Меня бережет

Стук в дверь раздался в 7:16 утра. Не то что бы я всегда запоминаю время своего пробуждения, но если в дверь упорно и громко стучат какие-то пидоры, то я запомню, будьте уверены. Три уверенных и настойчивых стука - БАХ, БАХ, БАХ. Требовательных стука. Мол, мы знаем, что кто-то дома, вы ещё не успели уйти на работу, открывайте - вот такие это были стуки. А кому как не пидорам я могу понадобиться в 7:16 утра? Только последним пидорасам, нормальные люди уже собрались и укатили по своим делам и только каким-то ***сосам захотелось пройтись в гости по утрам. Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро? Я предлагаю вам другой вариант, в рифму: кто ходит в гости по утрам, тот последний обмудок.

Ладно, я приподнялся, с неохотой, с надеждой, что не дождавшись ответа, пидоры свалят, но стук повторился и стал ещё более требовательным. ОТКРЫВАЙ, СУКА - такой вот это был стук. Ты взяла меня за руку - не открывай, но нет, мой сон уже нарушен, я поднялся с постели и пошарил по комнате глазами в поисках шорт. Я решил обойтись только шортами, на верх ничего не буду надевать. Этим утро и хорошо - в желудке ещё не еды, значит и пуза нет, зато есть иллюзия рельефа, кубиков пресса. Это полная ***ня, согласен, кубики пресса не помогут вам в борьбе с пидорасами, они нужны скорее наоборот их привлекать. Ну и для рекламы мужского нижнего белья, может. Одно я знаю точно - умных мыслей в голове с утра не жди, вы и сами можете убедиться по выше написанному.

Натянул на себя шорты, спрятав в них утренний стояк (зачем мне эта функция с утра?), и направился к двери. Уже поворачивая ручку затвора, я понял, что стояк у меня не только из-за утреннего прогона крови по организму, но и потому что мочевой пузырь переполнен. Пока мир извне отвлекал меня от этой проблемы своим стуком, я её не замечал, а когда развязка оказалась близка, то тяжесть снизу напомнила, что надо облегчиться. Крепко выссаться мне надо, давайте называть вещи своими именами. Ладно, чуть позже

Открываю дверь. В тамбуре их было двое, двое мужиков, пидорасов, не важно, их два. Один - двухметровый, килограммов за сотню, но молодой лет двадцати пяти - стоит в проходе, как бы загораживая его. Это до меня потом дошло, что это был такой психологический трюк, давление на меня, чтобы я во всем сознался. Только сознался в чем?
Второй - низкорослый, примерно как я, метр семьдесят может, не качок, таких называют жилистыми, лысеющий, слегка за сорок, глаза слегка навыкате, одет в самое безвкусное поло что я видел - стоит прямо передо мной и вынимает ксиву с буквами МВД РОССИИ. Тычет ей мне в лицо. И спрашивает:

- Александр?
- Нет, - отвечаю я.

Он немного стушевался даже как будто. Видимо, в его фантазиях я должен был упасть пред ним на коленях, протягивая руки, чтобы их заковали в наручники, только потому что он обладатель таких вот корочек. Но я то мало того, что ничего не сделал, я даже не ****ый Александр, я даже не похож на человека, которого могут назвать Александр, что за ***ня?

 - Александр Лобанов. Здесь проживает?
 - Нет, не проживает. Здесь я проживаю.
 - Давно?
 - Ну, года три уже проживаю.

Двухметровый откровенно заскучал в проходе. Никто не собирался сбегать, даже никакого Александра не нашлось, тем более Александра Лобанова. Судя по его тупоеблому выражению лица, у него была только такая функция - поймать и заломать. Ну ещё может жрать и срать, но не более. Ещё встал в такую стойку закрытую - руки на груди скрестил, будто тут с ним кто-то беседовать собрался, придурок, ****ь.

Лысеющий Коротыш снова решил заявить о себе очередным тупым вопросом. Он как будто опростался прямо в штаны, потому что так уверенно стучал в дверь, видно, что готовился, накапливал ненависть. Может даже двоечку в воздухе прописал, пока ехал в лифте. Я МУЖИК. А теперь девать эту энергию некуда, остались только тупые вопросы в арсенале.

 - А квартиру не у Александра Лобанова покупали?
 - Неа, прошлый владелец был вообще гражданином Беларусии, но точно не Александр Лобанов.
 - Паспорт покажи свой.

