Пока мы живы, можно всё исправить 25-26

В тот февральский вечер Михаил Андреевич то и дело подходил к окну. Он переживал за дочь, которой приходится по вечерам посещать неблагополучные семьи.

- Говорил же ей, чтобы шла куда угодно, но только не сопливым детям носы вытирать. Нет, не послушала. Сказала, что по зову сердца профессию себе выбрала. Теперь получила результат. Мало того, что за детей надо отвечать, так ещё и их родителей уму-разуму учить.

- Миша, какая тебя муха укусила? - спросила Елена Михайловна. - Ира не одна пошла, а с Сергеем? С ней всё будет в порядке.

- Я понимаю, но всё равно волнуюсь, ведь поздно уже. Да и семьи эти такие, что страшно пускать её туда. Она ведь ещё девчонка совсем, - ответил он и снова подошёл к окну. Увидев Иру и Сергея, уже более спокойно сказал: - Лена, подойди ко мне и быстрее! Пришла наша Ирочка и не одна.

Елена Михайловна была тут как тут! Они вместе смотрели, как Ира и Сергей остановились возле подъезда, а потом неспеша пошли по тротуару.

- Вот видишь, Миша, я ведь тебе говорила. Наша дочь под надёжной защитой. Так что ей ничто не страшно.

- Интересно, куда это они пошли? - задал вопрос Михаил Андреевич и сам жена него ответил: - Кругами, наверное ходить будут. Как думаешь. Лена, может, выйти и пригласить Сергея к нам на чашечку чая.

- Даже и не знаю, что сказать. Поздно уже.

- Только на чай. Посидим вместе, поговорим. Всё-таки он нам не чужой человек. Надеюсь, что скоро породнимся. Пожалуй, пойду, позову их, а так от Иры нашей этого не дождёшься.

Михаил Андреевич накинул на себя зимнюю куртку и вышел из квартиры на лестничную площадку...

В это время Вова, наблюдавший за Ирой и Сергеем, ждал того момента, пока провожатый любимой девушки попрощается с ней и пойдёт своей дорогой. Тогда Вова собирался выяснить отношения. Он хотел услышать от Иры правду. Решил для себя, что, если она скажет, что этот незнакомый парень - её жених, препятствовать не будет, потому как сердцу не прикажешь. Он пожелает ей счастья и уйдёт с разбитым сердцем. От этих невесёлых мыслей какое-то неприятное чувство овладело Вовой полностью. Сердце щемило только от одной мысли, что Ира может так сказать. Вова засунул руку в карман, где лежали сигареты. К этому времени с ними он уже не расставался. Они стали для него спасением в Чечне и помогали успокоиться, привести нервы в порядок. Но сейчас он даже закурить не мог, весь был во внимании.

Ира и Сергей сделали круг и снова вернулись к подъезду. Они о чём-то разговаривали. Вова подумал, что, наверное, прощаются. Он смотрел в оба, чтобы увидеть, поцелуются они на прощание или нет. Тогда ему и без лишних слов всё станет понятно. Нет, незнакомец только пожал Ире руку и повернулся. Вова ждал, когда парень скроется в темноте, чтобы догнать Иру в подъезде, но здесь он увидел Михаила Андреевича, а затем услышал, как отец Иры начал что-то говорить дочери и её спутнику. О чём именно был разговор. Вова, конечно, не разобрал. Слишком далеко он от них стоял, но зато увидел, как Ира и молодой человек пошли вместе в подъезд.

"Вот и всё, - сказал себе Вова. - И выяснять ничего не пришлось. Раз Михаил Андреевич позвал их домой, значит, у них всё серьёзно. Он ведь прямо мне говорил, что я не достоин быть рядом с его дочерью..." Вова вспомнил те обидные слова, которые ему когда-то сказал отец Иры, потом постоял немного и побрёл по тротуару. Уехать домой он мог только утром, так что впереди была целая ночь. Вова не заметил, как выкурил пачку сигарет. Он шёл и вспоминал тот вечер у реки, когда они с Ирой были так счастливы. Потом сказал себе, что в прошлом... Мысленно согласился с Михаилом Андреевичем, который спрашивал когда-то, что он, Вова, может предложить Ире. Предложить было нечего, кроме тех денег, которые он получил за свою службу по контракту. Сумма была приличная (в переводе на доллары получалось восемьсот зелёных), но разве этого хватит, чтобы обеспечить Ире достойную жизнь?

