Тихие родники. Роман

                Пролог.

-Сколько же воды утекло за прожитые годы, если я уже к седьмому десятку подхожу? А сруб дедовский всё ещё стоит, - Родион Викулович ласково провёл ладонью по прохладным, шершавым брёвнам, только что подправленного им верхнего ряда сруба родника. Поднял ковш, вырезанный из корня дерева с привязанной за ручку верёвкой, внимательно стал рассматривать его трещины и потёртости… Добавил чуть слышно:
         -Менять надо.
       Он давно уже, как и некоторые старые люди, забываясь, неспешно разговаривал сам с собой.
          Память услужливо, словно наяву, предоставила картинки из прошлого, когда они, возвращаясь с лесного озера, наткнулись на буревал, перерезавший тропу десятком поваленных деревьев с вывернутыми корнями. Тогда тятя долго ходил, высматривая оголённые основания деревьев; наконец, найдя то, что искал, точными ударами топора отделил несколько замысловатых частей. Тихо позвал:
         -Родион поди сюда… Смотри – вот это наши новые ковши, - показал на груду рубленных заготовок. - А то на роднике совсем прохудился, края истёрли губами – уже и на ковш не похож, воду слабо держит. Да и в избу мамаше добавим. Зимой с тобой новые нарежем. А мороз, снег да вьюга помогать в работе станут – вечера украшать…
Родион Викулович подставил ковш под журчащую прозрачную струйку и, не отрываясь, мелкими глотками, преодолевая ломоту зубов, осушил его.  Задумался и, не замечая, снова голосом произнёс сам для себя:
        -Завтра в лес схожу, поищу корни. Зимой, дай Бог, нарежу, ковшики обновлю и память оставлю, как тятя.
      Поднял с земли стамеску, сунул её в ящик, выпрямился и увидел старшего сына Филиппа, который стоял рядом, неслышно спустившись по зелёному склону лога. 
  - Тятя, ты чего здесь? С кем беседу ведёшь? Я же тебе сказал, что сам сруб подправлю, - смущённо улыбнулся, - не терпится тебе, не сидится дома… Дай-ка помогу,- взял из его руки ящик с инструментом, осмотрел работу,- хорошо у тебя получилось. Вон как весело зажурчал… - Поймал струйку холодной воды ладонью, сделал маленький глоток  и брызнул остатком себе лицо. – Родная водица… Пойдём тятя домой. Поговорить надо.
-Давай, Филипп, здесь поговорим, посидим немножко и он послушает, - показал взмахом на родник: - Вон там, в тени, под берёзкой… ровесницей твоей… день в день сажена.
-Да ты уже сказывал… Что я хотел посоветоваться с тобой, - устроившись, Филипп на минуту задумался и продолжил: - Мужики в деревнях разговоры начали о новых землях в Сибири… В переселенцы писаться думают… в новую созданную волость. Земли свободные да подъёмные обещаны… Мол, там уже с наших краёв люди есть…, зовут к себе, ждут земляков и помогут.       
- Филипп, не ходи вокруг да около, сказывай, - заныло сердце у Родиона Викуловича, рукой поверх рубахи разгладил его. Повторился: - Сказывай.
-Тятя, я уже пятый десяток разменял, седеть начал. Помнишь, как мы обществом голодные годы одолели? А, как пояса затягивали? На всём скупились, но выжили и скотину сообща сохранили… Сейчас по-другому пошло: братья просят раздела, в дорогу засобирались. Мы тебя не беспокоили вопросами, между собой поговорили и вот о чём просить будем, - задумался, как мягче сообщить отцу новости, чтобы не обидеть его. Почесал затылок: - Тятя, ужо… племяши твои, Иов и Михаил, ответ на прошение из губерни получили. Сейчас собираются с семействами на казенные земли какой-то новой волости Томской губерни… Помнишь, в прошлом годе, когда всем обществом светопреставления ждали, - засмеялся,- последней трубы архангельской? А в день перед Иваном Златоустом чистые белые одежды одевали, перед образами страстные свечи ставили и до утра молились... Помнишь?
- Господи Исусе Христе, сыне Божий!  Родион Викулович трижды наложил крестное знамение. - Не богохульствуй Филипп. Помню тот год и тот день… Как не помнить!
- Я, тятя, не богохульствую… Так, к слову пришлось,- перекрестился. – Помнишь, в прошлом годе, летом племяши заходили перед поездкой в уезд прошение подавать? Тогда ещё кто-то из молодых мужиков с ними из Ипат и Галанцев были...
-Как не помню?  Помню. По рублю им тогда дал на дорожные расходы.
