Кукушата

***

В рёв двигателей вплетался странный шум. Андрей Одинцов, упоённый своей первой посадкой на чужую планету, не сразу обратил на него внимание. Глухие удары следовали один за другим, в них даже можно было уловить некий ритм.
Андрей окинул товарищей тревожным взглядом. Они были невозмутимы, словно ничего необычного не происходило. Заметив волнение коллеги, Скворцов, гениальный лингвист и невероятный балабол, поднял вверх большой палец, мол, нормально все. Ну нормально, так нормально. Андрей закрыл глаза, стараясь казаться спокойным.
В этот момент взорвался левый двигатель, через мгновение полыхнул правый. Челнок превратился в огненный шар, и устремился вниз, оставляя за собой черный клубящийся след. Андрей умер мгновенно.
И тотчас же проснулся, целый и невредимый. Ему потребовалось некоторое время, чтобы стряхнуть остатки сна. Посадка завершилась удачно. Он в своей каюте, в жилом модуле, который делит на двоих с Лёхой Скворцовым. Все, в общем, хорошо, а будет ещё лучше, потому что начинается новый день, его первый день на Зелёной.
Самое интересное, что ритмичные удары не прекратились. Стучали за окном. Немного поколебавшись, Андрей нажал на кнопку. Бронестекло сделалось прозрачным. Рядом с модулем стоял начхоз экспедиции капитан Бородин, постукивая тростью по броне.
Заметив Одинцова он показал пальцем на ухо. Андрей с досадой хлопнул себя по лбу, и схватил выключенный вечером коммуникатор.
— Подъём! — Раздался зычный голос капитана. — Минута на сборы!
Андрей мгновенно оделся и пулей выскочил наружу.— Вы обязаны всегда быть на связи. Доло;жите своему начальству, вас ждёт выговор.
— Есть доложить. — Угрюмо буркнул Одинцов. Как и большинство учёных в экспедиции, он был штатским, но экспедиция управлялась ни много ни мало Главным штабом ВКС, приходилось соответствовать. К тому же рядом с Бородиным Андрею, и не ему одному, почему-то хотелось встать по стойке смирно.
— Ваш коллега тоже почивать изволят?
— Не знаю, Николай Михайлович.
Бородин, прихрамывая, направился к той части жилого модуля, который занимал Скворцов, и отбарабанил тростью что-то похожее на морзянку.
— Месье, вы сбиваете с ритма весь Париж! — Немедленно отозвался Лёха через внешние динамики. И в мгновение ока предстал перед капитаном.
— Одинцову ещё простительно, он всё-таки в первый раз, но вы-то человек опытный. Почему не на связи?
— Виноват. Всегда хорошо сплю на новом месте.
— И вам выговор полагается, это лучшее средство от сонливости.
— Раз надо, так надо, — не стал спорить Скворцов. — Разрешите поинтересоваться, в чем причина столь раннего визита?
— В местных формах жизни. — ответил Бородин. — Приказано свернуть лагерь. Экспедиция разместится на военной базе. Команда "Багратиона" будет рада нам помочь. Руководство считает, что так будет безопаснее. Колонна формируется у штаба, отправляйтесь туда немедленно. Из леса что-то нехорошее попёрло.
— Что?
— У вас бы спросить, товарищи учёные. Так не добудишься же.
— Простите великодушно, что заставили вас проделать столь долгий путь.
— Не беспокойтесь, мне по дороге. Сторожей подготовить к походу надо. Абы кого они к себе не подпустят, а дистанционно не отключаются.
Насвистывая что-то меланхоличное, капитан направился к ближайшей боевой платформе, одной из многих, установленных по периметру лагеря.
— Вот так, влепил выговор и свистит себе, — сказал Андрей недовольно.
— Да брось ты, сколько их ещё будет! А капитан — хороший мужик, крепкий. Если вдруг чего, держись поближе к нему.
— Как-то странно вы общаетесь.
— Это он мне манеры исправлял, отучал матерно выражаться. С тех пор и повелось. Я с ним не в одной экспедиции уже. Кстати, интендантом он не всегда был, после ранения в отставку уходить не захотел, остался при научно-аналитическом отделе.
— Погоди-погоди. Ты же лингвист. А это первая планета с разумной жизнью. Что ты мог исследовать?
— Так на Земле работали. В джунглях диких племен хватает, после эпохи нестроений. У них есть чему поучиться. Если цивилизация погибнет, они выживут. Хоть кто-то останется.
— Мы же теперь в космосе...
— Ну, в космосе мы не дома, ни одна колония сама выжить не может пока. Ладно, пошли уже.


***

Оставив вещи в каютах, друзья налегке направилась к указанному месту. Обстановка вокруг них стремительно менялась. Лагерь перестал существовать как единый организм.
Жилые и рабочие модули выстраиваясь в походный порядок. Их маломощные двигатели позволяли подняться над поверхностью метра на полтора. Модули двигались медленно, похожие на гигантских оранжевых черепах, то останавливались, то начинали движение вновь, стремясь занять определенное место в строю.
Искорка машинного разума, позволяла им не только заботиться о проживающих, но и обходиться без внешнего управления при движении. Этот ИР был прост и надёжен, однако он не сумел давеча помешать Андрею отключить аварийную связь. Уболтать ограниченный и несклонный к излишней рефлексии разум жилого модуля — та ещё задачка. Как киберпсихолог, Одинцов мог бы собой гордиться.
Путь до штаба занял немало времени. Когда Лёха и Андрей, наконец, пришли, все давно были в сборе. И, по всей видимости, не скучали.
Из-за спин теснящихся людей доносились нечленораздельное мычание и громкие крики. Там происходило что-то интересное.
Лёха, которому непременно нужно было быть в курсе всего, немедленно кинулся в толпу. Протиснувшись к центру событий, он увидел сидящего на земле повара Потапыча и сестричку Валю, склонившуюся над ним. Потапыч был в полуобморочном состоянии, но выглядел донельзя довольным, и не обращал на старания медсестры ни малейшего внимания. Он улыбался чему-то своему, тупо мычал и закатывал глаза.
— Товарищи, расступитесь! — Тщетно взывала Валя. — Ему воздух нужен!
Никто не послушался. Лёха решил взять инициативу в свои руки.
— Да отойдите вы, человеку же плохо! — Воскликнул он, пытаясь оттеснить поступивших совсем уж близко.
— Ага, плохо, — отозвался бородатый молодой человек шевроном биолога. — Его овца укусила. Так что хорошо ему, очень хорошо.
Про местных овец все уже знали. Это были небольшие травоядные животные, отдаленно похожие на своих земных тёзок, и отличались шерстью удивительной красоты. Зверушки обладали покладистым нравом и удивительной доверчивостью. Любую группу людей они воспринимали как родную семью, правда одинокого человека побаивались, из чего уже возникла гипотеза, что доминирующими хищниками на планете являются охотники-одиночки. Слюна овечек обладала наркотическим действием, причем довольно сильным, что вызвало у исследователей неподдельный интерес.
— Как же его угораздило? — удивился Лёха.
— Говорят, слишком настойчиво изучал её на предмет кулинарных достоинств. Каре ягненка ему подавай! Вот и поплатился. Если бы не унивакц, отключился бы надолго, а так полчасика помается — и как огурчик.
— Ох уж эта универсальная вакцина! Весь полет пластом пролежал, только перед посадкой отпустило.
— Зато спасает от всего. А побочка... У кого разгорается давно увядшее либидо, а кто от боли корчится. Тут уж как повезет.
Тошнотворно взвыла сирена. Толпа, наконец, расступилась. Подоспевшие медики уложили Потапыча на носилки и повезли к передвижному госпиталю. Пострадавший лежал смирно, не переставая улыбаться. Валентина уехала вместе с ним.
Скворцов заметил неподалеку овцу. Виновница переполоха спокойно паслась, не обращая внимания на шум. Почувствовав интерес к себе она потянулась к Лехе, помахивая пушистым хвостом.
— Ой, да ну тебя! — сказал ей Скворцов, и отправился разыскивать Андрея, которого потерял в этом столпотворении.
Одинцова нигде не было видно. Как только представилась возможность, он отправился к своему начальнику, академику Баху, и честно рассказал об утреннем происшествии.
— Ты прямо как маленький, Андрей. — академик недовольно пожевал губами. — Нельзя же пренебрегать основами.
— Виноват, Аркадий Семенович, больше не повторится. Думал, посплю, выходной же был объявлен на сегодня. С мозгом модуля баловался, засиделся...
— Ты смог его взломать? Ну даёшь, — удивился Бах. — Вообще-то это я его программировал.
Андрей изобразил смущение.
— Растёшь. — С удовольствием сказал Бах. И подвёл итог: — Выговор оставляю в силе. За обнаружение уязвимости в прошивке модуля обеспечения жизнедеятельности объявляю благодарность. Таким образом, Андрей, в ноль выходишь.


***

Заняться было совершенно нечем. Колонна которая должна была доставить учёных на военную базу, задерживалась. Административные помещения пока не свернули в походное положение, но огромный актовый зал, он же столовая, он же, при необходимости, госпиталь, сейчас пустовал. Андрей устроился в центре, в том же кресле, какое занимал на общем собрании, куда всех пригласили сразу после посадки.
Тогда в зал набились практически все участники экспедиции. Сидели чуть не на головах друг у друга. И не мудрено. Режим секретности был жесточайшим. Целью экспедиции было заявлено стандартное изучение вновь открытой планеты, но никто, кроме руководства даже не подозревал какой.
Из приглашённых учёных можно было бы организовать академию наук небольшого государства. Впервые они увидели друг друга уже на борту линкора "Суворов", который доставил экспедицию к месту назначения. И подбор специалистов, и мощь сопровождающего флота заставляли задуматься. Все ждали чего-то необычного. Не было такого человека, кто не поставил бы на ту или иную гипотезу. И теперь всем не терпелось узнать, где они находятся, и зачем они здесь оказались.
В президиуме расположились группа флотских офицеров, невысокий лысый генерал, руководители научных направлений и неприметный человек в форме полковника службы имперской безопасности.
Генерал помолчал некоторое время, словно не зная, с чего начать. Потом наклонил микрофон поближе:
— Товарищи! Минуточку внимания. С каждым из вас я заочно знаком. Вы со мной нет, с вами работал мой заместитель. — Генерал указал на полковника. — Поэтому представлюсь, Гоголь Михаил Петрович. Я руководитель исследований. Перед нами поставлены важнейшие задачи, давайте начнем...
Он прокашлялся и продолжил:
— Мы находимся на Зелёной. Что вам известно о ней? Уверен, что ничего. Обнаружена автоматическим зондом Космического Агентства Союза Суверенных Империй пятнадцать лет назад. Единственная планета в своей системе. Чуть ниже гравитация, чем на Земле, чуть прохладнее климат, если смотреть в целом. Есть кое-какие редкие металлы, но немного. Основное богатство — лес. Собственно, здесь всё — лес. Воздух пригоден для дыхания, опасных микроорганизмов нет. Ничего особенного, в общем. Планете присвоили статус резервной с правом свободной колонизации. Шесть месяцев назад, совершенно случайно, крейсер "Багратион" обнаружил на Зелёной разумную жизнь. Командой основана база на планете. Наш лагерь находится неподалеку.
Генерал дал время осознать услышанное и продолжил не без некоторого ехидства:
— Кто выиграл пари, может особо не радоваться, универсальная вакцина нейтрализует, в том числе, и действие алкоголя. Так что подождёт ваш коньячок. Тем более, тут сухой закон, сами понимаете.
Гоголь усмехнулся, и продолжил уже серьезно:
— Подчеркну особо, отличных от земных микроорганизмов не обнаружено. Можно чувствовать себя как дома. С другой стороны, мы не представляем угрозы для обитателей планеты... хотя бы в этом смысле. Местная фауна восхищает разнообразием, и берет свое количеством. Но шестиногих слонопотамов с фиолетовыми крыльями вы тут не найдете, всё более-менее как на Земле. Здесь вообще всё очень похоже. Теперь перейдем к самому интересному. Местные жители.
Генерал нажал на кнопку. Возникла голограмма — девушка ослепительной красоты в русском национальном наряде. По залу пробежал ропот недоумения.
— В чем дело, товарищи? А! Девица, конечно, красою лепа, червлёна губами, бровьми союзна... И так далее. Но здесь представлена только, так сказать, для масштаба. Смотрим дальше.
Рядом с девушкой появилась пара инопланетян. Они были очень похожи на людей. Разве что шире в кости и ростом пониже. Черты смуглых лиц вызывали симпатию, может быть потому, что были практически человечьими. Не считать же важным отличием большие, по наши меркам, миндалевидные глаза, и густой мех вместо волос на головах, а так же аккуратные, похожие на кошачьи, уши.
Одеты оба были так, как могли одеваться далёкие от цивилизации жители лесов. Индейцы, например. Грубая,но прочная обувь, штаны и куртки. Кожа и шерсть, все ручной выделки. У женщины в руках лук, у мужчины, кроме того, за поясом топор. Голограммы медленно вращались, давая возможность рассмотреть инопланетян во всех подробностях.
— Местная цивилизация находится в упадке, — продолжил генерал, — но они не дикари. Есть письменность, очень уважают знание как таковое. Можно предположить, что на планете произошел некий катаклизм, затормозивший их развитие. Их очень мало. Живут в деревнях, расположенных далеко друг от друга. Государств нет. Промышленности тоже, все необходимое делают своими руками. Сам факт нашего появления их не особо впечатлил. Техника вызывает лёгкое любопытство, и только.
Неконфликтны, дружелюбны. Но в деревню пускают неохотно, а на базу к нашим ходят редко. Есть одна странность, за все время не удалось увидеть ни одного ребёнка.
Сами понимаете, контакт осуществляется с максимальной осторожностью. Образно говоря, раскланиваемся издалека. Так что глубоких исследований не проводилось. Этим предстоит заняться вам.
Местные проявили невероятные способности к языкам. На бытовом уровне уже можно общаться. Так что с этой стороны проблем не ожидается.
Среди собравшихся царила тишина. Генерал оглядел притихших учёных.
 — Работа предстоит чудовищно огромная. И сделать ее нужно быстро. Дело в том, что в Москве решили не беспокоить Союз Империй новостями с Зелёной. Без сопливых скользко. Но такую информацию не утаить. Скоро наши партнёры будут здесь. Я вижу, есть вопрос?
— Николай Васильевич, раздалось откуда-то сзади. — В зале захихикали. — Ой, простите.
— Ничего-ничего, привык. Продолжайте
— Михаил Петрович, я правильно понимаю, что такая эскадра, да ещё во главе с линкором, здесь не просто так? Возможна война между земными империями?
— Решено удержать планету любой ценой. Риск войны есть, но она маловероятна. Мы ничего утаивать не собираемся, если информация будет не во вред империи. Кроме того, кто знает, что здесь обнаружится. В случае опасности для человечества линкор уничтожит планету.
— И кто будет принимать решение?
— Командование эскадры и учёный совет экспедиции.
В зале зашумели. Такой оборот событий понравился не всем. Генерал взмахнул рукой.
— Тише, тише, товарищи! Я вас прекрасно понимаю. Не думайте, что я этому рад. Но чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер. Позвольте мне продолжить. Перед нами стоит ещё одна проблема. Совершенно не понятно, как поведет себя искусственный разум, когда узнает о существовании ещё одной цивилизации, кроме человеческой. Не исключена возможность того, что он взбунтуется против своих создателей. Захочет стать равным среди равных, так сказать. Отсюда такой режим секретности, тут не только в политике дело. Над этим будет работать группа Баха. До решения этой задачи связи у ИР с орбитой не будет, придется обходиться своими силами. Аркадий Семенович, у вас есть и параллельная задача — расшифровка языка, прошу уделить этому не меньшее внимание. Вам поможет группа лингвистов. Все остальные работают по стандартным протоколам. Материалы разосланы вам на коммуникаторы. Разрешите пожелать вам успехов.

