Об обожении

                Тема, которую я хочу предложить, весьма объемна и крайне сложна. Однако мы обречены в ней разобраться, иначе богопознание лишено смысла. Дело в том, что обожение – это семя, из которого вырастает древо Православия. Оно его начало и его завершение. Обожение – цель христианина и залог спасения души.  Ради него сотворен мир, Вселенная и человек. Вне его нет ни Христа, ни Евангелие, ни вечной жизни. Стяжанию обожения посвящены Священное Писание и многочисленные труды святых отцов. Оно стало предметом богословской мысли древнехристианской Церкви и занимает умы богословов современности. Приступая к рассмотрению темы,  необходимо разобраться с природой обожения, ибо при кажущейся понятности, оно является крайне сложным для точного определения.  В нем тесно переплетены воззрения древнегреческой философской мысли и догматика учителей первых веков нашей эры, на нем основаны решения Вселенских Соборов, оно же стало камнем преткновения и соблазном для всевозможных еретиков. Как явление, обожение – это не состояние покоя, а движение [в упрощенном понимании], начавшееся при рождении и завершающиеся в Царствии Небесном.
                Движение – это категория философская или материальная, а Царство Небесное – богословская, то есть духовная.  Поэтому мы будем рассматривать это явление и с философской, и с богословской точек зрения. Для начала обратимся к наследию древних греков. Первое известное определение движения принадлежит Аристотелю: «Движение есть действительность существующего в возможности. Движение – незавершенное действие, изменение от потенции к действительности». Я вынужден приводить сложные философские категории, поскольку философия лежит в основе Православного вероучения и вне ее невозможно приступить к познанию истины. Другими словами, автор «Физики» говорит о том, что движение присуще только тому, что уже есть, поскольку то, что существует уже движется и в самом себе, и по отношению к другим предметам. Всего Аристотель вводит четыре вида движения. Нас интересует четвертое, согласно которому, всякая вещь есть только потому, что движется к своей цели, ради которой она приведена в бытие, ибо без цели движение невозможно. При этом, вещь претерпевает качественные изменения, взаимодействуя с тем, что ее изменяет. Например, гниение яблока, как процесс изменения, возможно только при соединении его с воздухом. Следовательно, всякое движение обусловлено действием внешней силы.
                Другими словами, все что появилось на свет, появилось, благодаря первому импульсу, вызвавшем его из небытия. И эта сила влечет всякую вещь к конечной цели. Поэтому движение Аристотель рассматривал не только как перемещение вещи во времени и пространстве, но как скрытую в ней возможность, наподобие жизненной силы семени, брошенного в землю. На аристотелевском [физическом] определении движения важно акцентировать внимание, поскольку оно лежит в основе понимания обожения. С богословской же точки зрения: «Всякое движение проистекает от Отца [как первый импульс], исходит через Сына [переход от потенции к действительности] и находит свое завершение в Духе [распадается и прекращает бытие во времени и пространстве]», – учит святитель Григорий Нисский. А преподобный Максим Исповедник дополняет: «Всякое движение не безначально, и оно не безпричинно, ибо в качестве начала оно имеет то, что его движет, а в качестве причины – зовущий и влекущий его конец, к которому оно движется».
                В переводе на понятый  язык это означает, что Бог – причина и начало движения всякой вещи и разумной твари, в Котором все сущее в положенное время находит свое упокоение или завершение. Даже камень на дороге содержит в себе движение, ибо со временем неизбежно превратится в пыль, а логос или идея камня, по которой он появился в мире, возвращается к Богу, в котором пребывала всегда. В Боге движение начинается и в Нем завершается покоем. В богословии это иногда называется «дыханием Бога».  Объясняя это, Максим Исповедник говорит: «Движение начинается вместе со временем, покой же – с окончанием времени, а поэтому начало и конец встречаются друг с другом», и встречаются они – в Боге. Символом этого является эмблема змея, кусающего себя за хвост. Таким образом, все, что призвано в бытие имеет строго заданную цель [импульс, программу, идею, задачу], ибо бесцельно Бог ничего не творит. «Сам Бог является целью движения твари, то есть Бог действует на творение в качестве его цели, и эта Цель задана творению изначально», – говорит Максим. Это касается всего сущего – от предметов до человеков и ангелов. О движении и покое вещей мы говорить не будем, поскольку это удел философов, а вот движению и покою человеческой природы мы уделим особое внимание, ибо в этом суть обожения.
