Сергианский раскол 1927 года. Документы

ДОКУМЕНТЫ КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ.

СЕРГИАНСКИЙ РАСКОЛ 1927 ГОДА.

Из трёх видов документов, дающих достоверную информацию о Катакомбной Церкви в СССР (см. «ПРАВОСЛАВНОЕ СЛОВО», май-июнь, стр. 145), наиболее основополагающими являются документы 1927–1929 годов, написанные главным образом ведущими иерархами того времени и излагающие причины, по которым Православная Церковь не может принять «Декларацию» митрополита Сергия и прекращает с ним общение. Религиозный и нравственный авторитет этих протестующих иерархов был настолько высок, а их аргументы настолько православны и обоснованы, что для будущего историка Русской Церкви едва ли могут возникнуть сомнения в правоте их позиции. Что касается митрополита Сергия и его «Синода» (нынешнего «Московского Патриархата»), то большинство этих документов характеризуют их как зачинщиков неообновленческого раскола по образцу «Живой Церкви» начала 1920-х годов, к которому принадлежал и сам митрополит Сергий. Ещё до «Декларации» 1927 года прозорливый старец Нектарий из Оптиной пустыни говорил: «Митрополит Сергий — обновленец… Он покаялся, но яд в нем сидит».

Насколько известно, все антисергианские иерархи 1927 года были либо убиты советской властью, либо умерли в тюрьмах или ссылках, причём единственное «преступление» многих из них заключалось в отказе принять «Декларацию» митрополита Сергия, опубликованную в советской прессе и строго соблюдавшуюся советской властью и ее политической полицией. Многие из тех, кто сегодня по разным причинам признает Московскую Патриархию законной Русской Православной Церковью, хотели бы верить, что со смертью епископов, ее основавших, сама Катакомбная Церковь прекратила свое существование, и поэтому в СССР нет православной оппозиции Патриархии. Но, не считая свидетельств недавней советской прессы о раскрытии катакомбных ячеек «тихоновцев» или «Истинно-Православной Церкви», вся история Церкви Христовой не знает ни одного случая, чтобы отступническая организация стала «православной» только потому, что ее православная оппозиция была ликвидирована! Следовательно, поскольку нынешняя Московская Патриархия является прямым продолжением и, по сути, творением сергианской политики 1927 года, заявления истинно православных епископов и верующих 1927–1929 годов остаются столь же верными и актуальными сегодня, как и всегда, и они со всей силой говорят о нынешней московской иерархии. Воистину, единственное, что сияет в этих документах почти сорокалетней давности – это неизменная ИСТИНА, за которую отдали свои жизни их авторы и которую ни тирания, ни ложь коммунистического ига, ни все его, казалось бы, блестящие успехи за рубежом никогда не смогут стереть. (Тексты из Свято-Владимирского русского национального календаря 1964 года, Джорданвилль, штат Нью-Йорк)

1. ОТДЕЛЕНИЕ ИЕРОФЕЯ, ЕПИСКОПА НИКОЛЬСКОГО.
Документ от 12 января 1928 года.

ВСЕМ О ИМЕНИ ГОСПОДНЕМ СОРАБОТНИКАМ на ниве духовной, причту и мирянам Велико-Устюжской епархии.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

"И дай нам едиными устами и единым сердцем славить пречестное и великолепное Имя Твое".

Дорогие пастыри и верные чада Церкви Православной! Вы знаете, что без единства нет спасения. Организм Церкви един: Христос – глава Церкви; очи, уста, руки и ноги – это пастыри и учители, а тело Церкви – все верующие в Господа нашего Иисуса Христа.

Все тело движется одним духом и живет одним сердцем. Часть тела, не питающаяся кровью сердца, – отпадает и погибает. Так отпали на ваших глазах обновленцы от Церкви: они не захотели сообщаться первейшему в Церкви лицу, святейшему патриарху Тихону, и теперь разлагаются понемногу, как негодная рука или нога, отрезанная и брошенная в землю.

После обновленцев-"живоцерковников" отказались от единства Церкви "автокефалисты", последователи архиеп. Григория Екатеринбургского (григориане), не признавшие местоблюстителя митрополита Петра. Ныне единство Церкви нарушил митроп. Сергий, заместитель митроп. Петра. Пока он был верным стражем порученного ему патриаршего престола – вся Церковь считала его своим руководителем, а когда он предпринял вольные начинания, не одобряемые ни народом церковным, ни собором епископов, ни благословением митрополита Петра, – то никто не обязан идти путем его заблуждений.

