Отдых

- Что вы говорите? – Оживился Виссарион Платонович. – Замечательно!
Он упорно искал домик на побережье, чтобы провести там свой заслуженный летний отдых, заработанный за безупречную службу в одном из многочисленных гос учреждений, что во множестве разбросаны по всему пространству нашей страны.
- Сколько? – Спросил Виссарион Платонович у трубки и, грациозно покусывая верхнюю губу в раздумьях, нахмурил густую бровь.
– Хорошо я согласен. – Произнес он, наконец, и вытер пот со лба идеально белым платочком. – Я записываю, говорите, как доехать.
Виссарион Платонович внимательно записал адрес, проверил правильность написанного, а затем положил трубку и начал собираться в путь дорогу.
Мечта потихоньку начинала претворяться в жизнь. Виссарион Платонович буквально порхал по комнате, последний раз проверяя, все ли он взял, ничего ли не забыл, а перекладывая кипу галстуков из чемодана в чемодан даже запел что-то тонким фальцетом. Правда тут же устыдился подобного ребячества и замолчал.
Через час все было готово.
Виссарион Платонович снова вытер пот со лба платочком, постепенно теряющим белоснежный вид, и осмотрел поле битвы.
Гора чемоданов возвышалась перед ним на манер Останкинской телебашни.
- Хм… как это я ухитрился? – Растерянно пробормотал Виссарион Платонович и почесал исконно машинальным жестом затылок.
Он подошел к челоданам с одной стороны, потом с другой. Аккуратно потянул один из чемоданов за ручку, после чего башня угрожающе накренилась и загудела.
Виссарион Платонович повторил операцию с почесыванием затылка и побежал на кухню за табуретом.
В спину ему ударила взрывная волна вперемешку с волной пыли, и он понял, что табурет больше не пригодится.
- Вися. – Раздался визгливый старушечий голос из одной из комнат. – Что это там упало?
Виссарион Платонович скорбно склонился и побрел в комнату.
- Да матушка. Ничего страшного. Что вы, какие вещи? На улице что-то загрохотало, я даже испугался немного. – Раздался несколько мгновений спустя его виноватый голос. - Нет матушка. Все хорошо матушка. И вам здоровья. Сестра приедет сейчас. Да, собрал. Все собрал. Еще зайду матушка.
Виссарион Платонович вылез из комнаты с еще более скорбным лицом и пошел разбирать упавшие чемоданы.
Погода на улице стояла просто райская. Так думали все. Вот только один Виссарион Платонович изнывал от адской жары в своем вечном костюме, нагруженный сверху, по бокам, снизу и еще только он сам знает где чемоданами.
Таща их до машины он не смотрел о сторонам и в итоге по окрестностям разнесся зычный кошачий вопль.
Виссарион Платонович поднял ногу с кошачьей детали организма, и, потеряв в следствие этого равновесие, раскидал чемоданы по окрестностям. Потом посмотрел на кошку.
Та в ответ бросила укоризненный взгляд и, демонстративно приземлив на один из чемоданов пятую точку, принялась апатично вылизываться.
Виссарион Платонович снова вытащил пепельного цвета платочек и протер сияющие потом проплешины на макушке. Засим положил платочек на место и начал собирать чемоданы.
Вскоре все они были погружены в машину, окромя того самого, который облюбовала кошка.
Виссарион Платонович бочком продвинулся к чемодану, и некоторое время ожидал хода со стороны мохнатого животного. Кошка его нагло проигнорировала. Тогда Виссарион Платонович сложил губы трубочкой и нерешительно затоптался на месте.
- Кыш. – Сказал он, и помахал в отдалении рукой. – Иди отсюда.
Кошка посмотрела на него как на буфет, абсолютно безразличным взглядом, и повернувшись задом продолжила вылизываться.
- Кыш! – Виссарион Платонович внезапно охрип от такого невнимания к своей персоне. – Слезь с чемодана.
Кошка призыв вновь проигнорировала.
Виссарион Платонович посмотрел на часы и понял, что безбожно опаздывает. Ситуация становилась критической.
И тут вдруг появилась мысль. Она пока была в зачаточном состоянии и потому не возымела призыва к действию, но глаза Виссариона Платоновича нехорошо прищурились.
Мысль перешла во вторую стадию обдумывания, и Виссарион Платонович сделал первые нерешительные шаги в сторону подъезда.
Залезая в квартире в холодильник Виссарион Платонович обмозговывал уже третью часть своего плана и зловеще усмехался.
Через десять минут после сего действа Виссарион Платонович с воинственным воплем выскочил из подъезда с куском сырокопченой колбасы наперевес и остановился ошарашенный.
Чемодан был на месте, но кошки на нем уже не было.
Виссарион Платонович сделал два нетвердых шага в сторону чемодана, и остановился, растерянно озираясь.
- Вися! – Окликнул его знакомый голос с тротуара. – Вися, иди сюда! Помоги вещи дотащить. А почему ты еще не уехал?