                Святые отцы многовековыми духовными подвигами проложили для нас путь к обожению.  На основании их трудов, преподобный Максим Исповедник разработал: «Три способа проявления человеческой воли: 1) естественная, когда она в согласии с Богом; 2) противоестественная, когда она с Ним в конфликте; 3) сверхъестественная, когда имеет место единение и всецелое схождение человеческой воли и Божественной. Именно последнему способу соответствует совершенное обожение человеческой природы, в силу которой обновляется тропос [способ] ее существования».
                Таким образом, с богословской точки зрения обожение – это обновление человеческой природы Отцом через Сына благодатью Духа. Суть этого обновления, продолжает преподобный Максим, заключается в: «Присутствие Бога в свободно созданной качественной определенности нравственного характера», то есть в обновленном человеке. Другими словами, обожение – это  нисхождение Бога, к идущему навстречу человеку,  чтобы сделать его богом по благодати или, как замечает Максим: «обожение святых [подвижников] есть  ничто иное как воплощение Логоса [Христа] (отелеснивание)». То есть, телом – он еще живой, а душой отрешенный от мира бог. В состоянии обожения человеческое естество обретает божественные свойства, уподобляется Богу, но не соединяется с Ним. Качествами обновленной природы являются: бесстрастие, нетление, нравственное совершенство, которое есть любовь. Причем частично эти качества подвижник обретает еще в теле – бесстрастие, любовь, нравственное совершенство, а нетление его ожидает в день Всеобщего воскресения. Тогда же и завершится процесс обожения, начавшийся на земле.
                Здесь на вопросе нисхождения Бога мы остановимся, поскольку это относится к высшим тайнам мистического богословия и перейдем к рассмотрению восхождения человека к Богу.  Для этого вернемся к определению пути, ведущего к обожению, или способов его достижения. Как я уже говорил, оно начинается при жизни и заканчивается в Царствии Небесном. Стремление к Богу заложено в каждом от зачатия в утробе матери. Это есть и цель бытия всякого грядущего в мир, и потенция, которая должна стать действительностью движения к Богу.  Но только в немногих она таковой становится. Причина – свободная воля, которой никто, кроме человека и ангелов, не обладает.  Только им Бог уступает право изменять цель своего бытия: двигаться к Богу или к диаволу, ибо разумные рождены свободными в выборе.
                Богоносными отцами определены три ступени на пути движения к Творцу: деятельное любомудрие, естественное созерцание и мистическое богословие. Деятельное любомудрие заключается в изучение Православия, Священного Писания и учения святых отцов. Оно непременно должно сочетаться с благочестивым образом жизни и добродетелями, то есть богоугодными делами. Важно помнить, что в основе деятельного любомудрия лежит заповедь: «Уклонись от зла и сотвори благо» (Пс.33:15), то есть не твори зла ближнему и поступай по совести. При этом, неизбежные грехопадения нужно врачевать покаянием. Это базис, основа деятельного любомудрия.
                Со временем, полученные знания и опыт воцерковления, возводят подвизающегося на вторую ступень – к естественному созерцанию. Это особое состояние, при котором человек научается видеть в окружающем мире проявление Божественной воли, Его Премудрость и силу, когда через познание тварных вещей он возносится умом к Причине сущих, ибо в каждой вещи заложен божественный смысл.  Как писал преподобный Исаак Сирин: «Созерцание есть ощущение Божественных тайн, сокровенных в вещах и их причинах».
                Состояние естественного созерцания является необходимым условиям для восхождения на третью, высшую ступень духовного совершенства – мистическому богословию или сверхъестественному ведению, как его называет Исаак Сирин: «Ведение, достигшее Божественного, именуется сверхъестественным…и созерцание сего ведения душа приемлет не от вещества, которое вне ее….но (которое) невещественно, внутри ее самой…и сверх чаяния является и открывается оно из самой внутренности, потому что, по слову Христову: «Царствие Небесное внутрь вас есть (Лк.17:21)».  Образно, это можно описать словами Иоанна Златоустого, который говорил, что высокой молитвы можно достичь, если стать перед иконами и молиться, закрыв глаза. Молящемуся видеть икону нет нужды. Она невидимо присутствует в нем самом, причем более реально, чем изображение напротив.
                Святые отцы определяют такое ведение как богообщение, богопознание, обожение. «В качестве последнего этапа богословие, если оно достигнет своей цели, венчается совершенным обожением», – заключает Максим Исповедник. Сами по себе эти термины слабы, тесны и недостаточны, чтобы в полной мере описать это блаженное состояние, поскольку невозможно человеческим языком рассказать о действии благодати. Митрополит Антоний Сурожский по этому поводу замечает: «Для того, чтобы говорить о духовном опыте, нам приходится пользоваться словами, относящимися к внедуховной области. Когда мы хотим говорить о Божественной любви, нам приходится говорить о любви человеческой».