-Дак, вот… теперь документы на проезд получили… К вечеру расскажут нам. А младшие наши - Клементий да Григорий тоже засобирались. Мол, здесь земли мало, отделиться невозможно, поедем долю свою искать в Сибири. Мол, простору здесь нету. Во как!
-Да… не просто так сердце заломило, - Родион Викулович, потёр левую часть груди,- а ты с Еремеем как?
- Как я, тятя, без вас с мамашей жить смогу? Не смогу. С тобой останусь, - задумался, - и братьёв отпускать пока не намерен. Думаем так: вот обустроятся племяши на новом месте, отпишут нам, а мы и решим, как быть… На пустое место как  людей в дорогу без запаса отправить? Готовиться надо. А Еремей в раздумьях ходит…
- Вот, Филипп Родионыч…, - отец редко так величал сына, поэтому Филипп насторожился, пытаясь заглянуть ему в глаза, но старик молчал и внимательно рассматривал родник.
-Что тятя?
-Эх, дети, дети… Помирать мне скоро… истощился  силой да здоровьем. А вот смотрю - родник наш неиссякаемый… журчит и журчит… Струйки его опять же куда-то под землю утекли… А, вон,  внизу…, видишь, болотину и ручей из неё… Реку родник наполняет… А люди наши молодые – Рассею. Пущай едут... Раз стремятся из дома родного, не остановить их, - помолчал, - как родник…
Вечерний разговор стариков, отцов и молодых мужиков  с переселенцами  братьями Иовом и Михаилом Полонянкиными решили провести во дворе старосты, где всегда проводили сходы.
         Старики в расстройстве от полученных вестей головами качают: мыслимое ли дело, когда дети и внуки твои собираются родной дом покидать, пуповину разорвать? Двое всего, а смутили всю деревню. Как две паршивые овцы в стаде…  Думы думами, а слова все при себе держат – как бы незаслуженно не обидеть кого; мнутся на ногах молодые; старики сидят, покашливают в кулаки, бороды гладят ладонями да друг на друга посматривают.
Поднялся Родион Викулович:
-Ну, хорошо посидели мужики, покерхали… Давайте племяши сказывайте, что надумали и что у вас получилось.
- Мы в прошлом годе ещё решили поехать на новые земли в Томскую губернию, как переселенцы,- начал Иов. -  Ну и отправились тогда в уезд после посевной, в Осу, поговорили с умными людьми и прошение подали начальству в губерню о разрешении переселяться с семействами. Ато… Обещали бесплатные казённые земли по 15 десятин на кажную душу мужского пола. Во как! А ещё деньги на харчи и на обсеменение полей дают; да на пять лет платежи все с тебя снимают,а потом вполовину только платишь… Опять же, лес казённый… строевой…  бесплатно на избу да постройки какие… Свободу от армии… Так и подали прошение. А на днях зашёл Кирилл из Ипат, - мы вместе прошения подавали, мол, готовы бумаги наши. Мы метнулись скорёхонько и забрали.
- Документы покажи-ка братишка, - не вытерпел Григорий, подскочив к Михаилу, который стоял рядом с братом Иовом и держал в руке документы, завёрнутые в холщовую тряпицу. – А то мы  тоже собираемся… за вами следом.
- Кто у нас глазастый? Сумерки уже, не разобрать… Егорка почитай-ка,- прошамкал дед Калина Килин. 
          Егор Чепкасов важно принял от Михаила свёток с бумагами. Егор был ещё отроком, но из-за способностей к чтению и к размышлениям уже приглашался на деревенский сход, а общество имело на него свои виды. Отрок прокашлялся в кулак, развернул первый лист и напевно, словно Псалтырь, начал:
         -«Билет переселенца. Представитель сего Пермской губернии Осинского уезда…»,- долго читал листы,полученные от Михаила, внимательно всматриваясь в тексты.
          Выслушав содержание документов все на минуту молча замерли, обдумывая услышанное, а потом зашевелились, зашуршали, закашлялись, зашушукались. А, Иов повернулся к Родиону Викуловичу:
        -Скажи дядя напутственное слово, как ты думаешь…
-        Ну что… Иов, Михаил… Вы ко мне всегда за советом, как к отцу родному обращались… Скажу прямо: рассержен я был, когда услышал о вашем переселении. А, сейчас думаю: ежели решение приняли, то препятствий в отъезде чинить вам не следует, но помощь обществом оказать требуется - дорога предстоит неизвестная и дальняя. Да и не вы последние из деревни уезжаете: много семей у нас молодых, а сколько ещё появится?  Земли-то мало… И ещё хочу от общества  просить: как обустроитесь, сообщите. Но, ежеля, что не так на новом месте, говорю, как сынам родным - возвращайтесь. Спаси вас Христос и помоги!