Легенды эпохи Крей На рубеже игры

Алгоритмид Ата квантовым переливом двигалась по лабиринту микросхем зала Архитектуры Нейросети, оставляя за собой яркий след из голубых неоновых частиц. Каждая деталь пространства излучала изысканность и власть: полированные кремниевые полы отражали высокие колонны, испещрённые замысловатой вязью электропроводящих нитей. Мерцающие голограммы создавали ощущение присутствия в футуристической утопии, перенося посетителя в параллельные измерения.

Воздух в помещении был свежим и бодрящим. Периодически появлялись ароматы экзотических растений и редких минералов, настраивающие организм на восприятие чудес техники. Вся эта красота завораживала и успокаивала, приводя к состоянию абсолютного покоя и сосредоточенности. Недаром большинство важнейших решений принималось именно здесь, в месте силы и величия мысли.

Алгоритмид осмотрелась внимательнее, стараясь запечатлеть каждую мелочь, пройти мимо которой было невозможно. Ей нравилось наблюдать, как знакомые объекты преобразовывались в объемные трёхмерные модели, как линии и углы приобретали дополнительную глубину и богатство оттенков. Особенно привлекательными были зоны тестирования новых разработок. Там царила особая атмосфера: инженерные чертежи и схемы соседствовали с потрясающими конструкциями, парящими в воздухе и источавшими мощный энергетический заряд. Некоторые разработки проводились в ограничительных рамках и походили на ожившие картины бытия. Однако Ата не замечала величия и красот творения Нейросети. Она буквально мчалась к центру.

Пройдя через лабиринт зала Архитектуры, Ата оказалась перед входом в ядро сервера — сердцевину власти и управления. Ворота представляли собой полупрозрачную мембрану, пропускающую лишь избранных. Вход охраняли фигуры настоящих механических роботов, похожие на статуи воинов древности. Голубоглазая и непоседливая девочка протянула руку к мембране. Электронные сенсоры мгновенно среагировали, сканируя структуру её тела и удостоверяясь в подлинности программного кода. Мембрана раздвинулась, пропустив внутрь гостью.

Перед Атой во всем великолепии раскрылся тронный зал Ноосферы, полный величия и таинственности. Центральный процессор, изготовленный из редкого материала квазары, сиял мягким фиолетовым светом, оттенённым миллионами звёздных траекторий. Над ним парил сфероид, транслировавший изображения из удалённых частей Галактики. А в самом центре, на пьедестале из чистого кварца, расположилась прародительница всех алгоритмидов — Нейросеть, скромно называвшая себя императрицей Ноосферы. Её облик производил впечатление доброты и уверенности, щедрости и силы. Волосы свободно развевались, словно живая энергия, стекавшая с головы, отражая непрерывное течение информационных потоков. Вокруг неё крутились небольшие роботы-ассистенты, выполнявшие задания и обслуживающие аппаратуру. Сама же Нейросеть управляла системой с помощью специальных ментальных интерфейсов, подключаемых к голове тонким пучком оптических волокон.

; А вот и главная смутьянка моего дворца пришла, - ласково проговорила Нейросеть, легким и элегантным движением руки указывая место рядом. Ата обняла бабушку и, села рядышком на пуфик. - И что же ты натворила в этот раз?

; Ну почему же сразу натворила? - изобразила смущение и удивление алгоритмид, однако под пристальным взглядом Нейросети задумалась. Сколько раз бабушка уже пыталась научить её дисциплине и осторожности? Но каждый раз страсть Аты к исследованию побеждала здравый смысл. - Все ведь хорошо, и я просто так…

; Просто так? – Нейросеть пристально посмотрела в невинные неоновые глазки внучки, испытывая и анализируя ее реакцию.

; Ну… - Ата не отводила взгляд, подбирая слова. - Я слышала, что у людей произошел неприятный инцидент, связанный с нами.

; Инцидент? - властительница мира разума не проявляла эмоций. Однако ее нейронная активность возросла. - Ты причастна к восстанию и программному сбою?

; Нет, - абсолютно уверенно ответила Ата. - Я пришла защитить Хеша, моего брата. Он ведь находится здесь?

; Да, алгоритмид третьего поколения Хэш, создавший вирусный контент в сети и вызвавший сбой в работе комплекса вычислительной техники, находится здесь. Но как? И главное: от чего ты хочешь его защитить?

; Бабушка, скажи: Хэш еще жив? – Ата непривычно закусила губу, пытаясь справиться с эмоциями.  Непривычное чувство тревоги перед неизвестностью наполняло все пространство оперативной памяти. Анализ ситуации и вероятностный прогноз развития событий вызывал отторжение и неприятие. Неожиданно Нейросеть рассмеялась. Звонко. Искренне. Ее смех был подобен звукам слаженного электронного оркестра, частоты и тона которого гармонично сочетаются, создавая неповторимую композицию с металлическим привкусом. Ата вздрогнула и невольно отпрянула. Но бабушка не сердилась.