Весь план полетел к чертям. Виссарион Платонович тупо посмотрел на колбасу, истекающую жиром на жаре, и пошел к тротуару, где его уже ждала сестра – обильная женщина полной наружности. У ее ног одиноко ютились два баула с вещами.
- Вися, не копайся! Бери вещи и марш за мной!
Виссарион Платонович посмотрел вслед сестре, легко шедшей в сторону подъезда, и посмотрел на баулы.
Они были огромными, нет, громадными. Гороподобными!
Прицелившись, Виссарион Платонович схватил оба баула за ручки и попробовал оторвать от земли. Это ему удалось, но спустя мгновение все многочисленные килограммы веса в сумках перевесили, и увлекли его за собой, на тротуар.
- Что друг, в тяжеловесы записался? – Раздался голос над головой. Кто-то рядом явственно хихикнул. – Перевесило, бывает…
- Вися! Где ты?! – Раздалось от подъезда.
Смех усилился.
Виссарион Платонович засмущавшись вылез из пухлого баула и жалобно посмотрел на сестру. Так картинно возвела очи горе, и вернулась.
Одной рукой она зацепила оба баула, а другой Виссариона Платоновича, и двинулась к подъезду.
- Твой чемодан? Спросила сестра.
- Да. – Ответил Виссарион Платонович и опешил. На чемодане снова нагло восседала давешняя кошка.
- А кошка? – Спросила сестра.
Виссарион Платонович задумался, а куда делась колбаса, для приманки. Потом посмотрел на тротуар.
Там уже собралась небольшая толпа, а в ее центре стоял тот самый шутник, и увлеченно что-то рассказывал. Потом нагнулся и поднял с земли кусок колбасы, уже основательно извалянный в грязи. Толпа взорвалась хохотом.
- Дома не кормят… - Донеслось до слуха Виссариона Платоновича.
- Нет. Кошка не моя. – Ответил он отвернувшись.
- Так что она сидит тогда? – Удивилась сестра и легким пинком согнала кошку с чемодана.
Виссарион Платонович снова почесал затылок, чем вызвал новый приступ хохота на тротуаре, и, подобрав чемодан, побрел к машине.
- Платоныч. – Мохнатая рука в пределах зрения Виссариона Платоновича совершила несколько чесательных движений поперек пуза, и полезла здороваться. – Куда это ты нас покидаешь?
- А, Константин Николаевич! – Вылезши из багажника, Виссарион Платонович целиком осмотрел своего соседа по лестничной клетке. – Вот, собрался в отпуск в кои то веки. На побережье.
- Вот всегда ты так Платоныч. Сколько раз повторять. Коляном меня кличь, или Николаич на худой конец. Чай не в правительстве заседаем.
- Да, да. – Согласился Виссарион Платонович и снова склонился над багажником, стараясь впихнуть в него тот самый злосчастный чемодан.
- Ну, чемодан, погоди! – Заржал над ухом Константин Николаевич и прихлебнул пенного напитка из горла. – Так ты его торцом пихай Платоныч, так он не ляжет. Ну-ка, подержи на минутку. – Он протянул Виссариону Платоновичу бутылку пива и полез, крякнув, в недра багажника. Старая «Волга» протестующе взвизгнула рессорами и накренилась, а сам Виссарион Платонович тут же поймал укоризненный взгляд проходящей мимо старушки и поспешно спрятал бутылку за спину.
- И всего делов. – Удовлетворенно заявил Константин Николаевич, отбирая бутылку у Виссариона Платоновича. – Ну, Платоныч, бывай. Потом расскажешь, каково у них, у басурменов.
- Конечно Констан… Николаич! – Виссарион Платонович непроизвольно присел и хрустнул костями, когда Константин Николаевич сжал его в богатырских объятьях, обдал на прощанье ореолом похмельного букета запахов, и пошел прочь, в процессе добив одним глотком бутылку, и метнув ее за забор, откуда немедленно выскочила какая-то бабулька, и гневно размахивая клюкой бросилась за Константином Николаевичем. Тот взревел страшным басом: «- Чур меня нечистая сила!» и скрылся за железными дверями подъезда.
Старушка прищурившись осмотрела дверь, и, внезапным движением извлекши из недр многослойной юбки ключ, вскрыла замок. Дверь запищала и раскрылась. Старушка огляделась и юркнула в подъезд. Через минуту из окна, выбив стекло, вылетел шлепанец, выпущеный, судя по всему меткой рукой Константина Николаевича, и вслед понеслись его раскатистые вопли, перемешиваемые визгливым фальцетом бабульки, примерно на уровне второго этажа.
Виссарион Платонович захлопнул багажник, сел за руль, пристегнулся, провернул ключ в замке зажигания, зажав сцепление воткнул передачу, потом выжал газ и медленно отчалил от мирной пристани в большое путешествие летнего отпуска…