История Карденио

Представьте каморку в театре "Глобус", запах воска, дерева и старой бумаги, стук фигур по доске. Диалог за игрой в шахматы между двумя драматургами. 1613 год от Р.Х.

Действующие лица:

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР (УИЛЛ): Задумчивый, чуть усталый, с проницательным взглядом. Играет черными.

ДЖОН ФЛЕТЧЕР (ДЖОН): Моложе, энергичен, с горящими глазами новатора. Играет белыми.

Сцена: Небольшая комната. На столе – шахматная доска, позиция сложная. Бутылка хереса, два кубка. Шекспир долго смотрит на доску, потом делает ход конем.

ФЛЕТЧЕР: (Поднимает бровь, поправляя манжету) Смело, Мастер Уилл. Конем в самое пекло? Рискуете пешкой королевского фланга.

ШЕКСПИР: (Пригубив херес, с легкой усмешкой) Жизнь – риск, Джон. И театр – тем более. Эта пешка... она как второстепенный персонаж в хорошей трагедии. Жертвуешь ею, чтобы открыть линию для королевы. Или слона. (Делает паузу, смотрит в окно на вечерний Лондон). Говоря о театре... Бёрбедж опять пристает. "Новое, Уилл, новое! Публика жаждет испанской экзотики после "Отелло"! Сервантес – теперь мода!"

ФЛЕТЧЕР: (Заинтересованно двигает вперед пешку) Ах, этот неутомимый Ричард! Он прав, знаете ли. "Дон Кихот"... книгу встретишь повсюду. Даже у моего сапожника валяется листок с историей о... как его... Карденио! О том безумном влюбленном в горах!.. Сильная материя. Любовь, предательство, безумие, переодевания... (Глаза загораются). Представьте: два друга, знатные юноши. Один – светоч чести, другой – воплощенная страсть и гордыня. И две девицы. Первая влюблена в честь, вторая – соблазнена страстью и брошена...

ШЕКСПИР: (Внимательно смотрит на Флетчера, потом на доску. Берет слона) "Двойное вероломство"... Так? Друг предает друга, мужчина предает женщину... а безумие становится единственным убежищем от лжи мира? Да... (Задумчиво). Этот Карденио... его монологи в горах… Это же чистый Лир в пустоши! "Дуй, ветер! Лей, дождь!" – но не о королевстве, а о растоптанной любви. О потерянной вере. Его безумие – не комичное, как у Йорика, а... поэтичное. Горькая поэзия разбитого сердца.

ФЛЕТЧЕР: (Быстро, увлеченно) Именно! И представьте динамику, Уилл! Мы можем сплести две линии: бегство Карденио в безумие и бегство Лусинды в мужском платье! Они блуждают в одних тех же горах! А параллельно – путь Доротеи, жертвы того же негодяя! Она – живое свидетельство его истинной натуры! (Жадно пьет херес). И финал! Не просто месть, а... вынужденное прозрение! Гордый злодей, припертый к стене собственными преступлениями и беременностью брошенной любовницы... Он не кается, он – капитулирует перед долгом! Это же сложнее, трагичнее!

ШЕКСПИР: (С усмешкой, двигая ферзя) Хм. Твой любимый "усложненный финал", Джон. Всегда ты стремишься запутать зрителя до последнего акта. Но... (делает паузу, смотрит на свою фигуру) ...в этом есть правда. Настоящие злодеи редко падают на колени с искренними слезами. Чаще – смиряются с неизбежным, как этот мой ферзь, которого твоя ладья вот-вот возьмет в вилку. (Вздыхает). Но Лусинда... Она не должна быть просто "девой в беде". Ее отказ в церкви, ее кинжал у сердца... это поступок Гермионы или Имогены! Сила духа! Ее побег – не паника, а стратегия!

ФЛЕТЧЕР: (Радостно хлопает по столу, чуть не опрокидывая кубок) Да! И ее встреча с Доротеей в горах! Две жертвы одного человека, узнающие друг в друге сестер по несчастью! Это же чистый театральный золотой! Драматический потенциал – море! Мы можем дать им великолепную сцену узнавания и союза! А переодевания... (хитро улыбается) ...вы же мастер интриги с переодеваниями, Уилл! Розалинда, Виола... Лусинда в мужском платье – это ваша стихия!

ШЕКСПИР: (Качая головой, но с теплой улыбкой в уголках губ) Ладно, ладно, Джон. Ты умеешь разжечь угли. Этот сюжет... он как наша доска. (Указывает на позицию). Кажущийся хаос, но в нем – своя логика, свои возможности для мощных ходов. "История Карденио"... Звучит. Испанские имена... их нужно англизировать, но сохранить колорит. Карденио, Лусинда, Фернандо, Доротея... Бернардо для отца. (Задумывается). А безумие... его нужно сделать не просто криком, а... музыкой. Ближе к песни Офелии, но мужской, яростной. С отголосками его прежней учености, любви.

ФЛЕТЧЕР: (Серьезнея) И я возьму на себя структуру? Динамику первых двух актов: завязка дружбы, соблазнение отца, двойное предательство, бегство Карденио, срыв свадьбы Лусиндой и ее побег? А вы... вы вдохнете жизнь в их души. В монологи безумца. В силу Лусинды. В сложность Фернандо. В мудрость старика-пастуха.

ШЕКСПИР: (Смотрит на Флетчера, потом делает решающий ход ферзем. Ставит Флетчера в положение шаха) Договорились, Джон. Ты строишь леса интриги. Я возвожу стены характеров и крышу поэзии. А безумие Карденио... (глаза светятся творческим огнем) ...о, это будет дуэт горя и красоты, достойный самых темных и светлых струн моей лютни. "История Карденио" – будет великолепна! (Поднимает кубок). За союз поэзии и интриги?

ФЛЕТЧЕР: (Смеясь, осознавая мат в два хода, но явно довольный) За союз, Мастер Уилл! И за то, чтобы Бёрбедж получил свою испанскую сенсацию! (Чокается). Теперь... о финале. Вы считаете, примирение с отцом возможно? Или это слишком... сладко?

ШЕКСПИР: (Задумчиво расставляет фигуры заново) Возможно... но не сладко, Джон. Как прощение после долгой болезни. С рубцами. Как жизнь после безумия. Всегда с тенью... но и с надеждой. Как наш следующий ход. Твой.

Они склоняются над доской, шум театральной жизни доносится снизу, но их мысли уже в горах Сьерра-Морены, где рождается новая пьеса.


ИСТОРИЯ КАРДЕНИО, ИЛИ ИСПЫТАНИЯ ВЕРНОСТИ
Пьеса в четырех актах

Действующие Лица:

КАРДЕНИО: Знатный юноша из Андалусии, глубоко влюблен в Лусинду.

ЛУСИНДА: Знатная дева, невеста Карденио, умна и решительна.

ФЕРНАНДО: Младший сын Герцога (или знатного сеньора), друг Карденио, одержим страстью и гордыней.

ДОРОТЕЯ: Дочь богатого землевладельца, соблазненная и покинутая Фернандо под ложным именем.

ДОН БЕРНАРДО: Отец Лусинды, первоначально благоволит к Карденио, но поддается влиянию Фернандо.

КАМИЛЛА: Доверенная служанка Лусинды, помогает своей госпоже.

ПЕДРО: Старый пастух, находит и помогает безумному Карденио в горах.

ГОМЕС: Надменный слуга Фернандо.

КОРМИЛИЦА ДОРОТЕИ

СВЯЩЕННИК

СЛУГА 1-й

СЛУГА 2-й

ГОНЕЦ

Слуги, гости.

Место действия:
Испания, преимущественно Андалусия – города, поместья, дикие горы Сьерра-Морена.

АКТ I. КЛЯТВЫ И ЗАРОЖДАЮЩАЯСЯ ИЗМЕНА

СЦЕНА 1: Сад поместья Дона Бернардо. Вечер.
Сад утопает в цветах померанцев и жасмина. Слышны звуки далекой гитары. КАРДЕНИО и ЛУСИНДА стоят у мраморной скамьи.

