Город на холме. 11

11. Как проходило расследование. Говорит Джунта Нери, приор городского совета

После происшествия на празднике я и избранные члены городского совета провели тщательное расследование.  Была установлена пропажа нескольких человек, которые бесследно исчезли из города. Двое из них работали в замке. Один из них служил  истопником, то есть имел непосредственный доступ в комнату синьора. Поскольку весна была холодной, он заходил туда часто. У него имелась девушка, которая убиралась в той же комнате. После исчезновения истопника её забрали в городскую тюрьму, где она призналась, что носила синьору записки, которые передавал её сожитель. Стало ясно, что в городе действовали гибеллины. Узнав, что нити от врагов города протянулись к нашему синьору, члены городского совета, участвовавшие в расследовании, потребовали его допроса и изгнания из города.

Я напомнил им, что синьор – не такая фигура, которая может быть просто схвачена. Конечно, городской совет в силах изгнать его, но тогда Кастель-дель-Пьяно снова окажется в исходной ситуации и станет целью для претендентов на захват власти над ним.
 
К тому же, городской совет и сам виновен в создавшихся обстоятельствах. Моими стараниями он получил идеального синьора, который не имел влияния и не вмешивался в дела города, был обособлен в силу слабого здоровья от внешнего мира. Однако, городской совет, чьи собрания по традиции проходили в том же доме, где проживал синьор, недоглядели среди немногих лиц, имевших к нему доступ, вражеских лазутчиков. Кроме того, я указал им, что синьор молод, и, следовательно, ещё поддаётся влиянию, так что может быть наставлен на путь истинный. Он всё ещё остаётся для нас наиболее предпочтительным главой города, потому что если мы дождёмся назначения чиновника от папы, то вряд ли тот станет выполнять нашу волю, зато гарантированно обрушит торговлю, сломает связи в производстве и нарушит все наши традиции.

Тем не менее, необходимо было выяснить, кто из дворян-изгнанников строит козни против города. Поскольку девица, носившая за-писки, читать не умела, да и скончалась в тюрьме по причине слабого здоровья, а её сожитель исчез, все вопросы могли быть заданы только синьору. На очередном собрании синьора была оповещена о том, что город же-лает выслушать его ответы в зале, где мы находились. Синьора ответила, что спрашивать его мы можем, а допрашивать в совете – нет. Посовещавшись, мы признали её правоту, после чего для разговора с синьором были избраны два человека – я и глава цеха шерстяников и торговцев тканями Лука Нери. Третьим был Бонавентура Буози, образованный человек, украшение нашего города, временами читающий в Ферраре лекции в университете.  Он должен был записать все вопросы и ответы для городского совета.

Разговор наш с синьором шёл в его комнате. Сам он сидел в постели, опершись спиной на подушку, прислоненную к спинке кровати. Синьора хотела присутствовать на нашей встрече, но синьор ей воспротивился и встал в этом вопросе на нашу сторону.

Когда мы остались одни, а мессер Буози приготовил бумагу, перо и чернила, я сказал: «Синьор Джованни, мы позвали вас синьором в наш город открыто и по доброй воле. Ныне же городской совет получил совершенно точные сведения, что вы состояли в переписке с противной городу партией. Будете ли вы отрицать, что получали письма от людей из партии гибеллинов?»
Синьор задумался, а потом сказал, что не будет. Я похвалил его за искренность и спросил, назовёт ли он имена тех городских предателей-изгнанников, которые состояли с ним в переписке. Он ответил, что не назовёт, потому что не знает.
Я спросил, как он мог обмениваться письмами с людьми, которых не знает. Он ответил, что люди, посылавшие ему письма, писали от имени соратников его отца. Однако он лично с ними не встречался, а потому не может сказать, точно ли письма приходили ему от них.

Я спросил, что содержалось в письмах, намекнув, что проверяю его, так как нам и так это известно. Он усмехнулся и ответил, что тогда мне и так должно быть известно, что письма содержали предупреждения о том, что городской совет и его супруга намерены убить его во время праздника святого Петра.

