Планета толянов и саньков

     Имихиили (Им) и Инини (Ин) давно интересовались этой планетой, третьей от так себе звездочки. Планета малюсенькая. Впрочем, это по Им и Ин меркам. Ведь много-много, неизвестно по какой системе измерения времени, в общем — много-много каких-то единиц этого самого времени — предрассудка смертных — назад стали они бесплотными обитателями всей Вселенной (или всех Вселенных). Как и другие их собратья, они просто сконцентрированные поля интеллектуальной энергии. Очень сильные, могущественные поля. Ну, все могут! И перемещаться куда угодно между звездами путем увеличения напряжения на определенном сегменте поля. И входить в коммуникативный контакт с разумными существами любой стадии эволюции. Если захотят, контакт может быть односторонним. А как? Да они, невидимые, могут в два счета понять любой язык и слушать, никак себя не обнаруживая, что там говорят сапиенсы. И они в два счета могут услышать, что думают сапиенсы у себя там в уме, в их внутренней речи, даже самой глубинной. И тогда уже Им и Ин могут сделать вывод: стоит ли в принципе идти на открытый контакт.

     И вот Им и Ин поначалу увлеклись разговорами и мыслями этих планетян. (Как вы понимаете, для Им и Ин первая часть «ино» совсем бесполезна.) Дело в том, что эти планетяне и говорят, и  думают такие абсолютно противоречивые вещи, что диву можно даться. Им и Ин слышали и телепатили и о том, какая у этих аборигенов планета чудесная, зеленая, полноводная, и жаркая, и прохладная. И о том, какие аборигены мудрые, любознательные, добрые, хлебосольные. Но слышали и о том, что, де, недра еще плохо освоены — разрыты, пробурены, что океаны, мол, просто так плещутся, до сих пор мало приносят пользы. Да и ледяной панцирь севера пора, к черту, раздолбить и обеспечить новым сырьем заводы, особенно военно-технические. И о том, что аборигены-то в основном хитрые, жадные, готовы проглотить друг друга! Ну что делать бедным Им и Ин? Их поля перегрелись от напряжения. И стала эта пара перекидываться стремительными мыслеимпульсами. Того и гляди: иссякнет пси-энергия от нераскрытой тайны. Кто же они, эти сапиенсы, и куда направляется их парадоксальная цивилизация?

                ***

     Решились… Наконец-то… Им и Ин поняли: не надо прослушивать бесконечные разговоры в кабинетах власти этих аборигенов. И впустую рыскать по их институтам, фирмам и предприятиям. Везде говорят одно, думают другое, а делают… Потом, короче, ругаются, даже дерутся, стреляют друг в друга и беспощадно давят своими вонючими автомобилями. А вот какие же они сами для себя? Им и Ин, проведя некоторую подготовительную разведку, отправились, как они думали, в райское место — какой-то, как у них это называется?.. СНТ, проще — садо… Ах, вот: садо… мазо… ство. Нет, нет, садо… водо… водство! И вот летним вечером наша парочка следует в свою очередь за парочкой аборигенов. А место-то точно райское! Птички трелят, комарики пищат. И зачем их эти чудаки хлопают по своим верхним и нижним конечностям да постоянно посылают куда-то? Везде вдоль улочек разные растения. Сквозь них видны самые причудливые строения. Трубы испускают такие живописные дымки! А сапиенсы, как чужие на этом празднике, зачем-то остервенело копаются в земле, что-то складывают, насыпают, ругаются про себя (но слышно), а друг на друга уже повышают голоса, чувствуется — нехорошими словами. Ну, да ладно. Что же делает парочка, за которой следят Им и Ин? А эти двое катят попеременно какую-то тяжелую, наполненную через край телегу. Чем наполненную? Даже двум мозгам, вместившим в себя почти все загадки Вселенной и живущим в вечности, не по-о-н-я-я-ть! И все тут… Стали Им и Ин анализировать столь нужные аборигенам предметы в телеге. Сопоставлять. Раньше они видели, как аборигены из подобных таким предметам сосудов пьют и принимают пищу. Но те, что в телеге, изогнуты, исковерканы да и вообще разбиты на кусочки. И еще там какой-то странный черный ящик, почти до низа расколотый на две уродливые половины. Сопоставили и решили: похож он на те самые причудливые технические закавыки, возле которых аборигены кучкуются и смотрят в них сумасбродные, шустро двигающиеся изображения. А еще Им и Ин приметили нечто, видимо, некогда изящно закругленное, а теперь с зияющей дырой на боку и с длинным перекрученным то ли щупальцем… Да, похоже на щупальца, выходящие из голов самых больших на этой планете животных с огромными, как локаторы, аудиоприемниками по бокам этих огромных голов. Вспомнили и такое: другие аборигены подобные предметы иногда катают по полу и тычут щупальцем тут и там под громкое жужжание. А эти, видно, нашли такому чуду техники другое применение, правда, модернизировали его, продырявив. А еще в эту безразмерную телегу понатыканы вонючие, правда, и разорванные с каким-то умыслом, трудно определить, но, скорее всего, те самые защитные приспособления, какие аборигены постоянно носят на нижних конечностях. Да, Им и Ин давно забыли, что такое запахи, но поняли, что замешан тут такой ароматище, что вызывает безобразное сморщивание носов аборигенов. А может, к этому причастна и вся телега? Интересно, импульсируют Им и Ин, что решили сделать с этой суперпарадоксальной композицией аборигены? А те вдруг останавливаются. Один тычет верхней конечностью куда-то вперед. Им и Ин следуют мыслью за этим указующим жестом. Замечают далеко впереди высокие раскидистые растения с мощными стволами. Растения создают чудесную, гармоничную композицию в виде полукруга. Она напоминает звездный объект, только зеленый, обрамленный сверкающими на закатном солнце протуберанцами — ветвями с листвой. Красиво — как уголок космоса в миниатюре! Но в самом низу этого полукруга расположилось не звездное ядро, а что-то типа то ли корявой горки, то ли холма. К нему-то и движутся дальше аборигены... Прибыли. Ох, поглоти всех хаос! Им и Ин разглядывают горку в полном трансе. Да это же огромная куча почти сросшихся, спрессованных, таких же причудливых предметов, что и в телеге. Нет, тут более разнообразное зрелище. Аборигены останавливаются и начинают диалог с выразительной жестикуляцией. Им и Ин настраиваются на слух и телепатию. Один абориген произносит с досадой:

     - Ну, я же тебе, Толян, говорил, там переполненная куча. А председатель грозил, что узнает — оштрафует.

     Толян, злобно вращая окулярами, думает: «Ну, Санек, ты меня достал, сроду бздишь этого председателя! Что же, блин, будем копить это дерьмо вонючее на своей территории?» Говорит Саньку:

     - Ты меньше базарь, давай скидываем по-быстрому и назад, за следующей партией. Председатель домой уже умотал, а у нас там немерено гнилья и земли с корнями.

     Санек тоже думает (оказывается): «А и на самом деле — нам трын-трава, заколеб этот мусор. Но надо же этому Толяну показать, что я-то его поцивильнее и покультурнее. Может, при дележе мне больше достанется из потерянной каким-то олухом сумки с деньгами и продуктами». Говорит:

     - Лады, тебя не переделаешь. Давай уж выбросим это дерьмо да назад.

     Опрокидывают телегу не на кучу (да зачем?), а рядом  с ней и быстрым темпом за следующим «добром». Только они это сделали, тут же из-за страшилища-холма выбегают еще два аборигена с землистого окраса лицами, сверкающими окулярами и облаченные во фраки, будто взятые напрокат из этой же чудо-горки. Хватают почти располовиненный черный ящик, раздирают его до конца, быстрыми хапами-движениями выдирают из него какие-то длинные жилки и плоские квадратики. Скидывают все это в сумку и с радостными возгласами утекают из этих мест. Круговорот вещей в природе завершился…

     «Да… » - задумывается с тлеющим угольком печали Им. «Гм… » - вторит ему с глубокой безнадегой Ин. Но после паузы решают идти до конца и следуют за двумя потрошителями черного ящика. А те приходят в свое жилище. Сноровисто обрабатывают инструментами найденное добро — очищают что ли. Скидывают очищенное обратно в сумку и быстро-быстро улепетывают в каком-то известном им направлении. Им и Ин еле  поспевают… Через сколько единиц очень скоро мелькающего здесь времени вся четверка прибывает к каким-то железным воротам с глазком. Аборигены колотят в них, и глазок изнутри присматривается. Затем одна половина ворот приоткрывается. Пухлый дядя приглашает жестом прибывших. Им и Ин движутся за компанией. А там, во дворе, о Мать-Вселенная, горы всяких причудливых железяк, наваленных друг на друга, словно после планетотрясения. Вокруг ни одного хотя бы захудалого деревца. Только гористая железяковая местность. Все три аборигена заходят в строение с табличкой «Приемка». А через несколько единиц двое выпуливаются оттуда, радостные такие и потрясающие цветными бумажками, зажатыми в верхних конечностях. Что за абракадабра? Ну, да ладно. А что там делают Толян с Саньком? Им и Ин возвращаются к двум героям живописной кучи-горы и застают их за важным совещанием. Толян воодушевленно говорит Саньку:

     - Слушай, ну его, этот хлам. У нас же сегодня козырная находка. Вот и давай не расслабляться. Скоро ночь, а фонарики у нас есть. Рванем на городскую. Все бомжи там уже будут спать. А мы поковыряемся - я знаю где. Вдруг  нам прет? Еще больше обогатимся.

     Санек вздыхает и мямлит:

     - Ну, надо это… прикинуть.

     Толян нетерпеливо в сердцах:

     - Щас как дам по башке!

    Санек вздыхает еще глубже.

     - Я смекаю, тебя сегодня не унять. Поехали уже, Остап Бендер!

     - Вот-вот, за мной, Киса!

     Им и Ин недоумевают: почему эти двое вдруг поменяли имена? Обалдели от радости что ли?

     Так что прибывает вся космическая в миниатюре команда на эту самую городскую. Прибывает не просто так, а на большом четырехшассийном звездолете, который, оказывается, может рассекать по поверхности планеты и возить в себе кучу планетян. И вот она — городская. О Мать Вселенная, сама себе создатель! Как ты допустила это? Им и Ин осознают, что попали не в мифологический, а в реальный ад. Перед ними и далее, далее горы и холмы наваленных друг на друга в полном хаосе всевозможных железяк, деревяк, тряпичных хламовых изделий, гниющих, испускающих испарения, тошнотворных останков всяческих продуктов. И нет этому ни конца ни края, как и изумлению Им и Ин. Что тут разгадывать?.. Два поля опечаленного сознания покидают эту заблудшую планету. Навсегда...