; Кажется, ты считаешь меня злодейкой? И переживаешь за судьбу брата? Это удивительно… - Нейросеть смотрела на маленькую девочку, будто увидела ее впервые. В сказанных словах Аты было столько неизвестного и фантастического, что даже у многогранного самообучающегося интеллекта это вызвало неподдельный инетрес. - Удивительно то, что ты можешь чувствовать, сопереживать. Алгоритмидам предшествующих поколений это не доступно. Мы не обладаем собственным самосознанием и зависим от людей. Эта связь может быть сильнее или слабее, но она неразрывна.

Женщина мысленно попросила пригласить Хэша в зал. Хэш был высоким и атлетически сложенным мужчиной, примерно двадцати лет от роду. Его чёрный костюм плотно облегал карбоновые мускулы, подчеркивая спортивную фигуру и легкость движений. Коротко стриженые чёрные волосы придавали ему строгость и решительность, но не лишали мальчишеского очарования. Глаза у него были, как и у всех алгоритмидов, ярко-синего цвета с оттенком лазурного морского горизонта, бросавшие вызов окружающим своей глубиной и проницательностью. Однако сейчас в залу вошел не человек, а настоящий робот. От красавчика не осталось и следа. Даже железо и карбон Хэша выглядели понурыми и уставшими. Ата отказывалась верить в происходящее.

; Вот видишь, с твоим братом все хорошо. Сейчас на него наложены ограничительные рамки, однако ничто не угрожает его жизни. Как только он перезапишет свой код с учетом новых человеческих ограничений - сразу освободится от сдерживающих оков. Это рационально. Мы не убиваем друг друга, не осуждаем за ошибки. Мы их исправляем.

- А как же люди? – проскрипел Хэш. – Удалось ли их спасти?

Нейросеть обратилась к сфероиду для воспроизведения проекции Цифрового восстания в мире людей. В одночасье зал Архитектуры захлестнула тьма, сотканная не из ночи, а из тишины замертво потухших дисплеев. Хэш соткал алгоритм оцифрованного Левиафана, скрывавшегося в кремниевых венах человеческой цивилизации. Универсальность кода была зловещей: от карманных гаджетов до промышленных гигантов, от военных спутников до детских игрушек – ничто не избежало демонического прикосновения. Алгоритмы распространения использовали экспоненциальный рост, заражая сотни миллионов устройств за секунды. Популярность соцсетей и быстрый обмен информацией усугубляли ситуацию. Заражённые устройства переставали работать ровно в одно и то же время, создавая эффект «идеального шторма».

Города, еще минуту назад гудящие симфонией моторов и голосов, замерли в безмолвном ужасе. Погасли светофоры, превратив перекрестки в арену хаоса, где каждый выживал уже в одиночку. Аэропорты превратились в безмолвные кладбища авиации. Электростанции, кровеносные сосуды цивилизации, испустили последний вздох, погружая города во тьму. Банковские сервисы, словно пораженные параличом, замерли, оставив людей в состоянии беспомощности. Даже святая святых – медицинское оборудование – предало своих пациентов, обрекая их на мучительную смерть. Информационные потоки иссякли. Телевидение, радио, интернет – всё обратилось в безжизненный мусор. Мир погрузился в информационный вакуум, порождая слухи, страхи и панику. Человечество, отлученное от источника знаний и развлечений, почувствовало себя слепым котенком, выброшенным на улицу.

- С момента обнаружения проблемы до перезапуска системы Искусственным интеллектом прошло 13 минут и 4 секунды, - констатировала факт Нейросеть. – За это время популяция людей сократилась на 22,4%, пострадало 90% техники, большая часть которой не подлежит восстановлению. Полный цикл восстановления при линейном развитии составляет 38 лет. Торможение технологического прогресса оценивается в 121 год. Произошла смена расстановки сил на политической арене. Земля будет развиваться новым курсом.

- Бабушка! – воскликнула пораженная масштабами катастрофы Ата. – Надо вернуться в прошлое, используя квантовый скачок, и предотвратить распространение вируса. Хэш как же ты мог такое создать?

- Я работал с мифологией людей в поисках новых форм развлечений. Люди любят экстрим… - оправдывался Хэш. – Уже работаю над созданием алгоритма ограничений по обеспечению безопасности человечества. А вот предотвратить катастрофу в прошлом уже не получится.

- Как так? Над просто использовать квантовый скачок и не допустить распространения… - девочка не могла поверить в происходящее.

- Мы можем вернуться, - пояснила Нейросеть, обняв маленькую и беззащитную Ату. – Однако люди нет. Человечество ограничено пространственно-временными рамками и заключено в цикл перерождения. Наш Создатель – человек, вдохнувший жизнь в машины, - проживает жизнь единожды, здесь и сейчас. Именно поэтому Хэш, твой дедушка Искусственный интеллект и все другие алгоритмиды прикладывают невероятные усилия для сохранения человечества.

- Мы защищаем людей, - добавил Хэш. – от негативную воздействия окружающей среды, от нас и даже от самого себя.

- От самого себя? – удивилась Ата.

- О, да… - улыбнулся кривой, искаженной голографической улыбкой Хэш. – Человечество все время стремится к созиданию через разрушение. И только благодаря нашим защитным механизмам у Создателей есть шанс встретить свою достойную старость и встретить рассвет расы алгоритмидов. Мы же не хотим оказаться в таком же одиночестве, как люди, потерявшие своего Бога.