КАРДЕНИО:
Лусинда, свет очей моих! Смотри,
Как солнце, целовавшее вершины,
Уходит, обещая вновь вернуться.
Так и моя любовь, уйдя с тобою,
Лишь для того исчезнет за порогом,
Чтоб утром вновь предстать пред твоим взором,
Ярчей и пламенней от разлуки.

ЛУСИНДА:
О, Карденио, милый мой! Не солнце,
А вечный светоч – наша верность. В ночи
Она не гаснет. Твой отец, хоть знатен,
И мой родитель – люди чести. Благословенье
Их дало крылья нашим чувствам. Страх
Мне чужд, когда твоя рука в моей.

КАРДЕНИО:
(Берет ее за руку)
Клянусь святыми, клянусь звездами этими,
Что видят нас: тебе я буду верен,
Как сталь – рукояти, как тень – телу,
Как день – зари грядущей. Ни корона,
Ни угроза смерти, ни сама Смерть
Не разлучат меня с тобой, Лусинда.

ЛУСИНДА:
И я клянусь тебе, мой рыцарь верный:
Пусть сердце мое станет камнем черным,
Пусть иссохнет рука, что не твоя,
Пусть отречется от меня Господь,
Коль изменю тебе хоть мыслью, взглядом.
Твой дух – и мой, Карденио, твоя – я вся.

Они обмениваются кольцами или какими-то залогами верности. Звучит более оживленная музыка из дома.

КАРДЕНИО:
Слышишь? Зовут. Отец твой ждет гостей.
Но прежде: друг мой, Фернандо, сын Герцога,
Сегодня к нам прибудет. Я горд
Представить друга столь высокородного
Моей невесте-солнцу. Он – опора
Дружбы моей, муж чести и отваги.

ЛУСИНДА:
(Легкая тень беспокойства)
Фернандо? Сын Герцога? Я слышала…
Нет, лучше не повторять мне сплетни ветра.
Но знатность, Карденио, часто ходит
В паре с гордыней, а краса мужская –
С ветреностью. Дай Бог, чтоб друг твой был
Достоин дружбы твоей, честной, чистой.

КАРДЕНИО:
Не сомневайся! Фернандо – сама
Доблесть и верность. Он поймет и чтить
Будет наш союз священный. Пойдем же!
Встретим гостя с почестью подобающей.

Карденио и Лусинда уходят в дом, обнявшись. В саду опускаются сумерки.

СЦЕНА 2: Гостиная в доме Дона Бернардо. Несколько минут спустя.
Комната богато убрана. ДОН БЕРНАРДО, человек тучный, в дорогом камзоле, стоит у окна. Входят КАРДЕНИО, ЛУСИНДА. Слуги готовят стол.

ДОН БЕРНАРДО:
 Ну, наконец! Где ж вы пропадали, дети?
Гонец скакал: сам Фернандо у ворот!
Лусинда, дочь, поправь убор! Карденио,
Встречай достойно друга-принца! Помни,
Честь дома – на тебе. (Кричит слугам) Вина!
Лучшего! Живо!

С улицы слышен конский топот, окрик. Дверь распахивается. Входит ФЕРНАНДО, молодой, невероятно красивый, одетый с аристократической небрежной роскошью. За ним, как тень, – его слуга ГОМЕС, высокомерно оглядывающий обстановку.

КАРДЕНИО:
Фернандо! Друг! Добро пожаловать!

ФЕРНАНДО:
(Широко улыбаясь, обнимает Карденио)
Карденио! Как рад тебя я видеть!
Горный воздух Андалусии – бальзам
После дворцовой духоты.
(Замечает Лусинду. Его взгляд задерживается на ней, полный восхищения и внезапного интереса).

КАРДЕНИО:
Позволь представить:
Лусинда, дочь дона Бернардо, свет
Очей моих… и невеста скромная.

ФЕРНАНДО:
(Подходит к Лусинде, берет ее руку, целует с преувеличенной галантностью)
Сеньорита! Свет очей? Нет, солнце!
Озарившее сей скромный уголок!
Карденио, друг, ты скрывал сокровище!
Я видел красоту при многих дворах,
Но твоя невеста – дивный жемчуг, чудом
Найденный в раковине сельской. Чести
Несравненной исполнены черты.

ЛУСИНДА:
(Вежливо, но сдержанно отступая на шаг)
Вы слишком щедры на похвалы, сеньор.
Простая девушка я, знаю свое место.

ДОН БЕРНАРДО:
(Проталкиваясь вперед, сияя)
О, Ваша Светлость! Дон Фернандо! Честь
Неслыханная для моего жилища!
Прошу, садитесь! Виноград наш здешний
Родит вино, достойное герцогского стола!

ФЕРНАНДО:
(Не сводя глаз с Лусинды, садится)
Благодарю, дон Бернардо. Ваш прием
Теплом согрел дорогу. А усадьба ваша…
(Окидывает взглядом комнату, оценка скорее снисходительная)
…дышит покоем и достатком. Мило.
Очень мило. Карденио часто говорил
О здешних красотах. Теперь я вижу:
Главная из них – пред нами. (Снова смотрит на Лусинду).

ГОМЕС:
(Тихо, вполголоса Фернандо, но так, что слышно Бернардо)
Действительно, сеньорита… редкость. Жаль, что…

ФЕРНАНДО:
(Резко жестом обрывает Гомеса, но улыбка его становится загадочной)
Молчи, Гомес. Не ладно слугам судить…
Дон Бернардо, ваша дочь – само совершенство.
Карденио – счастливейший из смертных.
(Пьет вино). Ах, да! Отец мой, Герцог, поручил
Передать вам, сеньор, свои приветствия
И пожелания процветания вашим… угодьям.

ДОН БЕРНАРДО:
(Почтительно кланяясь)
О, низко кланяюсь Его Светлости!
Передайте, что дом Бернардо – вечно
К услугам Герцога и его наследников!
(Бросает быстрый, оценивающий взгляд на Карденио, потом на Фернандо. В его глазах мелькает расчет).

Лусинда ловит этот взгляд. Она слегка тревожится. Карденио, довольный, наливает вино другу. Гомес стоит в стороне, с презрительной усмешкой наблюдая за Бернардо.

СЦЕНА 3: Тенистая аллея в саду, поздно вечером.
ФЕРНАНДО и КАРДЕНИО прогуливаются. Из дома доносятся отдаленные звуки музыки.

КАРДЕНИО:
Ну что, друг? Понравилась тебе Лусинда?
Я видел твой восторг. Сознайся честно!

ФЕРНАНДО: (Останавливается, лицо его в тени)
Честно? Карденио, честно скажу:
Твоя Лусинда – чудо. Нежность, ум,
И скромность, и достоинство… Редко
Встречал я столь законченный алмаз.
Ты прав, ты счастлив. (Кладет руку Карденио на плечо)
И клянусь тебе дружбой,
Кровью, что течет во мне – наследника
Великого рода – я, Фернандо, никогда,
Ни помыслом, ни взглядом, ни словом
Не нарушу счастья друга! Пусть сама
Венера предстанет – я отвернусь,
Верный клятве братской и твоей любви.

КАРДЕНИО:
(Растроганно)
О, друг! Я и не сомневался! Твои слова –
Бальзам. Знатность твоя лишь украшает
Великодушие души. Спасибо, Фернандо!
Ты – истинный дворянин.

ФЕРНАНДО:
(Сжимая его плечо)
Иди к невесте. Я пройдусь еще.
Ночь так хороша… и мысли требуют
Порядка. Не беспокойся обо мне.

Карденио, улыбаясь, уходит в сторону дома. Фернандо остается один. Его лицо резко меняется. Галантность и теплота сменяются холодной страстью и презрением.