Охуел. И я охуел, и он охуел от своей дерзости, похоже. Благо, я ещё не полностью проснулся, поэтому решил подчиниться беспрекословно. Тем более требуют не пидоры - мусора, а это гораздо хуже, у этих даже какая-то власть есть. Нет самоуважения, а вот властью их наделили. Ладно, покажу я тебе паспорт.
Дошел до комода, открыл ящик, взял в паспорт, вернулся обратно к двери. Короткий в этой время блуждал глазами по моей прохожей, но Александра Лобанова нигде найти не мог. Не было его ни на потолке, ни под зассаным котом линолеумом. Эх, вот поссать бы сейчас было очень в тему, надеюсь, им скоро надоест играть в свои прятки.
Коротыш наконец вцепился глазами в мой паспорт, поникая, понимая из сложившихся там букв, что я совсем никакой  не Александр Лобанов.

- А ты он раньше тут не жил, не знаешь?
- Не знаю, откуда мне знать. Не интересовался прошлыми жильцами.

Я зевнул и поежился. Тело не могло придти в себя, я ещё не успел сделать утренней зарядки, ни отжиманий не делал. Мышцы одеревеневшие после сна как будто чувствовали свою немощь и бессилие. Хозяин, говорили они, мы не сможем тебе помочь, не сейчас. Я даже попытался вспомнить, за что меня можно было бы подтянуть, но последнее правонарушение, что я совершал - это курил траву, да и то не помню сколько лет назад было, два, три? С памятью у меня и правда проблема - иногда могу годами помнить строчки из некоторых рэп-песен, но совсем не помню что было вчера или несколько часов назад. Хотя вот в голове что-то шевелилось, старые воспоминания, но только о чем? О чем-то ужасном и одновременно прекрасном. Но что это может быть?
В любом случае, даже анализы мочи не подтвердят моего употребления травы. Моча, да, бля, выссаться бы сейчас было хорошо. Я поправил *** через карман шорт, и попытался сжать его бедрами, чтобы было легче потерпеть. Коротыш это заметил.

 - Какие-то проблемы у тебя?
 - Просто в туалет хочется, мы долго ещё общаться будем?

И вообще я проебал момент, когда мы вдруг перешли на «ты». Я с тобой водки не пил, с *** ли ты ко мне в друзья записался? Но вслух говорить этого не стал, решил, что так может этот допрос закончится быстрее. Тогда слово внезапно взял Двухметровый. Удивительно, по его лицу я вообще не догадывался, что он может связывать слова в предложения, тем более в осмысленные. Может, работает под прикрытием?

 - Лёёёх, я че, зря эту швабру с собой тащил? Даже никого ей ****ь не будем?
 - Да не ори ты, ****ь, я же тебе сразу сказал, что допрашивать будем в отделении!
 - Че, даже током никого не ебнем? Может этого? Какая разница… Нахуй я так рано просыпался вообще?
 - Ой, завали уже, нечего нам тут ловить, думаешь, мне в кайф было в такую рань  тащиться? Собирайся давай.

…доедай жмых и поехали, хотел закончить фразу я, но на всякий случай решил обойтись сегодня без каламбуров. Тем более услышав про некую швабру, внутри меня что-то жалобно сжалось и как будто заскулило. И в животе похолодело. И очко сжалось так, что иголку можно переломить. А учитывая фетиши этих нынешних утренних гостей, иголку бы они мне туда с радостью засунули, полностью, не сломав. Ну, мне принять бы её пришлось, иначе было бы больнее. Короче, круговорот мыслей снова закрутил меня, но я решил вернуться в реальность, поэтому еле заметно мотнул головой, чтобы отогнать мысли и на всякий случай проглотил слюну, как бы пытаясь спрятать где-то поглубже.

Двухметровый ещё сильнее заскучал, снова сладко и продолжительно зевнул, но отлепился от стены, видимо, решив всё же уходить. Теперь я заметил, что своим телом он и правда прикрывал швабру, вернее, рукоятку от неё. Старую, занозистую, видавшую анальные отверстия виновных и невиновных людей. Хотя, может на самом деле и не видавших, просто сам контекст разговора наводил на подобные мысли. Сейчас то я понимаю, что это тоже был такой психологический трюк, ещё один метод давления. Я перевел взгляд от швабры на его тупоеблое лицо, а он в ответ мне слегка улыбнулся и даже подмигнул. Я явно ошибался про степень его развития. Либо именно из-за его недоразвития он стал таким… таким кем? Палачом? Мне уже реально не хотелось придумывать для них оскорбительных званий, градус разговора повысился резко и совсем не в ту сторону, спесь с меня слетела довольно быстро.

