Дом

- Все мы живем во тьме, - слова Говарда повисли в затхлом, спертом воздухе и тягуче распространились по комнате.
В темноте скрипнуло кресло, и послышались шаркающие шаги.
Говард чиркнул спичкой. Посыпались редкие искры. Запахло дымом. Говард устало выдохнул и чиркнул снова. Бледное пламя осветило поверхность грубо сделанного стола, небольшую керосиновую лампу на нем и коробок спичек.
- Смотри, как горит, - усмехнулся Говард.
- Зажги лампу, - от окна повеяло холодом, и Артур укутался в плед.
Говард аккуратно поднес спичку к лампе.
- Пальцы обжигает, - удовлетворенно протянул он и зажег фитиль.
В комнате стало светлее, желтые блики выхватили из тьмы крючконосое лицо Говарда, жадным взглядом уставившегося на догоравшую в руках спичку.
- Смотри, как горит, - с восторгом повторил Говард. Он аккуратно приподнимал пальцами спичку все выше, чтобы не обжечься. Но когда спичка держалась двумя ногтями, огонь нестерпимо ожёг пальцы, и Говард выронил спичку на пол.
- Горячая была штучка? – улыбнулся Артур, а Говард про себя отметил, что взгляд его стал жестче, а улыбка, раньше редкая и печальная, все больше походила на оскал. – Ничего, у нас таких ещё много, он кивнул под стол, где вырисовывались силуэты больших коробок.
Говард обошел комнату.
Обклеенные старомодными местами засаленными, местами оборванными или отклеившимися обоями стены, на которых предшественники оставили свои имена и подписи или предполагаемую дату своего пребывания, наводили на Говарда не тоску, как на Артура, а грусть. Он проводил пальцами по корявым царапинам, аккуратным завитушкам, нелепым черточкам, всматривался в подписи, считал дни, отмеченные чьей-то неведомой рукой.
- Книга, - кашлянул Артур.
- Что? – Говард нехотя повернулся в сторону скрючевшегося в кресле соседа.
- Когда ты здесь появился, ты обещал мне рассказать, о чем она. Артур кивнул в сторону небольшого томика неизвестного автора с засаленными страницами
- Это не имеет значения, - Говард опять повернулся к стене.
- Почему же?
Говард отвернулся к стене и снова принялся рассматривать надписи.
Артур поднялся и накинул плед на плечи, после чего кряхтя и постанывая отодвинул кресло подальше в тень и уселся в него поглубже.
Что-то в лампе зашипело и свет на секунду стал слабее, вспыхнув вновь, он высветил глаза Артура. Он дремал.
- Почему они старались оставить свой след здесь?
- Потому что не оставили его там, - лениво просипел Артур.

Утро встретило их скучным серым небом и мелким холодным дождем.
Говард открыл дверь, и комната наполнилась запахом сырой земли и влажного дерева. Вокруг Дома с одной комнатой сплошной стеной стоял скучный, редкий, но, казалось, бесконечный лес. Однажды Говард пытался уйти, но все равно вернулся к Дому
- Сколько мы здесь? – спросил он у Артура.
- Я не из тех психов, что, попав сюда, считают дни.
- Возможно, это не так уж и хорошо.
- Наш маленький Говард в плохом настроении. Бедный Говард. Думал, в рай попал?
Говард повернулся к Артуру и у пристальным взглядом уставился на соседа.
- Где я, черт побери?
- Не вспоминай его имя, - захохотал Артур. – А то и впрямь заявится.
- Когда я очнулся здесь, ты молол какую-то чушь о новом месте, о небесах, о смерти. Я подумал, что ты сумасшедший, но твоё поведение говорило об обратном. Некоторое время спустя я сам стал сходить с ума и попытался тебя убить.
- Точно как я! – с гордостью произнес Артур.
- Но у меня не получилось, хотя я старался. Очень старался. Ты продолжал жить. А когда я совсем отчаялся и попытался убить себя, ты не попытался меня остановить, а предложил поискать веревку покрепче. После того как верёвка порвалась, ты рассказал мне про какого-то Гарри, который был здесь до меня. С тех пор прошел не день, не неделя, с тех пор прошло столько времени, что эти сраные деревья, - Говард указал на лес за дверью, - должны были зазеленеть раз сто!
- Это совершенно не так, - не моргнув глазом, ответил Артур.
- Я попытался уйти, - Говард подошел вплотную к Гарри и наклонился над его худым лицом с запавшими глазами, - но опять вернулся сюда. Ты лишь сказал «Привет!» и опять укутался в долбаный плед. Я не чувствую голод, не чувствую жажду, все, что у меня осталось – тепло керосинки и спичек.
- Скоро и этого не останется, – Артур с тоской посмотрел на плед.
- Что это? Сон? Да мне даже сны здесь не снятся!
- Смерть, - Говард отпрянул от Гарри. - Вчера вечером ты это хорошо понимал. Хотя, возможно, ты прав. Может, это и сон. Вечный кошмар, в котором нам с тобой предстоит остаться вместе навеки. Вечная тьма, та, в которой мы живем, может это просто дом с одной комнатой и бесконечным серым лесом вокруг?

