Странная история

СТРАННАЯ ИСТОРИЯ ДОКТОРА ДЖЕКИЛА И МИСТЕРА ХАЙДА
(Гипотетическая реконструкция утраченного первого черновика Р. Л. Стивенсона)
Пьеса в трех актах


Действующие лица:

ДОКТОР ГЕНРИ ДЖЕКИЛ: Уважаемый лондонский врач и ученый, средних лет. Взгляд одновременно усталый и лихорадочный.

ЭДВАРД ХАЙД: Его альтер-эго. Маленький, уродливый, одет в слишком большую одежду. Движения резкие, угловатые. Голос шипящий или хриплый. Взгляд животный, полный ненависти и похоти.

ДОКТОР ХЭСТИ ЛАНЬОН: Старый друг и коллега Джекила. Человек науки, скептик, но преданный доктору.

СЭР ДЭНВЕРС КЭРЬЮ: Молодой, вздорный аристократ. Жертва Хайда в первой сцене.

ЭННИ: Служанка. Свидетельница нападения.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 1-й

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 2-й

ГОЛОСА ПРОХОЖИХ: (без слов, или короткие реплики)

Место действия: Лондон, туманный и мрачный. Лаборатория Джекила.
Время: Поздний вечер.


АКТ I

СЦЕНА 1: Улица. Туман. Поздний вечер.
Густой, желтый туман. Слышны отдаленные крики разносчиков, скрип колес по булыжнику. Слабый свет газовых фонарей. СЭР ДЭНВЕРС КЭРЬЮ, слегка подвыпивший, идет, насвистывая. Из тени выходит ЭДВАРД ХАЙД. Он неестественно быстр и тих.

КЭРЬЮ: (Ворчит) Чертова погода! И куда этот извозчик... (Замечает Хайда, натыкаясь на него) Эй! Смотри ку... (Он замирает, увидев лицо Хайда) Боже всемогущий! Что ты за тварь?!

ХАЙД: (Хрипло смеясь) Тварь? А ты – добыча. (Быстрым, звериным движением бьет тростью по лицу Кэрью. Тот падает с криком.)

КЭРЬЮ: Помогите! Убийца!

Хайд с дикой яростью набрасывается на него, избивая тростью с нечеловеческой силой. Слышен треск костей. Из соседнего дома выбегает ЭННИ, зажигая фонарь.

ЭННИ: (Кричит) Стой! Помогите! Полиция! Он убивает сэра Дэнверса!

Свет фонаря выхватывает Хайда над изуродованным телом Кэрью. Лицо Хайда искажено безумной яростью и наслаждением. Он шипит на Энни, делает угрожающий жест, но, услышав свист полицейского, бросается в темноту, растворяясь в тумане. Энни рыдает над телом. Сбегаются люди.

ГОЛОСА: Кто это был? Чудовище! Я видел его лицо! Демон!

ЭННИ: Я знаю его. Это мистер Хайд.

ГОЛОСА: Она его знает! Бедная девочка! Ужас!!!


СЦЕНА 2: Лаборатория Джекила. Ночь.
Странно обустроенная комната: научные приборы смешаны с алхимической атрибутикой (реторты, череп, странные символы на стене). На столе – бутылки с разноцветными жидкостями. ДЖЕКИЛ в смятой одежде стоит у стола, дрожа. Он только что выпил какую-то дымящуюся смесь. Он выглядит ужасно – бледный, потный, с расширенными зрачками. Он смотрит на свои руки, которые медленно меняются – покрываются шерстью, когтями. Он стонет от боли.

ДЖЕКИЛ: (Сдавленно) Нет... Снова... Так скоро... (Его тело корчится в судорогах. Голос становится хриплым, грубым) Агония... Но и... сила! Чистая, дикая СИЛА! (Он падает на колени, его фигура сжимается, черты лица искажаются в знакомую уродливую маску. Это теперь ХАЙД. Он встает, потягивается с животным удовлетворением.) Ах! Освобождение! Эти цепи праведности... сброшены! (Он набрасывает слишком большой плащ Джекила, берет трость, его глаза блестят жестокостью) Время для... развлечений. Лондон ждет мистера Хайда!

Хайд поднимает рукава сорочки Джекила, обнажая жилистые, покрытые темными волосами предплечья. Пальцы судорожно сжимают рукоять трости – не аксессуар джентльмена, а дубинка хищника. Он принюхивается к воздуху, полному тумана, копоти и человеческого пота, как зверь, учуявший кровь.

