Струится время, продолжение

Я играю теми картами, которые мне выдали при рождении, и иного выбора у меня нет.
Вопрос: «А что же мне делать?»
Ответ: «Да ничего, за тебя уже всё решили, радуйся жизни, пока еще можешь, беги, люби, лови, дыши, мечтай, надейся, но не думай, что тебе надолго повезет.
Небольшой бонус в несколько десятков торопливых лет, а затем неудержимый временной поток сотрет тебя, равнодушно смоет отпечатки твоих следов с поверхности земли.
Кто-то невидимый вновь усядется за мольберт, кисточки, краски, рисунки, мазки, еще одна новоявленная история, и вот твоя фигура выныривает из бездонного брюха безмерности и проявляется на уже новом холсте.
И раздают тебе совсем другие карты, и опять у тебя на руках нет тузов и королей, и ты опять бежишь в никуда, и опять мечтаешь о несбывшемся, и опять надрывно дышишь, и опять оглядываешься по сторонам, и опять уклоняешься от летающих предметов, и опять рассчитываешь и ожидаешь, и опять тешишь себя надеждами, и опять река времени подхватывает тебя, уничтожая по ходу своего движения все твои победы, достижения, завоевания и тебя самого со всеми твоими приобретениями, достижениями и скарбом.
И опять новые рисунки, новые краски, новое полотно и новая история, и ты в ней — главный герой».
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 10, часть 2, глава 36
Судьба всемогуща, государь, это она дарует нам поражения и победы, и нам следует принимать их смиренно.
Люди жаждут исполнить свои желания, но судьба может поставить на их пути преграды.
Ты стремишься избежать смерти, предсказанной небом, но сможешь ли осилить судьбу, неизвестно.

И эта ночь густая, словно факел погребальный, и серебряный лунный свет на просевших могилах, и неугомонный ветер гонит караваны неряшливых облаков по темно-фиолетовой реке беспредельности, и не стой на моей могиле, и не плач, я в прошлом, в будущем меня нет!
           Бездыханные тела героев, лежащие в пыли, разметавшиеся волосы, переломанные руки, остекленевшие глаза, выпавшие из глазниц, голодные стервятники, кружащиеся над полем битвы, седой пепел погребальных пожарищ, землю окутала непроницаемая тьма, озаряемая ослепительными всполохами молний и зловещими блуждающими звездами, мы празднике смерти!
Они думали, они мечтали, они надеялись, они рассчитывали, они шли ва-банк, они всё ставили на кон, они намеревались перевернуть миропорядок и переписать историю, но они даже не догадывались, что колесо их жизни завершает свой очередной оборот.
Мертвые мертвы! Да, смерть и на этот раз оказалась хитрее жизни.
Молчание сердец, молчание надгробий, молчание звезд, молчание теней, молчание надежд, я молча иду никуда сквозь холод мертвых зим.
Мы все в плену у времени, у его неодолимого, неудержимого хода, в разбитых окнах моей жизни мелькают сгорбленные тени моих умерших родных, товарищей, знакомых, завистников, недоброжелателей, друзей, а рядом с ними дисциплинированно маршируют размытые призраки моей попранной юности.
Ты, я, они, все те, кого мы любим, будут забыты и растворятся в упругих потоках реки времени,
как это снисходительное лето с запахом земляники на детских ладошках, где закаты нежными розовыми волнами разливались по вечернему небосводу,
как эта юность, безвозвратно ускользнувшая в голубовато-сиреневом облаке,
как это медно-красное солнце, бессильно падающее за горизонт неизмеримости,
как эти засыпающие деревья, погрузившиеся в густые фиолетово-синие тени,
как это грустное дождливое утро, как эта вода, смывающая мои размытые следы на песке незащищенности,
как этот беспокойный ветер, задувающий пламя моей прогорающей свечи,
как эти дождинки, монотонно стучащие по черепичной крыше,
как это дыхание, которое сегодня есть, а завтра уже прервется.
Не останется никого, помнящих о том, что мы делали, как строили, о чем писали, что придумали, что открыли, чего достигли, кого любили, к чему стремились, мне остается только наблюдать, как рушатся, размываются и тонут в бесчинствующих водах причинного океана мои надежды и мечты.
Моя жизнь заканчивается вопросом: ради чего все это было?
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 29
Ни мудрость, ни добрые дела, ни верность заповедям не откроют тебе Всевышнего, ибо Он обнаруживает Себя лишь собственной волей.
Пленить Его можно лишь беззаветной безрассудной преданностью.
Когда Всевышний заполнит Твое сердце, ты, словно очнувшись, увидишь, что добрые дела, мудрствование, верность заповедям и обрядам были чудовищным наваждением.
Плененный Им, ты забудешь о заветах, приличии и обо всем, что ласкало слух и сулило счастье в бренном мире.
Писания не откроют тебе истины жизни, ибо указывают пути благоденствию в суетном мире, жизни научит сердце, оно одно освещает дорогу домой.
На земле не осталось места, где бы ты, гордец, не принес жертву полубогам и людям, в надежде ублажить Всевышнего.
Но будет тебе известно: угодить Ему можно лишь самозабвенной верностью.
Господь Бог — Душа всех душ, ничто не ускользает от Его взора и не происходит против Его воли, Он лучший друг и Учитель каждого, и нет иного счастья, чем сдаться Ему на милость.
Кто вручил себя воле Нерожденного, тому нечего бояться, ибо он обрел самого могущественного Друга!
Постигший эту тайну есть истинный учитель, он постиг волю Вседержителя.