Впервые Вова пожалел, что остался жив. Он вспомнил Сергея, который поехал за дровами вместо него и не вернулся, вспомнил Валерку, который тоже сложил свою голову в Чечне (об этом Вова узнал в госпитале), и захотел снова назад. Решил, что будет проситься пропустить его. Скажет, что с его ногой всё в порядке, она почти не болит. Так что может продолжить службу. С такими невесёлыми мыслями он пришёл на вокзал, но сидеть и ждать утра не мог. Снова вышел на улицу и пошёл по дороге куда глаза глядят. Просто шёл, ничего не замечая...

***

Надежда ждала сына и очень переживала. Строила предположения, как пройдёт его встреча с Ирой и мысленно просила все силы, чтобы сын убедился, что эта девушка ему не пара. Разные они слишком. Придётся всю жизнь доказывать Вове, что он её достоин. То ли дело Лариска! Простая, открытая, своя, выросла на глазах. Правда, ходили слухи, что с женатиком связалась, а потом с каким-то "крутым", но ведь это всё в прошлом. Кто в молодости не ошибается? Так рассуждала Надежда, думая, что, раз Лариска, остановила свой выбор на Вове, значит, ей есть с чем сравнивать. Поняла она, что таких парней, как он, больше не найти. Надежда представила, как будет нянчить внуков, подаренных сыном и невесткой. В её представлении всё выходило просто и легко. Не то, что с этой Ирой, которую Надежда уже не любила, хоть никогда с ней не разговаривала. Только видела в деревне издали, когда та была ещё подростком...

...Вова приехал утром и, переступив порог, сказал:

- Я спать. Если что-то надо сделать, завтра сделаю.

- Ничего не надо, сынок, ты отдыхай, - ласково сказала Надежда. По тону голоса сына и по выражению его лица она поняла: дела с Ирой плохи. Она обрадовалась, но виду не подала. Как только сын уснул, поспешила к Лариске.

- Ксения, где там Лариса? Позови!

- Сейчас, - ответила симпатичная пышнотелая женщина. Надежда отметила, что Лариска очень похожа на мать, подумала, только бы та не пошла в неё характером и отношением к жизни. Была Ксения симпатичной разведёнкой, в постели которой перебывали многие местные и заезжие мужчины. При этом они дарили ей подарки, делали всё по дому. Ксения говорила, что мужчины помогают ей, а она спасает их одиночества. Получается, что это что-то наподобие взаимопомощи с выгодой для всех.

Через несколько минут на пороге показалась заспанная Лариска.

- Здрасте, тёть Надь! Есть новости?

Надежда кивнула и жестом подозвала Ларису к себе:

- Здесь разговаривать неудобно. Выйди на улицу, я подожду тебя!

Лариска поняла: новости хорошие. Поспешила одеться потеплее и уже через пару минут внимательно слушала Надежду. Та рассказала, что сын вернулся сам не свой и завалился в кровать. Значит, разговор с Ирой был неприятным. Теперь Вова нуждается в утешении, и только Лариска способна это сделать.

- Я, конечно, приду к Вам, тёть Надь, хочу с Вовкой поговорить. Вот если бы Вас и Веры дома не было, то было бы совсем другое дело.

- Не переживай, Ларисонька, я уже обо всём позаботилась. Подамся в Осиновку к сестре своей Любаше. Она звала меня давно, а я всё выбраться не могла. сейчас самое время в гости отправиться. Так что приходи к нам смело и домой не спеши. Думаю, что мамка твоя против не будет, если ты у нас останешься?