Так, во время живоцерковного обновленчества все истинные чада Церкви отложились от обновленческого собора 1923 г. и их синода и постепенно объединились около святейшего патриарха и епископов, имевших церковное общение с ним. Так и ныне митрополиты Петр и Кирилл, митрополиты Иосиф Ленинградский, Арсений Новгородский, Агафангел Ярославский, Арсений, викарий Московский, бывш. Серпуховской (на покое), архиепископ Серафим Угличский, архиеп. Афанасий Киевский, епископы: Димитрий Гдовский, Виктор Воткинский, Серафим бывш. Дмитровский (Звездинский, на покое), Иринарх Велико-Устюжский, епископы изгнания и много других, а также группа столичного духовенства и делегации уполномоченных от общин верующих, в различных формах заявляют митр. Сергию о своем несогласии с ним и отложении от него.

Одни из них заявляют, что Сергий простер к патриаршему престолу руки, стремящиеся опрокинуть его, т.к. в состав синода вошли лица, которым Церковь не доверяет. Другие говорят, что Сергий внес политический уклон в церковную жизнь. Третьи указывают, что митрополит Сергий избрал кривой путь дипломатического хитрословия, соглашений и уступок – будто бы для спасения Церкви – и оставил прямой, но скорбный путь креста, т.е. терпения и твердости.

Наконец, он употребил обман, назвав свой синод православным и патриаршим, тогда как он устроен с попранием канонов Церкви: митроп. Петр, местоблюститель, не дал согласия на это дело как не благословленное самим Святейшим еще в 1924 г. Что не могли сделать живоцерковники и григорианцы, то сделал очень хитро митр. Сергий, связав Церковь с гражданской властью, выражая духовную покорность последней.

Декрет об отделении Церкви от государства для Сергия и его последователей не существует. Посему, для достижения своих планов, митр. Сергий, нарушая 9-е правило Халкидонского Собора, пользуется даже не церковной силой.

И сознавая ответственность перед Богом за врученную мне паству, я заявляю 10/23 янв. сего года епископу Софронию, назначенному на В.-Устюжскую кафедру от синода, что моя никольская паства и духовенство, кроме соборного причта, отвергнутого народом, не могут принять его, т.к. отложились от Сергия и от Синода. С другой стороны, я сообщил митрополиту Иосифу, что канонически присоединяю к нему духовенство и мирян Велико-Устюжской епархии, по благословению владыки Иринарха, законным заместителем которого я являюсь в настоящее время по всей В.-Устюжской епархии.

Много пришлось мне потерпеть всякой клеветы и скорби за свои архипастырские труды на благо Церкви. Если правила апостольские говорят, что клирики ничего не могут творить без воли своего епископа, то моя воля, выраженная в настоящем послании, тем более достойна всякого приятия.

Но, желая слышать от вас, дорогие чада, что вы единодушны и единомысленны со мной, а также уважая свободу вашего самоопределения (см. Норм. устав общины), предлагаю огласить и обсудить мое послание на собраниях верующих, дабы все знали положение дела и свободно пришли в единение со мною, оставаясь верными патриаршему местоблюстителю, митрополиту Петру и всей Православной Церкви Русской, о чем прошу прислать мне письменное постановление.

Открыто выступили против меня и распространяют всякие злохуления, клеветы и нелепости лишь члены причта Никольского Сретенского собора и священник из обновленцев Сергий Аранович (Кудрило), да прот. Иоанн Голубев (Шанго). Они написали на меня необоснованные жалобы в синод, а прот. Михаил Красов (Вохма) лично отвез их в Москву; за что они запрещены в служении и находятся со мной в каноническом и молитвенном отлучении, пока не принесут искреннего раскаяния по чину обновленцев, или пока полный Собор епископов не рассудит дела митр. Сергия и его сообщников (см. 10 прав. свв. апостолов).

Ставлю вам на вид этих наемников, они видят волка грядущего и убегают, не последуйте им, братия и чада мои, но будем иметь другой пример – доброго Пастыря. Добрый Пастырь душу Свою полагает за овцы. Аминь.

12/25 января 1928 г. получил ответ митрополита Иосифа (Ростов Ярос.): "Управляйтесь самостоятельно. Наше оправдание: верность митрополиту Петру, Иосиф".

Иерофей, епископ Никольский.


2. ОТДЕЛЕНИЕ ПРОТОИЕРЕЯ ВАЛЕНТИНА СВЕНТИЦКОГО.
Документ от декабря 1927 года.

Митрополиту Сергию.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сознавая всю ответственность перед Господом за свою душу и за спасение душ вверенной мне паствы, с благословения Димитрия, епископа Гдовского, я порываю каноническое и духовное общение с Вами и организовавшимся при Вас совещанием епископов, незаконно присвоившим себе наименование – "Патриаршего Синода", а также со всеми находящимися с Вами в каноническом общении, и не считаю Вас более Заместителем Местоблюстителя Патриаршего престола на следующих основаниях:

Декларация Ваша от 29 июля и все, что общеизвестно о Вашем управлении Церковью со времени издания Декларации, с несомненностью устанавливает, что Вы ставите Церковь в ту же зависимость от гражданской власти, в которую хотели поставить ее два первых “обновления”, – вопреки св. канонам Церкви и декретам самой власти гражданской.