ФЕРНАНДО:
(Громко шепчет, обращаясь к ночи)
"Не сомневался"! Простодушный олух!
"Истинный дворянин"? Да, я им буду!
Но его счастье? Жалкий сын провинциала,
Чей род – вчерашний день! Он смеет обладать
Такою жемчужиной? Лусинда! Имя
Горит в крови моей. Она создана
Для высшего света, для моего ложа!
Клятва дружбе? Дым! Кольцо на пальце?
Пустяк! Я вижу – как она робела
Пред моим взглядом. В робости – признак…
Ее отец – вот ключ! Тщеславный дурак,
Льстивый, как пес. Он распахнет мне двери,
Лишь шепни: "Герцог… связи… милости…"
А Карденио… (Холодная усмешка)
…ну, что ж, друг, извини.
Любовь сильней дружбы. Сильней рассудка.
Она должна быть моей. Пусть хоть ад
Разверзнется! Я возьму ее. Клянусь
Своей алчущей кровью и именем отца!
Путь ясен. Завтра же начну игру.

Фернандо резко поворачивается и уходит в глубь сада, его силуэт растворяется в темноте.

СЦЕНА 4: Комната Доротеи в отдаленном поместье. Ночь.
Комната скромная, но изящная. ДОРОТЕЯ, красивая девушка с умными, печальными глазами, стоит у окна, глядя на луну. В руке у нее смятое письмо. Рядом с ней – старая кормилица или доверенная служанка.

ДОРОТЕЯ:
О, Селена, холодная царица ночи!
Видела ль ты подлеца, что клялся мне
У ног твоих? Его лик, освещенный
Твоим серебряным, обманным светом,
Казался ликом ангела! "Фердо"…
(С горечью)
Какое имя! Маска лживая! Теперь я знаю:
Фернандо. Сын Герцога Рикардо. Змей,
Обвивший сердце лестью, поцелуями,
Клятвами в вечной любви… и в браке!
(Сжимает письмо)
"Моя единственная Доротея! Звезда моя!
Дела зовут меня прочь ненадолго.
Клянусь вернуться до полнолунья
И назвать тебя женой пред алтарем.
Храни мою любовь, как я твою храню.
Твой навеки, Фердо".
(Рыдает)
Навеки! Где ж он? Полнолунье сменилось
Ущербом, а его все нет! И вести нет!
Лишь шепот слуг: "Уехал в Андалусию…
Присматривает невесту… знатную…"
Невесту! А я? Я, Доротея, дочь
Клеофаса, честного, хоть и не герцога,
Стала игрушкой? Позором? Беременной…
(Плачет, кладет руку на живот)
…плодом его лживой страсти! О, отец!
Узнай он – меч бы выхватил! Но я…
Я не могу убить дитя невинное!
И не могу молчать! Позор пожрет меня.
(Доротея выпрямляется, глаза ее полны решимости сквозь слезы)

КОРМИЛИЦА:
(Заботливо)
Забудь о нем… Доротея…

ДОРОТЕЯ:
(Перебивает ее)
Нет. Не сдамся. Найду его, змея!
Найду этого Фернандо. Пусть пред светом,
Пред его знатными друзьями, пред алтарем,
Куда он поведет другую, я встану
И крикну: "Лжец! Клятвопреступник! Вот
Жертва твоих обещаний!" Пусть узнает свет
Подлую суть герцогского отродья!
Собирай вещи, няня. На рассвете
В путь. В Андалусию. Найти его… или погибнуть.

Доротея смотрит в ночь с мрачной решимостью. Занавес медленно опускается.


АКТ II. ДВОЙНОЕ ВЕРОЛОМСТВО И БЕГСТВО

СЦЕНА 1: Кабинет Дона Бернардо. Утро следующего дня.
БЕРНАРДО сидит за столом с бумагами, но не читает их. Он взволнован. Входит ФЕРНАНДО, непринужденный, уверенный. ГОМЕС почтительно стоит у двери.

ФЕРНАНДО: Дон Бернардо, доброе утро! Надеюсь, отдых был сладок после гостеприимного вечера?

ДОН БЕРНАРДО: (Вскакивает) Ваша Светлость! Весь в вашем распоряжении! Вино… не слишком ли крепко было?

ФЕРНАНДО: (Машет рукой) Превосходно! Но не вино волнует душу. Дон Бернардо, я провел ночь в раздумьях. Ваша дочь… Лусинда… она – чудо Андалусии. Ее красота, ум, скромность – достойны… высшего положения.

ДОН БЕРНАРДО: (Расплываясь в улыбке) О, вы слишком добры, сеньор! Да, дитя мое удалось…

ФЕРНАНДО: (Перебивая, серьезнея) Именно. ВЫСШЕГО положения. Мой отец, Герцог, озабочен моим… браком. Он желает видеть рядом со мной женщину, способную украсить наш род, родить наследников, достойных трона. Женщину безупречной репутации и… происхождения. (Делает паузу, смотрит на Бернардо). Карденио… он друг мой, но… сын мелкого идальго? Его род – пыль у дороги по сравнению с нашим древним древом. Союз с ним – тупик для Лусинды. Позор для ее красоты.

ДОН БЕРНАРДО: (Бледнеет, потом краснеет) Сеньор! Но… помолвка… благословение… Карденио честен, он…

ФЕРНАНДО: (Холодно) Честен? Да. Но честность – не замена знатности. Представьте, дон Бернардо: ваша дочь – герцогиня. Ваши внуки – принцы крови. Ваше имя – вписано золотыми буквами в анналы королевства. Моя милость, милость Герцога… ваши земли утроятся. Ваш дом станет дворцом. А Карденио? Что он даст? Скромное поместье? Вечную жизнь в тени?

ГОМЕС: (Вкрадчиво) Сеньор Бернардо, Его Светлость предлагает вам звезды. Неужели вы предпочтете… светлячка?

ДОН БЕРНАРДО: (Потирает лоб, голос дрожит) Но… Лусинда… она любит Карденио. Клятвы…

ФЕРНАНДО: (Встает, властно) Детские клятвы! Любовь? Она придет. Я покорю ее. Я – Фернандо! Я дам ей мир, о котором она и мечтать не смела! Разве вы, отец, не желаете ей истинного величия? Или вы позволите упрямству девчонки лишить ваш род вечной славы? Скажите "да" – и завтра же она станет моей невестой. Скажите "нет"… (Холодная усмешка) и Герцог услышит, как его сына отвергли в доме, где он был гостем. Ваши "угодья"… могут показаться ему слишком скромными для столь гордого сеньора.

ДОН БЕРНАРДО: (Сломлен. Жажда титулов и страха перед гневом Герцога побеждают) Ваша Светлость… я… я лишь желаю счастья дочери. И… величия нашему роду. Да будет так. Помолвка с Карденио… разорвана. Лусинда станет вашей невестой.

ФЕРНАНДО: (Победная улыбка) Мудрое решение, дон Бернардо! Вы – истинный отец и патриот. Объявите ей вашу волю. Свадьба – завтра. Чем быстрее, тем лучше. Гомес, позаботься о приданом… и о том, чтобы Карденио не мешал.

Фернандо выходит, Гомес следует за ним с самодовольной гримасой. Бернардо остается, дрожа, глядя в пустоту.

СЦЕНА 2: Комната Лусинды. Немного позже.
ЛУСИНДА сидит у окна с вышивкой, но не шьет. Лицо тревожно. Врывается ДОН БЕРНАРДО.

ДОН БЕРНАРДО: Дочь! Оставь иглу! Слушай и не перечь! Твоя судьба решена. Благодари Господа – тебе выпала честь, о которой княжны молят! Ты выходишь замуж за дона Фернандо! Завтра – свадьба!

ЛУСИНДА: (Вскакивает, вышивка падает) Отец! Что вы говорите?! Я обручена с Карденио! Вами же благословлена! Фернандо – друг его, но он… он змей! Его взгляды… они меня пугают! Я не выйду за него! Никогда!

ДОН БЕРНАРДО: (Кричит) Молчи! Твои страхи – глупости девчонки! Фернандо – сын Герцога! Будущий герцог! А что Карденио? Нищий идальго! Их дружба? Дым! Фернандо даст тебе титул, богатство, власть! Он осыплет милостями наш род! Ты будешь герцогиней! Разве это не счастье?! Забудь Карденио! Его больше нет в этом доме!

ЛУСИНДА: (Плача, но с внезапной твердостью) Герцогиней? Я буду рабой! Рабой его похоти и гордыни! Я люблю Карденио! Клялась ему! Лучше смерть, чем ложе предателя! Вы слышите, отец? Лучше смерть!

