мимаамакИм

Дышу на твоем плече и чувствую топкий запах крови — чернила и мед: «Не волнуйся, раны затягиваются», ты стонешь, самолет валится вниз, я сжимаю внутренний крик, чтобы не вспугнуть во мраке грязных беркутов, придерживая ладонями созревшую мякоть сердца твоей груди. Mi'Ma'amakim.
Сели,  в кулаке не к месту теплая, ты любезно слизнул напоследок капельки с моих пальцев. Включили свет - ничего и не было. Кажется тебе неудобно, что я отравившись, заплакала.

Я раньше думала, таких достойных не бывает: без сердца, без доблести, туберкулезно скалится. А у тебя внутренний айсберг величиной с дом, может даже с город - никто не узнает, не спросит, не прочтет, но я буду мягко хранить в книгах высохшие стебли на память позы тела твоего. Я буду дышать в твою грудь, увернувшись от ветра и черных бед, паром на Принцевы острова, и у неба глаза твои, словно мы знаем друг друга сотни лет. Складываю тебя по частям, как письмо в конверте —
слева направо, наизнанку. Жара февраля. мимаамакИм.

Оба наперегонки трогаем волосы. Только ты чаще свои, а я чаще когда тебя нет. Mi'Ma'amakim.