И "Живая Церковь", захватившая власть Патриарха, и григорианство, захватившее власть Местоблюстителя, и Вы, злоупотребивший его доверием, – вы все делаете одно общее, антицерковное обновленческое дело, причем Вы являетесь создателем самой опасной его формы, так как, отказываясь от церковной свободы, в то же время сохраняете фикцию каноничности и Православия. Это более чем нарушение отдельных канонов!

Я не создаю нового раскола и не нарушаю единства Церкви, а ухожу и увожу свою паству из тонкой обновленческой ловушки: "Да не утратим по малу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь наш Иисус Христос, освободитель всех человеков" (из 8-го правила III Вселенского Собора).

Оставаясь верным и послушным сыном Единой Святой Православной Церкви, я признаю Местоблюстителем Патриаршего Престола митрополита Петра, признаю и тех епископов, которые, не присваивая себе самочинно общецерковной власти, уже порвали с Вами каноническую связь, по их свидетельству: "впредь до суда совершенного Собора местности", то есть с участием всех православных епископов или до открытого и полного покаяния перед Святой Церковью самого митрополита.

Протоиерей Валентин Свенцицкий".

— Этот документ – один из многих, поступивших из Петроградской области. В следующих выпусках будут представлены, среди прочего, протесты викария еп. Димитрия Гдовского и первого Главы Катакомбной Церкви митрополита Иосифа Петроградского.


Послания Иосифа, митрополита Петроградского.

Ниже приведены основные послания, дошедшие до нас от первого лица Катакомбной Церкви, свидетельствующие о его бесстрашном противостоянии сергианству в самом начале его зарождения.

СЕРГИАНСКИЙ РАСКОЛ 1927 ГОДА.

3. РЕЗОЛЮЦИЯ В ПОДДЕРЖКУ ПЕТРОГРАДСКИХ ВИКАРИЕВ.
(Документ от 25 декабря 1927 г.)

 ДЛЯ ОСУЖДЕНИЯ и обезвреживания последних действий митрополита Сергия, противных духу и благу Св. Христовой Церкви, у нас, по нынешним обстоятельствам, не имеется других средств, кроме как решительный отход от него и игнорирование его распоряжений. Пусть эти распоряжения приемлет одна всетерпящая бумага да всевмещающий бесчувственный воздух, а не живые души верных чад Церкви Христовой.

Отмежевываясь от митрополита Сергия и его деяний, мы не отмежевываемся от нашего законного первосвятителя митрополита Петра и когда-нибудь да имеющего собраться Собора оставшихся верных Православию святителей. Да не поставит нам тогда в вину этот желанный Собор, единый наш православный судия, нашего дерзновения. Пусть он судит нас не как презрителей священных канонов святоотеческих, а только лишь как боязливых за их нарушение. Если бы мы даже и заблуждались, то заблуждались честно, ревнуя о чистоте Православия в нынешнее лукавое время, и если бы оказались виновными, то пусть окажемся и особо заслуживающими снисхождения, а не отвержения.

Итак, если бы нас оставили даже все пастыри, да не оставит нас Небесный Пастырь, по неложному Своему обещанию пребывать в Церкви Своей до скончания веков.

4. ОБРАЩЕНИЕ К ПЕТРОГРАДСКОЙ ПАСТВЕ.
(Написано 2 марта 1928 года в Ростове.)

Архипастыри Ярославской Церковной области – Агафангел, Митрополит Ярославский, Серафим, Архиепископ Угличский, бывший заместитель патриаршего местоблюстителя, Архиепископ Варлаам, бывший Псковский, Управляющий Дашедовским викариатством Ярославской епархии и Преосв. Евгений, Епископ Ростовский – особым актом объявили о своем отделении от Митр. Сергия и о самостоятельном отныне управлении вверенными им от Бога паствами. Акт, подписанный 27 января (9 февраля), настолько вызывается обстоятельствами времени и настроением верующих масс народа, и настолько обстоятельно обосновывает данное отделение, что я, проживающий в Ярославской области принял в нем участие и скрепил своею подписью.

Таким образом, все распоряжения Митр. Сергия отныне для нас не имеют никакой силы. Это дает мне основание вновь опротестовать свое незаконное удаление от Ленинградской паствы и требовать канонически правильного решения этого вопроса надлежащим судом Православных епископов. А до такого решения я считаю себя не в праве предоставить вверенную мне паству (по смыслу 16 правила Двукратного Собора) произволу непользующихся нашим доверием Церковных администраторов, а перед Господом Богом и своею совестью приемлю долг принятия мер к умиротворению смущенной и взволнованной своей паствы. Для сего призываю прежде всего моих викарных епископов к единомысленному со мною служению Ленинградской пастве. Преосвященному Епископу Гдовскому Димитрию передаю временное управление Ленинградской епархией. Преосвященного Григория прошу также продолжать служение в Св. Александровской Лавре в звании ее единомысленнаго со мною наместника.