- Мамка? - усмехнувшись, спросила Лариска. - Да она и не заметит моего отсутствия. Если и заметит, то рада будет, что дом в её распоряжении...

Лариска пришла в гости к Вове, нарядившись, как на свидание. Хоть была зима, колготки на ней были в сетку, а юбка едва прикрывала то место, из которого ноги росли. Декольте было настолько глубоким, что не составляло труда определить, какой размер груди достался Лариске от природы. В общем, Лариска была хороша. Вова про себя это отметил, а вслух спросил:

- Ты к мамке пришла? Так её нет. Они с Верой в Осиновку уехали. Только завтра вечером вернутся.

- Не успела с тётей Надей увидеться, но ничего, завтра забегу, - сказала Лариска, а потом спросила у Вовы: - Можно, я с тобой посижу, а так домой мне нельзя...

- Почему?

- У мамки свидание с одним приезжим строителем из бригады. Так что я лишняя.

- Конечно, Лариса, оставайся.

- Тогда неси бокалы, я с собой кое-что принесла, - уже более весело заявила Лариска и достала из пакета бутылку шампанского.

- Какой повод? - удивился он.

- Мы ведь не отметили твоё возвращение! Я так ждала тебя, Вова!

Бутылку шампанского они опустошили быстро, и Лариске захотелось танцевать. Она попросила включить старенький кассетник и начала выделывать такие па ногами, что Вова от охватившего его в один момент волнения не то, что сказать ничего не мог, дышать боялся. А Лариска вошла в раж и уже не могла остановиться. Она прыгнула на Вову и обвила своими ногами его талию... Перед глазами у него всё поплыло и всё смешалось...
26
- Ты извини меня, Лариса, прости, пожалуйста, - бормотал слова оправдания Вова, отворачивая голову. Ему было ужасно стыдно. - Получилось всё как-то глупо, по-дурацки можно сказать.

- Разве тебе было плохо? - томно спросила Лариса. По неумелым действиям Вовы она догадалась, что до неё у него никого не было. Это Лариску обрадовало. Значит, ему не с кем будет сравнивать в отличие от неё самой.

- Понимаешь, зря мы с тобой всё это затеяли. Посиделки эти, шампанское, танцы...

Лариса, понимая, что ещё немного - и он сейчас скажет, что не любит её, от обиды и жалости к себе заплакала. Сквозь слёза начала рассказывать о своей непутёвой жизни. Конечно, о всех своих похождениях говорить не стала, но пришлось сказать об одном ухажёре. Вова ведь и без её объяснений понял, что он у неё не первый.

- Смолоду толку у меня нет. До тебя был один кавалер, да и тот исчез, а я страдала долго. Думала, что хоть ты не такой, как все остальные, но ошиблась...Не гони меня, Вова, пожалуйста...

- Не плачь, Лариса, всё у тебя будет хорошо.

- У нас с тобой, Вова, я хочу, чтобы у нас с тобой всё было хорошо. Мне ведь и идти, по сути, не к кому. Дома мамка с очередным ухажёром. В городе тоже носа приткнуть не к кому, а я семью хочу: мужа и детей. Хочу, чтобы всё по-настоящему было, понимаешь?

- Угу, - угрюмо ответил Вова, а потом вышел на улицу покурить и успокоить нервы. Стоял он на крыльце, вспоминая, как так всё могло получиться, что он не сдержался. Стыдно было за свою слабость, обидно за Лариску, что теперь она окончательно разувериться в мужчинах. Решил, что завтра же отправится в город за серьгами для неё. Только первым делом заглянет в военкомат, чтобы сказать, что он готов к дальнейшей службе. Правда, надежды на то, что он к ней пригоден, было мало, но всякое может быть.

Смотрел Вова на звёзды и думал, что там, откуда он не так давно вернулся, всё было просто. Там деление шло на своих и врагов свои, а здесь всё по-другому, так запутано, что и не разберёшь. Вспомнил Иру в компании высокого незнакомца, подумал, что с Лариской как бы "отомстил" ей, но на душе стало ещё хуже, чем было. Теперь и ему самому тяжело, и Лариса будет из-за него страдать. Решив, что он приносит одни несчастья, Вова пошёл домой.