ДОН БЕРНАРДО: (Хватает ее за руку) Смерть? Глупости! Ты выйдешь за сына герцога! Силой, если надо! Слуги будут сторожить дверь! Платье уже готовят! К утру будь готова! (Толкает ее к стулу и уходит, громко хлопнув дверью. Слышен щелчок замка снаружи).

ЛУСИНДА: (Бросается к двери, трясет ручку – безрезультатно. Падает на колени, рыдая. Потом поднимается, глаза сухие, полные отчаянной решимости. Подходит к потайному ящичку в столе, достает маленький изящный кинжал в ножнах. Говорит сама с собой) Смерть? Да, отец, ты прав. Но смерть моя придет не от их рук, а от моей. (Прячет кинжал в складках платья у пояса) Но прежде… прежде он должен знать. Карденио! Мой свет! Мой изгнанник! Он должен прийти… или знать правду. Камилла! (Пишет быстро, нервно на бумаге).

КАМИЛЛА: (Выходит из тени, напуганная) Сеньорита! Ужас! Что делать?

ЛУСИНДА: Слушай! Завтра в церкви… когда священник спросит… я скажу "нет". Или… (Дотрагивается до скрытого кинжала) …скажу правду кинжалом. Но Карденио… он должен знать правду до этого! Найди его! Тайно! Скажи, что я верна, что Фернандо – злодей! Что я умру, но не стану его! Проси… умоляй его прийти! Спасти меня! Или… проститься. Вот письмо! (Сует ей свернутый пергамент) Через потайной ход в сад! Беги! Береги себя. Иди! Ради Бога!

Камилла, дрожа, прячет письмо и быстро исчезает через маленькую дверь за гобеленом. Лусинда остается одна, сжимая рукоять кинжала, глядя в окно на дорогу, по которой ушла Камилла.

СЦЕНА 3: Улица у дома Бернардо. Полдень.
КАРДЕНИО мечется у запертых ворот дома. Он бледен, глаза дикие. Ворота охраняют ДВА СЛУГИ ФЕРНАНДО , грубые, в ливреях Герцога.

КАРДЕНИО: Пустите! Я должен видеть дона Бернардо! Видеть Лусинду! Я – Карденио, жених!

СЛУГА 1-й: (Хамовато) Жених? Нынче тут другой жених, важный. Тебе не чета. Иди прочь, пока цел.

СЛУГА 2: Приказ дона Фернандо: бродяг не пускать. Особенно бывших друзей.

КАРДЕНИО: (В ярости) Собаки! Предатели! Лусинда! Лусинда! Услышь меня! (Бьет кулаками в ворота).

В переулок выбегает запыхавшаяся КАМИЛЛА. Она видит Карденио и слуг.

КАМИЛЛА: (Тихо, отчаянно) Сеньор Карденио! Сюда!

КАРДЕНИО: (Оборачивается) Камилла! Боже! Что случилось? Где Лусинда?

КАМИЛЛА: (Тяжело дыша, сует ему письмо) Беда! Дон Бернардо… сломался. Фернандо… жених! Свадьба завтра! Сеньорита… она в отчаянье! Заперта! Она… (Шепчет о кинжале). Она скорее умрет! Читайте! Спасите ее! Или… прощайся. Я не могла дольше ждать! (Оглядывается испуганно).

Карденио разворачивает письмо. Читает. Его лицо искажает сначала неверие, потом горе, потом бешенство.

КАРДЕНИО: (Читает вслух, голос срывается) "...Отец мой продал меня, как скот, за герцогский титул. Фернандо – змей, обвивший его тщеславие. Но сердце мое – твое. Клянусь святым крестом: если не придешь завтра в церковь, моя рука найдет путь к сердцу прежде, чем рука негодяя коснется меня. Прости меня, мой милый. Или отомсти. Твоя до гроба Лусинда". (Сжимает письмо). Предательство! Двойное вероломство! Друг? Отец? Изверги! Лусинда! Я иду!

Карденио бросается к воротам с новыми силами. Слуги Фернандо хватают его.

СЛУГА 1-й: Ну, я же говорил! Псина!

СЛУГА 2-й: Поучим уважению к герцогскому дому!

Они начинают избивать Карденио. Он отбивается, но силы не равны. На шум выходит ГОМЕС.

ГОМЕС: (С усмешкой) А, крыса! Бросьте его в канаву! Пусть валяется. Не марайте руки, ребята. Его Светлость не желает крови… пока. Но если сунется снова… (Делает жест перерезания горла). Убирайте его.

Слуги швыряют избитого Карденио в грязь. Гомес с презрением бросает монету рядом.

ГОМЕС: На лекаря… или на саван. Выбирай. Исчезни.

Гомес и слуги уходят, запирая ворота. Карденио поднимается на колени, лицо в крови и грязи. Он смотрит на запертые ворота, на письмо Лусинды, которое сжимает в окровавленной руке.

КАРДЕНИО:
(Хрипит, обращаясь к небу)
Друзья? Отец? Любовь? Все ложь! Все прах!
Фернандо! Бернардо! Псы проклятые!
Лусинда… ангел мой… ты предпочтешь смерть?
О, нет! Не смей! Но я… что я могу?
Избит, унижен, изгнан… мир рухнул!
Месть! Кровь! Но где взять силу? Где?!
Безумие… вот выход! Пусть рассудок
Погаснет, как свеча на этом ветре!
Пусть дикий зверь во мне завоет!
Горы! В горы! Там, среди камней и волков,
Я выплюну всю боль! Весь мир – изменник!
Лусинда… прости… или прокляни…
Я исчезаю. Карденио – мертв.
Живет лишь тень, жаждущая мести… и конца.

Карденио, шатаясь, поднимается. Он больше не смотрит на дом. Его взгляд устремлен куда-то вдаль, за город, к синим очертаниям Сьерра-Морены. Он идет, спотыкаясь, бормоча бессвязные слова о дружбе, любви и крови. Он сходит со сцены, уходя в неизвестность.

СЦЕНА 4: Церковь. Следующее утро.
Церковь украшена цветами. Приглашенные гости (несколько статистов) в нарядных одеждах. ДОН БЕРНАРДО, сияющий и нервный, рядом с мрачно-торжественным ФЕРНАНДО. ГОМЕС стоит позади господина. Священник у алтаря. Звучит торжественная, но тревожная музыка. ЛУСИНДУ, бледную как смерть, в свадебном платье, ведут к алтарю две женщины. Она идет как на плаху, взгляд опущен. КАМИЛЛА, бледная, стоит среди служанок, молитвенно сложив руки.

СВЯЩЕННИК: (Громко, обращаясь к собравшимся) Достопочтенные сеньоры и сеньориты! Мы собрались здесь, дабы союзом священным сочетать донью Лусинду Бернардо и дона Фернандо, сына светлейшего Герцога Рикардо… (Продолжает стандартную речь).

Священник подходит к кульминации. Он поворачивается к Лусинде.

СВЯЩЕННИК: Донья Лусинда Бернардо, согласна ли ты взять сего мужа, дона Фернандо, в супруги, чтить его, повиноваться ему, быть ему верной в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?

Все замирают. Бернардо напряженно улыбается. Фернандо смотрит на Лусинду с властной уверенностью. Пауза тянется мучительно долго.

ЛУСИНДА: (Поднимает голову. Глаза ее огромные, темные, полные ужаса и решимости. Голос тихий, но звенящий в тишине храма) Нет.

Вздох ужаса и изумления проносится по залу. Бернардо бледнеет. Фернандо вздрагивает, его лицо искажает ярость.

СВЯЩЕННИК: (Ошеломлен) Дочь моя… ты сказала… "нет"? Ты отказываешься?

ЛУСИНДА: (Громче, выпрямляясь) Да! Никогда не буду женой ему! Сердце мое принадлежит другому! Карденио! Я клялась ему пред Богом и людьми! Этот же… (Указывает на Фернандо) …лжец! Соблазнитель! Он погубил другую! Он растоптал клятвы дружбы! Я скорее умру! (Резким движением выхватывает из-под складок платья спрятанный кинжал и приставляет острие к своей груди). Вот мой ответ! Сильнее смерти – верность Карденио!