Пастырей и всех верующих, призывая на них Божие благословение, прошу и молю довериться нашему руководству и архипастырскому попечению, мирно и тихо продолжая дело молитвы, душевного спасения и Богослужения, смиренно повинуясь гражданской власти, не находящей пока возможности допустить мое недостоинство до непосредственного молитвенного общения со вверенной мне паствой, буду, находясь вдали, в постоянной молитвенной о ней памяти и попечении, прося возносить и мое имя за Богослужением по установленному порядку. Да услышит Господь наши общие стоны и да благословит миром и тишиною нашу многострадальную Церковь.

5. ПИСЬМО К ОДНОМУ ПЕТРОГРАДСКОМУ АРХИМАНДРИТУ.
(Февраль 1928 г.)

ДОРОГОЙ ОТЧЕ!

До последнего времени я думал, что мой спор с митр. Сергием окончен и что, отказавшись дать себя принести в жертву грубой политике, интриганству и проискам врагов и предателей Церкви, я смогу отойти спокойно в сторону, добровольно принеся себя в жертву протеста и борьбы против этой гнусной политики и произвола. И я был совершенно искренен, когда думал и говорил, что "ни на какой раскол я не пойду" и подчинюсь незаконной расправе со мной – вплоть до запрещения и отлучения, уповая на одну правду Божию.

Но оказалось, что жизнь церковная стоит не на точке замерзания, а клокочет и пенится выше точки простого кипения. Мое "маленькое дело" вскоре же оказалось лишь малой крупицей столь чудовищного произвола, человекоугодничества и предательства Церкви интересам безбожия и разрушения этой Церкви, что мне осталось удивляться отселе не только одному своему покою и терпению, но теперь уже приходится удивляться и равнодушию и слепоте тех и других, которые еще полагают, что попустители и творцы этого безобразия творят дело Божие, "спасают" Церковь, управляют Ею, а не грубо оскорбляют Ее, издеваются над Нею, вписывают себя в число Ее врагов, себя откалывают от Нее, а не они откалывают тех, которые не могут терпеть далее этой вакханалии грубого насилия и безобразно-кощунственной политики.

Может быть я терпел бы и это. Моя-де хата с краю, как теперь Ваша. Но, дорогой отче, я вдруг с особой болью стал чувствовать себя в значительной мере ответственным за нечестия Церкви. Ведь, как Вам небезызвестно, – я один из Заместителей Патриаршего Местоблюстителя, который связан страдальческим долгом не просто заменить арестованного предшественника, но быть ему и свободным предостережением на случай замены при возможности его духовного падения.

Конечно, такое падение должно бы в нормальных условиях жизни церковной, сопровождаться и судом, и соборным решением. Но какой суд и соборное решение возможны теперь, при настоящих условиях?! И каким судом и соборным решением со мной, с архиереем, учинена расправа, допустимая по правилам лишь при большом грехе с моей стороны?! Почему же, требуя суда и соборного решения в одном случае, Вы допускаете отсутствие их в другом?!

Не есть ли такой аргумент тоже благодарный материал для отдела несообразностей в логическом задачнике?! Погодите, придет, мы надеемся, время, когда будут говорить о наших событиях и перед Судом. И кто тогда будет более обвиняемым, еще большой вопрос.

А пока дело обстоит так: мы не даем Церкви в жертву и расправу предателям и гнусным политиканам и агентам безбожия и разрушения. И этим протестом не сами откалываемся от Нее, а их откалываем от себя и дерзновенно говорим: не только не выходили, не выходим и никогда не выйдем из недр Истинной Православной Церкви, а врагами Ее, предателями и убийцами считаем тех, кто не с нами и не за нас, а против нас.

Не мы уходим в раскол, не подчиняясь митр. Сергию, а Вы, ему послушные, идете за ним в пропасть церковного осуждения. Мы зовем Вас и укрепляем ваши силы на борьбу за независимость Церкви, только совсем не так, как Вы полагаете должным. Не согласием с поработителями этой Церкви и убийцами Ее святой независимости, выявляющейся сейчас в Ее святом бесправии, а громким и решительным протестом против всякого соглашательства, лицемерных и лживых компромиссов и предательства интересов Ее интересам безбожного мракобесия и ожесточенной борьбы со Христом и Его Церковью.

Неужели Вы не видите несогласимое ничем противоречие и несообразность в Вашей дилемме: "Снимаете ли Вы с нас послушание Вам тем, что уходите в раскол, или, подчиняясь Митр. Сергию, укрепляете и в нас силы на борьбу за независимость Св. Церкви?" Я ухожу в раскол?! Подчинение Сергию – борьба за независимость Церкви?! Милый мой! Да над этим посмеется любая ленинградская старуха!

Может быть, не спорю, "вас пока больше, чем нас". И пусть "за мной нет большой массы", как Вы говорите...