Лариска спала, свернувшись калачиком. Будить её он не стал, укрыл одеялом, а сам пошёл спать на диван. Только сон не шёл, в голову лезли нехорошие мысли. Он слышал, как сопела Лариска, и не представлял, как утром посмотрит ей в глаза. Вся надежда была на то, что она проснётся раньше и поспешит домой. Не захочется ей выходить из его дома при всём честном народе, чтобы распустить слухи по деревне. "Хотя, как знать, - подумал он, - может, Лариса именно об этом и мечтает".

Ещё было темно, когда Лариска открыла глаза. Проснулась она из-за сонного бормотания Вовы. Он что-то шептал невнятное, как будто разговаривал с кем-то. Она испугалась, подошла к нему. Он прекратил разговаривать во сне и отвернулся на другой бок. Лариска больше уснуть не смогла. Подумала, что, скорее всего, поступать как честный человек и делать ей предложение после проведённой вместе ночи, Вова не собирается. Не зная, как быть и что делать дальше, она отправилась в коридор, где стоял газ, и принялась готовить им нехитрый завтрак. Нашла в холодильнике яйца и свойское молоко, начала делать омлет. Когда принесла сковородку в дом, Вова уже сидел на диване в одежде.

- Лариса, я опять хочу попросить у тебя прощения. Ты прости меня, что так всё у нас вышло.

- Давай лучше завтракать, - прощебетала Лариска и, взяв две тарелки из белого буфета, поставила их на стол. - Ты чем собираешься сегодня заниматься?

- В город поеду.

- Вернёшься? - испуганно спросила она, как будто боялась, что Вова уедет и они больше никогда не увидятся.

- Куда я денусь? - усмехнулся он, а потом серьёзно сказал: - Зря всё это, Лариса, зря. Ты, конечно, хорошая, но...

Лариска не желала услышать, что он её не любит или что-то в этом роде. Она подскочила со стула, подбежала к нему, уселась на колени, обняла и закрыла род поцелуем. Такой прыти Вова не ожидал, но не оттолкнул Ларису. Или не мог, или не захотел, этого и сам не знал, но слушал её пылкие признания в любви.

- Ты только мне нужен, понимаешь? Я буду ждать тебя, Вова, столько, сколько нужно будет.

- Лариса, я в город собираюсь. Боюсь опоздать на автобус.

Вышли из дома они вместе, но пошли разными дорогами: Вова - автобусную остановку, а Лариска - в сторону своего дома. Она на прощание спросила:

- Ты придёшь ко мне, когда вернёшься из города?

- Да, - кивнул он, собираясь привезти ей подарок, но пока говорить об этом не стал.

... Как он и предполагал, в военкомате, увидев его выписку - заключение из госпиталя, объяснили, что он не пригоден к дальнейшей службе. Приятная женщина средних лет сказала:

- Восстанавливайтесь и занимайтесь делом на гражданке.

Чем заниматься и где, Вова понятия не имел. С собой у него была часть полученных денег. Остальные остались дома. Можно было что-то начать делать своё, но что именно, он пока и предположить не мог. Хотелось, чтобы это дело было связано как-то с машинами. С такими мыслями он шёл к ювелирному магазину. Выбирать серьги он не умел. Поэтому спросил у сотрудницы, симпатичной молодой девушки, какие бы серьги она хотела получить в подарок. Девушка улыбнулась, а потом указала на аккуратные серёжки с маленькими камешками.

- Это фианит, но выглядит как настоящий бриллиант. Никто не догадается, что искусственный камень. От бриллианта не отличить.

- Спасибо большое Вам. Я буду брать серьги, - сказал он и показал деньги.

Домой он сразу не поехал, решив, что походит по автомастерским. Вдруг подвернётся хоть какая работа. Поедет последним рейсом в деревню. Уже мама и Вера вернутся. Даже если Лариска заглянет в гости, он будет не один.

