Временная жизнь

62 глава
Библиотека казалась особенно торжественной в этот день — тишина была не просто будничной, а наполненной напряжённым ожиданием. Между стеллажами бегали волонтёры: кто-то расставлял стулья, кто-то проверял аппаратуру. Марта вошла, неся холщовую сумку с распечатками, блокнотом и бутылкой воды на всякий случай.

— А вот и ты! — Вера Исаева появилась буквально из ниоткуда. Её голос был бодрым, взгляд — цепким. — У нас ровно полтора часа, потом заходит техника. Готова?

— Почти, — улыбнулась Марта. — Переживаю немного.

— И правильно, — кивнула Вера. — Без волнения ничего настоящего не получится.

В читальном зале уже поставили импровизированную сцену — несколько микрофонов, экран для презентации, стол для спикеров. Елена ещё не приехала, но её место уже было обозначено табличкой: «Елена Дрогина, автор».

— Сначала прогоним вступление. Ты скажешь первые слова, потом я беру на себя презентацию книги и представляю Елену. После — обсуждение, вопросы, финальное слово. Хорошо?

Марта кивнула. Всё было понятно, всё обсуждено, но сейчас казалось чужим, будто она не должна стоять у микрофона.

— Вера, а вдруг Елена не выдержит? Это её первое выступление после... после всего, — тихо сказала Марта.

Вера смотрела на неё долго и серьёзно.

— А вдруг выдержит? — спокойно ответила. — Мы с тобой сделали всё, чтобы ей было комфортно. Остальное — доверим ей. Ладно, пошли. Сцена ждёт.

Репетиция началась. Свет, звук, слова — всё перекатывалось, как волна, то сбивая с ног, то поддерживая. Марта произнесла своё вступление вслух. Голос дрожал, но с каждым повтором становился увереннее.

Вера держала всё под контролем — координировала всех, от студента с камерой до библиотекаря, небрежно закидывая за ухо выбившуюся прядь и не выпуская из рук блокнот с пометками.

— Ты хорошо держишься, — сказала она в короткой паузе. — И помни: ты не одна. Мы все — одна команда.

Марта кивнула. Впереди был важный день, но уже сейчас в этом процессе было что-то значимое. Они не просто готовились — они творили событие. Это придавало сил.

Пока Елена не приехала, Марта распределяла приглашения между волонтёрами, чтобы быстрее их раздать. Ещё раз пробежала по блокноту — всё помечено как готово. Уже завтра Юлька выезжает из Москвы. Через пару дней она будет здесь. Марта очень соскучилась по подруге, и в то же время понимала: раз Юлька приезжает — скоро конференция. В Семигорске будет много гостей.

Входная дверь библиотеки щёлкнула, и почти сразу послышались шаги. Вера подняла голову и пошла навстречу.

— Елена, вы вовремя. Мы уже почти всё прогнали. Хотите присесть?

Елена выглядела спокойно, даже немного отстранённо. В светлом льняном пальто, с платком на шее и аккуратно собранными волосами — будто сдерживала шторм внутри. Но глаза были внимательны и живы.

— Лучше сразу на сцену, — сказала она. — Боюсь, если сяду — не встану.

Вера кивнула, словно ожидала этого.

— Хорошо. Марта, давай с самого начала. Как будто это уже тот самый день.

Марта встала, сделала шаг вперёд. Микрофон уже включён. Глубоко вдохнула.

— Добрый вечер, — начала она, голос ещё слегка дрожал, — мы рады приветствовать вас на презентации книги, которая, возможно, изменит ваше представление о силе памяти и внутренней свободе...

Пока она говорила, Елена стояла рядом, слегка наклоняя голову и прислушиваясь. Когда пришла её очередь, она сделала шаг вперёд, взяла микрофон, но не заговорила сразу. В зале повисла тишина.

— Я не выступала почти двадцать лет, — наконец произнесла. — За эти годы многое забылось. В том числе, как не дрожать в голосе. Поэтому... — усмехнулась. — Простите, если не идеально.

— Нам не нужно идеально, — раздался голос Веры из зала. — Нам нужно по-настоящему.

Елена посмотрела на неё и кивнула. Затем перевела взгляд на Марту.

— Спасибо, что вы есть, — тихо сказала. — Без вас этой книги не было бы. И этой сцены — тоже.

Марта едва сдерживала слёзы. Впервые она услышала, что всё это — действительно важно. И не только для неё.

Они прогнали ещё пару частей. Елена читала отрывок из книги. В голосе всё ещё была осторожность, но каждая пауза звучала как признание — правда, произнесённая вслух впервые.

После репетиции они остались втроём — Вера, Марта и Елена — в опустевшем зале.

— Думаю, у нас получится, — тихо сказала Марта, собирая бумаги.

— У нас уже получилось, — ответила Вера. — Осталось только показать это миру.

— Марта, мне нужна ваша помощь с выбором наряда, — аккуратно сказала Елена.

— Конечно, — обняла её Марта.

В этот момент в библиотеку вошёл Костя. Елена уже уехала, Вера собирала вещи и закрывала читальный зал, а Марта собирала рабочий портфель.

В зале повисла тишина. Где-то на заднем плане монотонно гудел проектор, забытый кем-то выключить. Складывали стулья, собирали провода, гасили свет. Вера стояла у входа, накидывая лёгкое пальто поверх джемпера и делая последние пометки в блокноте.

— Всё прошло хорошо, — сказала она, глядя на Марту. — Елена держалась. И ты тоже.

— Спасибо, — Марта едва заметно улыбнулась. Она присела на край сцены, перебирая бумаги. Её портфель лежал рядом, раскрытый, словно рот уставшего человека.