Но я не сочту себя никогда раскольником, хотя бы и остался в единственном числе, как некогда один из святых исповедников. Дело вовсе не в количестве, не забудьте ни на минуту этого: Сын Божий "когда вновь придет, найдет ли вообще верных на земле?" И может быть последние "бунтовщики" против предателей Церкви и пособников Ее разорения будут не только не епископы и не протоиереи, а самые простые смертные, как и у Креста Христова Его последний страдальческий вздох приняли немногие близкие Ему простые души.

Итак, дорогой отче, не судите меня строго, особенно Вашим Вальсамоном. Полагаю, что он был далеко не то, что сами авторы Святых Правил, в понятном каждому смысле и без особых толкований... и что, во всяком случае, этот Вальсамон не может быть авторитетным и верным толкователем наших событий, непредусмотренных никакими толкованиями и правилами.

Не судите же меня так строго и четко усвойте следующее:

1. Я отнюдь не раскольник, и зову не к расколу, а к очищению Церкви от сеющих истинный раскол и вызывающих его.

2. Указание другому его заблуждений и неправоты не есть раскол, а, попросту говоря, введение в оглобли разнуздавшегося коня.

3. Отказ принять здравые упреки и указания есть действительно раскол и попрание истины.

4. В строении церковной жизни участники – не одни только верхушки, а все Тело церковное, и раскольник тот, кто присваивает себе права, превышающие его полномочия, и от имени Церкви дерзает говорить то, что не разделяют остальные его собратия.

5. Таким раскольником показал себя митр. Сергий, далеко превысив свои полномочия и отвергнув и презрев голос многих других святителей, в среде которых и сохраняется чистая Истина.

Вскользь Вы упоминаете, что в числе путей к Истине "Христос указал нам еще один новый путь: да любите друг друга", каковой путь, по-видимому, Вы считаете мною упущенным из виду при моих действиях. На это я Вам напоминаю, отче, дивное заключение Митр. Филарета в слове о любви к врагам: "Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, любите врагов ваших" (Т. I, с. 285. Слово в Неделю 19 по Пятидесятнице. См. еще Апостола любви (2 Ин. 1, 10-11)).

Защитники Сергия говорят, что каноны позволяют отлагаться от епископа только за ересь, осужденную Собором; против этого возражают, что деяния митр. Сергия достаточно подводятся и под это условие, если иметь ввиду столь явное нарушение им свободы и достоинства Церкви, Единой, Святой, Соборной и Апостольской.

А сверх того, каноны ведь многое не могли предусматривать.

И можно ли спорить о том, что хуже и вреднее всякой ереси, когда вонзают нож в самое сердце Церкви, – Ее свободу и достоинство? Что вреднее: еретик или убийца?

"Да не утратим помалу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровью Своею Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков" (8 Правило III Вселенского Собора).


ИСТОЧНИКИ. «Документы» и Урусова (с. 17), из протопресвитера М. Польского, Новомученики Российские, т. 2, Джорданвилл, Нью-Йорк, 1957. с. 1–10; творения митр. Иосифа: Душеполезное чтение, 1901, 1905, 1906; обращение по поводу освящения (стр. 11): Приложение к ЦЕРКОВНЫМ ВЕДОМОСТЯМ, 1909, № 13–14, стр. 601 и далее; Юлий Даниэль (Николай Аржак), «ИСКУПЛЕНИЕ», Inter-Language Literary Associates, Нью-Йорк, 1964, стр. 17.

6. БЕСЕДА С МИТРОПОЛИТОМ СЕРГИЕМ.
Запись проф. И. М. Андреева.

Историческая делегация Петроградского духовенства в 1927 году к митрополиту Сергию (Страгородскому). Запись беседы.


ПОСТЫДНАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ митрополита Сергия, вышедшая 16(29) июля 1927 года, вызвала огромное волнение во всем русском православном мире. Со всех концов Русской Земли раздавались голоса протеста духовенства и мирян. Масса "посланий" была направлена митрополиту Сергию, а их копии разошлись по всей стране. Авторы этих посланий умоляли митрополита Сергия сойти с разрушительного пути, на который он ступил.

После целого потока таких бесчисленных "посланий"-протестов начались нескончаемые вереницы делегаций с мест к митрополиту Сергию в Москву.

Одной из таких делегаций была и историческая делегация Петроградской епархии, которая прибыла в Москву 27 ноября 1927 года в следующем составе: Преосвященный Димитрий (Любимов), епископ Гдовский, протоиерей отец Викторин Добронравов, профессор И.М. Андреев (то есть я) и С.А. Алексеев. Епископ Димитрий являлся представителем Петроградского митрополита Иосифа и имел с собой письмо, подписанное семью епископами, находящимися в Петрограде (среди которых были, кроме митрополита Иосифа и епископа Димитрия, епископ Гавриил, епископ Стефан и епископ Сергий Нарвский). Протоиерей Добронравов являлся представителем многочисленной группы Петроградского духовенства и имел на руках письмо от этого духовенства, написанное протоиереем профессором Ф.К. Андреевым. Я представлял академические круги и имел на руках письмо от группы академиков и профессоров Академии наук, университета и других высших учебных заведений, составленное профессором бывшей Военно-юридической академии С.С. Абрамовичем-Барановским и профессором М.А. Новоселовым (издателем и редактором "Религиозно-просветительной академии", тайно проживавшим тогда в Петербурге и в Москве). С.А. Алексеев был представителем широких народных масс.