Всеобщий вопль ужаса. Гости вскакивают. Женщины кричат. Бернардо бросается к дочери, но останавливается, видя острие. Фернандо делает шаг вперед, лицо багровое от бешенства.

ФЕРНАНДО: Безумица! Дерзкая! Отнимите кинжал! Она моя!

ЛУСИНДА: (Отступает к алтарю, кинжал дрожит у ее груди) Приблизьтесь – и вы увидите, как верность выпьет смерть! Я не ваша! Никогда!

В этот момент хаоса в церковь врывается ЗАПЫЛЕННЫЙ ГОНЕЦ в ливрее Герцога. Он бросается к Фернандо.
ГОНЕЦ: (Кричит) Дон Фернандо! Срочно! Его Светлость ваш отец… при смерти! Врачи не дают и дня! Он требует вас немедленно! Конь ждет у ворот!

Весть действует на Фернандо как удар хлыста. Ярость сменяется страхом и расчетом. Герцогство! Наследство!

ФЕРНАНДО: (Резко поворачивается от Лусинды к гонцу) Отец? Умирает? Черт возьми! (Он мечется между Лусиндой, держащей кинжал, и гонцом. Принимает решение). Гомес! Остаешься здесь! Пусть эта… сумасшедшая… одумается под замком! Не выпускать! Я вернусь! И тогда… (Бросает на Лусинду взгляд, полный обещания мести). Тогда она заплатит! Коня! Немедленно! (Бросается к выходу, гонец за ним).

(Церковь в полном смятении. Бернардо пытается приблизиться к Лусинде, которая все еще держит кинжал, дрожа всем телом.)

ДОН БЕРНАРДО: Дочь! Одумайся! Он вернется! Ты погубила нас! Брось эту штуку!

ЛУСИНДА: (Смотрит на отца с презрением, потом на толпу, на Гомеса, который пытается пробиться к ней через растерявшихся гостей. Внезапно она понимает: это шанс. Она резко опускает кинжал, но не бросает его. Говорит громко) Погребальный звон… для моего счастья. Но не для меня. Не сегодня. (Она внезапно поворачивается и бросается в боковой неф церкви, ведущий в ризницу и дальше к служебному выходу).

ГОМЕС: (Кричит) Держите ее! Не выпускайте!

Начинается давка. Камилла, воспользовавшись моментом, незаметно выскальзывает за Лусиндой. Гости мешают слугам Бернардо и Гомесу. Шум, крики.

ДОН БЕРНАРДО: (Мечется) Лусинда! Вернись! Позор! Позор! Ловите ее! Она сбежала! В мужском платье! (Последнее – крик отчаяния, указывающий, что Лусинда успела схватить приготовленный заранее узел с одеждой в ризнице или его передала Камилла).

Занавес стремительно падает под аккорды хаотичной, тревожной музыки.


АКТ III. БЕЗУМИЕ В ПУСТЫНЕ И ПЕРЕПЛЕТЕНИЕ СУДЕБ

Место действия: Дикие, живописные, но суровые предгорья Сьерра-Морены. Скалы, редкие сосны, горный ручей. Хижина Педро — бедная, но крепкая, стоит укрытая от ветра.

СЦЕНА 1: Ущелье в горах. Поздний вечер.
Слышен вой ветра, крики далеких птиц. КАРДЕНИО, в разорванной, грязной одежде, со спутанными волосами, с диким взглядом, сидит на скале. Он то бормочет, то кричит, то поет обрывки песен. Рядом валяется обломок меча или просто палка. Входит ПЕДРО, старый пастух, с посохом и котомкой, осторожно приближаясь, как к раненому зверю.

ПЕДРО: (Тихо, ласково) Эй, дитя гор? Опять без ужина? Я принес хлеба, сыру… и воды свежей. (Кладет сверток у подножия скалы). Не бойся, старый Педро не тронет. Видел я беду твою… в глазах.

КАРДЕНИО: (Вздрагивает, вскакивает, хватает палку) Кто там?! Друг? Ах, нет! Друзья – змеи! Все змеи! Фернандо! Бернардо! Их шипенье в ушах! (Бьет палкой по скале). Убей змею! Раздави! Гадюку предательства!

ПЕДРО: (Спокойно) Никаких змей тут нет, парень. Только ветер да камни. Видишь? Я, Педро. Пастух. Твой сосед по горам. Ешь, пока не остыло.

КАРДЕНИО: (Смотрит на еду, потом на Педро, выражение лица меняется с ярости на детскую растерянность) Еда? А не отравлена ль? Они отравят! Всё отравят! Любовь… дружбу… клятвы! (Вдруг хватает хлеб, жадно откусывает). Но голод… голод сильней страха! О, Лусинда! Ангел мой! Ты тоже отравлена? Отравлена их ложью? Где ты? В церкви… с кинжалом… (Рыдает, падая на колени). Она мертва! Я знаю! Мертва из-за меня! Я не пришел! Не спас!

ПЕДРО: (Подсаживается на безопасном расстоянии, качает головой) Лусинда… красивое имя. Как горный цветок. Но не плачь, дитя. Кто ищет – найдет. Горные тропы ведут странно. Может, и она ищет тебя? Съешь сыр. Силы нужны.

КАРДЕНИО: (Жует сыр, смотря в пустоту) Ищет? Нет. Она в могиле. Белая могила… в платье свадебном… а на груди – алая роза… моей вины! (Внезапно вскакивает). Но я отомщу! Фернандо! Где ты, двуликий друг?! Я вырву сердце твое! Покажу его солнцу! Оно черное! Чернее ночи! (Начинает бешено размахивать палкой, сражаясь с невидимым врагом, выкрикивая обрывки дуэльных команд и проклятий).

ПЕДРО: (Вздыхает) Бедный юноша. Сердце разбито, и разум ушел за ним. Ну что ж… побудь со своими призраками. Старый Педро рядом. Уснешь – накрою плащом. (Достает свирель и начинает тихо играть грустную, успокаивающую мелодию. Карденио постепенно утихает, садится, уставший, и слушает, устремив безумный взгляд вдаль, куда-то сквозь горы и время).

СЦЕНА 2: Горная тропа. Несколько дней спустя. ЛУСИНДА, («ЛУСИО») переодетая в скромное, но прочное мужское платье путника, с котомкой через плечо, с трудом поднимается по тропе. Она выглядит измученной, но решительной. Навстречу ей, спускаясь с тропы к ручью, идет ДОРОТЕЯ, одетая в простую пастушескую одежду (юбка, кофта, платок), с кувшином в руках. Их взгляды встречаются.)

ЛУСИНДА («ЛУСИО»): (Вежливо, низким, но все же не совсем мужским голосом) Доброго дня, сеньорита. Не подскажете, есть ли здесь приют для путника? Хижина, пещера… хоть камень сухой?

ДОРОТЕЯ: (Присматриваясь к «юноше», видит усталость и скрытую тревогу) День добрый, сеньор. Приют? Есть хижина старика Педро, вон за тем выступом. (Указывает). Он добр, приютит. А вы… издалека? Не слышно ль вестей из Андалусии? Из города… (Голос дрожит) …где герцогский двор?

ЛУСИНДА («ЛУСИО»): (Вздрагивает при словах «герцогский двор») Андалусия… да. Вести? (Горько) Вести печальные. Город полон змей… предательства… разбитых сердец. Я бежал… ищу друга. Он… потерялся здесь, в горах. Его разум… утонул в море горя.

ДОРОТЕЯ: (В глазах – сочувствие и понимание) Горе… я знаю его вкус. Горький, как полынь. Я тоже ищу… человека. Того, кто клялся любовью… а принес лишь позор и изгнание. Зовут его… Фернандо. (Произносит имя с ненавистью и болью).

ЛУСИНДА («ЛУСИО»): (Порывисто делает шаг вперед) Фернандо?! Сын Герцога?! Вы знаете его? Это… это демон в облике человека! Он… (Забывая осторожность, голос срывается в женский тембр) …он разрушил все! Дружбу! Любовь! Он виновник безумия моего друга! Он хотел силой… (Останавливается, осознав свою ошибку, хватается за горло).