— Я поеду, — Вера коснулась её плеча. — У тебя всё?

— Да. Просто хочу немного посидеть. Помолчать.

— Это правильно. — Вера чуть кивнула и направилась к выходу. — До завтра, Марта.

— До завтра, Вера...

Дверь за ней закрылась, и наступила полная тишина. Марта осталась одна. В зале пахло пылью, бумагой и чем-то очень знакомым — как в школьном актовом зале после праздника. Всё уже отзвучало, но воздух ещё держал следы эмоций.

Она сложила распечатки, блокнот, бутылку воды. Проверила флешку. Взялась за молнию портфеля, когда в зале раздались шаги.

— Привет, — сказал Костя.

Он стоял в дверях с рюкзаком за плечами, в джинсовке. Щёки порозовели от уличного ветра, волосы чуть растрёпались. Он оглянулся по сторонам.

— Я думал, уже никого нет.

— Почти никого, — улыбнулась Марта. — Елена уже уехала. Вера — тоже. Осталась я и мои бумажные друзья.

— Ты как?

Она пожала плечами.

— Наверное, хорошо.

Костя подошёл ближе, сел рядом, глядя на сцену.

— Я горжусь тобой, — сказал тихо. — Ты сделала огромное дело. Ты не просто нашла Елену. Ты — вернула её миру.

Марта отвернулась, чтобы спрятать слёзы, которые подступили резко.

— Я всё ещё боюсь, — призналась. — Вдруг всё сорвётся? Или она передумает? Или... я подведу.

— Нет, — Костя взял её за руку. — Уже всё получилось.

Она кивнула, не в силах сказать ни слова.

Они сидели в полутёмном зале, где даже эхо звучало мягче. Всё было впереди, но в этот момент было тихо, по-настоящему тихо. Как перед рассветом.

Было уже заполночь, когда они наконец оказались дома. Марта сбросила обувь, прошла на кухню босиком. Костя молча наливал чай, а она села за стол, подперев щеку рукой.

— Ты устала? — спросил он.

— Даже не так. Я выжата. Как будто весь день говорила на другом языке, и вот наконец — можно молчать.

Он поставил перед ней кружку, сел напротив, облокотился на стол, разглядывая её.

— Ты была сегодня сильной. Очень.

Марта хмыкнула:

— Это видимость. Внутри всё дрожит. Я не привыкла быть в центре. Не привыкла вести за собой. Я... вообще не уверена, что умею это.

— Но ты же идёшь. Несмотря на.

Она молчала, потом чуть склонила голову.

— Мне страшно, что я сделаю Елене хуже. Что вытащила её из тишины, а может, она уже была к ней приспособлена. А теперь — эта сцена, люди, ожидания...

— Ты дала ей выбор. Ты не тянула силой. Ты предложила руку, и она взяла её.

— А если потом пожалеет?

Костя посмотрел на неё серьёзно.

— Может, и пожалеет. А может — оживёт. Это же жизнь, Марта. Она всегда на грани между «было страшно» и «не жалею». И ты умеешь чувствовать этот край. Это и делает тебя… тобой.

Она замолчала, уставившись в кружку. Мята уже остыла, но запах ещё витал над столом.

— Я не знаю, что будет дальше, — сказала тихо.

— А я знаю, — ответил он, взяв её за руку. — Ты справишься. Потому что уже справляешься. Не в день конференции, а каждый день — начиная с того самого вечера, когда решилась остаться.

Она сжала его пальцы в ответ. Тишина между ними была не пустотой, а согревающим пространством, где не надо притворяться.

— Ты ведь останешься? — спросила вдруг.

Он не ответил сразу, но потом кивнул:

— Конечно. Я же с тобой.

Костя задремал на диване, даже не дождавшись, пока она допьёт чай. Он сидел с полуспущенным пледом на плечах, голова чуть склонилась набок, дыхание стало ровным. Марта с минуту просто смотрела на него — удивляясь, как спокойно он умеет быть рядом, не требуя и не навязываясь.

Она осторожно подошла, укрыла его пледом полностью, поправила подушку под спину. На секунду замерла рядом, будто пытаясь запомнить: как выглядит мужчина, которому она начинает доверять.

Потом прошла в комнату, включила настольную лампу и достала блокнот. На первой свободной странице вывела:

После репетиции.

Сегодня Елена впервые вышла на сцену. Ненадолго, пробно — но уже это был шаг. Я видела, как дрожали её пальцы, как она смотрела на микрофон, будто он чужой. Но она всё равно заговорила. Голос — живой, настоящий, тихий.

Это было красиво. Настоящее всегда красиво, даже если немного пугает.

Я тоже боюсь. Не самой конференции — а того, что будет после. Что случится, когда шум стихнет? Кем я буду?

Иногда мне кажется, что я снова собираю себя — но из других кусочков. И один из них — он. Костя.

Он будто не торопит меня. Не тащит. Просто идёт рядом. Смотрит. Держит за руку, когда хочется бежать.

Мне давно не было так спокойно рядом с мужчиной. Не надо доказывать, не надо играть. Можно молчать, можно быть уставшей. И всё равно — быть желанной. Быть собой.

Не знаю, что будет дальше. Но знаю — если он останется, я захочу остаться тоже.

Марта закрыла блокнот, поднесла его к груди, как будто прятала что-то хрупкое. Потом встала, подошла к двери и снова посмотрела в сторону дивана. Костя спал. Улыбался во сне.

Она улыбнулась в ответ — и впервые за долгое время почувствовала, что не одна.