Инспектор Таня. За чертой нормальной жизни

В пятницу в семь часов вечера милиция проводила рейд. Инспекторы по делам несовершеннолетних лейтенант Татьяна Орлова и старший лейтенант Ольга Борисова посещали в дачном районе Минска неблагополучные дома. Стучались к гражданам, которые попали в поле зрения ИПДН. Цель рейда — проверить обстановку и убедиться, что домашние условия отвечают требованиям безопасности детей. Сопровождал женщин в погонах наряд патрульно-постовой службы.

Некоторые поднадзорные в прошлом отбывали наказание за тяжкие телесные и другие преступления. Подстраховка не помешает. Люди — создания непредсказуемые и порой опаснее зверей. Об этом размышляла Таня, вспоминая, как неделю назад пострадавшая подросток с избитым лицом пришла писать заявление на дедушку. Опекуна привлекли к уголовной ответственности, но потрепать физическое и моральное здоровье девочки он успел.

Дачная территория располагалась в нескольких километрах от города. Частные домики строились неподалёку от леса. Почти в каждом дворе был огород. За жилищем следили по-разному. Одни хозяева заботились об участке и срезали лишнюю травинку, когда как некоторые устраивали свалку.

Когда Таня нажала на кнопку звонка и раздался приглушённый гудок, из будки выползла собака. Худощавая и истощённая, она без интереса посмотрела на гостей за деревянным забором. Миска на земле пустая. Орлова подумала, что четверолапый охранник наверняка голодный, и пожалела, что не набрала из дома еды.

— Да? Кто там? Иду, иду, — крикнул с порога мужчина.

На первый взгляд гражданин создавал впечатление приличного человека. Опрятно одет. Татьяна Орлова подумала, что товарищ взялся за ум ради сына. Но на самом деле алкоголики не всегда внешним видом раскрывают свою сущность. И вскоре женщина-лейтенант, вчерашняя выпускница ведомственной столичной академии, в этом убедится.

— Здравствуйте, Павел Николаевич. Пришли к вам с визитом, — сказала Таня. — Можно мы войдём в дом?

— А что случилось? — мужчина подошёл к калитке, но открывать не торопился.

— Вы с этого месяца состоите на учёте у ИПДН. И, как мы обсуждали, периодически будем оценивать ваши меры по воспитанию ребёнка. Для начала — раз в неделю. Помните?

— А, это из-за той фигни? — махнул рукой. — Какой же он ребёнок... четвёртый класс уже.

— Знаете, он не в том возрасте, чтобы с отцом кататься на поездах в качестве зацепера. Нарушать правила на железной дороге опасно для любого человека. Но для мальчика...

— П-ф. Подумаешь... покатались с ветерком. Мы же держались крепко и не упали. Зато Олежка будет всю жизнь помнить, как с папкой проехал две станции уличным пассажиром, — гордился собой Павел.

— Нам очень жаль, что вы так ничего не поняли, — вздохнула лейтенант и подумала, что с возрастом интеллект не всегда приходит.

Сколько ему? За пятьдесят. Возможно, чуть меньше, если быстрое старение кожи обусловлено пристрастием к напиткам, которые губят организм.

— Понял я, понял. Что-то ещё?

— Вы что-то скрываете от нас, Павел Николаевич? — спросила Оля.

Из соседнего дома выглянула бабка и начала приставать к милиционерам с характеристикой на соседа. Злой, вечно пьяный, может запросто избить жену и сына. Посыпались взаимные обвинения.

— Твой кот сожрал нашу крысу! — вспылил мужчина.

— А из-за тебя у меня в доме завелись тараканы. Разводишь антисанитарию. Сейчас ветра нет, но вы, уважаемые милиционеры, придите, когда он подует... услышите смрад, от которого задохнётесь, — у бабки не было многих зубов и целые слова она выговорила с трудом. — Побачьте, как там Олег жыве.

Раздался плач. Сильный. Шум не смогли сдержать стены дома. Это не было похоже на обычный каприз ребёнка во время воспитательной беседы. В криках проскальзывали вопли страха и отчаяния.

— Что там у вас происходит? — Ольга не выдержала, открыла калитку и толкнула подучётного.

Коллеги зашагали за решительным инспектором, не обращая внимание на угрозы хозяина вышвырнуть за шкирку каждого. Таня испытывала лёгкое волнение. Но крепкие парни из ППС вселяли уверенность. Хотя спецсредствами обладали и инспекторы, мужчин нарушители воспринимали всегда серьёзнее, чем женщин в юбках.

Уже на пороге запашок ударил в нос до протеста желудка. Таня вечером не успела поужинать из-за бешеного ритма на службе, но сейчас не жалела об этом. Чем дальше в лес, тем больше сюрпризов. Бойцы патрульно-постовой службы держались отлично. Да и Оля привыкла посещать такие дома. Для Орловой чёрные шевелящиеся стены вызвали шок. Она ещё не сообразила, что это за пятнышки цвета ночи спускались с потолка на головной убор и плечи, когда увидела перед собой свалку из бутылок. Бутылки из-под алкоголя разных производителей. Тут было пиво, вино, водка. Даже спирт. Но лучше уж пускай несло бы спиртным, чем дерьмом вперемешку с отходами. Мусорное ведро давно заполнено, пол превратился в помойку.

Татьяна поскользнулась на кожуре банана, но удержалась. Затем увидела, как чёрное пятно на погонах шевелит усиками и напоминает тараканов из детского садика, каких безрезультатно пытались травить. Девушка сдержала крик благодаря тому, что хотела сохранить стойкое лицо перед коллегами.

Конечно, ребёнка из дома забрали. В такой антисанитарии жить опасно. Микробов, наверное, больше, чем в унитазе. Но дело не только в этом. Любовница отца перестала колотить руками мальчика лишь тогда, когда в комнату на крик вошли милиционеры и отвели озверевшую женщину в сторону. Пострадавшего увезли в больницу, а пьяную сожительницу сотрудники ППС задержали.

— Это меры воспитания. Профилактика. Ничего вы не понимаете. У вас у самих наверняка нет детей, — нервничал отец, сопровождая сына с инспекторами ПДН в больницу на служебной машине.

Орлова уже не находила слов. Если для человека бить по лицу считается нормой, то словесная терапия тут бесполезна.