Несмотря на то, что Петроградская делегация прибыла в Москву позднее других многих делегаций, приехавших с той же целью, она была принята вне очереди. Беседа делегации с митрополитом Сергием продолжалась два часа.

По приходе к митрополиту Сергию все члены делегации подошли к нему под благословение, отрекомендовались и засвидетельствовали, что они прибыли как верные чада Православной Церкви.

Когда митрополит Сергий кончил читать привезенные ему письма (от епископата, от духовенства и от мирян), тогда 70-летний старец епископ Димитрий упал перед ним на колени и со слезами воскликнул: "Святый Владыко! Выслушайте нас Христа ради!"

Митрополит Сергий тотчас поднял его под руку с колен, усадил в кресло и сказал твердым и несколько раздраженным голосом: "О чем слушать? Ведь уже все, что вами написано, написано и другими раньше, и на все это мною уже много раз отвечено ясно и определенно. Что Вам не ясно"?

"Владыко святый! – Дрожащим голосом с обильно текущими слезами, начал говорить епископ Димитрий, – во время моей хиротонии Вы сказали мне, чтобы я был верен Православной Церкви и, в случае необходимости, готов был и жизнь свою отдать за Христа. Вот и настало такое время исповедничества, и я хочу пострадать за Христа, а Вы Вашей декларацией вместо пути Голгофы предлагаете встать на путь сотрудничества с богоборческой властью, гонящей и хулящей Христа, предлагаете радоваться ее радостями и печалиться ее печалям... Властители наши стремятся уничтожить и Церковь и радуются разрушению храмов, радуются успехам своей антирелигиозной пропаганды. Эта радость их – источник нашей печали. Вы предлагаете благодарить советское правительство за внимание к нуждам православного населения. В чем же это внимание выразилось? В убийстве сотен епископов, тысяч священников и миллионов верующих. В осквернении святынь, издевательств над мощами, в разрушении огромного количества храмов и уничтожения всех монастырей... Уж лучше бы этого внимания не было"!

"Правительство наше, – перебил вдруг епископа Димитрия митрополит Сергий, – преследовало духовенство только за политические преступления".

"Это – клевета!" – Горячо воскликнул епископ Димитрий.

"Мы хотим добиться примирения Православной Церкви с правительственной властью, – раздраженно продолжал митрополит Сергий, – а вы стремитесь подчеркнуть контрреволюционный характер Церкви... Следовательно, вы контрреволюционеры, а мы вполне лояльны к советской власти"!

"Это неправда!" – Горячо воскликнул епископ Димитрий. – Это еще одна клевета на исповедников, мучеников, тех, кто был расстрелян и тех, кто томится в концлагерях и ссылке... Какое контрреволюционное деяние совершил казненный митрополит Вениамин? В чем заключается контрреволюционная позиция митрополита Петра Крутицкого?

"А Карловацкий Собор1, по-вашему, тоже не носил политического характера?" – Снова перебил его митрополит Сергий.

___
1 О том Соборе смотреть записи о Русской Православной Зарубежной Церкви архиепископа Иоанна (Максимовича) в этом номере.


"В России Карловацкого Собора не было, – тихо ответил епископ Димитрий, – и многие мученики концлагерей ничего не знают об этом Соборе".

"Я лично, – продолжал епископ Димитрий, – человек совершенно аполитичный, и, если бы понадобилось мне самому себе донести в ГПУ, я не мог бы ничего придумать, в чем я виновен перед советской властью. Я только скорблю и печалюсь, видя гонение на религию и Церковь. Нам, пастырям, запрещено говорить об этом, и мы молчим. Но на вопрос, имеется ли в СССР гонение на религию и Церковь, я не мог бы ответить иначе, чем утвердительно. Когда Вам, Владыко, предлагали написать Вашу декларацию, почему Вы не ответили, подобно митрополиту Петру, что молчать Вы можете, но говорить неправду не можете?"

"В чем же неправда?" – Воскликнул митрополит Сергий.

"А в том, – ответил епископ Димитрий, – что гонения на религию, этот "опиум для народа", по марксистскому догмату, у нас не только имеются, но по жестокости, цинизму и кощунству превзошли все пределы!"

"Так мы с этим боремся, – заметил митрополит Сергий, – но боремся легально, а не как контрреволюционеры... А когда мы покажем нашу совершенно лояльную позицию по отношению к советской власти, тогда результаты будут еще более ощутительны. Нам, по-видимому, удастся в противовес "Безбожнику" издавать собственный религиозный журнальчик..."