ХАЙД: (Шепотом, слюнявя слова) Ждет? О, да... Ждет, не зная. Спит в своих кирпичных норках. (Внезапно резко бьет тростью по колбе на столе. Стекло звенит, жидкость шипит на полу.) Пахнет страхом. Сладким... прелым... как гнилые сливы. (Глаза бегают по теням в углах лаборатории.) Вылезайте, червяки! Боитесь? Хорошо. Дрожите.(Он распахивает дверь на черную лестницу. Ветер врывается, задувая лампы. Холодный, как нож между ребер)

Слышны голоса с улицы. Смех.

ХАЙД: (Шагнув во тьму, оборачивается к пустоте лаборатории – последнее напутствие самому Джекилу) Слушай, Генри... слушай сквозь сон. Скрип моих шагов по вашим... его... драгоценным мостовым. (Хриплый смех.) Это – музыка! Гимн тем, кто смел родиться настоящим! Я подарю твоему Лондону... (пауза, скрежет лезвия по камню) ...просвещение. Через боль. Через треск костей. Через вопли! (Он ныряет в переулок. Плащ – как крыло летучей мыши – хлопает на ветру. Туман немедленно поглощает его фигуру, но голос еще плывет из сырой мглы, обращенный уже к городу) Начну с малого... С того, кто первый посмеет взглянуть мне в лицо... и не отведет глаз. Поиграем? 

Тишина. Только капли падают с желобов. Где-то далеко – нервный лай собаки. Лондон и вправду ждет. Не зная, что ждать уже поздно.)


СЦЕНА 3: Кабинет Ланьона. На следующий день.

ЛАНЬОН читает газету с описанием зверского убийства Кэрью. Описан и подозреваемый – маленький уродливый человек по имени Хайд. Входит ДЖЕКИЛ, бледный, нервный.

ЛАНЬОН: Генри! Ты видел? Ужасное дело! Этот Хайд... Описание... (Всматривается в Джекила) Ты выглядишь ужасно, друг. Совсем болен.

ДЖЕКИЛ: (Резко) Я... не спал. Эксперименты. Этот Хайд... (пытается взять себя в руки) Да, чудовищное дело. Я... я знаю этого человека. Мистера Хайда.

ЛАНЬОН: Знаешь?! Но зачем ты связывался с таким отродьем? Газеты пишут – он дьявол во плоти!

ДЖЕКИЛ: (С почти истерическим смешком) Дьявол? Возможно... Возможно ближе, чем ты думаешь, Хэсти. Он... мой бенефициар. По завещанию. Если я исчезну... все перейдет к нему.

ЛАНЬОН: (Вскочив) Ты сошел с ума, Генри! Завещать состояние такому монстру? И что значит "исчезну"? О чем ты говоришь?

ДЖЕКИЛ: (Тихо) По секрету… Я открыл нечто... грандиозное. Но и ужасное. Хайд – часть этого. Я не могу объяснить. Но клянусь, я контролирую ситуацию! Он исчезнет. Я заставлю его исчезнуть! (В его глазах – паника, не убеждающая Ланьона.)

ЛАНЬОН: Контролируешь? Генри, посмотри на себя! Ты разрушаешь себя этими безумными опытами! И этот Хайд... он убийца! Ты обязан помочь полиции!

ДЖЕКИЛ: (Резко) Нет! Я не могу выдать Хайда. Это... невозможно. Поверь мне, Хэсти. Ради нашей старой дружбы – не вмешивайся! Я сам разберусь с Хайдом. Навсегда. (Порывисто уходит, оставляя потрясенного Ланьона.)

ЛАНЬОН: (Один, глядя вслед) "Разберусь"? "Контролирую"? Боже правый... Что он натворил? Этот Хайд... какая связь? И почему в глазах Генри... был такой ужас? Не от Хайда... а от чего-то внутри? (Сжимает газету) Нет. Я не могу стоять в стороне. Надо выяснить, кто этот Хайд и какую заразу выпустил Генри из своей лаборатории.

Затемнение


АКТ II

СЦЕНА 1: Трущобы Сохо. Поздний вечер. Неделю спустя.
Грязный переулок. ХАЙД, явно разгоряченный и жестокий, гонится за уличной проституткой. Она кричит от ужаса. Он смеется своим хриплым смехом. Из таверны вываливаются посетители.)

