи и карточку. Через десять минут они были уже в здании комендатуры белинского аэропорта Темпельхоф. Ещё через пять минут на выделенном ей (с водителем, разумеется) роскошном «Мерседесе» коменданта аэропорта Ванда отбыла на встречу с Янеком.

А ещё через пять минут, поставив в известность Марека о прибытии гостьи (тот был просто несказанно рад, ибо Ванду просто обожал), Колокольцев позвонил домой. Трубку взяла его благоверная, хотя обычно на звонки отвечала либо домоправительница Эльза, либо её муж (в некотором роде дворецкий) Гюнтер. Видимо, почувствовала:

«Добрый вечер, любимый» - проворковала Ирма. Неожиданно быстро превратившаяся из Адской кошки Равенсбрюка (и, если бы только Равенсбрюка) в благовернейшую супругу.

И немедленно по-военному чётко (как и подобает криминалькомиссарин гестапо) доложила: «Оба священника уже здесь – и отец Теодор, и отец Людвиг. Кстати, интереснейшие собеседники – я очень рада, что ты их пригласил...»

«Кто бы сомневался» - подумал Колокольцев. Но, разумеется, промолчал. Вместо этого сообщил: «Я уже в Берлине. Передай святым отцам, что мы с отцом Робертом прибудем примерно через полчаса...»