Фиолетовый туман

Роман Голомазов. Фиолетовый туман.
Сознание возвращалось толчками: словно кто – то пытается запустить старый проигрыватель компакт – дисков и много раз пинает его во время этого мучительного процесса. Я даже не сразу понял, где именно нахожусь – перед глазами стоял какой –то едкий дым фиолетового цвета по консистенции скорее похожий на туман, чем на дым. На лице была надета автономная дыхательная маска, и я решил ее пока не снимать – возможно, это какая – то защита от тумана фиолетового цвета, и лучше маску пока оставить на лице – пусть она там побудет, пока я осматриваюсь.
Я осторожно поднял голову и осмотрелся. Это была небольшая комната с набором хирургических инструментов с одной стены и небольшим биосканером у другой. Лазарет. Я очнулся в лазарете и, по-видимому, был очень болен, раз меня сюда принесли, да, еще одели дыхательную маску!
Фиолетовый туман частично уже рассеялся – лишь немного этого странного пара (к какому виду воды относиться туман: парообразному, газообразному? Ответа я не знал – да и это было уже сейчас некритично – просто туман) осталось на полу комнаты и вряд ли он мне может как – то повредить, поэтому я спустил ноги на пол и почувствовал себя полностью здоровым и сильным. Рука потянулась к дыхательной маске, скрепленной на моем бритом затылке, но остановил себя – было еще не время дышать современным мне воздухом. Я снова огляделся.
Мерно работали кондиционеры, выкачивая туман и накачивая (я надеялся!) воздух для дыхания. В углу у мойки для рук висело небольшое зеркало; я подошел к нему и заглянул внутрь, уже понимая, что не узнаю человека, который в нем отразится – я полностью потерял память!
Из зеркала на меня смотрел сурового вида молодой мужчина с хорошо развитой мускулатурой рук, одетый в защитного цвета штаны и простую майку без рукавов оливкового цвета. Вот и все: ни кто я, ни что я здесь делаю исчезло из моей оперативной памяти. Нет, я помнил, конечно, год – да и как забыть 2147 – ой от Рождества Христова, в который так много произошло: к примеру, открытие новой сыворотки для свертывания крови во время хирургических операций, да много чего еще; но я не помню ничего о своей личности и что именно забыл в этом лазарете. Может я военный, раз одет в камуфляж? Но тогда где мое оружие и командир, который приказывал бы делать то или иное! Да, задачка. И было кое -= что еще, что не давало мне покоя и выводило из психологического равновесия: на моем лице была кровь.
Нет, это была не моя кровь – на моем теле не было ни одного пореза или шрама, в этом отношении все было чисто, - но на дыхательной маски справа был целый поток густой, венозной крови, что было странно, и возникал закономерный вопрос: чья эта кровь? Человека, который меня сюда принес? Врага? Непонятно. Надо думать дальше.
Пока я стоял у зеркала до меня извне донеслись те звуки, которых я очень не хотел слышать. Звуки выстрелов: кто –то короткими очередями, причем я точно знал из какого оружия – пистолетов –  пулеметов Калашникова образца 2120 года, юбилейной разработки, кого – то расстреливает. Но это было еще пол – беды: основная беда состояла в том, что выстрелы приближались, двигались в мою сторону, т.е., скорее всего, мне грозила опасность быть убитым. На секунду я запаниковал, а потом успокоился – меня словно накрыла волна чудовищного спокойствия и решимости, мне даже показалось, что в моем теле словно заработал какой –то боевой компьютер, который настраивает меня на бой – видимо я все таки военный и, хотя бы, человек, который безоружным сможет справиться с несколькими вооруженными огнестрельным оружием бойцами. Да: так или не так, я скоро это узнаю.
Схватив со стенда с хирургическими инструментами скальпель, я зажал его зубами и высоко подпрыгнул, схватившись руками за небольшую потолочную балку, которую заметил, когда проснулся – теперь эта балка стала моей балансировочной опорой для рук, а ноги свои я упер в ближайшею стену, сделав распорку и повиснув под потолком. Откуда у меня взялись эти навыки, я никак не мог вспомнить – думая я все же, солдат, или что – то в этом роде.