Я спросил, как он отнёсся к этим сведениям. Синьор ответил, что сначала не поверил, но потом они показались ему убедительными.

Я спросил, почему он так легко поверил, будто городской совет желает ему смерти, ведь именно члены городского совета пригласили его стать синьором города. Синьор ответил, что он, несомненно, был нужен городу, пока здесь был император. Однако ныне император в Ломбардии. Все города закрыли перед ним ворота, и лишь Кремона впустила без оружия.

Я спросил, откуда он знает эти новости, и содержались ли данные сведения в полученных им письмах. Синьор ответил утвердительно, задумался и добавил: «К тому же, разве не вы каждый день напоминаете мне, что я жив только вашей милостью?»

Я спросил, как он мог подумать на синьору, свою супругу, что она желает ему смерти. Он ответил: «Бес попутал».
Я спросил, что предлагали ему люди, отправлявшие письма, чтобы избежать предполагаемой опасности. Он ответил, что они уговаривали его бежать и положиться на их защиту.
Я спросил, как быстро он согласился. Синьор ответил, что колебался до последнего.

Я спросил, как он должен был узнать, когда нужно начать действовать. Синьор ответил, что в одном из писем указывалось, что знаком приготовления к его убийству станет исчезновение всех людей на этаже, где находится его комната. В день праздника, под вечер, он всё ещё колебался, но вдруг понял, что вокруг слишком тихо. Синьор подошёл к двери, открыл её и увидел, что в коридоре нет света и людей. В этот момент он внезапно принял решение попытаться уйти во что бы то ни стало.

Я спросил, где он должен был встретиться с теми людьми. Синьор ответил, что в письме они сообщали, что он должен пойти по коридору, ведущему на задний двор. Они обещали убрать охрану и ждать его с лошадьми где-то там. Он не смог дойти до нужного места, поскольку знал дорогу лишь по описанию. Вероятно, он свернул не туда, так как в коридоре, по которому он шёл, оказались люди. В частности, синьор встретил двух слуг, которые решили, что он в бреду ушёл из комнаты и потерялся. Они решили помочь ему вернуться, чем сорвали все его планы.
Я спросил, знает ли синьор, что задний двор – это замкнутое пространство с высокой стеной, сараями и поленницами. Выйти оттуда можно лишь через небольшую калитку. Обычно ослик, гружёный дровами, останавливается снаружи, а внутрь всё заносят на руках. Синьор задумался, усмехнулся и сказал: «Вот как!»

В то же день членам городского совета было доложено, что в день праздника в конюшнях замка и дворе возле них не было замечено чужих лошадей, превышающих число гостей. Все лошади, принадлежавшие синьорам, стояли в стойлах, и никто не пытался их вывести ни под каким предлогом.

 На следующе утро пришло известие о задержании на границе одного из беглых служащих замка. Было установлено, что инициатива переписки исходила от партии гибеллинов. Свидетель доставлял письма, которые передавал вышеупомянутому истопнику, за денежное вознаграждение, не интересуясь ни тем, от кого они исходят, ни результатом. По описаниям людей, вручавших ему сообщения, установить личности гибеллинов, замешанных в деле, не удалось. В день праздника он должен был направить при необходимости синьора в нужный коридор, но из-за распоряжения мастро да каза задержался и не смог выполнить поручение.  Услышав о заговоре против синьора, свидетель счел за лучшее скрыться из города на лошади, которую занял у своих родственников.

По результатам следствия докладываю городскому совету, что Джованни ди Франческо Берарди да Санта Фьора, синьор города Кастель-дель-Пьяно, намеренно связей с партией гибеллинов не искал. Действий, направленных на свержение городского совета, не совершал. Напротив, полученные сведения дают возможность предполагать, что гибеллины, не получив его  в свои руки в городе Бассано, намеревались, выманив его на задний двор, лишить жизни с целью очернения городского совета.

Полученные сведения должны быть тщательно обдуманы и учтены городским советом для дальнейших действий. Их подробности следует скрыть ради избежания ненужных волнений среди горожан. По истечении необходимости бумагу с докладом следует уничтожить.