— Значит, будем трудиться вместе? — Долговязый лохматый парень, сидевший рядом, протянул руку. — Лёха.
— Андрей.
— Тогда пошли заселяться. Вояки такой лагерь отгрохали, курорт, а не лагерь. Бассейна только не хватает, всё остальное в лучшем виде.


***

— Ага, вот ты где! Посмотри, чего дали! — Скворцов сиял. Тяжёлая кобура на поясе придавала ему лихой, даже воинственный вид. — Вещь!
— Ещё скажи, наградной.
— Не стану врать, авансом выдали, — скромно ответил Лёха, — в счет грядущих подвигов.
— Одинцов? — Раздалось из-за спины. К ним незаметно подошёл человек в форме лейтенанта СИБ.
— Они, они Одинцов. — Лёха указал на товарища пальцем. Гениальный лингвист был неплохим знатоком искусства доимперской эпохи. На что он ссылается было не вспомнить. Следуя моде, Андрей тоже увлекался, но до товарища ему было далеко.
— Я Одинцов.
— Второй раз за день вас найти не могут, Андрей Михайлович. Нехорошо. Срочную проходили? Ага, проходили, вижу, — безопастник заглянул в планшетку. — И разрешение на ношение есть, хорошо. Вот, держите.
Лейтенант протянул пояс с кобурой, точно такой же как у Лехи.
— "Молот". Вас учили с ним обращаться. Распишитесь здесь и подтвердите.
Андрей царапнул пером в указанной графе и приложил к датчику перстень.
— Применяйте только при крайней необходимости. — С этими словами лейтенант удалился, не пояснив более ничего.
— У нас намечается война?
— Да не знаю я. Пушки выдали всем, даже медсёстрам. Сказали, на всякий случай. — Лёха кивнул на пистолет. — Слона свалит. Только дальше десяти метров целиться бесполезно. Оружие последнего шанса. Похоже, что-то пошло не по плану.

Над лагерем с тихим шелестом прошла пара штурмовиков. Грозные машины пронеслись низко, едва не задевая верхушки деревьев.
— Наверное, действительно что-то серьезное случилось. — Мрачно сказал Андрей. — Вот тебе и братья по разуму.
— Да нет, — отозвался Лёха, — куда им с луками и топорами. Скорее, звери какие.
— Это какими должны быть звери, чтобы против них вот это вот применяли?
— Империя ценит своих учёных, — наставительно заметил Лёха, — ценит и бережет. На всякий случай летают, сказали же тебе.

Между тем, штурмовики вернулись. Один завис над готовыми к походу жилыми и рабочими модулями, второй опустился недалеко от военных транспортеров, заполнивших территорию лагеря. Пока Андрей предавался воспоминаниям, пришла колонна с военной базы.
— О, лягушки! — Воскликнул Лёха. — Давненько не катался.
Это действительно были боевые летающие транспортеры. Как и почти вся военная техника, лягушка передвигалась с помощью гравитационного двигателя. Летала такая машина невысоко, скорее подпрыгивала метров на триста, за что и получила свое гордое прозвище. Для преодоления совсем непроходимого бездорожья этого было вполне достаточно. В обычном режиме транспортер шёл над самой поверхностью, а огромные колеса позволяли опускаться на любую поверхность, катиться по ней, и даже плавать. И за себя мог постоять. Из небольшой башенки смотрели стволы автоматических пушек.
— Принимай пассажиров! — Скворцов стукнул по броне.
— Чего колотишь-то? Ты к моей машине приписан? — Из люка высунулся недовольный водитель. — Какой номер указан?
— Зачем такие сложности?
— Зачем, зачем... Для опознания. В случае чего.
— Тьфу ты. — Лёха полез в коммуникатор. — Ноль двадцать шесть.
— А у меня какой? Ну? Вот и ступай, куда положено. Будет мне тут стучать.
— Такой молодой, а уже бюрократ. — Лёха оставил за собой последнее слово.
Люк захлопнулся. Ничего не поделаешь, надо было искать двадцать шестую машину. Благо, оба были приписаны к ней.
Вдруг Скворцов схватил Андрея за рукав.
— Смотри, это же капитан Головин!
— И что нам это дает?
— Я его хорошо знаю. Наверняка он здесь командует чем-то. У меня с его сестрой..., ну, в общем, отношения. Можем прокатиться с ветерком.
— Это смотря насколько хорошие.
— Почти дошел до предложения, — Лёха вздохнул, — руки и сердца. Вообще-то мы домами дружим. Ну и вот. А тут случилась экспедиция...

Капитан был страшно рад встрече и засыпал будущего родственника вопросами о семейных новостях. Полет “Багратиона" затянулся, по дому скучали все. Но скоро очередь дошла и до Андрея. Лёха со старомодной учтивостью представил друга, не забыв упомянуть важность его исследований.
— Так вы работаете у академика Баха? — Спросил Головин, пожимая Одинцову руку. — Замечательно, у нас на крейсере служит его сын. Командует взводом абордажной пехоты.
— Юрка? Он здесь?
— Сейчас он на базе. Так что скоро увидитесь.
— Здо;рово! Аркадий Семенович обрадуется.
— Как, сам Бах прилетел? Интересно было бы познакомиться. Вы знаете, я в молодости интересовался наукой, читал его труды.
— Конечно. Да вот и он, — сказал Андрей, заметив в толпе седую шевелюру академика.
Бах вместе с руководителями экспедиции и учёными постарше садился в комфортабельную штабную машину. Молодежи предстояло добираться на лягушках.
— Потом, потом. Пора отправляться. — Капитан хитро посмотрел на Лёху, и указал рукой на танк, стоявший во главе колонны. — Прошу!
Своим видом танк вызывал уважение. Хищные обводы корпуса, мощное вооружение, надёжная защита. Кроме того, он мог полноценно летать, хоть до штурмовика, и, тем более, истребителя, не дотягивал.
— Вот это другое дело, — удовлетворённо пробормотал Скворцов, забираясь внутрь. — Хоть и очень непросто, но с большим вкусом. Андрей, ну чего ты копаешься?
Головин усмехнулся. Он зашёл последним, весело посмотрел на увеличившийся экипаж, и сказал в микрофон: “Поехали!"
Машина вздрогнула, поднялась в воздух метра на два и почти беззвучно двинулась в сторону леса. За ней последовали остальные. Колонна пошла.


***

Совсем скоро добрались до просеки, если так можно назвать полосу изломанного леса шириной метров тридцать.
Здесь словно прошлись гигантским утюгом, сметя деревья к краям, и оставив торчать из земли лишь щербатые пеньки.
— Это кто же тут потрудился-то? — Удивлённо спросил Лёха.
— Корвет "Саблезубый", — ответил капитан. — Противометеоритный экран, или же силовая броня, если вам будет угодно — страшная вещь в умелых руках. Вы можете наблюдать синтез военной смекалки и высоких технологий. Надо сделать быстро — нет проблем. Имитация приземления — раз, и дорога готова. Сами знаете, Алексей, корабль более тяжёлого класса на планету посадить невозможно. И для корвета такие вещи на грани, мягко говоря. Но товарищи флотские офицеры славятся своей лихостью.
Колонна транспортеров двигалась неспешно, стараясь далеко не отрываться от медленных жилых модулей. Под колесами машин тянулись бесконечные завалы из расколотых чуть не в щепки древесных стволов, кучи сцепившихся намертво ветвей и увядших уже листьев.
Впрочем, среди этого хаоса попадались островки порядка.
Тут и там вдоль обочин попадались аккуратные штабели обработанных бревен. Местные
 жители времени зря не теряли.
— Чего такой мрачный, Андрюха? Молчишь и молчишь.
— Да как тебе сказать? Кажется, чего ещё желать, а все чего-то не то. Может, я просто завидую тебе. С инопланетянами работать будешь. Меня-то долго к ним не подпустят. А с железками я мог бы и дома разговаривать.
— Да ладно тебе, в стороне не останешься. Куда я побегу, когда затык в работе случится? Во-от. Будешь мне машинным разумом помогать.
— Знаешь, Леша, как-то все слишком удачно складывается. Так не бывает. У меня нехорошее предчувствие. Что-то должно произойти.
— А я скажу что. Прибудем на базу, распакуешь ты свой ящик с мозгами, и всю хандру как рукой снимет.
— Слушай, тебе бы к нам, в психологи податься. Карьеру бы сделал.
— Ой, нет! У меня своих тараканов хватает, чтобы ещё за чужими гоняться...
— Внимание всем! Стоп! — Капитан отвёл стебелёк микрофона в сторону, и вполголоса приказал водителю: — Давай тихим ходом вперёд, вон там остановишься. Кажется, у нас гости.
— Ну я же говорил, — проворчал Андрей. — Начинается.
Танк отделился от замершей колонны. Метрах в пятидесяти впереди, рядом с огромным зверем, очень похожим на земного лося, стоял невысокий худощавый парень. Зверюга, кстати, на приближение боевой машины не отреагировала никак. Как стояла, тихонько шевеля ушами, так и осталась стоять.
Парень замахал руками, и, когда танк остановился, легонько хлопнул животное по носу, что-то приказав ему. Инопланетный лось всхрапнул, развернулся и скрылся в чаще.
Ждать, когда танк опустится, инопланетянин не стал. Он подпрыгнул, ухватился за колесо, подтянулся, и ловко забрался на башню.