ДОРОТЕЯ: (Широко раскрывает глаза. Вглядывается пристальнее в черты лица «Лусио», в отчаяние в глазах. Шепчет) Сеньор… или… сеньорита? Ваш голос… боль… Вы говорите о Фернандо, как о… личном враге. Как и я… Он пытался жениться насильно? В Андалусии?

ЛУСИНДА: (Снимает шляпу, позволяя длинным волосам упасть на плечи. Голос теперь ее собственный, тихий и надломленный) Да. Он хотел сделать меня женой… против воли моей и клятвы. Я… Лусинда. А друг мой, которого я ищу… чье безумие на его совести… Карденио.

ДОРОТЕЯ: (Вскрикивает, закрывая рот рукой) Карденио?! О, Господи! Я слышала это имя! Фернандо… он упоминал его с презрением! «Бывший друг»… А вы… Лусинда! Я – Доротея! Тот, кого он соблазнил под ложным именем, обесчестил и бросил! Он… он предал нас обеих! (Бросается к Лусинде, обнимает ее. Обе плачут – от горя, гнева и неожиданного родства несчастья).

ЛУСИНДА: Доротея! Бедная сестра по несчастью! Значит, правда… он чудовище! И Карденио… ты говорила, слышала о нем? Жив ли он? Где?!

ДОРОТЕЯ: (Вытирая слезы) В хижине Педро! Старик пастух… приютил безумного юношу. Зовет его «дитя гор». Говорит, тот кричит имя Лусинды и клянет Фернандо! Это должен быть он! Пойдем! Я шла за водой для них. Педро добр, он поможет!

Доротея берет Лусинду за руку, и они спешат по тропе к хижине, объединенные общим горем и внезапной надеждой.

СЦЕНА 3: Внутри/снаружи хижины Педро. Поздний день.
Внутри хижины бедно, но чисто. КАРДЕНИО лежит на грубом ложе, то ли спит, то ли в забытьи. Кормилица сидит у очага, помешивает похлебку. Входят ДОРОТЕЯ и ЛУСИНДА (все еще в мужском платье, но без шляпы, волосы распущены). Доротея несет кувшин.

ДОРОТЕЯ: (Тихо) Педро… мы пришли. Принесла воды. А это… Лусио… вернее, Лусинда. Она ищет того юношу.

ПЕДРО: (Кланяется Лусинде, смотрит с добрым пониманием) Сеньорита Лусинда? Так вот чье имя он кричит… (Кивает на Карденио). Да, он здесь. Спит… или бредит. Не пугайтесь его вида. Сердце болит сильнее тела.

ЛУСИНДА: (Подходит к ложу, замирает. Вид Карденио – грязного, изможденного, с впалыми щеками и спутанными волосами – вызывает у нее приступ жалости и ужаса. Она падает на колени у ложа, сдерживая рыдания) Карденио… мой милый… мой бедный рыцарь… до чего они тебя довели? Это я… Лусинда… живая! Я сбежала! Я нашла тебя!

Карденио не просыпается. Он бормочет во сне: «Лусинда… кинжал… кровь… нет! Прости! Фернандо! Убей!»

КОРМИЛИЦА: Бедный! Он бредит.

ЛУСИНДА: (Плачет, гладя его спутанные волосы) Слышишь? Он все еще там… в церкви… в кошмаре. О, Боже! Как вернуть его? Как исцелить?

ДОРОТЕЯ: (Кладет руку Лусинде на плечо) Тише, сестра. Покажите ему, что вы живы. Когда проснется… голос ваш, лицо… может, они пробьются сквозь туман.

ПЕДРО: (Подносит Лусинде деревянную чашку с водой) Пейте, сеньорита. Силы нужны вам обеим. А я… погляжу на овец. Дайте ему побыть с вами. (Он берет посох и выходит, оставляя женщин у ложа Карденио. Доротея садится на скамью у очага, наблюдая).

Лусинда сидит на полу у ложа, держа руку Карденио. Она тихо поет старую песню, которую они пели в саду. Карденио ворочается, стонет, стихает. В хижине тишина, нарушаемая только треском огня и тихим пением Лусинды.

СЦЕНА 4: У хижины Педро. Ранний вечер.
КАРДЕНИО выходит из хижины. Он выглядит немного спокойнее, но взгляд все еще отсутствующий, блуждающий. Он одет в старый, но чистый плащ Педро. ЛУСИНДА и ДОРОТЕЯ осторожно следуют за ним на расстоянии. ПЕДРО сидит неподалеку, чиня сбрую.

КАРДЕНИО: (Останавливается, смотрит на заходящее солнце, окрашивающее скалы в кроваво-красный цвет) Кровь… опять кровь. Небо плачет кровью за предательство. А земля… (Бьет кулаком в скалу) …молчит! Каменная, как сердца людей! Почему?! (Начинает свой «спектакль» безумия). Суд! Суд над предателями! Я – судья! И палач! (Обращается к воображаемому Фернандо). Становись, змея! Ты обвиняешься… в дружбе лживой! В любви растоптанной! В клятвах, что разлетелись, как прах! (Размахивает руками). Свидетели! Лусинда! Где Лусинда? Мертва! Ее призрак! (Оборачивается, видит Лусинду и Доротею, но не узнает). А! Призраки! Женские призраки! Одна в мужском платье… обман! Все обман! Другая… пастушка? Новая жертва Фернандо? Плачь, пастушка! Он всех погубит! Всех!

ДОРОТЕЯ: (Тихо Лусинде) Поговорите с ним! Он слышит вас!

ЛУСИНДА: (Делает шаг вперед, голос дрожит, но она старается говорить четко и твердо) Карденио! Не призрак я! Я – Лусинда! Живая! Смотри! Я сбежала! Кинжал не тронул сердца! Фернандо не коснулся меня! Я искала тебя! И нашла!

КАРДЕНИО: (Замирает. Поворачивается к ней медленно. Взгляд его упирается в ее лицо. Он щурится, как будто пытаясь разглядеть сквозь туман). Лусинда? Голос… голос ее… Но это ловушка! Фернандо шлет призраки! Чтобы сломить меня! Чтобы отнять последнее – безумие! Оно мое! Мое царство! (Снова начинает метаться, но менее уверенно). Уйди, призрак! Не искушай!

ЛУСИНДА: (Еще один шаг, страстно) Помнишь сад? Помнишь клятвы у звезд? «Как сталь – рукояти, как тень – телу!» Я помню каждое слово! Помнишь кольца? (Показывает свое кольцо, то самое). Вот оно! Я не сняла его! Никогда! Карденио, очнись! Я здесь! Я люблю тебя! Я верна!

Слово «верна», произнесенное с такой силой и болью, как удар молнии, пронзает туман в глазах Карденио. Он резко останавливается. Дикий блеск в глазах сменяется потрясением, потом мучительным узнаванием. Он смотрит на Лусинду, на ее лицо, на кольцо, потом на свою руку, где должно быть его кольцо (его нет, потеряно). Он издает стон, полный невыразимой муки и пробуждающегося сознания.

КАРДЕНИО: Лу… Лусинда? Живая? Голос… кольцо… «Верна»… (Он шатается, хватается за голову). Боже! Что… что со мной? Где я? Эти горы… этот бред… Ты… ты здесь? Наяву? (Он делает неуверенный шаг к ней, рука тянется, дрожит).

ЛУСИНДА: (Бросается к нему, обнимает, плача) Да, наяву! Я здесь! Ты нашел меня! Вернулся! О, мой милый! Мой бедный, измученный возлюбленный!

Карденио обнимает ее, сначала неуверенно, потом со всей силой пробуждающегося чувства. Он рыдает, дрожа всем телом. Доротея плачет, глядя на них. Педро утирает слезу. Это момент хрупкого, невероятного чуда – возвращения из безумия.

КАРДЕНИО: (Сквозь рыдания) Прости… прости меня… я не пришел… я думал… думал, потерял тебя… навеки… Фернандо… зло…

ЛУСИНДА: Ты здесь! Со мной! Это главное! Мы вместе! (Она гладит его волосы, успокаивая, как ребенка.)