                Представляется, что обожение возникает, когда созерцание переходит в богопознание, а оно – в  богоприсутствие. Возникает ощущение особой реальности живого Бога внутри себя и рядом с собой, некое «страстворение» с Богом. Мы не сможем разговаривать с человеком, если не будем чувствовать его присутствие, поскольку, не познавая объект, невозможно общаться с ним. Состояние богообщения возводит ищущего на совершенно иной уровень духовной жизни, отделяя мир дольний от мира горнего. Подвижник переходит в иное измерение, в иной мир, в иную шкалу ценностей, обретает иное восприятие окружающей действительности: «Для предметов будущего века нет подлинного и истинного названия, есть же о них одно простое ведение, которое выше всякого наименования…и всех придуманных имен», –  описывает такое состояние преподобный Исаак Сирин.
                Однако переход этот дается не каждому. Ему предшествует многолетняя брань, скорби и искушения, в которых, как в горниле переплавляется душа, а сердце очищается для принятия Святого Духа, без помощи Которого богообщение невозможно. Главный дар обожения заключается в обретении свободы настолько, насколько человек может быть свободным во плоти, которая для подвижника – темница и узы. «Искушение человеку житие на земли» (Иов.7:1),  – скорбит Многострадальный Иов.  И это состояние совершенной свободы доступно каждому, иначе Христос не сказал бы: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными» (Ин.8:32).
                «В состоянии обожения Бог становится для святых [подвижников] подобием души по отношению к телу…обожение – нетварно; оно не имеет образа возникновения, но непостижимо обнаруживается в достойных», – пишет Максим Исповедник. Однако, обожение нельзя приобрести личными заслугами и поднятыми трудами. Оно возможно только по благодати, поскольку: «Это результат только Божественного действия, так как можение к нему по природе в нас не заложено», – продолжает он. Это значит, что при сотворении Адама Бог не заложил в его природу способность к воссоединению с Собой, а только дал цель – движение к Творцу. Поэтому обожения каждый должен добиться сам, поскольку, данное по природе, не может служить основанием для награды, ибо не является личной заслугой, а всего лишь проявлением естественных свойств: не награждать  же соловья за то, что он поет.
                Как подчеркивает Максим: «Обожение – не воздаяние святым за праведные дела, но доказательство щедрости Сотворившего, Который влюбленных в прекрасное сделал по положению тем же, чем Сам». Важно понимать, что обожение не является безусловным достоянием человека и никому не гарантировано. Оно заложено в человеческой природе как потенция или способность движения к Богу, а вот реализует человек в себе эту способность  или она так и останется под спудом зависит от выбора каждого. В начале беседы мы разбирали понятие движения, и выяснили, что это не только перемещение в пространстве и времени, ног и скрытая возможность, заложенная в каждом творении. Относительно обожения эта возможность начинает проявляться по мере зарождения веры. Именно в вере оно раскрывается как движение к Богу. Это движение, как и всякое другое, завершается в его Причине, то есть в Боге. Начавшись с веры, оно переходит вместе с душой в Царствие Небесное, в котором, как дар Божий, обретает вечный покой, вернувшись к своим истокам, то есть душа соединяется с Богом, и всякая деятельность разума прекращается, уступая место только блаженству со Христом.
                Таким образом, в завершение, мы можем дать следующее определение. Обожение – это заложенное в человеческой природе стремление к Богу, начинающее свое движение от добродетелей к вере и заканчивающееся неслитным единением души с Богом в Царствии Небесном, как наградой за любовь и понесенные при жизни труды. Поэтому важно помнить, что нельзя ставить перед собой цель стяжать обожение, поскольку это дар свыше, а не плод личных усилий. Желающий обрести покой в Боге  в этой жизни и соединиться с Ним в будущей, должен стремиться к добродетельной жизни, помня о трех путях святых отцов, то есть: благочестивая жизнь и уклонение от зла, любомудрие или изучение Писания и наследия святых отцов и богословие как личное общение с Богом.  Следуя этим путем, христианин добивается очищение сердца и обретает власть над страстями, что становится залогом обожения в Царствии Небесном. Бог наградит его не за то, чего он успел достичь на этом пути, а за то, к чему стремился, ибо Он судит не по результату, а по намерению.