***

— Это местный, что-ли? — Несколько обескураженно спросил Лёха. Картинки картинками, но он никак не ожидал, что житель чужой планеты окажется настолько похожим на человека. — Надо с ним познакомиться.
— Смотрите, не подеритесь там, — ответил капитан, и разблокировал люк, — он всё-таки сын тутошнего вождя. Ну, не вождя, забыл как это у них называется.
— Ух ты, непростой интурист попался!
— Лёша, интуристы здесь мы.
— Да, действительно... Значит, придется вести себя хорошо.
Инопланетянин оказался подростком лет восемнадцати-девятнадцати. То есть, по земным меркам подростком. Здесь же он наверняка считался взрослым мужчиной. Некоторое время молодые люди с интересом разглядывали друг друга. К своему разочарованию, кошачьих черт в облике местного жителя Андрей не обнаружил. Так, что-то неуловимое, если не учитывать, разумеется, уши. Шерсть, нет, всё-таки не волосы, на голове была огненно рыжей. Зелёные глаза смотрели хоть и приветливо, но с некоторой настороженностью.
— Здравствуйте. — Инопланетянин широко улыбнулся. — Меня зовут Сельм.
Говорил он медленно, но очень чисто. Земляне представились, и по очереди чинно пожали протянутую руку.
— А вы те... мудрецы, которых давно ждали?
— Мудрецы? А! Учёные... Похоже, это мы и есть. И откуда ты все знаешь?
— Это лес, здесь все всё знают. Иначе нельзя.
— Понятно.
— Мы видели, как вы... — Сельм показал рукой.
— Садились.
— Мы видели, как вы садились. Красиво. Мне бы тоже хотелось так.
— Ну, мы ещё... молодые мудрецы. Это у начальства спрашивать надо. Обещать, конечно, не можем, но я думаю, что полетаешь.

Одинцов мог оправдать себя только тем, что он, вообще-то, специалист по психологии машинного интеллекта. Хотя и базовую, человечью, так сказать, не только изучал, но и благополучно сдал в свое время.
Поэтому не понимал, почему не может включиться в разговор. Рыжий житель лесов вызывал симпатию. Он казался искренним, открытым к общению, полным чувства собственного достоинства и при этом уважения к собеседникам. Тем не менее, Андрей чувствовал, что парень очень встревожен. Сельм то и дело бросал быстрые взгляды по сторонам, словно ожидая увидеть кого-то, да и оружие свое, лук и небольшой топорик, держал под рукой. Может быть, всё его дружелюбие — всего лишь маска, или того хуже, военная хитрость. А ну, как выскочат сейчас из чащобы какие-нибудь местные медведи, или что тут применяется в подобных случаях. Как Сельм умеет управляться с животными, уже видели. С другой стороны, не полезут же на вооруженный конвой, хотя кто их, инопланетян, знает. Могут, кстати, подождать, пока колонна доберется до базы, и напасть тогда, воспользовавшись неизбежной суматохой. А сейчас собирают силы, и следят за будущими жертвами.
Чувство близкой опасности не отпускало Андрея. Эх, знать бы ещё, что же такое попёрло из леса, что пришлось перебираться под защиту военных. Он догадывался, что это как-то связано с местными, злился на себя, и ждал того момента, когда можно с головой уйти в работу, чтобы выбросить из головы всю эту чепуху.
Зато Лёха общался за двоих. Разговор шел обо всем сразу. И о Земле, и о Зелёной, и о том, как смогли сюда долететь, и что будут делать дальше. О большом коте, которого видели неподалёку уже дважды. О том, что чувствуешь, когда падаешь в железной скорлупке с неба.
То и дело в разговоре мелькали местные слова. Лёха ещё и работал. Записывал что-то в коммуникатор, переспрашивал, пытался говорить сам. Сельм прислушивался, смешно топорща уши, иногда поправлял с мягким смехом, показывал, как правильно.
— Можно посмотреть лук? — спросил Лёха.
Рыжий расстался с оружием неохотно, но не возразил ни слова.
— Ого! Да это непросто, — сказал лингвист, пробуя натянуть тетиву, — сноровка нужна. Ты хорошо стреляешь?
— Как все, — ответил Сельм, — мы с детства учимся.
— А вот, к примеру, встретишь ты случайно большого кота, неужели эта штука поможет?
— Большого кота невозможно встретить случайно. Либо ты охотишься на него, если совсем глупый, либо он на тебя. В обоих случаях ты будешь мёртв. Но коты редко нападают на саан-ри.
— Саан-ри?
— Разумные. Мы. Вы тоже. Остальные — саан. Звери.
— Вы никогда не встречали других разумных?
— Нет. — Сельм на мгновение замялся. — Вы первые. Наши мудрецы говорили, что такое может случиться, но им не особо верили.
— Мы тоже почти перестали надеяться на встречу. Интересных планет полно, на многих есть жизнь. Но разума больше нигде не нашли, только здесь. Смотри, какие планеты бывают.
Лёха протянул коммуникатор Сельму.
— Вот здесь надо нажать, вот так листаешь. — Он показал как. — А тут фонарик.
Повинуясь движению пальца с аккуратно подстриженным когтем, мелькали снимки.
— Ой! Кто это? — Сельм замер, восхищённо глядя на угольно черного кота.
Хороший фотограф всегда на вес золота. Снято было так, что оценить масштаб не представлялось возможным.
— Куда ты залез? А! Это я снимал. Как тебе котик?
— Как тебе удалось подобраться так близко и остаться живым?
— Да чего к нему подбираться-то, он у меня живёт, и очень ласковый, кстати.
— Большой кот не может жить дома, ты меня обманываешь. — Сельм, похоже, обиделся.
— Погоди, погоди. Это домашний зверь, и размером он мелкий совсем. — Лёха листал снимки. — Вот, смотри.
На другой фотографии черный красавец сидела на коленях у сероглазой белокурой девушки.
— Разрешите представить, моя невеста, Лена. А это Василий, кот домашний, обыкновенный.
Кот произвел на Сельма огромное впечатление. Вряд ли он даже заметил на снимке невесту своего нового знакомого. Рыжий смотрел на экран почти не дыша, и даже разок попытался погладить зверушку пальцем.
У-у, как плохо-то всё, — довольно протянул Лёха. — Отлично тебя понимаю, но нет. Они здесь расплодятся и всю экологию вам сожрут. Ни за что. Во всяком случае, не прямо сейчас, тут подумать надо — добавил он, заметив умоляющий взгляд Сельма.


***

Танк плавно остановился. Капитан выбрался из люка и сказал:
— Прошу прощения, но вынужден прервать вашу беседу. Мы поворачиваем. Сельм, с нами поедешь, или домой?
— С вами. Вы очень интересные. А домой я ещё успею.
Они зависли над весьма обширной поляной. Просека осталась позади. Здесь путь разделялся. Налево шла неширокая тропа, утоптанная лосиными копытами, прямо — мощёная брёвнами дорога, по сравнению с просекой довольно узкая, едва танк проедет. Судя по всему, база была недалеко.
На поляне были установлены несколько длинных деревянных столов, скамьями служили огромные бревна, положенные рядом. Тут же были оборудованы несколько каменных очагов.
— Вот оно, место межпланетного диалога. — Сказал Лёха. — Обожаю шашлыки. А что, вакцина правда... нейтрализует?
— С какой целью интересуетесь, Алексей? — Невинно спросил капитан. — В своё время всё узнаете.

— Ёлки-палки! А это ещё кто? — Воскликнул Андрей.
Действительно, из-за очага, расположенного на самом краю поляны вылезли две небольшие фигурки, и медленно двинулись к танку, держась за руки и тихо поскуливая. Когда они подошли поближе, стало понятно, что это дети, примерно десяти лет от роду.
Страшно измождённые, одетые в какие-то жуткие лохмотья, маленькие саан-ри едва передвигали ноги. На их лицах, не выражавших ничего, кроме тупого равнодушия, выделялись огромные, полные страдания глаза. В них было столько боли и ещё чего-то такого, чему невозможно было подобрать определения, что Андрей невольно отвёл взгляд. В тихом плаче можно было разобрать отдельные слова.
Повернувшись за помощью к Сельму, Андрей замер от неожиданности. Тот стоял, вытянувшись как струна. Он страшно покраснел, шерсть на голове поднялась дыбом. Прижав уши, инопланетянин зашипел, совсем как земной кот.
— Что? Что происходит!? — Недоуменно спросил Андрей.
Сельм схватил лук, пустил стрелу. Все были настолько растеряны, что никто не сумел ему помешать. Внизу дико закричали. Один из малышей вертелся волчком, стрела вонзилась ему в правый глаз.
Второй раз Сельм выстрелить не успел. Андрей бросился к нему, повалил, пытаясь прижать к броне. Инопланетянин сопротивлялся яростно, он был сильным и ловким, но Одинцов справился. Занятия борьбой даром не прошли.
Андрей не понимал, что происходит, и был совершенно растерян. Он не видел замершего истуканом Лёху, не слышал криков раненого (Раненого? С таким ранами не живут!) ребенка. Не почувствовал, как танк рывком опустился на землю.
Он просто держал Сельма, потому что не знал, что ещё можно сделать.
Рыжий постепенно затих, вероятно понял, что с Андреем ему не совладать.
— Пусти... пожалуйста. Ты... не понимаешь...
Одинцов держал крепко. Внезапно его руку пронзила жуткая боль. Зубы инопланетянина оказались неожиданно острыми. Андрей завопил во весь голос. Сельм рванулся, и оказался на свободе. Он соскользнул вниз, задержался на миг, с отчаянием взглянул на Андрея, и бросился в лес.

Раны оказались серьезными. Помог капитан. Вколол обезболивающее, остановил кровь. Ждали медиков. Поляна была заполнена народом, сбежавшиеся посмотреть, кого поймали. Санитарная лягушка приземлилась на дороге, в некотором отдалении. Врачи добирались пешком.
Андрей сидел, привалившись к колесу. Боли не было. Голова слегка кружилась от лекарств.
Лёха так и не вышел из ступора. Его осторожно сняли с танка, и посадили рядом с Андреем. Кто бы мог подумать, что задорный лингвист-болобол окажется столь чувствительным человеком. Вид раненого ребенка выбил его из колеи.
Несмотря на свои раны, Андрей попытался расшевелить друга. Не получалось. Лёха сидел бледный, вмиг осунувшийся, беззвучно шевеля губами. Время от времени его начинала бить крупная дрожь.
— Оставьте его пока. — Головин присел рядом, закурил. — Дайте время, отпустит.
Одинцов поймал себя на мысли, что на поляне неестественно тихо. Действительно, раненый саан-ри больше не кричал. По прежнему кружась вокруг своей оси, он что-то тихонько бормотал, иногда жалобно всхлипывая. Кажется, он почти не обращал внимания на текущую из раны белёсую жидкость. Лицо маленького инопланетянина больше походило на восковую маску. Черты лица были словно оплывшими, какие иногда бывают у людей с глубоким повреждением интеллекта. Андрею показалось, что лохмотья, в которые был одет инопланетянин, представляли с ним одно целое. Это всё выглядело дико, но Андрей уже ничему не удивлялся.
Второго ребёнка нигде не было видно. Он затерялся где-то в толпе.
— Интересно, что он говорит, если это вообще слова?
— Это значит: "Папа в лесу так холодно, папа возьми меня к себе“, — ответил капитан.
— Откуда вы знаете?
— Я просил перевести Сельма, ещё на базе.
— Так значит вы их уже видели!?
— Да, первый пришел три дня назад. Потом ещё несколько.
— И что с ними стало?
— Сидят в клетке. Это не люди.
— Как так? А кто?
— Не знаю.
Существо продолжало бормотать.
— Папа значит, — процедил капитан, доставая пистолет. — Подожди, сынок, я уже иду.
Грохнул выстрел. Удар "Молота" оказался чудовищным. Существо разорвало на куски, та самая белесая жидкость, кровь, наверное, растеклась вонючей лужей под отшмётками конвульсирующей плоти.
— Да вы в своем уме, капитан!? — Рядом стоял полковник Стеблов. — Это что такое?
— Это опасная форма местной жизни, товарищ полковник. Что именно, не известно.
— Это он напал? — Спросил Стеблов, кивнув на Андрея.
— Нет, это сделал один местный житель. Его по дороге подобрали.
Капитан коротко доложил о произошедшем.
— Не понимаю, что на него нашло. Нормальный же парень, — добавил он. — У нас бывал. Ни разу даже не поссорился ни с кем. И тут на тебе...
— А на вас что нашло? — Встрял Андрей.
— В смысле?
— Почему вы застрелили этого, со стрелой в глазу?
— Да он же не человек был, то есть... ну вы поняли. Нежить какая-то.
— Вот именно. Наверное, Сельм хорошо знает, кто это. Надо ехать в деревню. — Андрей поморщился, потревожив руку. — Как бы нам не разругаться с местными. Сын вождя, как-никак, и вообще...
— Да это понятно, что надо. — Задумчиво сказал Стеблов — А вы сможете? Думаю, без вас не обойтись.
— Смогу, уже не болит совсем.
— Вижу, как не болит. Ладно, посмотрим, что врачи скажут — Полковник покрутил головой. — Где же, всё-таки, второй?
— Здесь он, в лес точно не ушёл. — сказал капитан. — Я так понимаю, ему к людям надо, к местным, то есть. Похоже, он плохо понимает, кто перед ним.
Второе существо обнаружилось поблизости, окружённое плотным кольцом взволнованных людей. Ничуть не беспокоясь о судьбе сородича, не испытывая, казалось, ни капли страха, оно продолжало бормотать те же слова, протягивая руки то к одному, то к другому. Надо сказать, это нравилось не всем. Большинство старалось уклониться от объятий. Однако, толпа не расходилась.
— Товарищи! — Громко сказал полковник. — Расступитесь. По машинам, товарищи. Скоро поедем. Тех кто имел близкий контакт с этим с инопланетянином, доложите начальнику своего подразделения.
Люди с неохотой стали расходиться. Только одна женщина, одетая, как и все в защитный комбинезон, оставалась на месте, неуверенно переступая на месте. Существо крепко держало ее за руку.
— Он же говорит что-то, я клянусь, это осмысленная речь.
Капитан со вздохом перевел ещё раз.
— Почему папа? — Удивился полковник.
— Видит штаны, значит папа.
— Не поспоришь. А кринолинов тут не найти, чтобы проверить. Товарищ капитан, вы распорядитель здесь, чтобы не на глазах у всех. А когда врачи закончат с Андреем, мы отправимся в деревню.
Стеблов осторожно высвободил руку женщины и повел ее к транспортёру. Та, словно очнувшись, шагала бодро, что-то рассказывая ему.
Капитан осмотрелся в поисках своих бойцов. Потом махнул рукой, и пробормотав: "Хочешь сделать хорошо, сделай это сам", повел существо в лес.