Ноги сами принесли Вову в автомастерскую, где он работал до армии.

- Привет, Вован, - поздоровался с ним Михалыч. - Что это у тебя с ногой?

- Да так, ерунда, - отмахнулся Вова. - Скажи лучше, где работу найти? Может, слышал что?

- Ничего, сами едва держимся. Знаю, что в Сафоново работать некоторые наши уезжают. На электромашиностроительный завод устраиваются. Он сейчас акционерным обществом называется, но суть всё равно прежняя. Ты ведь хороший автослесарь, так что можешь попытать счастья.

Поблагодарив Михалыча, Вова отправился в продовольственный магазин за продуктами, а потом пошёл на автобусную остановку. Он представил, как обрадуется мама, когда увидит, что он купил "провизию". Так она называла все продукты. Представил лицо Лариски, когда та увидит серьги. Он собирался отдать ей подарок, поблагодарить за всё, ещё раз извиниться и уехать в Сафоново. Если Михалыч сказал правду, то на завод Вова устроится, а там, глядишь, найдёт подработку в виде покраски машин или их ремонта.

Об Ире он старался не думать, убеждая себя, что всё в прошлом. Разошлись их пути-дороги и вместе им уже не сойтись...

***

Вова уже в автобусе по встревоженным лицам кумушек-соседок из деревни, которые, как и он, возвращались из города, понял: что-то случилось. Они сидели впереди и бурно обсуждали какую-то новость, размахивая руками. До него доносились обрывки фраз, в которых звучало имя Ксения. Она в деревне была одна - мама Лариски. Вова подумал, что, наверное, односельчанки приехали в город в обед, значит, что-то произошло утром. Расспрашивать он ни о чём не стал. Сам приедет и всё узнает.

Новость он узнал сразу же, как только переступил порог родного дома. Вера бросилась к брату на шею:

- Вова, горе-то какое. Лариса сказала, что утром домой только успела прийти, а там такое... Мамка её вместе с полюбовником своим угорела. Поторопились они заслонку в печке закрыть. А бабки наши говорят, что это кара их настигла небесная...

Вова даже присел от услышанной новости. Значит, об этом и судачили в автобусе соседки, обсуждали новость.

- Наша мама у Ларисы?

- Да, пошла к ней, помогает прибираться. Завтра привезут тётю Ксению. Лариса одна боится в доме оставаться. Я тоже хотела помочь, но мама запретила, сказала, чтобы я дома сидела и уроки учила. А мне ничего в голову не лезет, так страшно...

- Ну, перестань, Веруня, - начал успокаивать сестру Вова, увидев, что та вот-вот расплачется. - Ты чего это плакать вздумала?

- Мне тётю Ксению жалко. Хот и отзывались о ней в деревне не слишком хорошо, она добрая была. Конфетами меня всегда угощала, смеялась часто. А ещё Лариску жалко. Она теперь вообще одна осталась, - сказала Вера, а потом посмотрела пристально брату в глаза и спросила: - Вова, ты ведь не бросишь Лариску, правда? У неё, кроме нас, никого не нет. Она сама так сказала сегодня мне. Обещай, что не бросишь.

- Конечно, Вера, не брошу, не переживай, - сказал он, а потом, переодевшись и спрятав серьги (решил, что сейчас его подарок будет выглядеть неуместно), пошёл к Ларисе. Собирался помочь, а его помощь потребуется. И за еловыми лапками надо будет с утра сходить, и яму копать нужно.

Когда он приблизился к дому, мама с Лариской уже были во дворе. Увидев сына, Надежда бросилась ему на шею и запричитала:

- Вот оно всё как вышло, сынок. Страха какого натерпелась наша Ларочка, словами не передать. Теперь у нас останется, боится в доме одна.

Лариска стояла как неприкаянная. На ней не было лица. Сейчас она была не похожа на саму себя. Казалось, что смотрит по сторонам, а ничего не видит. Вова подошёл к ней и обнял. Только тогда она уткнулась ему головой в плечо и разразилась рыданиями...