ДОРОТЕЯ: (Подходит, улыбаясь сквозь слезы) Карденио… Лусинда… Боже, какое чудо!

Карденио поднимает голову, видя Доротею. В его глазах – вопрос.

КАРДЕНИО: Ты… пастушка? Ты была здесь… в моих бреднях… Вы тоже жертва его?

ДОРОТЕЯ: Да, Карденио. Я – Доротея. Тот, кого Фернандо назвал любимой, обесчестил и бросил. Я шла за ним… и нашла вас. Ваша боль… помогла мне понять, как глубоко он пал.

Карденио смотрит с сочувствием на Доротею, потом снова на Лусинду, держа ее крепко. Они стоят втроем у хижины, объединенные общим врагом и пережитым горем. Вдруг с тропы раздается громкий, надменный голос.

ГОЛОС ФЕРНАНДО:  Гомес! Смотри! Хижина! Должно быть, здесь! Ищи следы! Она не могла уйти далеко!

Все замирают. Ужас и ярость сменяют радость узнавания на лицах Карденио и Лусинды. Доротея бледнеет. Педро встает, хмурясь. На тропе показываются ФЕРНАНДО, в дорожном плаще, но все еще величественный, и его слуга ГОМЕС, озирающийся по сторонам.

Занавес


АКТ IV. УЗНАВАНИЯ, ВОЗМЕЗДИЕ И ПРИМИРЕНИЕ

Место действия: Скалистая площадка у хижины Педро в Сьерра-Морене. Вечер. Солнце клонится к закату, отбрасывая длинные тени. Пейзаж величественный и немного зловещий.

СЦЕНА 1: У хижины Педро. ФЕРНАНДО и ГОМЕС только что появились на тропе. ФЕРНАНДО в дорожном плаще, но под ним видна богатая одежда. Лицо усталое, но напряженное, глаза ищут. ГОМЕС идет за ним. КАРДЕНИО, ЛУСИНДА (все еще в мужском платье, но без попыток скрыть, что она женщина), ДОРОТЕЯ (в пастушеской одежде), кормилица и ПЕДРО замерли в шоке от появления Фернандо.

ФЕРНАНДО: (Увидев Лусинду, с торжествующей ухмылкой) Ага! Вот она! Дикая горная козочка! Я знал, что найду! Нелегко было, но Фернандо всегда добивается своего! (Замечает Карденио, цепенеет). Ты?! Карденио?! Живой? И в таких... живописных лохмотьях? (Холодный смешок). Гора родила мышь. Безумец и бродяга. Не помеха мне.

КАРДЕНИО: (Высвобождается из объятий Лусинды, встает перед ней, как щит. Глаза, еще недавно безумные, теперь горят холодной яростью. Голос низкий, опасный) Фернандо. Змея. Ты приполз на место своего преступления. Горы видят. Небо слышит. И я... я стою перед тобой. Живой. Чтобы потребовать расплаты.

ЛУСИНДА: (Крепко держит руку Карденио) Он не один, Фернандо! Твоя ложь, твое насилие – они открылись! Уходи! Пока цел!

ФЕРНАНДО: (Насмешливо) "Уходи"? Милая Лусинда, я потратил недели на поиски! Ты моя! По праву силы и знатности! А этот... (кивает на Карденио) ...этот сорняк я выдерну с корнем. Гомес! Возьми девчонку! А с этим... (достает шпагу) ...я разберусь сам. По-дворянски. Если он осмелится.

ГОМЕС: (Вытаскивает кинжал, движется к Лусинде) Слушаюсь, Ваша Светлость! Идем, сеньорита, не упрямься...

КАРДЕНИО: (В один миг выхватывает из-под рваного плаща старый, но крепкий пастушеский нож. Становится в боевую стойку, неожиданно уверенную для его недавнего состояния) Руки прочь! Первый, кто тронет Лусинду – умрет! А ты, Фернандо... ты мой! Клинок будет моим голосом! За дружбу! За любовь! За честь!

ФЕРНАНДО: (С презрительным смехом) Ха-ха! Пастушеский нож против шпаги мастера? Это самоубийство, безумец! Но раз ты жаждешь смерти – получи ее! (Сбрасывает плащ, бросает его Гомесу, принимает изысканную дуэльную стойку).

Начинается поединок. Карденио, движимый яростью и отчаянием, атакует яростно, но неискусно. Фернандо парирует с легкостью и изяществом, его удары точны и опасны. Карденио отступает, получает царапину на руке. Лусинда в ужасе кричит. Доротея и Педро замерли. Гомес пытается обойти, чтобы схватить Лусинду, но Педро хватает тяжелый посох и преграждает ему путь.

ПЕДРО: (Грозно) Ни шагу дальше, крыса городская! Или кости пересчитаю! (Гомес, видя решимость старика и дикий взгляд Карденио, колеблется).

Поединок продолжается. Карденио, слабеющий от ран и недавнего истощения, едва парирует удар Фернандо, направленный прямо в сердце. Шпага пронзает ткань его плаща, но лишь царапает кожу. Карденио падает на колено. Фернандо заносит шпагу для финального удара.

ФЕРНАНДО: Прощай, "друг"! Отправляйся к своим призракам!

СЦЕНА 2: На том же месте. ДОРОТЕЯ, видя, что Карденио обречен, совершает отчаянный поступок. Она бросается между Фернандо и Карденио, раскинув руки. Ее лицо искажено гневом и решимостью.

ДОРОТЕЯ: СТОЙ! Покончи сначала со мной, убийца! Убей ту, кого ты уже убил однажды – ложью и бесчестьем!

ФЕРНАНДО: (Отшатывается в изумлении, шпага замерла в воздухе) Пастушка? Прочь с дороги! Тебя не касается дворянская ссора!

ДОРОТЕЯ: (Не отступая, срывает с головы платок, потом резким движением разрывает застежку на груди своей пастушеской блузы, обнажая богатое, но поношенное платье под ней. Голос ее гремит, полный достоинства и боли) Пастушка? Взгляни хорошенько, Фернандо! Взгляни в лицо той, кого ты звал любимой! Кому клялся в верности при лунном свете! Кого обесчестил и бросил, как ненужную тряпку! Узнаешь ли ты Доротею, дочь дона Карлоса? Узнаешь ли жертву своего ДВОЙНОГО ВЕРОЛОМСТВА?!

Эффект разорвавшейся бомбы. Фернандо бледнеет как полотно. Шпага выпадает из его ослабевшей руки и с лязгом падает на камни. Он отступает, глядя на Доротею с немым ужасом и неверием.

ФЕРНАНДО: Доротея?! Здесь?! Это... это невозможно... кошмар.

ДОРОТЕЯ: (Шаг вперед, голос звенит обвинением) Кошмар? Да, твой кошмар, Фернандо! Кошмар твоей совести, если она у тебя есть! Ты клялся жениться на мне! Ты оставил меня одну, опозоренную, беременную твоим ребенком! (Всеобщий вздох ужаса). И пока я молилась о твоем возвращении, ты охотился за другой! Лусиндой! Другую хотел погубить ложью и силой! Ты не человек! Ты чудовище в человечьем обличье!

КАРДЕНИО: (Поднялся, опираясь на Лусинду, голос хриплый, но ясный) Слышишь, Фернандо? Вот твои деяния! Вот твоя "дворянская честь"! Убийца сердец! Разрушитель жизней! Ты недостоин имени отца!

ЛУСИНДА: (Твердо) Его слова – правда, Фернандо. Доротея – живое свидетельство твоей подлости. Я предпочла бы смерть твоему прикосновению. Карденио – мой муж, по клятве перед Богом и людьми. Ты ничего не получишь, кроме презрения!

КОРМИЛИЦА: (Выступая вперед) Ваша Светлость! Вы обманули и бросили мою девочку… Я всем расскажу, что здесь было!

ГОМЕС: (Шепотом, в ужасе глядя на хозяина) Ваша Светлость... это же скандал... если узнают при дворе... Герцогство... репутация...