"Вы забыли, Владыко, – заметил протоиерей Добронравов, – что Церковь есть тело Христово, а не консистория с "журнальчиком" под цензурой атеистической власти!"

"Не политическая, а религиозная совесть не позволяет нам солидаризоваться с Вашей декларацией", – заметил я.

"Я хочу пострадать за Христа, а Вы предлагаете отречься от Него", – горько сказал С.А. Алексеев.

"Так вы хотите раскола?" – Грозно спросил митрополит Сергий... – "Не забывайте, что грех раскола не смывается мученической кровью! Со мной согласно большинство", – добавил авторитетно митрополит Сергий.

"Голоса надо Владыка не подсчитывать, а взвешивать, – возразил я. – Ведь с Вами не согласен митрополит Петр, законный Местоблюститель Патриаршего престола; с Вами не согласны митрополиты Агафангел, Кирилл и Иосиф; с Вами не согласны такие светочи, как митрополит Арсений, архиепископ Серафим Угличский, архиепископ Пахомий; епископы Виктор, Дамаскин, Аверкий и многие другие; с Вами не согласны оптинские старцы и соловецкие узники..."

"Истина ведь не всегда там, где большинство, – заметил протоиерей Добронравов, – иначе не говорил бы Спаситель о "малом стаде". И не всегда глава Церкви оказывается на стороне Истины. Достаточно вспомнить время Максима Исповедника".

"Своей новой церковной политикой я спасаю Церковь", – веско возразил митрополит Сергий.

"Что Вы говорите, Владыка!" – В один голос воскликнули все члены Делегации. "Церковь не нуждается в спасении, – добавил протоиерей Добронравов – врата ада не одолеют ее. Вы сами, Владыко, нуждаетесь в спасении через Церковь".

"Я в другом смысле это сказал", – несколько смущенно ответил митрополит Сергий.

"А почему Вы, Владыко, распорядились ввести в литургию молитву за власть и одновременно запретили молиться за "в тюрьмах и в изгнании сущих"? – Спросил я.

"Неужели Вам надо напомнить известный текст о властях апостола Павла? – Иронически спросил митрополит Сергий. – А что касается молитвы за "в изгнании сущих", то из этого прошения многие диаконы делают демонстрацию".

"А когда Вы, Владыко, отмените в Церкви "Заповеди Блаженства?" – Снова возразил я, – ведь из них тоже можно сделать демонстрацию".

"Я не изменяю литургии", – сухо сказал митрополит Сергий.

"А кому нужна молитва за власть? Ведь советской безбожной власти эта молитва не нужна. Верующие же могли бы молиться только в смысле мольбы "о вразумлении заблудших". Но молиться за антихристову власть невозможно".

"Ну какой тут антихрист"! – Отмахнулся митрополит Сергий.

"Но ведь дух-то антихристов, – настаивал я. – Но чем вызвана эта молитва? Вас заставили ввести это прошение?"

"Ну, я и сам нашел это необходимым".

"Нет, Владыко, ответьте, как перед Богом, из глубины Вашей архипастырской совести, заставили Вас это сделать, как и многое в Вашей новой церковной политике, или нет"?

Этот вопрос пришлось повторить упорно и настойчиво много раз, пока митрополит Сергий, наконец, ответил: "Ну и давят, и заставляют... но я и сам тоже так думаю", – поспешно и пугливо закончил он.

"А зачем Вы, Владыко, распорядились поминать рядом с именем митрополита Петра и Ваше имя? Мы слышали, что это тоже Вам приказано сверху с тем, чтобы вскоре отменить поминовение имени митрополита Петра вовсе".

Митрополит Сергий на это не ответил. (В 1936 году поминовение митрополита Петра, расстрелянного 10 октября 1937 года, было запрещено.)

"А Ваш "Временный Патриарший Синод" кем назначен? А кто занимается назначением и перемещением епископов? Почему смещен митрополит Иосиф, вопреки желанию своей паствы? Нам известно, Владыко, что все это делается негласным "обер-прокурором" Вашего Синода коммунистом-чекистом Тучковым, вопреки Вашим желаниям".

"Откуда Вы все это взяли?" – Несколько смущенно спросил митрополит Сергий.

"Это известно всем, Владыко".

"А кем окружили Вы себя, Владыко? – Добавил протоиерей Добронравов. – Ведь одно имя епископа Алексея (Симанского) может дискредитировать весь Ваш Синод".

Митрополит Сергий встал и сказал, что он подумает обо всем сказанном и даст через три дня краткий письменный ответ. Аудиенция была окончена. Через три дня митрополит Сергий дал письменный ответ, в котором в общих и туманных выражениях повторил прежние положения своей декларации.

Делегация вернулась в Петроград. А через краткое время начался раскол. Тем, кто разорвал с ним, митрополит Сергий отвечал прещениями, органы ГПУ помогали ему.