Жизнь человека — статистическая погрешность, краткосрочная вспышка в вечности, запертая между двумя равновеликими пустотами, точкой А и точкой Б, нереальностью существования до рождения и нереальностью существования после смерти.
Безрадостный вердикт, во всяком случае, нас в этом энергично убеждает современная наука.
Традиционные ученые никаким образом не принимают вечную частичку сознания или бессмертную душу как объективный локомотив движения тела и его непосредственной деятельности, как единственную возможность существования биологической конструкции под названием человек.
Люди умирают один за другим, словно крошечные огоньки. Вот они вспыхивают на мгновение, озаряя вокруг себя ничтожное пространство, и тут же гаснут, оставляя после себя лишь холмики свежевырытых могил.
Если до точки А, конкретного рождения, и после прохождения точки Б, смерти данного индивидуума, ничего нет, пустота, то какой смысл в чем-то и как-то себя сдерживать, ограничивать, ущемлять?
Что было до и что будет после, меня совершенно не интересует!
Зачем мне в этой ситуации религия, Бог, нравственность, целомудрие, чистота, добродетель, ответственность, сострадание?
Крошечный промежуток времени, и мне в нем нужно всё успеть, везде добежать, всех догнать, превзойти, опередить, отнять, защитить, использовать, крепко держать в своих руках то, что я уже имею.
В надежде я протягиваю руки, а там, на другой стороне невидимого экрана, меня ждет пустота, современная наука говорит мне именно об этом.
На этой стороне — смерть, на другой — пустота, у меня почти что нет выбора.
Я задумываюсь на одно мгновение, закрываю за собой дверь в обитель смерти и делаю решительный шаг в неведомую пустоту, за пульсирующий горизонт бытия.

«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 29
Душа мчится в колеснице тела в погоне за чувственными удовольствиями, вверившись вознице — уму.
Дочь времени — старость, все боятся встречи с ней, но смерть считает ее своей сестрой.
Душа тешит себя надеждами на вечную жизнь, полную удовольствий, в то время как ее тело угасает с каждым днем.
По истечении отведенного ей времени она в муках расстается со своими «я» и «мое», дабы обзавестись новым телом.
Так странствует она по миру, переселяясь из одного тела в другое, в надежде найти родной дом.
Как бездомный пес, бродит душа от двери к двери в поисках еды, в одном доме ее бьют и гонят прочь, в другом накормят, прежде чем прогнать.
Одержимая бесчисленными желаниями, душа скитается по миру, порою волею судеб она взбирается на вершину жизни, порою идет ко дну.
Так рождается она без конца и края то в раю, то на земле, то в аду.
В странствиях душу сопровождают бесчисленные страдания, причиняемые силами природы, другими живыми существами и собственным умом.
Цель ее жизни сводится к избавлению от мук, но это возможно лишь ценою самой жизни.
Как путник, что перекладывает тяжкий груз с головы на плечо, думая этим облегчить свою ношу, душа меняет один вид деятельности на другой в надежде обрести умиротворение.
Чтобы прекратить кошмар, нужно очнуться, но не бороться со злом во сне.
Дабы избавиться от страха, нужно пробудиться, преодолеть иллюзию, которая вынуждает рождаться и умирать снова и снова, а чтобы освободиться от иллюзии, нужно безропотно предаться вездесущей Истине и принять Ее в любом облике.
Кто не служит Истине, тот не преодолеет иллюзию, каким бы разумом, знанием и волшебными силами ни обладал.
Чей разум не осквернен корыстью, тот не пресытится Истиной во веки веков.
Истина открывается тому, кто не ищет в Ней выгоды!

Переворачиваются страницы моей жизни, одна, другая, предпоследняя, сил сопротивляться почти нет, но я еще как-то пытаюсь плыть против течения неудержимого временного потока. Последняя страница, постепенно растворяюсь в координатах пространства и времени.
Эпилог, шагаю в осень, последние дни октября, безрадостные свинцовые тучи спрятали испуганное небо, кладбище, холодный северный ветер, скорбные лица, гроб, сырая могильная яма.
Не успел, не добежал, опоздал, не смог, как много невыполненных мною обещаний, но мертвым можно простить всё.