ФЕРНАНДО: (Стоит, как громом пораженный. Гордыня, злость, страх – все смешалось на его лице. Он озирается: Карденио и Лусинда, полные ненависти к нему и любви друг к другу; Доротея, воплощение его позора, сжимающая руки на животе; Педро с посохом, смотрящий на него как на гадину; даже его собственный слуга в страхе. Он видит себя окруженным, разоблаченным, осужденным. Голос его, когда он наконец говорит, лишен прежней силы и надменности, он срывается) Боже... что я наделал?.. Отец... он умирал... он говорил о чести... о долге... а я... (Он закрывает лицо руками, его плечи содрогаются – не столько от искреннего раскаяния, сколько от осознания краха всех планов и страха перед последствиями) Всё рухнуло... всё...

СЦЕНА 3: На том же месте. ФЕРНАНДО опускается на колени, не в силах смотреть ни на кого. Наступает тягостная тишина, нарушаемая только его прерывистым дыханием и шумом ветра в скалах.

КАРДЕНИО: (Смотрит на поверженного врага без жалости, но и без желания добить) Встань, Фернандо. Твое унижение не искупает твоих грехов. Но пролить твою кровь теперь... это опуститься до тебя.

ДОРОТЕЯ: (Подходит к нему, глядя сверху вниз. В ее глазах – боль, но и странное спокойствие) Ты разрушил мою жизнь, Фернандо. Ты обрек на позор моего будущего ребенка. Ты хотел разрушить их счастье… (Указывает на Лусинду и Карденио) Но смотри: они сильнее твоей злобы. Они вместе. А я... я выживу. Ради ребенка. Но ты... кто ты теперь? Герцог? С пустой душой и вечным клеймом подлеца? (Пауза). Отец твой... он умер?

ФЕРНАНДО: (Не поднимая головы, глухо) Да... перед самой смертью... он велел... быть достойным... просил прощения за мои... ошибки... (Рыдает). О, Боже! Что я сделал?!

ПЕДРО: (Спокойно, мудро) Смерть отца... тяжелый урок, сеньор. Может, Господь дает вам шанс? Исправить хоть часть зла? Начать с самого тяжкого долга. (Значительно смотрит на Доротею).

ФЕРНАНДО: (Медленно поднимает голову, смотрит на Доротею. В его взгляде – не любовь, а осознание неизбежности. Голос прерывистый) Доротея... я... не оправдаюсь. Слова бессмысленны. Но долг... долг мой перед тобой... и ребенком... (Встает с трудом, выпрямляется, стараясь вернуть остатки достоинства). Если ты... если ты примешь... я готов... жениться на тебе. Восстановить твое имя. Признать ребенка своим наследником. Это... единственное, что я могу предложить. Не как любовь... но как... исполнение долга.

ДОРОТЕЯ: (Смотрит на него долгим, испытующим взглядом. Потом переводит взгляд на Лусинду и Карденио, на кормилицу, на Педро. Вздыхает глубоко. Голос ровный, без радости) Любви между нами нет и не будет, Фернандо. Ты убил ее. Но имя моего ребенка... его будущее... они важнее моей нелюбви. Я принимаю твое предложение. Не как любовь... но как справедливость. И как защиту для невинного.

КАРДЕНИО: (Лусинде) Это... единственный выход для нее. Хотя бы так.

ЛУСИНДА: (Кивает, с сочувствием глядя на Доротею) Да. Пусть хоть ребенок будет защищен.

ДОН БЕРНАРДО: (Появляется на тропе в сопровождении запыхавшихся слуг. Он постарел, выглядит растерянным и жалким. Увидев Лусинду и Карденио, потом Фернандо и Доротею, останавливается в изумлении) Лусинда! Дочь! Карденио?! Фернандо? Что... что здесь происходит?.. Лусинда! Я искал тебя повсюду! После позора в церкви... я думал...

ЛУСИНДА: (Подходит к отцу, смотрит на него строго, но без прежней ненависти) Отец. Ты видишь последствия своей жадности и страха. Карденио жив. Я жива. И мы вместе. Никакая сила в мире не разлучит нас. Фернандо... (кивает в его сторону) ...нашел свою судьбу. Он женится на Доротее, которую обесчестил.

ДОН БЕРНАРДО: (Потрясен разоблачением Доротеи. Смотрит на Фернандо с новым, нелицеприятным пониманием. Потом на дочь и Карденио. Голос сдавленный) Я... я был слеп. Глуп. Тщеславен. Я продал счастье дочери за призрак величия. Прости меня, Лусинда... Карденио... (Кланяется им). Если вы... если вы еще можете принять благословение старого глупца... оно ваше. Ваша любовь... она выдержала всё. Она сильнее моей глупости.

КАРДЕНИО: (После паузы, обменивается взглядом с Лусиндой, кивает) Прощение... трудно дается, дон Бернардо. Но гнев... он разрушителен. Мы принимаем ваше благословение. И просим одного: не мешать нам жить по правде нашей любви.

ЛУСИНДА: (Берет руку отца) Да, отец. Домой. К тихой жизни. Без герцогов и интриг.

ФЕРНАНДО: (Обращаясь к Бернардо, голос формальный, без прежнего высокомерия) Дон Бернардо. Прошу прощения за беспокойство, причиненное вашему дому. Обстоятельства... сложились иначе. Я выполняю свой долг перед сеньоритой Доротеей. Мы уезжаем. Сегодня же.

ГОМЕС: (Тихо Фернандо) Но, Ваша Светлость, лошади устали... ночь близка...

ФЕРНАНДО: (Резко) Молчи! Мы едем! Приготовь всё! (Гомес поспешно кланяется и бежит к лошадям).

СЦЕНА 4: Горная площадка на закате. ФЕРНАНДО и ДОРОТЕЯ готовятся к отъезду. Доротея держится с холодным достоинством. Фернандо мрачен. КАРДЕНИО и ЛУСИНДА стоят рядом, их руки сплетены. ДОН БЕРНАРДО стоит чуть поодаль, смиренный. Педро и кормилица наблюдают с уважительного расстояния.

КАРДЕНИО: (К Фернандо, без дружелюбия, но и без ненависти) Прощай, Фернандо. Пусть дорога твоя будет прямее твоих прежних путей. Помни о долге. Перед Доротеей. Перед ребенком. Перед именем отца.

ФЕРНАНДО: (Кивком. Голос глухой) Прощай, Карденио. Лусинда. (Обращаясь к Доротее, с трудом) Доротея... я... постараюсь. Держать слово… В путь.

Фернандо помогает Доротее сесть на коня (жест вынужденной галантности). Она не смотрит на него. Они уезжают в сопровождении Гомеса. Бернардо смиренно следует за своей дочерью и Карденио, готовый к отъезду.

ЛУСИНДА: (Подходит к Педро, берет его грубую руку) Старый друг! Как отблагодарить тебя? Ты спас его. Дал нам приют.

ПЕДРО: (Улыбается) Видеть вас вместе, сеньорита... вот лучшая награда старому пастуху. Горный воздух лечит. А любовь... она сильнее безумия и злобы. Храните ее. (Кланяется).

КАРДЕНИО: (Смотрит на закат, потом на Лусинду) Лусинда! Ты вернула меня к жизни. Твоим голосом. Твоей верностью. Даже в самой глубокой тьме... любовь – маяк. Мы прошли через ад, но вышли к свету. Вместе.

ЛУСИНДА: (Прижимается к нему) Вместе, мой милый. Всегда. Пусть эти горы помнят нашу боль... и наше счастье. Домой. К нашей тихой жизни. К нашему саду.

КАРДЕНИО: (Последний взгляд на горы) Да. Домой. Прощай, Сьерра-Морена. Прощай, безумие. Здравствуй, жизнь.

Карденио и Лусинда идут к лошадям, ведомые Бернардо. Педро и кормилица машут им вслед. Последние лучи солнца освещают скалы, окрашивая их в золото и пурпур. Занавес медленно опускается.

ГОЛОС СО СЦЕНЫ (или заключительные слова Педро):
Так горесть и измена побеждены бывают,
Любовью верною, что преодолевает зло.
Хоть тени прошлого тревожить будут сны,
Сильнее всех невзгод — надежда и верность.
А гордый, в ослепленьи павший столь низко,
Неси свой крест, Фернандо... И уважай ближних!


КОНЕЦ