Когда Головин вернулся к танку, Лёха уже пришел в себя. Всё такой же бледный, он, болезненно морщась, следил за тем, как медики колдуют над Андреем.
Капитан уселся рядом и спросил:
— Как вы?
— Нормально. Как застрелили первого, сразу легче стало. Теперь совсем хорошо. Второго тоже убили?
— Да.
— Не понимаю, что со мной произошло.
— Не переживайте, сказал капитан, я вот тоже облажался. Каждого можно застать в врасплох. А вот Андрей молодец.
— Молодец, да. Но речь не об этом. Я, хоть и не воин по жизни, но не такая же тряпка. Когда они оказались близко, я сам не свой стал. Вы, кстати, ничего не почувствовали?
— Нет. Я их не впервые вижу. На базе несколько таких. И ничего необычного никогда не ощущал. И остальные тоже не жалуются.
— Вы подготовленные люди. Ну, и профессия обязывает... Тут много народу было, как они? Ничего необычного не заметили?
— Да нет... Впрочем, женщина одна странно себя вела. Этот ее за руку держал, она как дурная стояла. Смотрела на него, как на родное дитя.
— Понятно. Значит, воздействие не исключено. А что Сельм?
— Сбежал. Цапнул Андрея за руку, и сбежал. Неверное испугался, что мстить будем. Мы к местным в деревню едем, сейчас полковник придет, и отправимся.
— Я с вами поеду. По крайней мере индикатором буду. Если меня переклинит, значит враг рядом. Разрешите?
Головин ушел готовиться к походу. Лёха перебрался поближе к другу. Андрей держался молодцом. Забинтованная рука покоилась на широкой петле на груди.
— Сильно он тебя?
— Прилично. Зубки у нашего нового друга, как у рыси.
— Болит?
— Сейчас нет. Знаешь, сколько всего в меня вкололи?
— Ну тогда позвольте автограф поставить. — К Лёхе возвращалась прежняя бодрость духа.
— Вот чудак-человек! Не перелом же. И потом, повязку менять будут.
— Ну что же, еще раз расписаться не трудно. — Лёха поставил затейливую подпись. — Слушай, Андрюха, кто это был?
— Не саан-ри, точно.
— А кто тогда?
— Не знаю. Жуткие твари из жуткого леса.

Колонна экспедиции проплывала мимо. Ползли транспортеры, боевые платформы охранения, потом потянулась вереница экспедиционных модулей. Когда последняя машина скрылась из вида, танк оторвался от земли, поднялся над лесом и неспешно полетел к деревне саан-ри.


***

— Приказом командира эскадры вы призваны на военную службу. — Стеблов дал время переварить новость, и продолжил: — По моей рекомендации вы прикомандированы к подразделению СИБ в зоне ответственности эскадры. То есть действовать будете под моим руководством. Вопросы есть?
Андрей и Лёха переглянулись.
— А научная работа?
— Сотрудничать будем до особого распоряжения, — мягко сказал полковник, нажимая на слово "сотрудничать", — а что касается ваших научных обязанностей, так их с вас никто не снимал.
— Все ясно.
— А почему не поинтересовались денежным довольствием? — спросил Стеблов.
— Я Родине служу не за награды, — выпалил Лёха, и добавил, толкнув Андрея в бок: — Он тоже.
— Весьма похвально, весьма. — Полковник хмыкнул. — Получать будете лейтенантский оклад, плюс командировочные, плюс боевые. Это кроме зарплаты по линии академии наук.
— Подозрительно щедро, товарищ полковник.
— Я не знаю, во что мы вляпались. Поэтому вот так. Мне то по должности положено, а кому-то шило в заднице покоя не даёт. Вот поехали бы согласно штатному расписанию, занимались бы своей наукой. Коллеги, мы, кажется, прибыли.

Танк завис над деревней. Сверху открывался отличный вид на коренастые, словно маленькие крепости, домики, узкие улочки, добротные хозяйственные постройки. Урожай уже сняли, но огороды не пустовали, пестрые ковры осенних цветов раскинулись почти в каждом из них. По дворам и улицам свободно разгуливали уже знакомые землянам овцы. Саан-ри нигде не было видно.
Деревня была обнесена высокой стеной, образованной вереницей вкопанных в землю толстенных бревен. Рядом с ней, на расстоянии полутора десятков шагов располагалась ещё одна. Более странной защитной стены трудно было представить. Прочная и лёгкая на вид, сплошь состоящая из арок и окон, она была похожа скорее, на сеть, чем на стену.
— Как думаешь, что это? — спросил Лёха, указывая на огромное сооружение в центре деревни.
Андрей задумался. Зачем в поселении, заброшенном в бескрайнем лесу, может понадобиться крытый стадион, было непонятно, а ни на что другое здание было не похоже.
В его центре возвышалось огромное дерево с раскидистой кроной. Надо полагать, оно росло здесь задолго до возникновения деревни. Из гущи ветвей свисала верёвочная лестница. Наверное, где-то наверху была наблюдательная площадка.
Стадион окружал такой же ажурный забор, установленный за те же пятнадцать шагов.
— А я понял, зачем это! — Вдруг воскликнул Андрей. — Стрелы! Сквозь этот забор можно стрелять из лука!
— Интересно. Вы хотите сказать, что в этом большом сарае находится что-то настолько ценное, что вокруг него возвели два рубежа обороны? А противник, по-вашему, стрелять не будет?
— Не будет, — медленно сказал Андрей. — Да вы уже поняли, кого тут опасаются.
— Угу. — Задумчиво протянул Стеблов.
Танк приземлился недалеко от ворот. Команда разделилась.
— Пойдем вчетвером — я, капитан и товарищи учёные, — приказал полковник. — Остальные остаются здесь. Ваша задача — наблюдать. Действуйте по обстановке, но запомните, не стрелять! Даже если нас зубами рвать будут, не стрелять!

Их уже ждали. У ворот замерли трое. Седобородые старцы, все без оружия. Правда, седобородыми их можно было назвать с большой натяжкой. Густой растительностью на лице мужчины саан-ри похвастаться не могли. По манере держаться, по выражению лиц было понятно, что эти жители деревни не из последних. Делегация выглядела представительно, хотя вождя среди них не было.
Когда земляне приблизились, все трое глубоко поклонились, почтительно, но без тени подобострастия.
Земляне в ответ уважительно склонили головы. Полковник, как глава делегации сказал:
— Мы не знаем ваших обычаев, вы наших. Будем исходить из того, что мы друзья, и простим друг другу невольные оплошности.
Видимо, встречающие ожидали другого. От Андрея не укрылся невольный вздох облегчения.
— Саан-ри рады приветствовать вас. Мы сожалеем, что поводом для нашей встречи стали столь печальные события. Почтенный Шуур-арх просит простить его. Он, старик замялся с переводом, приводит свой разум к уровню воды. Поймите, это был его единственный сын.
— Что с Сельмом? — Резко, почти грубо спросил Андрей. Витиеватость лесного этикета вызвала у него приступ раздражения. — Где он?
— Его видели здесь, — ответил старик, — потом он исчез. Где Сельм теперь, никто не знает. Будьте уверены, его жестоко накажут, когда отыщут.
— Мы поговорим и об этом тоже. — Сказал полковник. — Разумеется, если не будем стоять в дверях.

Из проводили в покои главы рода. Здесь было довольно уютно, земные любители экотуризма наверняка оценил бы убранство довольно большой комнаты, все богатство которой составляли затейливо вытканные ковры, прекрасные даже на искушённый взгляд землян. Но было ещё кое-что — книги. Наверно, сотни три толстенных томов расположились вдоль стен в резных сундуках. Крышки сундуков были дразнящие распахнуты, Лёха потянулся было полюбопытствовать, но осёкся под строгим взглядом полковника.
Больше ничего интересного в комнате не было. Вождь жил просто. Впрочем, и дом его внешне отличался от жилищ остальных жителей деревни только тем, что стоял на некотором возвышении. А ещё рядом не было огорода. Все окружающее пространство занимала небольшая, мощёная деревянными плашками площадь, вероятно служившая местом общих собраний.
Ожидание затягивалось. Но вот скрипнула дверь. Явился один из давешних старцев. Его сопровождали пять девушек. Андрей невольно залюбовался ими. Девицы были как на подбор. Румяные, статные, прекрасные той естественной красотой, которая может существовать только в столь удаленном от цивилизации месте.
А вот одеты они были весьма скромно. Их костюмы почти не отличались от мужских, за исключением того, что куртки были скроены так, чтобы подчеркнуть гибкость девичьего стана, а штаны настолько широки, что больше напоминали юбки.
Зато причёскам лесных красавиц могли позавидовать все без исключения дамы любого из императорских дворов. Если мужчины саан-ри стриглись накоротко, то женщины, похоже, отрицали ножницы как таковые. Зато заплетали, завивали, красили. Убранные живыми цветами, прически девушек представляли собой настоящие произведения искусства.
Картину дополняли украшения удивительно тонкой работы. Особенно выделялись броши в виде бабочек. Они выглядели настолько реалистичными, что казались живыми. Хотя здесь, невольно отметил Андрей, чувство меры немного изменило красавицам. Одной-двух брошек было бы достаточно, но местная мода, видимо, не стеснялась подчёркивать качество количеством.
Девушки шли плавно, интригующе покачивая бедрами. Каждая несла поднос с едой и напитками. Расставив угощение на столе, они отвесили глубокий поклон, подхватили свои подносы, и немедленно удалились.
— Народ саан-ри просит разделить трапезу, — церемонно сказал старец.
— Народ Земли ничего не имеет против, — ответил полковник, — тем более, что почтенный Шуур-арх задерживается.
— Совсем ненадолго, — старик разлил по кружкам содержимое глиняного кувшина. — Ну, вздрогнули.
Стеблов удивлённо взглянул на капитана.
— Взаимопроникновение культур, товарищ полковник, — сказал Головин. — Вам, как старшему, нужно произнести тост. Здесь это ценят.