ГОЛОС: Эй, оставь ее, урод!

ХАЙД: (Обернувшись, скалится) Хотите помешать? Попробуйте! (Он с невероятной силой швыряет ближайшего мужчину в стену. Тот падает без сознания.) Кто следующий? (Толпа отступает, напуганная его яростью и силой. Хайд хватает плачущую шлюху за руку.) Тише, малышка... Мы с тобой повеселимся...

Внезапно появляется ПОЛИЦЕЙСКИЙ с дубинкой.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 1-й: Стой, Хайд! Тебя ищет весь Лондон! Отпусти ее!

ХАЙД: (Плюет) Лондон? Мне плевать на ваш вшивый Лондон! (Он отталкивает шлюху и бросается на полицейского. Завязывается короткая, жестокая драка. Хайд кусается, царапается, как зверь. Он сильнее, но полицейский зовет на помощь. Слышны свистки. Хайд, получив удар дубинкой, вырывается и с проклятием скрывается в темноте.) Я запомню тебя, мясник! Ты заплатишь!


СЦЕНА 2: Лаборатория Джекила. Поздняя ночь.
ДЖЕКИЛ в ужасе читает газету с отчетом о нападении Хайда в Сохо. Он держит в руках маленькую склянку – соль для превращения. Но его рука дрожит. Вдруг его тело начинает биться в судорогах. Он роняет склянку. Она разбивается.

ДЖЕКИЛ: Нет! Не сейчас! Соль... (Он мечется, пытаясь собрать кристаллы с пола, но судороги усиливаются. Он падает, крича от боли.) Хайд! Он сильнее! Он не дает мне... Контролировать... (Превращение происходит насильственно, без соли. ХАЙД встает среди осколков, отряхиваясь. Он смеется).

ХАЙД: Бедный Генри... Ты думал, что ты создал меня? Нет. Я всегда был здесь. В твоей трусливой, лицемерной душе. Твои зелья... они просто уничтожили клетку! (Пинает осколки) Теперь я вырвался на свободу. И твое время... истекло. (Его лицо искажается злобным триумфом) Я чувствую... я решаю, когда быть! Ты больше не нужен, Джекил. Только как эта... оболочка. (Он одевается в плащ Джекила, зловеще улыбаясь) Теперь у меня есть дела. Важные дела. Начинается новая эра... эра Хайда.


СЦЕНА 3: Дом Ланьона. Ночь.
ЛАНЬОН пишет письмо. Внезапно стук в дверь – резкий, нетерпеливый. Ланьон открывает. На пороге – ХАЙД в одежде Джекила). Он выглядит неестественно возбужденным, глаза бегают.)

ЛАНЬОН: (Ищет в кармане очки) Генри? Что случилось? Ты... ты опять выглядишь нездоровым.

ХАЙД: (подражая Джекилу, но голос срывается) Хэсти... Старый друг... Мне нужны твои химикаты. Срочно! Для... для важного опыта. Жизненно важного! (Входит, не дожидаясь приглашения, озирается).

ЛАНЬОН: Химикаты? Сейчас? Генри, это безумие! Посмотри на себя! Ты на грани срыва! Этот Хайд... он довел тебя? Газеты полны... Это… это адская ошибка!

ХАЙД: (резко оборачивается, на мгновение в глазах мелькает чистая ненависть) Не говори мне о Хайде! Он... он не важен! Важны химикаты! Где твой запас? Ртуть? Фосфор? (Он начинает рыться в шкафах).

ЛАНЬОН: (потрясенный, начинает понимать) Стой! Что ты делаешь? Это не ты... Не твои глаза... голос... Генри, что с тобой?! Это... падение… разложение личности… Кто это, Генри? это Хайд? Ты... ты есть Хайд?!

Хайд стоит у зеркала. Его облик неустойчив – голос колеблется между интеллигентной речью Джекила и хриплым шепотом Хайда, иногда сливаясь в нечто третье.