Я уловил шаги и напрягся – несколько человек двигались по коридору в мою сторону – это были те люди, которые стреляли из пистолетов – пулеметов Калашникова, которые на жаргоне назывались «кашей» - выпусти всю очередь во врага и он превратиться в кровавую кашу из костей, мышц и крови. Да, смертоносное оружие для ближнего боя.
По полу лазарета все еще струился фиолетовый туман, и я подумал, а не из – за него ли я потерял память – а что, вполне возможно, ведь современные технологии шагнули очень далеко, почему же какому – нибудь химику не придумать туман, стирающий память?! Вполне возможно.
Шаги остановились возле двери лазарета. Я приготовился к броску. По – моему их было всего двое – эти двое шепотом переговаривались между собой, и мне было плохо их слышно: я услышал лишь, слова «капитан» и «медблок» - возможно, они говорили про меня. Пот стал скапливаться на моему лбу; я сдала глубокий вдох носом и плавный выдох, унимая сердцебиение – сейчас мне предстоит убить человека, но это необходимость – не убью я, убьют меня. Мои враги вошли в лазарет.
Они шли один за другим, грамотно прикрывая друг дружку и, быстро убедившись, в том, что лазает пуст, они в недоумении остановились. Они были одеты в черные куртки и штаны с бронежилетами поверх и дыхательными автономными масками на лицах; на темечки одного из этих людей блеснул пот, и с него я решил начать.
Я рухнул вниз, как какая – нибудь гигантская летучая мышь на добычу и еще в падении до касания пола, успел вспороть сонную артерию одному из нападавших, а потом мы вместе рухнули на пол, и он, умирая, обливал меня совей артериальной кровью, я же потянулся за автоматом и выпустил целую очередь во второго противника. Но второй не умер – его бронежилет со встроенной компенсацией урона, выдержал очередь из пистолета – пулемета – вполне возможно, у него сломаны от одного до пяти ребер и он в состоянии болевого шока, но скоро он придет в себя и пристрелит меня. Я вскочил, чуть не подскользнувшись на крови и одним касанием срезав компенсаторную пластину с его бронежилета, заодно его немного развязав – так, что футуристический доспех чуть сполз с его правого плеча. Он уже поднимал автомат, когда я обнял его в медвежьем захвате (как не странно это прозвучит, но мои габариты для меня, амнезиста, показались огромными: мышцы бицепса вздулись, я был выше их почти на голову, и руки и ноги были очень длинными, а указательный палец чуть не застрял в защите курка; наверное, когда теряешь память, то свои физические параметры тоже забываешь, хоть тело и близко от нас, кто знает?), а противник, вместо того, чтобы откусить мне нос, стал бороться. Я сжал чуть сильнее, потом снова сильнее, а потом просто опустил съежившийся труп у своих ноги – я сломал ему ребра медвежьим захватом и их осколки вошли в его легкие и сердце – враг был мертв. Но рано было праздновать победу – где – то здесь были еще противники; но это было не самым главным – я должен был найти своих, того человека, который принес меня сюда и сейчас где – то здесь (где здесь?). Одним словом, спешу на помощь.
Я быстро подобрал кашу не испачканную кровью, собрал все магазины с поверженного врага – их было ровно четыре, не считая того, что у него в пистолете – пулемете Калашникова, - и быстро покинул лазарет, аккуратно завернув за угол коридора со стенами отделенными металлическими панелями. Быстрым шагом я пошел в ту сторону, откуда, по моим предположениями, пришли эти бойцы. Коридор закончился большой аркой и я вышел в большое помещение, обвитое лестницами и смотровыми площадками, квадратное с широкой платформой – лифтом, который сейчас, стоял на два этажа ниже меня, и, на котором находились три человека, один из которых стоял на коленях с разбитым лицом, а двое были вооружены Калашниковыми.
Фиолетовый туман все еще клубился около меня, и я вспомнил своей имя. Сергей Довлатов. Потом вспомнились свои точные физические параметры – метр 86 рост и 95 килограммов вес; а вот больше вспомнить, пока, не удалось, но я знал, что человек с разбитым лицом, стоящий на коленях, это мой хороший друг, и я должен его спасти – иначе его ждет скорая смерть – чего мне сильно не хотелось. Что ж, вперед!