Члены петроградской делегации вскоре были арестованы и подверглись суровым карам. Старец владыка Димитрий получил десять лет концлагерей, протоиерей Добронравов был приговорен к десяти годам концлагерей, в 1937 году – новый приговор: расстрел (в 2000 году священномученик протоиерей Викторин Добронравов канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви). Меня сослали в Соловецкий концлагерь. С.А. Алексеев, ставший священником, в 1930 году был расстрелян.

Истинно русская Православная Церковь ушла в катакомбы, где остается до сего дня, словно невидимый град Китеж, сохраняя себя, как непорочная Невеста Христова.

7. ОТЛОЖЕНИЕ ЕПИСКОПА ДИМИТРИЯ ГДОВСКОГО И ВЕРУЮЩИХ ПЕТРОГРАДЦЕВ.
Документ от 14 (27) декабря 1927 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

СИЕ есть свидетельство совести нашей (2 Кор. 1, 12): непозволительно нам долее, не погрешая против уставов Святой Православной Церкви, пребывать в церковном единении с заместителем патриаршего Местоблюстителя Сергием, митрополитом Нижегородским и его Синодом, и со всеми, кто единомыслен с ними.

Не по гордости – да не будет, но ради мира совести отрицаемся мы лица и дел бывшего нашего предстоятеля, незаконно и безмерно превысившего свои права и внесшего великое смущение и "дымное надмение мира" в Церковь Христову, которая желающим зреть Бога приносит свет простоты и дань смиренномудрия (из послания Африканского Собора к папе Целестину).

И решаемся мы на сие лишь после того, как из собственных рук митрополита Сергия приняли свидетельство, что новое направление и устроение русской церковной жизни, им принятое, никакому изменению не подлежит.

Посему, оставаясь по милости Божией, во всем послушными чадами единой Святой Соборной и Апостольской Церкви и сохраняя апостольское преемство через патриаршего Местоблюстителя Петра, митрополита Крутицкого, мы прекращаем каноническое общение с митрополитом Сергием и со всеми, кого он возглавляет, и впредь до суда "совершенного Собора местности", то есть с участием всех православных епископов, или открытого полного покаяния перед Святою Церковью самого митрополита, сохраняем молитвенное общение лишь с теми, кто блюдет – "да не преступает правила отец... и да не утратим по малу неприметно той свободы, которую даровал нам Кровию Своею Господь наш Иисус Христос освободитель всех человеков" (из 8-го правила 2-го Вселенского Собора). Аминь.

Димитрий, епископ Гдовский.

8. ПИСЬМО ЕПИСКОПА ДИМИТРИЯ ГДОВСКОГО, ВРЕМЕННО ГЛАВЫ ПЕТРОГРАДСКОЙ ЕПАРХИИ, К ОТЦАМ НАСТОЯТЕЛЯМ ЕПАРХИИ.
Документ от 4 (17) января 1928 г.

Дорогие о Господе отцы настоятели.

В ОТВЕТ НА прошение ваше от 30 декабря (ст. ст.), обращенное к моему недостоинству, ответствую, что с любовью приемлю вас в свое молитвенное общение и архипастырское руководство и сам прошу усердно ваших святых молитв о мне грешном, да даст нам Господь Бог, по богатству благодати Своей, пребыть верными единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, возглавляемыми в порядке земного церковного священноначалия Местоблюстителем Патриаршим Петром, митрополитом Крутицким впредь до того времени, как совершенный поместный Собор Русской Церкви, представленный всем наличным епископатом, то есть теперешними изгнанниками-исповедниками, не оправдает нашего образа действий своей соборной властью, или же до тех пор, пока сам митрополит Сергий, пришед в себя, не покается в том, что погрешил не только против канонического строя Церкви, но и догматически против ее лица, похулив святость подвига ее исповедников подозрением в нечистоте их христианских убеждений, смешанных, якобы, с политикой, соборность – своими и синодскими насильственными действиями, апостольство – подчинением Церкви мирским порядкам, и внутренним (при сохранении ложного единения) разрывом с митрополитом Петром, не уполномочившим митрополита Сергия на его последние деяния, начиная посланием от 16/29 июля 1927 года. "Итак, братия, стойте и держите предания" (2 Сол. 2, 15).

Ваш Богомолец Димитрий, еп. Гдовский.
Ленинград. 4/17 января 1928 г .

ИСТОЧНИКИ: «Интервью»: СВЯТОЙ ВЛАДИМИР, НАРОДНЫЙ КАЛЕНДАРЬ РОССИЙСКИЙ, 1960; Послания еп. Димитрия: № 7, IBID, 1964; № 8, протопресвитер М. Польский, НОВОМУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ, т. 2, стр. 9. Материал о епископе Димитрии и др. в следующей статье принадлежит профессору С. Нестерову (Алексею Ростову), части которого были опубликованы в книге «НОВОМУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ», стр. 138–144, и в «ВЕСТНИКЕ Канадской архиепископии», Пасха, 1971 г.