- Ладно, пойдем, тут реально делать нехуй. И швабру спрячь свою иначе я тебе её в жопу засуну. Ха-ха-ха-ха!

Коротыш отдал мне паспорт, заливаясь смехом и упиваясь своим остроумием. Забавно, а ведь я думал, что это бывает только в интернете, где-то в дальних колониях, где-то в другой жизни, неизвестной мне. Или в каком-нибудь «Процессе» Кафки, но никак не по-настоящему.  Я же совсем недавно слушал какой-то подкаст, где парень рассказывал о своем тюремном опыте, я отчетливо запомнил фрагмент, где он рассказал о своем шраме на ухе, оставшийся после пыток током, проводок припаялся, что-то такое было. Рассказчика даже позабавил этот факт, как бывает с застарелыми шрамами, с которыми больше ничего и не сделаешь, остается только иронизировать.

Мы смеемся, охуеваем, пишем гневные комментарии в интернете, надеясь, что этот ужас никогда нас не настигнет, в потом этот Ужас приходит и стучится к тебе в дверь в будний день, рано утром, чтобы ты ещё толком не проснулся и был более податливый. И давят. Ростом, весом, матом, людоедскими шутками. Ужас на самом деле никуда не «приходил», он был здесь, просто пока не постучался именно в твою дверь. Не сегодня, так завтра, держи паспорт на голове, а очко - на замке.
Я забрал протянутый паспорт. До свидания! Он сказал это слишком живо и радостно что ли, а может это потому что я был покрыт если не потом, то липким страхом. Прилип к новой реальности, запутался в ней. Коротыш явно вспомнил, что есть ещё несколько беззащитных граждан, которых нужно проверить, а может даже пошурудить в них шваброй. Надо будет приделать к двери на всякий случай цепочку, чтобы не открывать дверь полностью. И глазок врезать. И дверь потолще поставить, как в бункере на ***.

А толку? Захотят - найдут. Найдут и выебут. Это если повезет. Мысли роились внутри. «Д-до свидания,» - промямлил я, потянулся за ручку и медленно закрыл слабеющей рукой дверь, наблюдая за удаляющимися спинами. Ситуация закончилась также резко, как и началась, как плохо рассказанный анекдот, после которого никому не смешно. Как плохо рассказанный анекдот на похоронах у родственников, прямо на свежей могиле, где рассказчик - ты.

Теперь можно выдохнуть немного. Закрыл замок на несколько поворотов. Сегодня мне повезло. Не второе день рождения, но, в целом, не так плохо.
Александр Лобанов, значит. Так это не он, вернее, то, что они него осталось, лежало в моей ванной? Когда-то давно или наоборот совсем недавно? Возможно, он засветился на камере возле подъезда, но на нашем этаже камеры нет, так? Мой мозг что-то знает, но не пускает туда, защищает, меня бережет. Красное, багровое, нарезанное неаккуратными кусками, после перекочевавшее в плотные черные пакеты, раскиданное в разных уголках Города. То есть так, оказывается, он был совсем не преступником, а наоборот жертвой? Это был он? Вряд ли.


Хотя нет, жизнь - лучший драматург, как известно, не удивлюсь, если это был именно он, имя то я у него не спрашивал, ха-ха. А это и правда было или моя память меня снова наёбывает? Было и было, я пожал плечами как будто перед невидимыми зрителями. Моя голова давно не в порядке, мы с ней не играем заодно, чтобы от неё что-то добиться, нужно расколоть черепушку и там уже смотреть, гадать, как по кофейной гуще, только по моим воспаленным мозгам.

Ты сладко зевнула, крепче сжимая одеяло. Кто приходил? Да неважно, ошиблись. Ошиблись адресом. И такое бывает, представляешь. Да уж. Ложись спать обратно. Да, сейчас, только в туалет схожу. Хотя сырые волосы на ногах, пропитанные мочой, как бы намекали, что туалет мне теперь не понадобится, а вот душ - да. И трусы надо бы сменить. И шорты. Воняло ссаниной, я только сейчас учуял запах. И что это было? Я не дотерпел или все-таки моё тело, как умелый актер, показалось таким образом, что я точно не виновен? В любом случае я обоссаный, стою в прихожей. Вторник.

В окно пробивался игривый солнечный лучик. Наступал очередной прекрасный летний день.