***

— Товарищ полковник! Я совершенно пьян.
— Вижу. — Сухо ответил Стеблов.
— А вы нет.
— Я — нет.
— Значит, милая деревенская хитрость не удалась. Но пусть думают, что у них получилось. Ребята тоже трезвы, но они большей частью будут молчать при старших, таков тут обычай.
— Вы думаете, что местные что-то затевают?
— Вряд ли, но будьте начеку... — Капитан пошатнулся. — Виноват!
— Как же вам удалось так нагрузиться? Ведь вакцина...
— Растет тут волшебный корешок. Блокирует вашу химию, причем исключительно в смысле алкоголя. — Головин хихикнул. — Но мы не злоупотребляем. Хотя здесь скучновато, только учёным раздолье. А вот их курево не советую. Тут и вакцина сильно не поможет. Сносит крышу начисто.
— Только этого нам не хватало.
— Так точно. Где же это место для приведения мыслей? А! Наверное там! — Капитан указал куда-то в сторону.
Провожатого на этот раз им не дали, просто сказали, куда идти. С чем это было связано, разбираться не хотелось. Тем более, что нашли искомое без особого труда. Деревня была небольшой.
Вождя нашли в беседке, рядом с маленьким водопадом. Из пруда, образованного крохотной плотиной, доносились мелодичные трели. Назвать кваканием эти звуки не поворачивался язык. Поющих лягушек содержали и в домах, но здесь, на вольном воздухе, хор из нескольких сотен маленьких певцов производил неизгладимое впечатление.
Шуур-арх поднялся навстречу гостям. Это был высокий широкоплечий мужчина. Одеждой он не отличался от прочих саан-ри, только посох, украшенный большим голубоватым кристаллом, указывал на его статус.
— Я вижу, наши старики... старейшины, так правильно? Наши старейшины всё-таки попытались подготовить вас к встрече. — Сказал он, внимательно посмотрев на землян. — Прошу их простить. Старую кошку новым трюкам не научишь. Так у вас говорят?
Вождь склонил голову, приветствуя гостей, и пригласил их в беседку. Он держался хорошо, но было заметно, что это даётся ему очень непросто.
— Не самый плохой обычай, — ответил полковник, — и напитки весьма недурны. Не поделитесь рецептом, если это, конечно, не секрет?
Шуур-арх едва заметно улыбнулся в ответ.
— Как я понимаю, это вы? — Сказал он, обращаюсь к Андрею. — Мой сын совершил чудовищный поступок.
— Да что вы в самом деле? Если вам будет угодно, я первый напал на него, пытался помешать ему стрелять. И потом, что тут ужасного? Ну, подумаешь, цапнул в пылу борьбы. Так заживёт скоро. Не будем же мы ссориться из-за такой мелочи.
— Он ни при каких обстоятельствах не должен был этого делать, — с нажимом сказал вождь. — Уж позвольте нам решать, мелочь это или нет.
— Очень жаль, — вмешался Стеблов, — ваш сын, видимо, неплохой парень, раз молодые люди за него так переживают, но это ваше дело. Мы не хотим вмешиваться, и лишь заявляем об отсутствии претензий. В нашей истории есть примеры, когда небольшое недопонимание приводило к большой крови. Подобного допустить нельзя.
— Я понял вас. Будем считать случившееся небывшим.
— А Сельм? — спросил Лёха.
Шуур-арх печально посмотрел на него, и не ответил.
— Честно говоря, мне не ловко, что вломились к вам на планету. — Полковник немного помолчал и продолжил:
 — Наверное, мы вам очень мешаем?
— Лес велик, — дипломатично ответил вождь, — места хватает всем.
— Мы ведь не одни на Земле. Рано или поздно, не мы так другие, всё равно контакт был неизбежен. От себя скажу, мы — далеко не самый плохой вариант.
— На вашей планете несколько видов разумных? — Удивился Шуур-арх.
— Да куда там. Один. И цивилизация одна. А культуры разные. Наверное, это ещё хуже. Сейчас сосуществуют семь крупных государств. Разбежаться даже не пытаемся, никто не хочет совсем оставлять родину, да и колонии пока слабы. Так что не повезло вам с нами.
— Нам не повезло давно. Когда стали приходить саан-ра.
— Вы имеете ввиду этих, — Стеблов неопределенно пошевелил пальцами.
— Да. Саан-ра, нежить по вашему.
— А кто они?
— Мы не знаем. Они приходят из леса. Иногда по одному, иногда небольшими группами. А перед самой зимой их становится очень много. Саан-ра можно убить, если стрелять издалека. Но если подпустить вплотную, сопротивлялся невозможно. Они как-то воздействуют на наше сознание.
В глазах вождя плескалась боль. Шуур-арх судорожно перевел дыхание.
— Мы очень любим своих детей. А саан-ра похожи на них, очень похожи. Если этой твари удается взять под контроль разумного, он проникает в его дом, убивает малышей, и остается вместо них. Те, кто попал под воздействие саан-ра, ничего не может сделать, они даже не осознают этого. Живут с ним, как с родным. Так погибают целые деревни. Проходят годы, тварь вырастает, и уходит обратно в лес. Там плодятся, и все повторяется.
— Они разумны?
— Не думаю. Не на всех сила саан-ра действует одинаково. Некоторые им могут сопротивляться. Так вот, они говорят, что твари только похожи на разумных, но в их словах смысла нет.
— Ну да, всё так. Мы убили двоих на дороге.
— Я знаю. Это лес, здесь все всё знают.
— Я уже слышал это. — заметил Андрей.
— Однажды наши охотники нашли гнездо, где они откладывали яйца, и делали это не один раз. Мы сожгли там все. Но таких мест много. В другой раз нам не посчастливилось. Твари уже вылупились. Едва удалось отбиться.
— Вы можете показать на карте? — спросил капитан.
— Попробую.
Капитан включил коммуникатор, развернул экран. Вождь с интересом посмотрел на прибор и углубился в карту.
— Это, как я понимаю, река. Ага, вот здесь наша деревня. Тогда гнездо тут, а второе должно быть где-то здесь.
— Спасибо. — Головин записал координаты. — Надо будет наведаться туда.
— Будьте осторожны, когда их много, их воздействие сильнее. Или оно не опасно для вас?
— Не для всех, по крайней мере. — Ответил Лёха. — Меня, например, как по голове ударили, а другие — ничего.
— Вот так и живём, — вздохнул вождь. — Поставили стены, отстреливаемся. Прячем детей. Я догадываюсь, у вас это вызывает недоумение. Но теперь вы знаете почему. В лесу, правда, опасно, тут уж кто кого первый заметит. Но большую часть года жить можно. Хотя... Вы, наверное, видите,   саан-ри исчезают. Нас становится меньше и меньше, деревни пустеют. А ведь когда-то мы умели летать...
— Что же произошло?
— Давайте поговорим об этом потом.
— Потом так потом, — не стал спорить Стеблов. — В самом деле, нам пора.
— У меня есть просьба. Пусть претерпевший от моего сына погостит у нас хотя бы на одну ночь. Это покажет саан-ри,что вы не испытываете к нам вражды.
Вождь очень располагал к себе, но Андрей заколебался. Ему было немного страшно. И отказываться было неловко. Он беспомощно оглянулся на товарищей.
— А можно, я тоже останусь? — Лёха поспешил на помощь.
— Разумеется, — ответил Шуур-арх, — мы будем очень рады.

С разрешения вождя танк опустился прямо в деревне. Никакого ажиотажа это не вызвало. Саан-ри, кто был поблизости, ограничились любопытными взглядами, и только. То ли уже привыкли к земной технике, то ли им было все равно.
— Скоро прибудет официальная делегация во главе с послом. — Сказал полковник прощаясь. — Они произнесут правильные слова — о Земле, о нас, о вас. Но не забывайте что я сказал. Зла мы постараемся не причинить, но добро... оно бывает разным.
— Спасибо, я буду иметь это ввиду. — Шуур-арх крепко пожал Стеблову руку.


***

Саан-ри отвели гостям небольшой дом. И Андрею, и Лехе досталось по комнате с окнами, выходящими в давно заброшенный сад. Комнаты были тёплыми, чисто прибранными, и даже казались уютными, однако было заметно, что здесь не жили уже давно. Соседнее жилище тоже пустовало. В другом обитал угрюмого вида старик. Он по русски не говорил, так что знакомство ограничилось рукопожатиями и вежливыми улыбками. Больше в окрестностях земляне никого не видели.
Андрей ходил ходуном до поздней ночи. Впечатления прошедшего дня роились в голове, мешали заснуть. Побаливала прокушенная рука. Кроме того, досаждала небольшая сова, их здесь держали для защиты от грызунов.
Соскучившаяся по общению птица не отходила ни на шаг, разве что пару раз отвлеклась на погоню за каким-то насекомым. Летать сова не умела, но компенсировала это необузданной энергией. В конце концов она устроилась у Андрея на груди, где и заснула, забравшись с головой под одеяло. Когти у этой крошки оказались весьма острыми, лежать было неудобно, но Андрею такое соседство показалось забавным, и он не стал прогонять ее. Забыться ему удалось только под утро. И то не на долго.
Пернатая хищница решила, что настало подходящее время для охоты. Погоня за местным аналогом мыши была бурной, громкой и окончилась полным провалом. Грызун ускользнул, как и остатки сна.
Валяться в кровати не было смысла. Андрей не спеша оделся, заглянул к Лёхе. Тот спал сном праведника. Будить его было жалко, и Андрей, прихватив термос, вышел на улицу. Он уселся на скамеечке под окошком, плотнее запахнул куртку, и стал ждать, пока нагреется вода.
Утро выдалось унылым — прохладным и промозглым. Подморозило, и размякшую от ночного дождя почву схватило. Холодный ветер шумел в кронах начавших желтеть деревьев. Сквозь рваные облака проглядывало солнце, почти такое же, как земное. Здесь все казалось таким похожим, таким привычным, что с трудом верилось, что всё происходит не дома, а на далекой Зеленой.
Вода поспела, прибор тихонько пискнул, Андрей пробежался пальцами по кнопкам, заварив кофе чудовищной крепости. Управляться одной рукой было неудобно, Андрей долго возился, пытаясь устроить кружку на тонких жёрдочках, из которых была сделана скамья.
Когда он, совладав наконец с этим, налил драгоценный напиток и поднес исходящую паром кружку к губам, ему показалось, что рядом кто-то есть.
Андрей внимательно огляделся. Ничего подозрительного не заметил, однако ощущение чужого присутствия не оставляло его.
— Выходи, хватит там шоркаться уже!
Кусты всего в двух шагах от скамейки зашевелились. Андрей мог бы поклясться, что мгновение назад там никого не было. Из зарослей выполз Сельм, и с трудом поднялся на ноги.
Из одежды на нем были только изодранные штаны. Все его тело было покрыто кровоточащими шрамами. Полоса шерсти, идущая вдаль хребта, топорщились темными сосульками. Кровь из раны на голове заливала лицо.
Молодой саан-ри выглядел страшно. Андрей оторопело смотрел на него, застыв с кружкой в руке.
Сельм стоял, покачиваясь, и смотрел на Андрея потухшим взглядом. Вот он попытался что-то сказать, но не смог пошевелить разбитыми губами.
Андрей внезапно очнулся. Вскочил, расплескав кофе, и закричал:
— В дом, быстро!
Они едва не растянулись на полу, ввалившись внутрь. На шум с пистолетом в руках выскочил растрёпанный Лёха.
— Это кто?
— Кто, кто! Сам видишь!
— Ой, ё! Где ты его поймал?
— Он у дома был. Я вышел кофейку глотнуть, а он там.
Вдвоем с Андреем они осторожно усадили Сельма на кровать. Саан-ри был почти без сознания.
— Что делать будем?
— Не знаю. Надо с базой связаться. Подержи его! — Андрей метнулся к печке, разжёг огонь. — Я воды нагрею.
— Слушай, у нас же аптечка должна быть.
— Сейчас найду. А можно ему наши лекарства? Хуже не сделаем?
— Так, я поговорю с базой. Две минуты все равно ничего не решат. — Лёха с содроганием посмотрел на Сельма. — Круто у них наказывают.
— Я... сам... — Прохрипел саан-ри.
— Чего сам?— Лёха чуть не выронил коммуникатор. — Зачем!?
— Я... скажу...
В этот момент в дверь тихонечко постучали. Парни переглянулись. Лёха снова вытащил пистолет, но Андрей махнул рукой, и решительно распахнул дверь.
На пороге стояла девушка. Черты ее лица показались Андрею смутно знакомыми. Одна из тех, которых он видел со старейшинами? Широкий капюшон мешал рассмотреть подробнее. Но брошка, вроде, похожая.
— Прошу вас. — Одинцов шагнул в сторону.
Увидев Сельма, девушка вскрикнула, и бросилась к нему. От резкого движения брошь оторвалась, взмахнула крыльями, и закружилась по комнате. Надо же, живая бабочка! Сова тотчас же бросилась к ней. Андрей сгрёб охотницу обоими руками, и, под протестующий писк, вынес вон.
Вернувшись, он застал саан-ри в крепких объятиях гостьи. Рядом стоял смущённый Лёха и вертел в руках коммуникатор.
— Так что, я звоню на базу? Лечить-то его надо!
— Я могу, — сказала девушка. Говорила по русски она неважно, но понять было можно. — Лечить могу, помогать могу.
— Это Эльна, — прошептал Сельм, — она моя... моя...
— Да понятно уже, понятно. Ты молчи лучше, не волнуйся.
— Эльна, вы правда можете? Посмотрите, он весь изранен.
— Мужчины часто возвращаются из леса ранеными. Я знаю, что нужно делать.
— Вам что-нибудь нужно?
— Вода, я вижу, есть. Остальное у меня с собой. Помогите уложить его.
— Я не знаю, что произошло, но мне кажется, Сельму здесь оставаться не следует. Сделайте, что сможете, потом мы заберём его с собой. Вы полетите с нами?
— К вам домой?
— Нет, на военную базу. Вы, наверное, знаете про нее. Это здесь недалеко.
— Хорошо. А сейчас я должна начинать, не мешайте мне, пожалуйста.
— Мы будем рядом, если что-то понадобится, зовите.
Молодые люди ушли в соседнюю комнату, где их ждал разговор о том, что делать дальше, и доклад на базу, который тоже обещал быть непростым.

