Ермак. Путь Атамана

Где Волга-матушка несла свои потоки,
В станице вольной, средь степей широких,
Родился мальчик, крепок, смел и дик,
Никто не ведал, сколь тот лик велик.
То рос Сибири грозный атаман,
Чей путь судьбой был изначально дан.
В его очах горел огонь казачий,
Он с детства знал и посвист сабли зрячий.

Прошли года, он возмужал, подрос,
И дух свободы в сердце его врос,
Покорность рабскую изжив. С ватагой удалой
Он стал грозою над родной рекой.
Купец персидский, хан ногайской степи
Дрожали, слыша их лихие цепи
На стругах быстрых. Слава, как туман,
Окутала его, как атаман.

Но слух о нём дошёл до государя,
Иван Васильевич разгневался, карая
Разбойников... Однако ж ум решил
Направить в дело буйство дерзких сил.
Шла брань в Ливонии, жестокая война,
Где Русь за выход к морю билась дотемна.
И вот Ермак, оставив вольный быт,
Под стягом царским яростно разит

Врага литовского и шведа-басурмана,
Ведя в атаку сотню без обмана.
Он ведал бой под знаменем Ивана,
Где кровь лилась из вражеского стана.
Он крепость брал, и в поле шёл стеной,
Снискав почёт отвагой боевой.
Так закалялась сталь его души
Вдали от Волги, в полевой тиши.

Но кончен бой, и мирный договор
Вернул казаков на речной простор.
И снова Волга! Но судьба иная
Звала в пределы ледяного края.
Купцы-сольвыходцы, род Строгановых,
Что от набегов ханских, бед суровых
Терпели много, звали казаков,
Снимая тяжесть всех былых грехов.

Они сулили горы серебра,
И меха ценного, и прочего добра,
Лишь бы Ермак с дружиною своей
Унял Кучума, хана тех степей.
И вот пятьсот бойцов, да сорок удалых,
На стругах лёгких, в думах непустых,
Оставив Волгу, двинулись на Каму,
Чтоб вынуть Русь из азиатской ямы.

Сквозь топи, чащи, реки и леса,
Где выли волки, глядя в небеса,
Шли казаки, терпя и глад, и холод,
Но каждый был душой и телом молод.
За Каменный тот Пояс путь лежал,
Где их Кучум с ордою поджидал.
И вот пред ними ханская столица,
Кашлык-град, что добычею искрится.

Сошлись две силы в битве под Чувашем,
В дыму и грохоте, в безумье страшном.
Сверкали сабли, пики и ножи,
Кричали воины: «Держись, коли, вяжи!»
Татар гнала и ненависть, и злоба,
Но мощь пищалей сеяла тревогу.
Их строй смешался. Падал враг рядами,
Сражённый русских воинов руками.

И дрогнул хан, и с поля скрылся вором,
Свой град оставив русским на разоры.
Вошёл Ермак в Кашлык, как победитель,
Сибирских земель новый повелитель.
Собрал ясак с покорных ему племён,
И мех соболий, что весьма ценён,
Отправил в дар Ивану, государю,
К ногам его склонив Сибирь в ударе.

Но год прошёл, и силы быстро тают,
Бойцы в походах головы теряют.
Кучум не спит, он собирает рать,
Чтоб русским за позор отмщенье дать.
И вот в ночи, туманной и сырой,
Когда отряд уснул над Иртышом-рекой,
Напал татарин, словно хищный зверь,
Открыв мечом в погибель руссам дверь.

Проснулся наш Ермак от криков диких,
Средь тел друзей, израненных, безликих.
Он в бой вступил, как разъярённый лев,
Врагов разя, свой изливая гнев.
Но сил неравных не перебороть,
К воде он бросился, чтоб к стругам путь пробить,
Но дар царя — тяжёлая кольчуга —
Его на дно увлечь смогла, как плугом.

Так пал герой в волнах седого Иртыша,
Его отважная душа, на небеса спеша,
Ушла навек. Но слава не умрёт,
Её в веках запомнит наш народ.
Он дверь открыл в Сибирь для всей России,
Где города и сёла возносили
Свои кресты под северным сияньем,
Храня в сердцах о Ермаке сказанье.