Говард чиркнул спичкой. На пол упали редкие искры.
- Будешь зажигать лампу?
- А ведь многие так и остаются незажженными спичками.
Тем вечером лампа не горела.

Артур шел по бесконечно длинному светлому коридору без дверей. Впереди шел человек в длинном черном плаще и черной ковбойской шляпе.
Под ногами проплывали серые кафельные плиты.
- Окно, - сказал человек в черном, остановившись перед внезапно появившимся поемом, затянутым полиэтиленовой пленкой.
- Я тебя ненавижу, - произнес Артур.

Утром Артура разбудил шум. Говард рылся в груде вещей сваленных в одном из углов комнаты. Раздался стук, на середину выкатилась недопитая бутылка виски. Вылетела записка, увеличительное стекло, гильза, вылетел и разбился о пол хрустальный шар.
- Эй, стой, стой, псих! – Артур поднялся из кресла, подбежал к Говарду и схватил его за руку, когда он попытался выкинуть фарфоровую статуэтку.
Говард почувствовал боль, когда Артур сжал его руку своей костлявой кистью. Лицо его искажала гримаса гнева, презрения и страха.
- Какими бы ни были эти люди, не знаки на стенах, а эти вещи свидетельства того, что они были, свидетельства того, какими они были, - зашипел Артур. – И не тебе, придурок, не тебе решать, когда этим вещам настанет время исчезнуть!
- Да откуда тебе знать были они или нет?! – заорал Говард и швырнул статуэтку о стену, - может и ты плод моего воображения!
Артур ударил Говарда в челюсть. Невыносимая боль пронзила голову, и Говард упал на спину. Артур аккуратно сложил вещи в углу и укрыл их пледом.
- Эта книга, - Говард сглотнул, в глазах стояли слезы, ком в горле мешал говорить, - я любил её, любил всю жизнь, видел её каждый день и каждый день жил, чтобы её видеть, - Говард отполз в дальний угол и схватился за редкие короткие волосы. - Я познакомился с ней, благодаря книге…
Артур сел в кресло и стал смотреть в окно.
Всхлипы Говарда по-прежнему доносились из дальнего угла комнаты.

Вечером Артур зажег лампу.

Артур стоял напротив полиэтиленового окна. За серым пластиком мелькали тени, цветные силуэты, доносились приглушенные голоса, смех.
Раздались твердые, резкие шаги. Человек в черном стоял рядом.
- Порви его и посмотри.
Артур прикоснулся к пленке. Та отозвалась сердитым дребезжанием. Чуть надавив, Артур проделал маленькую дырку, с опаской оторвал руку от пластика и заглянул одним глазом.
Человек в черном прикоснулся к плечу Артура.
- Время, - сухим голосом сказал он.

- Почему плед? - Говард смотрел в окно.
- Это долгая история.
- Почему я здесь?
- А почему с тобой эта книга?
Говард молчал.

- Я вернусь, - Артур потрепал сына по голове и фальшиво улыбнулся. Он с презрением оглядел старую дощатую дверь и вышел за порог ненавистного дома. Эдвард стоял на пороге укутанный в плед. Твердым, чеканным шагом Артур уходил из дома, который стал для него самым страшным испытанием в жизни, дома, который стал для него адом.
Куски полиэтилена трепал ветер, дувший с 45 авеню.
- Пойдём, - произнес Человек в черном.
- Это все?
Бесстрастное лицо осветила усмешка.
- Далеко не все, ответил он и повел Артура к двери в конце коридора.

Говард закричал и проснулся. Ветер бил в открытую дверь. Лампа уже потухла, и только слабый лунный свет пробивался сквозь сплошные облака.
Говард проснулся один.
Говарду снился сон. Он шел по бесконечно длинному белому коридору. Под ногами медленно проплывала серая плитка. Рядом никого не было.