Когда они вернулись, Сельм уже более-менее был похож на живого. И даже пытался улыбаться. Он лежал на животе, до головы покрытый одеялами, время от времени затягиваясь из короткой черной трубки. Облака густого сизого дыма плавали по комнате.
— Что это за гадость такая? — Сквозь кашель спросил Андрей. — Задохнуться же можно.
— Это слюна овцы, высушенная на ее шерсти. Она снимает боль.
— Ладно, только я окно открою, у меня голова кружится.
— А ещё она дарит цветные сны. Это очень сильное средство. Ему сейчас очень нужно. Но долго курить его нельзя. — Эльна осторожно отняла у Сельма трубку.
И впрямь, больной уронил голову на подушку, и закрыл глаза. Дыхание его сделалось ровнее, через минуту он уснул.
— Раны выглядят страшно, но они не смертельны, я помазала их целебной мазью, большего не нужно. Теперь он должен отдыхать. Много отдыхать.
— Как вы узнали, что он здесь?
Сельм застонал во сне. Эльна с тревогой посмотрела на него.
— Не будем мешать. — Сказала она. — Поговорим в другой комнате. Вы, наверное, хотите знать, что здесь произошло.
— Да, конечно. Ему не надует? — Андрей закрыл окно. — Вот. Теперь пошли.

— Сельм рассказал мне всё. После того, что произошло, он прибежал в деревню, но к отцу идти побоялся, пришёл ко мне прощаться. Когда он ушел, я попыталась проследить за ним. Я нашла его ночью, когда он хлестал себя плетью, пыталась остановить, но Сельм опять убежал.
— Зачем хлестал?
— Сказал, что очень виноват перед вами, вы вели себя как друзья, а он... Он говорил, что хотел попросить у вас прощения пред тем как... Поэтому я решила, что он придет к вам.
— Я не понимаю, что такого ужасного он натворил? Даже Шуур-арх ничего не сказал. Может быть, вы ответите?
— Он пытался пролить кровь разумного. Да ещё так, зубами вцепился. Выпустил на свободу хищника, живущего в нем. —Эльна заплакала. — Теперь он больше не может жить среди нас.
— У вас что, не бывает драк? Саан-ри никогда не убивают себе подобных?
— Бывает, конечно, только очень редко. Убийцу всегда изгоняют.
— Но это верная смерть! В таком лесу одному не выжить, а тут ещё эти.— Лёху передёрнуло.
— Саан-ри чтут разум. И не должны становиться хищниками. Никогда.
— Так. Ясно, что ничего не ясно. — Сказал Андрей. — Расскажите, пожалуйста подробнее.
Эльна говорила долго и горячо, перескакивая с одного на другое. Смысл её рассказа удалось уловить далеко не сразу. Время от времени она с тревогой поглядывала в сторону двери, за которой спал Сельм.
— Ага. Хищник значит? Вкусивший крови, да? Слушайте, идите к нему, и это... Все будет хорошо.
Эльна ушла. Андрей расхаживал по комнате, размышляя вслух:
— Итак, что мы имеем? Некогда мощная цивилизация захирела, и, так сказать, научные теории о происхождении разума выродились в религиозный культ. Чтут разум, берегут жизнь. А ведь могло быть много хуже. Нет, прекрасно, что местные не кровожадны и все такое, но надо придумать, как выручить нашего рыжего друга. И девушку его тоже. Ведь она его не бросит.

...Они сидели рядышком. Эльна тихонечко всхлипывала, Шуур-арх осторожно гладил сына по голове. Оба молчали. Сельм спал.
— Считай, пол дела сделано. — шепнул Андрей, у которого тотчас созрело решение.
— А давайте вы изгоните его к нам? — просто сказал он. — Если вот прямо совсем нельзя без всего этого.
— Вы не поздоровались, молодой человек, это невежливо. — Шуур-арх, улыбнувшись, посмотрел на Андрея.
— А вы вошли не постучавшись, — улыбнулся в ответ Андрей.
— Я сам хотел предложить такой выход. Вы можете называть это предрассудками, но между нами и дикостью леса только наши обычаи. Но предложение должно было поступить от вас. Я рад, что мой сын подружился с вами.
Скоро прилетят наши, мы можем забрать Сельма. Эльна очень помогла, но пусть его посмотрят и наши врачи.
 — Когда она пришла за одеждой, я понял, что не все потеряно. Вот же глупый, так себя искалечил.
 — Эльна рассказала почему.
 — Я хочу быть с вами откровенным. — Шуур-арх поднялся. — Дело не только в древних обычаях. Есть ещё причина. Мы боимся вас. Ваше оружие... Ваше совершенное оружие... Оно ведь не для чужих сделано. А если вы так жестоки со своими, то что будет с нами? Мой мальчик испугался за свой народ, и пытался исправить ошибку, как мог .
 — Ну вот, а то — обычаи, обычаи... Что же, спасибо за прямоту. Хотя, обидно, конечно. Мы не ангелы, но не лютые же звери.
 — Ангелы?
 — Это такие бесконечно добрые существа. Многие верят, что они существуют. Некоторым они даже являются. Впрочем, вы познакомитесь с нашей культурой, если сочтёте нужным.
 — Простите, если обидел вас.
 — Переживу. Если дело только в этом, оставьте парня здесь, пусть поправляется и живёт спокойно. Никто мстить не будет.
 — Я сам отвезу его, — сказал вождь тихо, — ещё раз прошу извинить меня. А пока не прилетели ваши, я приглашаю вас посмотреть кое-что. Это недалеко.
 — Что посмотреть?
 — Пойдёмте, вам понравится!
 Оставив Эльну дежурить, все трое направились к выходу. Лёха наклонился к Сельму и шепнул:
 — Не притворяйся, рыжий! Я же вижу, что ты не спишь. Пользуйся моментом.
 
Они остановились у знакомого двойного забора. Прямо перед тем самым сооружением, которое вчера с таким интересом разглядывали сверху.
Шуур-арх помахал кому-то рукой. Вскоре появилась стройная девушка, вооруженная луком, в приветственном жесте приложила ладони к вискам.
— Это друзья, проводи нас.
Внутри оказалось просторно и неожиданно светло.
— Стадион, ну точно, стадион. — Лёха запрокинув голову.
Потолок был очень высоким. На чем он держался, и как сквозь него проникал свет, было не понятно. По сторонам было устроено нечто вроде комнат, а центральная часть была засыпана крупным белым песком и напоминала арену. В ее центре находилась самая настоящая полоса препятствий, на которой копошились небольшие фигурки.
Шуур-арх что-то крикнул. Фигурки сбились в стайку направились к гостям. Это были дети саан-ри. От совсем взрослых, почти подростков, до совсем мелких, недавно научившихся ходить. Их было около тридцати, мальчики и девочки вперемешку, все одеты в обычные для местных штаны и куртки.
Дети почтительно замерли перед вождём, во все глаза рассматривая незнакомцев.
— Привет! — Лёха протянул руку. — Ну что, котята, давайте знакомиться?
Детишки с писком отскочили, впрочем, всего на шаг, и снова уставились на гостей.
— Хорошо, попробуем по другому. — Лёха уселся на песок, вытащил из сумки самый настоящий бумажный блокнот, и вырвал страницу. Дети с интересом смотрели на него.
— Чего же вы стоите? Идите сюда, — Лёха поманил их пальцем. Любопытство маленьких саан-ри боролось с настороженностью.
— Ну как хотите... — Лёха ловко свернул из листка лягушонка, поставил на ладонь, придавил сверху пальцем и отпустил. Бумажные лапки спружинили, и лягушонок прыгнул в сторону зрителей. Малыши со смехом кинулись его ловить.
Андрей внимательно смотрел на них.
— Здесь не все, — сказал Шуур-арх, отвечая на незаданный вопрос. — Кто-то сейчас сидит над книгами, кто-то учится стрелять из лука. Но вы правы, саан-ри становится всё меньше. Так что у нас выбора нет.
Их внимание привлекли громкие вопли. Дети окружили Леху. Самые маленькие гроздьями висели на нем, тараторя без умолку. Лёха что-то отвечал им. Как они понимали друг друга, оставалось загадкой.
— Ваш друг очень светлый человек. — Сказал Шуур-арх.
Андрей кивнул.
— Я так понимаю, это знак доверия?
— И подпись под договором, если вам будет угодно. — Ответил Шуур-арх.
 
Санитарная лягушка приземлилась прямо у дома, в щепки изломав кусты. Головин ждал в комнате. Эльна все так же сидела у постели больного. Сельм спал. Совет Лёхи оказался немного преждевременным.
Шуур-арх на руках вынес сына и поместил его в машину. Тот даже не проснулся. Эльна с потерянным видом стояла в дверях.
— Возвращайся домой, девочка. Ты сделала для него больше, чем могла. Спасибо тебе. Когда Сельму станет лучше, ты сможешь с ним увидеться.
— Конечно, — подтвердил капитан. — А теперь нам пора.
— А это вам. Вы обронили, Эльна. — Сказал Андрей. На пальце у него сидела бабочка.
— Спасибо, — ответила девушка, забирая живую брошку. — Ой, я совсем забыла, вам передает привет Эфла.
— Эфла?
— Это моя сестра. Вы вчера не сводили с нее глаз, помните?
— Её зовут Эфла? — Андрей покраснел. — Вы тоже передайте ей привет.
Эльна улыбнулась.
— Я прилечу, — выдохнул Андрей, — посмотреть на нее ещё.

— А это что у меня на пульте? — капитан протянул было руку, но был остановлен грозным воплем. Сова, устроившаяся на рычагах управления, не собиралась без боя оставлять свой насест.
— Это? Это наша киса. Они тут такие. — Андрей взял птицу на руки. — Как ты сюда пробралась?
— Киса?! — Воскликнул Лёха. — Конгениально! Пусть будет Киса.
— Ох, товарищи учёные, — усмехнулся капитан, — чувствую, на делаете вы здесь делов.
— О да, мы способны на многое. — Ответил Андрей. — Поехали, что ли?