Я тихонечко подкрался к перилам смотровой площадки (попробуйте сделать это тихо при моих габаритах) и посмотрел вниз, изучая обстановку. А обстановка была плоховатенькая: стоящий на коленях боец, лицо которого я вспомнил – по – видимому, он был моим другом, - уже готовился к смерти, т.к. один из бойцов в черной куртке уже достал из кобуры на бедре автоматический пистолет и сейчас приставил его к груди избитого бойца, намереваясь послать ему пулю в правое легкое. «Плоховатые дела, подумал я, придется стрелять без подготовки, практически на вскидку… А, была не была…» Я поднял автомат и прицелился – стрелком я всегда был плохим, но, как говорил наш инструктор по стрельбе (я теперь вспомнил и немного больше из своего прошлого – как, например, службу в армии, - видимо, амнезия отступала, и память возвращалась ко мне): у тебя есть потенциал; а вот теперь настало время проверить правду ли он говорил.
Первые пули буквально изрешетили второго бойца врага, стоящего в трех метрах от двоицы; на нем был бронежилет, но одна из пуль царапнула его за горло, вырвав существенный кусок его плоти, и опрокинул обливающейся кровью полу – труп на металлическую площадку большого подъемника. Из его сумку для патронташа выкатились какие – то круглые металлические цилиндры со сверкающими циферками, которые очень походили на дистанционные мины – возможно, этот комплекс (мы находились внутри уральского научно – исследовательского комплекса по разработке химического оружия, а я был тут одним из охранников) заминирован. Я хотел было обрадоваться тому, что память возвращается – чему способствовал выделенный во время боя адреналин, без сомнения, - но рано праздновать победу – мой друг Виталий Орлов все еще под прицелом. А вот как я только подумал о своем товарище, тот как раз, оттолкнувшись от пола пятками военных ботинок, словно распрямляющаяся сжатая пружина, выпрыгнул ан своего врага, который, отбросив пистолет (а не вернув его в кобуру или не взяв Виталия на прицел, как заложника – что указывал на низкий уровень профессионализма, в отличии от моих прежних наблюдений – и слава Богу – ведь непрофессионалов победить проще, чем профессионалов), потянулся к автомату, что было, конечно, правильно – ведь надо использовать в первую очередь самое сильное оружие, и они закрутились в борьбе.
Стрелять по ним стало невозможно – это была куче – мала из тел и конечностей (я почему – то вспомнил, что Виталий неплохо владеет бразильским джиу – джицу),- поэтому я прыгнул вниз, на два этажа ниже. Слегка зависнув в  воздухе, после прыжка через металлические поручни, я силой тяжести понесся вниз и удачно сгруппировался, сделал кувырок дел погашения инерции, но потерял при этом автомат: проклятый Калашников вывалился из моей потной ладони и отлетел в другой конец площадки лифта – подъемника – совсем не туда, куда было нужно.
Мысленно помянув распутную женщину, я кинулся на помощь товарищу. И тут раздался выстрел; куча – мала тел обмякла, и я на секунду испытал очень нехорошее чувство, словно не успел погасить запал мины, взрывающейся под детским садиком, полном детей. Это поганое чувство прошло, когда я увидел Сержанта (кличка Виталия Орлова) поднимавшегося на ноги и в одной руке державшего вражеский, экспроприированный им пистолет. Я ему кивнул; он сказал мне в ответ:
-Здорово живешь, Капитан.
Капитан было моей кличкой из – за того, что в детстве и позже, в армии я лучше всех играл в игру «Капитан Крюк», а кличку Сержант Виталий получил из – за того, что его погнали из сержантской школы – видимо он был слишком независим и слишком автономно мыслил, а может просто много пил; как бы там оно не было, мы были единственные сотрудники охраны комплекса, пережившие террористическую атаку и способные сейчас сопротивляться врагу – все остальные умерли. Первым убили лейтенанта Котова – он словил почти полтора рожка из трех разных автоматов, так что от него осталось одно мокрое место, в прямом смысле этого слова, а не в переносном. Нам удалось убить троих боевиков, но тогда произошла какая – то диверсия, и из вентиляционных шахт стал выплывать фиолетовый туман. Я вдохнул этого туманчика и забыл на какое – то время кто я и где я (в таком состоянии Орлов принес меня в лазарет, а сам пошел драться дальше) – химическое оружие просто великолепное, хорошо, что оно есть только у нас, а не у врагов. Или пока у нас…
-Как живешь, Сержант?