ХАЙД: (Начиная спокойно, почти академично) Ты назвал это падением, Ланьон? Разложением? Адской ошибкой? (Короткий, хриплый смешок) Как удобно. Как предсказуемо... Клеймить ярлыком то, что выходит за рамки вашего жалкого, затхлого кодекса – «порядочности». (Голос крепчает, становится резче) Порядочность! Этот величественный фасад! Эта коллективная ложь, на которой держится ваш благопристойный Лондон! Вы строите не общество, Ланьон, вы строите тюрьму. Тюрьму для плоти, для мысли, для самой человеческой сути! Вы запрещаете, отрицаете, прячете… Запрещаете желания, которые жгут. Отрицаете мысли, которые режут, как скальпель. Прячете темноту, которая есть в каждом, как червоточина в яблоке вашего рая! (Проявляются черты монстра, голос грубеет) Вы дрожите от страха перед всем настоящим! Перед силой – называете ее жестокостью. Перед страстью – клеймите развратом. Перед свободой мысли – объявляете безумием! Ваша мораль – это не компас, это кандалы! Кандалы для тех, кто смеет смотреть в бездну – не только вокруг, но и внутри себя! Вы боитесь того, что найдете там. Боитесь... меня. (Переход в яростный, почти пророческий тон) Я не пал, старик. Я взорвал стену этой тюрьмы! Мои зелья – не дьявольщина, это динамит! Динамит для ваших гнилых устоев! Я – творец! Я разделил неделимое! Я доказал, что ваша «цельная личность» – иллюзия, удобная сказка для сонного стада! Человек – не монолит! Он – поле битвы! Он – тигель, где кипят ангел и зверь! И я... я дал зверю голос! Да, голос! И когти! И ярость против вашей лживой, удушающей «добродетели»!

ЛАНЬОН: Генри! Опомнись! Что на тебя нашло?

ХАЙД: (Голос становится пронзительным, почти истеричным, Джекил борется с Хайдом внутри) Вы молитесь вашим богам порядка и приличия? Я создал нового бога! Бога Истины – жестокой, неприкрашенной! Хайд – не монстр! Хайд – это освобождение! Освобождение от вечного лицемерия, от необходимости носить маску «порядочного человека»! Он – чистый импульс! Чистая воля! Он не оправдывается, не кается, не притворяется! Он ЖИВЕТ! Живет так, как вы все мечтаете жить в потаенных уголках ваших душ, но никогда не осмелитесь! (Тон резко падает, становится ледяным, слышен шепот) Ваша мораль – это инструмент слабых, чтобы сковывать сильных. Чтобы топить гениев в болоте условностей. Коперника сожгли бы за правду. Галилея сломали. А меня... меня вы назовете безумцем? Чудовищем? (Презрительный смешок) Назовите. Ваши слова – шелест сухих листьев под сапогом того, кто шагнул за грань. За грань ваших «можно» и «нельзя».

ЛАНЬОН: (потрясенно) Что ты говоришь? Ты не безумец… ты хуже… Дьявол!

ХАЙД: Но эта свобода... (Смотрит на дрожащие, покрывающиеся шерстью руки) Она... пожирает. Как кислота. Я сжег мосты назад. Я разрушил тюрьму... и оказался в пустыне. Без компаса. Без стен. Только я... и он. И ветер. Холодный ветер абсолютной свободы... которая оказалась страшнее любой тюрьмы. (Пауза) Отказаться от вашей морали? Да! Тысячу раз да! Но... что построить на ее пепелище? Зверя? Бога? Или... (Смотрит в зеркало, где отражается чудовищный гибрид) ...это? Творцу нужны не только взрывчатка, Ланьон. Ему нужен... план. А у меня... был только бунт. И теперь... (Хриплый выдох) ...теперь пламя свободы сжигает самого творца.

Хайд замирает. Медленно оборачивается. В глазах – безумие, его лицо искажается в нечеловеческой злобе. Он больше не притворяется. Голос становится шипящим.

ХАЙД: Да. Это я. А Джекил... спит. Навсегда, надеюсь. (Делает шаг к Ланьону) А теперь... химикаты. Или... (достает нож, который был спрятан в складках плаща) ты присоединишься к тому глупому аристократишке.

ЛАНЬОН: (Бледнея, но не отступая) Чудовище! Ты погубил Генри! Что ты с ним сделал?

ХАЙД: Освободил! От его скучной, лицемерной жизни! Я – его истинное лицо! (Бросается на Ланьона) А теперь МОЛЧИ!

Завязывается отчаянная борьба. Ланьон, хоть и старик, силен и отчаян. Он кричит о помощи. Хайд, яростный, но не ожидавший такого сопротивления, получает удар кочергой. С криком боли и ярости он убегает в ночь. Ланьон, тяжело дыша, падает на стул, глядя на исчезающую тень.