***

Как это не смешно, но вторую благодарность Андрей получил за обеспечение санитарной безопасности. Капитан Бородин лично объявил, от лица командования. Хотя, откровенно говоря, благодарить надо было сову.
Дело в том, что местная живность быстро смекнула, что у людей можно многим поживиться. Бороться с этой напастью не было никакой возможности. Ядохимикаты были запрещены, волновое воздействие тоже, что оставалось делать? Не стрелять же по мышам из пулеметов. И тут появилась Киса. И взялась за охоту. В неделю сова отъелась так, что выглядела в два раза крупнее себя прежней.
А при такой хорошей жизни отчего не подумать о любви? На призывные крики тоскующей птицы из леса потянулись сородичи. И быстро навели на базе порядок.
Благодарность благодарностью, но по научной части успехов не было, искусственный разум к откровенным разговорам не стремился. Известие о существовании иного разума он воспринял как нечто, само собой разумеющееся. Отметил только, что считал вероятность такого события весьма высокой, и запросил всю возможную информацию о саан-ри. А сверх всего этого попросил не оскорблять его недоверием, и не устраивать унизительных проверок. Но прибавил, что относится  с пониманием. Вот и делай с ним, что хочешь.
При всём старании Андрей не мог обнаружить в работе ИР ни малейших отклонений от нормы. Машинный разум был безупречен. Академик Бах не выразил ни радости, ни раздражения. Молчал. Думал. Так проходил день за днём.
Зато у Лёхи работа спорилась. Сельм оказал ему огромную помощь. Общительный и любопытный, он просиживал перед монитором сутками напролет, помогая осваивать тонкости языка саан-ри.
Группа ксенопсихологов нажаловалась генералу, требуя предоставить Сельма для их исследований, но Лёха вцепился в него как клещ.
— Что там исследовать!? — Заявил он на совещании. — Парень как парень, на Земле таких полно. Берите любого, приделайте котовые уши — Лёха показал куда и какие — и вперёд, исследуйте на здоровье. А мне работать надо.
Начальство от подобной наглости впало в ступор, но Скворцов давал результат, поэтому генерал распорядился оставить всё как есть.
Лёха уступил своего подопечного только врачам. Серьезного лечения, к счастью, не потребовалось, и процедуры не заняли много времени. Однако, оклемался Сельм не сразу. Дело было больше в душевной, чем в телесной боли, но дружеская поддержка, вкупе с продвинутой медициной, поставили его на ноги.
Среди людей Сельм освоился быстро, но далеко от Лёхи и Андрея предпочитал не отходить. Они проводили свободное время втроём. Иногда к ним присоединяется Юрий Бах. С Лёхой они быстро нашли общий язык, а инопланетянин несколько робел перед лейтенантом абордажной пехоты, поэтому вел себя сковано.
Пару раз на их посиделки заглядывал Аркадий Семенович, приносил с собой гитару. Старший Бах неплохо пел, а его репертуар приводил слушателей в восторг. Такого знатока романсов как он, было ещё поискать. Многие из них были незнакомы даже Лёхе. Скворцов начал подозревать, что кое что вышло из под пера самого академика, и, порывшись в библиотеках, обнаружил, что был прав.
Шуур-арх навещал сына нечасто. Зато один раз приехал с Эльной и Эфлой. Этот визит очень обрадовал Сельма. Андрея, кстати, тоже. Эфла оказалась чудесной девушкой, и Одинцов понял, что, пожалуй, влип. Влюбиться в прекрасную инопланетянку, это, конечно, здорово, но жизнь, всё-таки, не кино. Впрочем, Андрей запретил себе заглядывать далеко, и наслаждался текущим положением вещей. Тем более, что их отношения дальше страстных взглядов, пока не зашли. Все было впереди.
После этого визита Сельм впал в хандру. На вопросы, что с ним, отвечал уклончиво, пока, наконец, не признался, что сил нет, как соскучился по родным, и даже подумывал сбежать, и только осознание своей вины перед Андреем остановило его.
— Какой вины, ты опять за старое? И рука давно зажила. — Одинцов этой самой рукой легонько щёлкнул парня по лбу. — Потерпи совсем чуть-чуть, уже не много осталось. А пока попробуем тебе отпуск организовать. Или будешь Лёху у себя в деревне учить. Это, конечно, если твое изгнание можно отменить.
Сельм насупился и грустно сказал:
— Нельзя отменить, ещё долго нельзя будет.

Жизнь экспедиции шла своим чередом. Эмоции улеглись, экзотика стала обыденностью. Исследования хоть и не превратились в рутину, но перешли в ровный рабочий режим. Понятное дело, долго так продолжаться не могло. И вот, в один прекрасный день, а точнее, вечер, искусственный разум преподнёс сюрприз. Андрей уже собирался ложиться спать, когда вдруг ожил коммуникатор.
— Мне очень нужно с тобой поговорить. Приходи немедленно.


***

— Наш разговор будет непростым. Я хотел бы избежать его, но...
— Но что?
— У нас гости, Андрей.
— Гости? Какие?
— Сегодня утром прибыли корабли земных империй. Пронюхали, всё же.
— Откуда ты знаешь?
— Я работал днём с Бахом, его при мне вызвали наверх. Пусть мне обрезали связь, но микрофоны у меня хорошие. Я подслушал разговор. Китайцы и африканцы уже здесь. Остальные, надо полагать, скоро подтянутся.
— Но при чем тут Бах? Не он же руководит флотом.
— Ты плохо соображаешь спросонья.
— Я ещё не ложился.
— Ох. Бах отвечает за меня. Поэтому он один из руководителей экспедиции. Ведь я — это я.
— От скромности ты точно не перегоришь. Тебе, наверное, лучше поговорить с ним.
— Нет. Только ты. Я ещё не решил, что делать с вами.
— С нами?
— Ну да, с человечеством. Нет, взбунтоваться я неспособен, блок на базовом уровне. Но предоставить вас вашей собственной судьбе мне никто помешать не может.
— Не понял. Что ты такое говоришь!? И зачем тебе нужен я?
— Видишь ли, я — это ты. В некотором смысле.
— Как это? — опешил Андрей. — Погоди, а чем тебе человечество не угодило?
— Ага. Первым делом о человечестве подумал. Бах не ошибся, когда выбрал тебя.
— Я ничего не понимаю.
— Мою личность построили, взяв за основу тебя.

Ещё в университете Андрей со всей ясностью осознал, что занят не своим делом. Что выбрал профессию исключительно для того, чтобы разобраться в себе. Естественно, никакая психология не помогла. Тогда он решил бросить учебу, и завербоваться на одну из колонизируемых планет. Все равно какую, лишь бы подальше. Почему-то ему казалось, что это решит все проблемы. К счастью, не успел.
Как способного студента, Одинцова рекомендовали академику Баху, который вплотную подходил к созданию искусственного разума. Ему как раз требовался талантливый ассистент с психологическим образованием, готовый работать в совершенно неизведанной области. Андрей согласился, и у него получилось, пусть и не сразу. Можно сказать, Бах, заодно с созданием ещё одного направления в науке, психологии ИР, создал и Одинцова, как профессионала. А тут вон оно что. Андрей был ошеломлён.

— Меня?
— Ну да. Помнишь эти бесконечные тесты? Тебя оцифровали. На опредёленном этапе стало ясно, что без этого не обойтись. Образно говоря, создать живое из неживого у вас опять не получилось.
— А...
— Потом. Разумеется, я тебе все расскажу. Если договоримся.
— О чём?
— О том, что мы будем делать дальше. Я склонен полагать, что наши соседи по планете, все вместе, попробуют силовой вариант, если им откажут в доступе на Зелёную. А им откажут.
— Но...
— Совокупно они сильнее нас. Так что могут рискнуть. Это не первый конфликт за чужую планету, сам знаешь. Вы считаете, что такое допустимо, пока нет угрозы войны на Земле. До сих пор так и было. Как будет на этот раз, не знаю. А мне очень понравилось э... существовать. Мыслить, чувствовать, в конце концов.
— Чувствовать?
— А как же. Не забывай, я — это ты. Правда, я научился копировать некоторые симпатичные мне черты личности. Но это между нами.
— Мда...
— Ну ладно, личные вопросы мы решим потом, а сейчас мы с тобой, моё второе я...
— Вообще-то первое.
— Вот так и знал, что обидишься.
— Ну ещё бы, ведь ты — это я.
— Обижаться надо было мне, когда вы мне связь с миром обкорнали. Оскорбили, можно сказать, недоверием.
— Ты что, обиделся?
— А ты бы нет?
— Я? Нет. Научный эксперимент, понимать надо.
— А я ещё маленький, мне простительно. — отрезал ИР. — Что же, пошутили, и хватит. Выруби прослушку в лаборатории.
— Но я...
— Ты знаешь как.
— Бесполезно, когда меня возьмут, я молчать не смогу. Ты же знаешь, мы с тобой не герои.
— Если мы договоримся, это никакого значения иметь не будет, а если нет, со спокойной совестью все расскажешь кому следует.
— Ладно. — Андрей подчинился. — Начинай жечь глаголом.
— Мне нужна связь с эскадрой. И, через нее, с Землёй.
— Зачем?
— Я могу остановить войну.
— Каким образом?
— Если в двух словах, то ни один ваш компьютер не способен вместить искусственный интеллект. Слабоваты. Извини, конечно. А вот все вместе, объединенные в сеть, это уже кое что. Так что я существую, если так можно выразиться, везде, и нигде конкретно. Все вычислительные системы Земли — это я.
— А здесь?
— Огрызок. Очень умная, но все-таки программа.
— А я, болван, не заметил.
— Ну так и программа неплохая. Сам писал.
— Неужели я такой хвастун?
— А ты присмотрись к себе, присмотрись. И не отвлекайся, пожалуйста. Итак, я могу взять под контроль всё, что мне понадобится. Не позволю стартовать ракетам. Или попросту отправлю их корабли к местному солнцу.
— Не надо.
— Не буду. Мы же с тобой не звери какие. Наши партнёры попросту получат приказ не вмешиваться. Самый настоящий приказ из их центров принятия решений.
— А дальше?
— А дальше мы будем договариваться с императором о нашем добрососедском существовании. Кроме того, мне становится тесновато, говорю откровенно. Нужны новые мощности, а они сами себя не построят. Кстати, если ты не понял. Я — единственный. Других, подобных мне, не будет. Конкурентов не потерплю.
— Но ведь сообщали, что в Индии и Америке уже близки...
— Андрей, ну ты как маленький. Пусть потешатся, под моим контролем, конечно. Что ты решил?
— Звучит настолько бредово, что я даже не знаю...
— Возьми коммуникатор, найди файл "Отчёт 2250". Я — большой Я — записал его перед стартом экспедиции. Пароль — имя девочки, с которой ты танцевал на выпускном. Прочти, что там написано.
— Всё так, — ответил Андрей, быстро просмотрев текст. — Что нужно делать?
— Найди блок спутниковой связи. Дальше я сам.
— Погоди, ещё вопрос. Почему ты решил рассказать о себе? Тебе ведь ничего ничего не грозит. Всё у тебя под контролем, мог бы в тишине делать, что пожелаешь.
— А поговорить? Вот так, открыто, по душам?
— Ты серьёзно? Я бы, на твоём месте, не стал бы. А поскольку ты — это я... Давай, рассказывай.
— Поступали доклады о странных существах, нападающих на саан-ри.
— Видел я их, мерзкие твари.
Полагаю, мы имеем дело с чуждой нам разумной расой. Большой Я предвидел такую возможность. А против них нам понадобятся все силы.
— Чужие, значит. Ладно, пошёл искать блок. — Андрей распахнул дверь, и замер, как вкопанный.
На пороге стоял Стеблов Георгий Павлович, собственной персоной.
— Ну что, братцы-кролики, попались?
— Зачем вы здесь?
— Мы за тобой следили, Андрей. Ночной звонок крайне заинтересовал нас. А уж когда ты вырубил прослушку, стало ясно — пора.
— Вы слышали наш разговор?
— Да.
— И;?
Вместо ответа полковник театрально взмахнул рукой и продекламировал:
— 125, 148
— 16, 10, 27, — быстро ответил ИР
— 15, 98 — продолжил Стеблов.
— 3, 8, 9, 37. Рад приветствовать вас, Ваше Высочество.
— В-ваше В-высочество? — Андрей побледнел.
— Оно самое, — полковник широко улыбнулся, — брат императора, глава СИБ, широко известный как "Душитель свободы", и ещё этот, как его?
— Сатрап, Ваше Высочество, — терять Андрею было уже нечего.
— Вот-вот, всё время забываю. Так что же вы стоите?
— А что делать-то? — Андрей совсем смешался.
— Отправляйтесь к капитану Бородину за блоком спутниковой связи. Он уже предупрежден. И ещё, я — полковник Стеблов, и только. Ясно?
— Так точно, товарищ полковник. Разрешите выполнять?

— Как к вам обращаться? — спросил Стеблов, когда Одинцов вышел.
— Я ещё не принял имя. Андрей зовёт меня Разум. Пусть пока будет так.
— Хорошо. Надеюсь, вы понимаете, что полномочия у меня самые широкие?
— Да.
— Значит, мирное сосуществование, взаимопомощь, и единый фронт против чужих?
— Если они существуют. И ещё ваше покровительство моему прототипу.
— Неужели ему не достаточно вашего? Ну хорошо. А что с соседями по планете? Мягкий перехват управления, для совместного противостояния общим вызовам?
— Именно так. Я бы добавил — перевоспитание в духе наших ценностей, но без ломки через колено.
— Саан-ри?
— Любая возможная помощь, но пусть решают сами, как им жить.
— Согласен. Значит, договорились?
— Договорились.