-Да неплохо, неплохо.
Мы хотели обменяться еще парой фраз, но платформа подъемника стала опускаться вниз, видимо, вызванная кем – то на нижнем этаже, полностью отданном под лаборатории; кем – то, кто страстно желал покинуть этот комплекс на Урале и отбыть – да хоть в Мексику, пожалуй. Почувствовав опасность, я крикнул Сержанту, подбирающему автоматический пистолет усопшего с его помощью врага:
-Надо покинуть платформу! Живей!
Но Виталий и сам уже все понял – он резко подхватил оружие с пола и следом за мной впрыгнул в один из проемов лестницы, откуда был очень хороший обзор на приближающуюся к лабораторным этажам платформу лифта. Свет моргнул и на пару секунд погас; платформа стала опускаться быстрее; из – под нее стали появляться куски фиолетового тумана, стирающего память (попробуйте распылить такой туман над полем битвы и посмотрите, что будет с вашими врагами, когда они потеряют память!), который нам был уже нипочем, т.к. на нас были дыхательные маски (правда, нипочем?), но человеку без маски он был противопоказан. На платформу вступило что – то металлическое и стало подниматься вверх.
Это был боевой робот – нечто среднее между классическим мехом и артиллерийской установкой, обычно вооруженной как пулеметами, так и крупнокалиберными артиллерийскими пушками, способными пробить брешь в скале. И с этой тварью, которых, как я помнил, на этом объекте было всего три, нам предстоит сражаться, используя пистолеты – пулеметы Калашникова и пистолеты с ножами; да, незавидная участь у нашего врага…
Мех был уже почти под нами – скоро его оператор поднимет голову и увидит нас, а, затем, откроет огонь, и для нас наступит конец. Но был еще один фактор, какой – то злостный параметр, который бросился мне в глаза и который определил судьбу этого робота с оператором внутри: по бокам робота крепились канистры с фиолетовым туманом, одна из которых подтравливала, а остальные были герметичны - этого робота никак нельзя отпускать на поверхность с этим грузом. Да и без него тоже – эти проклятые террористы совсем обнаглели: поступили бы себе в екатеринбургский политех и сейчас были бы инженерами, так нет, пошли в терроризм, чем себе сильно сократили жизнь.
Рядом со мной раздались выстрелы – это Виталий Орлов поливал из автомата это стальное чудище, которое, как только у нас кончатся боеприпасы, нас просто сметет огнем своих бортовых систем. Но был параметр, который робот или, правильней сказать, его оператор, не учитывал, а я учитывал – я перегнулся через перила лестницы и прицелился – мех как раз стоял в нужном месте, - и выстрелил.
Мех стоял в нужном месте – именно около трупов своих товарищей, в патронташе одного из которых были дистанционные мины, по которым я и открыл огонь. Я выпустил около половины рожка, прежде чем попал по цели – благодарение Богу, у Калашниковых хорошая кучность; раздался взрыв, и нас с Сержантом отбросило назад, сбив с ног взрывной волной. Я быстро поднялся на ноги и подбежал к искореженной взрывом лестнице: от меха остались лишь небольшая часть кабины и задние механические ноги. Террорист в кабине был трупом. Сама площадка подъемника накренилась и неприятно заскрежетала; мех постепенно сползал в пропасть, неся с собой баллоны с отравляющим фиолетовым туманом. Всего через пару десятков секунду вся эта конструкция рухнула в бездну; снизу раздался взрыв, и столп пламени вырвался из – под нижних этажей научно – исследовательского комплекса. Все было кончено – вражеская атака была отбита: пора выбираться на поверхность и звать на помощь. Звать на помощь уборщиков трупов – т.к. мы всех уже убили…
Некоторое время спустя, уже после всего случившегося, ко мне пришла мысль, что мне доверена миссия защищать людей от такого рода негодяев, которые проникли на территорию научного комплекса, и это мое призвание – своего рода избрание, чтобы мирные люди могли спать спокойно. Я подал документы в сержантскую школу.

8 июля 2025 – 16 июля 2025 года.
Балашов.