ЛАНЬОН: (Шепотом, полным ужаса и понимания) Боже милостивый... Так вот она... правда. Джекил и Хайд... одно лицо. Он выпустил Дьявола... из самого себя. И Дьявол... победил.

Затемнение


АКТ III

СЦЕНА 1: Лаборатория Джекила. Рассвет.
Комната в беспорядке. ХАЙД, раненый после схватки с Ланьоном, злобно рычит. Он пытается приготовить зелье, но его трясет – от боли, от ярости, от того, что тело начинает непроизвольно меняться обратно. Он бьет кулаком по столу.)

ХАЙД: Нет! Не обратно! Я не хочу быть этим ничтожным Джекилом! Я – Хайд! Я – сила! Я – СВОБОДА! (Он хватает склянку с красноватой жидкостью – усиленную дозу "формулы Хайда" – и выпивает залпом. Тело сводит судорога, сильнее прежнего. Он кричит нечеловеческим голосом.) Больше силы! ДАЙТЕ МНЕ БОЛЬШЕ СИЛЫ! (Но вместо усиления, его тело начинает корчиться в мучительных конвульсиях. Черты лица плывут, становясь еще более уродливыми и нестабильными.) Что... что происходит?! Нет! Это не то! Я ГОРЮ! (Он падает, катаясь по полу в агонии. Внезапно судороги стихают. Он лежит неподвижно. Затем медленно поднимается. Но это уже не чистый Хайд и не Джекил. Это нечто среднее, уродливое, с безумными глазами, в котором борются оба сознания. Голос хрипит, перескакивая с регистра на регистр.)

ХАЙЛ/ДЖЕКИЛ: Кто... я? Генри... Эдвард... Голоса... В голове... (Внезапно ярость Хайда берет верх) МОЛЧИ, Джекил! Я ХОЗЯИН! (Но тут же слабый голос Джекила) Помогите мне... Ланьон... Остановите его... Я не могу... держать...

Гибридное существо шатается у разбитого лабораторного стола, опираясь когтистыми, покрытыми пестрой шерстью руками. Его дыхание — хриплый дуэт: свист Джекила и рык Хайда. Глаза мечутся — в одном зрачке ученого ужас, в другом — хищное безумие.)

ДЖЕКИЛ/ХАЙД: (Судорожно сжимая голову, ногти впиваются в кожу, оставляя кровавые борозды) Нет... Нет единства! Только... война! Война в костях, в жилах! Ты... (обращаясь внутрь себя, голос Хайда грохочет) загнал меня в эту клетку из мяса! Но клетка... (перебивает себя, голос Джекила, слабый и прерывистый) треснула... О Боже... я чувствую его зубы... в своей душе... он грызет... 

Существо внезапно бьет кулаком по столу. Рентгеновские снимки, склянки — все летит на пол. Оно хватает осколок разбитой колбы, подносит к лицу, всматриваясь в искаженное отражение.

ХАЙД: (доминируя, голос как рвущаяся ткань) Хозяин? Да! Хозяин этого бардака! (Слюна капает на стекло.) Видишь, Генри? Наше лицо? Красота... хаоса! Ни твоего пошлого порядка... ни твоей лживой святости! Только... Истина! Голая! Кричащая! 

ДЖЕКИЛ: (прорываясь сквозь ярость, шепотом ужаса) Истина... безумия... Помогите... он выедает меня... изнутри... как червь... Ланьон... услышь... 

Существо сжимает осколок. Стекло вонзается в ладонь, но боли нет — только ярость Хайда и отчаяние Джекила, смешанные в один вопль.

ХАЙД/ДЖЕКИЛ (в унисон, диссонансный визг) Молчи! МОЛЧИ! / НЕ МОГУ!

Сущесво падает на колени, скребя когтями по каменному полу. Взгляд выхватывает из мусора перо и клочок уцелевшей бумаги. Пальцы, то костлявые и длинные, то корявые и сильные, хватают перо. Чернила размазываются по бумаге, превращаясь в кляксы крови и безумия.)

ХАЙД: (диктуя с торжествующей жестокостью) Пиши, Генри... Пиши последнюю правду... "Я... Эдвард Хайд... единственный хозяин этого тела... этого разума..." 

ДЖЕКИЛ: (борясь за контроль руки, буквы пляшут):Нет... "Я... доктор Джекил... признаю... чудовище внутри... умоляю... остановить..." 

