Топырь

Это лето я провожу в деревне. Под предлогом "помочь" деду, родители отправили меня в самую глушь сибирских лесов. Мол, остался один. Тяжело ему теперь, а я, если не подсоблю в хозяйстве, то хоть эмоционально поддержу — дед  всегда будет рад внуку, да и чего в гаджетах мне сидеть. Ага, придумали! Ни интернета, ни телефона, ни компьютера. Скукотища! Хорошо хоть Лёшка с Витькой, друзья деревенские (с которыми мы знаемся с детства) по воле судьбы тоже приехали к родственникам на эти три месяца. Впрочем, делали они это каждое лето, не то что я.
Дом остался таким, каким я его запомнил в раннем детстве : печь посреди комнаты, небольшая кухонька и пристройка с выходом в палисадник, именуемая летней верандой. Раньше, жаркими летними ночами, баба Маня укладывала меня там спать. Запах, и тот сохранился! Внутри блуждал нежный сладковатый аромат луговых трав. Их собирал дед. Они постоянно сушились под солнцем на специальной веревочке, натянутой  вдоль обеденного стола. Время словно застыло  в стенах деревянного строения.
Конечно, деду Васе я мало чем помогал. Впрочем, он сам выгонял меня со словами: «Ничего, поработать ещё успеешь, а детство не вернуть». И я, радостный, мигом летел за калитку к друзьям. Мы болтались по улицам, забредали в лес и в целом занимались всякой ерундой: яблоки воровали, малышню пугали, в "войнушки" играли.



                ***


— Мих, а Мих, ты скажи, вот тебе не страшно с дедом жить? — поинтересовался Лёшка, переступая упавшие деревья.
Наша дорога пролегала через березняк, к лесному болоту с торфяниками. Лёшка сказал, что по ним весело ходить и даже прыгать, мол, на волны в море похоже, только не мокрые.
— С чего бы мне должно быть страшно? — удивился я, стараясь не отставать от друзей.
— Ну как? — подхватил Витька, не переставая палкой сбивать крапиву на пути  — Ведь у вас всё началось!
— Что — всё?
— Да вот несколько месяцев назад чудище у нас появилось. Топырем называют. Приходит оно по ночам, громко на пороге топчется , ручки дверные дёргает, когтищами огромными стены скребёт, в окна стучит. Говорят, наутро следы находят от лап его — длинные и глубокие. Любит урожай губить, особенно капусту. А один раз даже младенца украло! Не уследили... Дедушка мой тоже его видел! — рассказывал взволнованно Лёшка.
Я уселся на край пня, обросшего зеленым мхом.
— Ну а я тут при чём?
— Как при чём? Впервые Топыря на вашем участке обнаружили. Нечисто как-то.
— Во-во! — подхватил Витька. — Мне бабушка вообще говорит сторониться и тебя, и деда твоего... А ты ничего странного не замечал?
Я прокрутил все прошедшие ночи у себя в голове. Пожав плечами, поднялся:
— Сказки всё это, пойдёмте дальше, а то до темна не успеем.
— Сказки сказками, а ты будь аккуратнее.
— Всё, хватит! Страшилки себе оставьте! — отрезал я, разозлившись на Лёшку.
Остальной путь продолжили в тишине.
Вернулся я домой, когда уже стемнело. Дед Вася встретил  на скамейке возле дома, долго что-то бубнил себе под нос - слова терялись в седых усах.  За ужином говорили о жизни: дед рассказывал о молодости, о бабе Мане, спрашивал моё мнение, но зачем-то постоянно перебивал, в общем — ностальгировал. Я поверхностно слушал его рассказы, думая о своём. В мыслях постоянно всплывал рассказ Лёшки и Витьки о чудище. Размышления  переросли в лёгкую панику, а затем и в страх. Казалось, что ночью я точно не усну. Вот же! Напугать меня решили, а ещё друзьями называются! Ну я устрою шутникам завтра!


                ***


Спали с дедом Васей в одной комнате, у той самой любимой мной печки. Он ложился поздно. Сидел до полуночи, пока кукушка в часах не пропоёт двенадцать раз. Каждый раз дед непонятно чем занимался: стучал и звенел какими-то металлическими предметами. Порой, ночью он уходил, долго не возвращаясь. Я пытался узнать, что происходит, но дед Вася  почесывая свою длинную белоснежную бороду, отмахивался.
Так и сегодня он сидел, ожидая зеленобокую кукушку. Полночь. Засуетился, закряхтел, глядь (заметил, что) я не сплю.
— Внучок, ты чегой-то не почиваешь?
— Боюсь.
— Чего?
— Чудища. Топыря. Лёшка с Витькой рассказали. Оно ночью бродит, спать людям не даёт. Говорят, даже детей похищает!
— Эгэ! Так это ж я — Топырь. Фамилия у меня какая, знаешь? То-пы-рев, — выговаривал дед Вася по слогам. Детишки нынче часто барагозят в огороде, капусту  топчут, яблоки воруют. Вот я и начал шугать: придумал чудище, мол, заберёт за проделки ваши. А назвал в честь своей же фамилии. Кто-й ж знал, что оно воно как обернётся... А люди-то какие! Лишь бы балаболить. Ты спи, Мишка, спи, спокойно тут у нас, всегда спокойно было.
Дед неестественно странно улыбнулся, погладил меня по макушке, лег на кровать, развернулся, укрылся одеялом, а затем захрапел.


                ***


Проснулся я после того, как кукушка пропела два раза. Лунный свет озарял дом, проникая сквозь деревянные ставни. Свистел ветер, трещали кузнечики и медведки.
Вдруг на пороге послышался громкий топот. За окном мелькнула тень, остановилась у стекла. Я сунулся под одеяло, одним глазом наблюдая за происходящим. Чудище замерло, будто что-то выглядывая в черноте спящего дома. Острые когти заскрипели по стеклу, оставляя за собой длинные следы.  Во тьме вспыхнули красные глаза, блеснули клыки.
— Дед Вась, смотри! — хотел я было толкнуть старика в плечо, но рука лишь рассекла воздух.
Чудище перебралось ко второму окну.
— Дед Вась! — шептал я. — Проснись!
Мёртвая тишина. Храпа не слышно. Рядом никого нет. Я заворожённо глядел на Топыря. Красные глаза освещали знакомую белоснежную бороду.