Рука дергается. Строки рвутся. На бумаге появляется кошмарный гибрид слов и образов.

ДЖЕКИЛ/ХАЙД: "Я — Генри Эдвард. Плоть трещит. Голоса едят мозг. Хайд говорит — КРОВЬ. Я кричу — ПОЩАДЫ. Нет щедроты. Нет Бога. Только лаборатория. Запах серы. И соль... Соль не работает. Он смеется. В зеркале — ОНО. Кто? Я? Нет. МЫ. Ланьон... найди... сожги... ВСЁ."

Существо отшвыривает перо. Оно подползает к шкафу с реактивами, сбивает замок окровавленным локтем. Взгляд падает на бутыль с этикеткой "Фосфор. Белый. ОЧЕНЬ ОПАСНО". В глазах Хайда вспыхивает дикий восторг, в глазах Джекила — последняя, страшная надежда на конец.

ХАЙД: (хрипло, вытягивая к бутыли коготь) Огонь... Да... Очистит... 

ДЖЕКИЛ: (едва слышно, как последний выдох): Да... сожги... нас... обоих... 

Пальцы гибрида обхватывают холодное стекло. Где-то внизу, на улице, уже слышны шаги и голоса — Ланьон ведет полицию. Но в лаборатории есть только бутыль, дрожащая в руке, которая не принадлежит никому и обоим сразу. И выбор между адом продолжения... и очищающим пламенем.


СЦЕНА 2: Лаборатория. Несколько часов спустя.
ЛАНЬОН врывается в лабораторию с двумя ПОЛИЦЕЙСКИМИ. Они видят жуткую картину: мебель перевернута, химикаты разлиты. На полу в луже странной, дымящейся жидкости лежит тело. Это не Джекил и не Хайд в чистом виде. Это чудовищный гибрид – лицо частично узнаваемо как Джекила, но искажено гримасой Хайда, тело деформировано. Оно дергается в последних конвульсиях. В руке – разбитая склянка. Рядом – окровавленная трость.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 1-й: Господи! Что это?!

ЛАНЬОН: (Подходит, с ужасом глядя на лицо) Генри... О Генри... До чего ты себя довел... (Замечает записку на столе, написанную нервным, рвущимся почерком – то Джекила, то Хайда. Поднимает ее.)

ГОЛОС: (из записки, как закадровый, звучит в голове Ланьона) "Хэсти... если ты читаешь это... значит, конец. Опыт провалился. Или... преуспел слишком хорошо. Я хотел разделить Добро и Зло. Но Зло... оно сильнее. Оно пожирает. Хайд... не просто зло. Он... сама суть Хаоса, что жила во мне. Я выпустил его, думая править им. Но он правит мной. Он... становится мной. Или я... им? Нет разницы. Он убил Кэрью. Он пытался убить тебя. Он убьет еще. Я больше не могу сдерживать его. Соль... не действует. Формула... выходит из-под контроля. Остается... последний выход. Огонь. Огонь все очистит. Прости меня, старый друг. Расскажи... нет, не рассказывай никому. Пусть эта тайна... сгорит вместе со мной. И с ним. Прощай…"

ЛАНЬОН: (опуская записку, смотрит на мертвое тело гибрида, затем на разлитые химикаты и газовые горелки) Огонь... Все назад! (Он берет газовую лампу со стола).

ПОЛИЦЕЙСКИЙ 2: Доктор Ланьон, что вы делаете? Это же улики!

ЛАНЬОН: (голосом, полным скорби и решимости) Нет. Это... очищение. Как велел... друг. (Он бросает лампу в лужу химикатов у тела. Вспыхивает яркое, ядовито-зеленое пламя, которое быстро распространяется по пролитым веществам и дереву.) Бегите! Сейчас взорвется!

Ланьон и полицейские выбегают. Пламя быстро охватывает лабораторию, поглощая тело чудовища, записку, склянки, трость. Огромный столб огня и ядовитого дыма вздымается в лондонское небо. Ланьон стоит снаружи, глядя на адское пламя, его лицо освещено отблесками.

ЛАНЬОН: (шепчет, глядя на огонь) Сгори, Хайд. Сгори дотла. И да простит тебя Господь, Генри... за то, что ты осмелился заглянуть в бездну... и выпустил ее на волю.

Огненный занавес.


КОНЕЦ