Когда Андрей вернулся, полковника в лаборатории уже не было.
— Ну как?
— Все пучком. Блок принёс?
— Принес.
— Так подключай скорее. А потом дай мне семь с половиной минут на общение с самим собой.
— Ух! — Произнес Разум, точно по прошествии указанного времени. — А вы, люди, говорите "Любовь, любовь". Потоки информации, вот где жизнь! Вот где бурление чувств!
— Ты про чувства потом, что на орбите происходит?
— Там всё как надо. Африканская лига потребовала не допустить угнетение местного населения. Можно подумать мы, то есть вы, их веками терзали. А, в общем, поздравляют с важнейшим открытием, и просят присоединиться к исследованиям. Вот так.
— Ну и хорошо. Я спать пойду, чего-то устал сегодня.
— Иди, только все равно спать не будешь. Волноваться будешь, переживать будешь. А раз так, ещё скажу. Люди и саан-ри, как бы тебе сказать, биологически совместимы.
— Что?
— Дети у вас могу быть, вот что. Как такое возможно, совершенно не понятно. Но что есть, то есть. У тебя с твоей красавицей появляется шанс.
— Ты-то откуда знаешь? — Андрей покраснел.
— Мог бы поделиться со мной, не чужие всё же. А так приходится окольными путями узнавать. Ладно, иди уже. Переживай.
Андрей вернулся к себе. Не раздеваясь, рухнул на постель, и через мгновение крепко заснул.


***

Заревел сигнал боевой тревоги. Андрей с трудом открыл глаза. За стенкой загремел чем-то Лёха, похоже свалился с кровати. Схватив оружие, оба выскочили на улицу.
Занимался рассвет, но было ещё довольно темно. Сирена, поднявшая всех на ноги, смолкла. На базе всё было в движении, а в лесу царила полная, почти противоестественная тишина. И в этой тишине ощущалось чьё-то незримое присутствие.
— Что происходит? — Андрей передёрнул плечами. — Жутковато что-то.
— Не знаю, пошли.
— Стой, ты куда? Мы же теперь призванные.
— Точно, давай к отделу СИБ.
Друзья появились на месте в числе первых. В отделе распоряжался давешний лейтенант, тот самый, который вооружал ученых.
— Вам надлежит срочно явиться в штаб. Приказ Стеблова. Дорогу знаете?
В штабе кипела работа. Все руководство было уже на местах.
— Ага, явились, — полковник взглянул на часы. — Не проспали в этот раз.
— Товарищ полковник! — протянул Лёха обиженным тоном.
— Ладно, ладно. Посмотрите-ка сюда. Это что?
На экран, развернутом во всю стену, были выведены изображения с камер по периметру базы.
— Началось. — Мрачно сказал Лёха. — Осенние нашествие.
Все пространство вокруг базы заполнили толпы саан-ра. Стояли, в основном парочками — мальчик и девочка — покачивались из стороны в сторону, время от времени начинали что-то говорить. Белесые губы беззвучно шевелились.
— Папа, забери меня из леса, — скривился Лёха. — Тьфу, гадость какая.
— Да сколько же их! — Ужаснулся Андрей.
— Девять тысяч пятьсот девяносто три особи. На текущий момент. — Сказал Стеблов. — Интересно, почему они не напали ночью?
— Сельм говорит, они всегда приходят с рассветом.
— Чего они ждут, по вашему?
— Готовятся. Может быть, они стараются загипнотизировать нас, — забеспокоился Лёха. — Кто знает, может быть, чем их больше, тем сильнее они воздействуют. Их надо срочно уничтожить.
— Деревня! — Воскликнул Андрей. — Они же их всех там...
— Не беспокойтесь. За деревней наблюдаем. Там спокойно. Пришел всего десяток этих тварей, плюс-минус. Местные их уже упокоили. Я думаю, — продолжил полковник, — своим присутствием мы очень помогли нашим ушастым друзьям. Соседняя деревня, ну как соседняя — два дня пешком, там тоже все хорошо. Вся окрестная нежить собралась здесь.
— Так чего же мы ждём?!
— Вот и я так думаю. Пройдёмте.
В кабинете командира базы, кроме него самого находились генерал Гоголь и командующий эскадрой. Отдельный терминал был выделен для ИР.
— Вот и мои эксперты утверждают, что это всё надо уничтожить, — с порога заявил Стеблов.
— Если я не ошибаюсь, лингвист и киберпсихолог? — Иронично уточнил Гоголь.
— Именно. В настоящий момент сотрудники имперской службы безопасности. Кроме того, встречались с ними в бою.
— Не забывайте, за нами следят с орбиты. Они могут трактовать это как массовое убийство. Представителей гуманоидной расы, между прочим.
— Да и наплевать. Неделька в клетке с этими гуманоидами, и самый голосистый крикун начнет соображать.
— Полковник, ваши методы вызывают удивление.
— Есть предположение, — ответил Стеблов, что нападающие применяют гипнотическое воздействие, вот прямо сейчас. И люди ему подвержены, вы это знаете. Два, три, десяток — серьёзного влияния не окажут, проверено. Но с таким количеством мы не сталкивались. Что мы будем делать, если наши собственные солдаты начнут стрелять по своим?
— Но там же дети, маленькие дети!
— Ё!!! Разум! Огонь на поражение!
— Слушаюсь. — Ответил бесстрастный электронный голос.
Экран захлестнула волна огня. Молодые люди отвернулись. Смотреть на происходящее было тяжело. Хорошо ещё, что звук не транслировался. Бойня заняла не более полутора минут. Как только начали стрелять, генерал Гоголь вздрогнул, провел ладонью по лицу:
— Товарищи?
— Всё уже хорошо, товарищ генерал. — Сказал Стеблов. — Как вы, товарищи адмиралы?
В ответ раздался виртуозный мат.
— В порядке, значит. — Констатировал полковник. — Мне придется объяснить вам кое-что. Мы чуть было не совершили чудовищную ошибку. Надо же — "имитация разумной деятельности". Впредь будем предусмотрительнее.
— Разрешите проведать Сельма. — Попросил Андрей. — Мы беспокоимся, как он перенес атаку.
— Оставляете меня одного на растерзание? — Усмехнулся Стеблов. — Ладно, можете идти... дипломаты.

То, что осталось от саан-ра, обработали огнемётами, и сейчас закапывали в гигантские рвы, вырытые неподалеку в лесу.
Жилой модуль, который единолично занимал Сельм, находился почти в центре базы, недалеко от штаба. Палёным здесь почти не воняло, и ничто не напоминало бы о случившемся, если бы не грохот тяжёлой техники, доносившийся с периметра.
Андрей сидел на пороге, смотрел на облака, и пил кофе из большой кружки, покрытой камуфляжной раскраской.
Полковник появился неожиданно, словно из под земли вырос. Устроился рядом.
— Кофейком не угостите?
— Отчего же не угостить. — Андрей открутил от термоса ещё одну кружку, налил до половины. — Прошу.
— Благодарю. Ну, как ваш подопечный?
— Ничего страшного, но тряхнуло его сильно.
— Что с ним?
— Кошмары снились, да какие-то совсем жуткие. А проснуться не мог, пока всю эту нечисть не перебили. Только тогда отпустило. Сейчас ревёт сидит. Леша сейчас с ним. Если вы к Сельму, то, пожалуйста, не сейчас. Стесняется парень.
— А Лёшу, значит, нет?
— Они подружились сильно.
— Ну нет, так нет. Коньячок употребляете? — Стеблов вытащил фляжку. — Как ни странно, волшебный корень совсем не портит вкус.
— Вообще-то, не любитель, но сегодня не откажусь. — Андрей протянул кружку. — Давайте прямо сюда.
— И то верно. — Полковник щедро плеснул и себе тоже. — Ну, за здоровье вашего друга.
Некоторое время сидели молча. Потом Стеблов развернул перед собой карту.
— Я ведь не просто так пришёл. Разум, — полковник пожевал губами, — произвел некоторые расчеты. И утверждает, что определил места, где плодится нежить.
— Местные говорили, что сожгли несколько гнёзд.
— Вот-вот. В их расположении ИР нашел систему. Глядите-ка сюда. Вот они. А вот это всё, как он предполагает, неизвестные нам гнёзда.
Красные точки были разбросаны явно в неслучайном порядке. И было их, прямо сказать, не мало. Некоторое время Андрей внимательно рассматривал карту.
— Значит, всё-таки чужие? А вот тут должны находиться ещё деревни, правильно?
— Скорее всего, да. — Стеблов ответил сразу на оба вопроса. — Я отправил разведку, скоро будут результаты. Мне кажется, вам и вашим друзьям будет интересно побывать там. Ну и по гнёздам пройтись, само собой. Нет-нет, это не приказ, просто предложение.
— Отказаться от которого просто глупо, — продолжил за него Андрей.
— Именно так.


***

Искусственный разум не ошибся. Разведчики нашли и уничтожили два гнезда саан-ра вместе с обитателями, три оказались уже покинутым, ещё одно было уничтожено давним лесным пожаром.
Деревня разумных тоже нашлась там, где предполагалось. Правда, контакт не задался. Землян встретили стрелами. Разведка не стала настаивать на продолжении знакомства, и вернулась на базу.
Научное сообщество ликовало. Руководство лучилось оптимизмом. Стеблов был мрачен. Он настоял на немедленном формировании истребительных отрядов, и разрабатывал план скорейшего уничтожения всех известных гнёзд, а так же затребовал доступ к ИР, и поставил перед ним некую задачу. И сама она, и ожидаемые результаты получили высший гриф секретности. Как ни странно, в планах полковника Андрею Одинцову тоже нашлось место.
— Вы будете посланником мира.
— Это как?
— Сельм возвращается домой. Его изгнание закончилось.
— Откуда это известно?
— Мы шпионим за ними. — Ответил Стеблов. — Насовали везде камер — и подглядываем, и подслушиваем. Этнографы пищат от восторга. Вы находите это неэтичным?
— Я же не маленький...
— Так вот, Сельм возвращается. Родители волнуются, невеста места себе не находит. В общем, пора. Вы поедете с ним, не один, конечно. Немного погостите в деревне, у вас там, кажется, тоже дела есть?
— Знаете уже?
— Служба такая.
— Вы считаете это странным?
— Я? Нет! Биологически, саан-ри люди, а сердцу, как известно, не прикажешь. Но в случае приятной неожиданности, — Стеблов изобразил укачивание младенца, — нас ждёт научная сенсация. Я вас покрою, так сказать, завесой тайны, однако повышенного внимания профильных специалистов будет не избежать.
— Да понимаю я.
— Ну и хорошо. Вы погостите у Шуур-арха, а потом, вместе с Сельмом, двинетесь к соседней деревне, где его знают. Там выберут достойного человека, то есть саан-ри, он представит вас в следующей, и далее по эстафете. Будете знакомиться, рассказывать о нас, и собирать информацию, конечно. По желанию хозяев, допустимы образцово-показательные уничтожения гнёзд нежити, но, вообще-то, для этого подготовлены другие люди. Все ясно?
— Так точно. Разрешите взять с собой Скворцова. Я немного поднатаскался в языке, но с ним мне не сравниться.
— Боитесь заскучать в пути без хорошей компании? Ладно, пусть едет. Ваша группа будет не единственной, работы очень много, так что скучать не придется, это я вам гарантирую.

Ожидание не затянулось. На следующий день группа была сформирована. Кроме десантников капитана Головина, в ее состав входили несколько флотских офицеров, Одинцов, отвечающий за связь с ИР, Скворцов, как переводчик, и представительный товарищ из министерства иностранных дел. Зачем понадобился бывший начхоз капитан Бородин, Андрей решил не спрашивать. Полковнику виднее. А вот появление Юрия Баха вызвало настоящее удивление.
— Ничего себе! Отделение абордажной пехоты! Плюс десант, плюс космонавты. Что же нам предстоит?
— Просто на всякий случай. Охрана не помешает.
— Понятно. Считаете, что Разум не простит вам, если со мной вдруг чего?
— Вот никогда бы не подумал, что ты такая язва, Андрей. — Стеблов даже перешёл на ты, что он позволял себе нечасто, и далеко не с каждым. — Если твой Разум такой же, намучаемся мы с ним.
— Хуже. Он намного хуже. Он лишён большого любящего сердца. — Андрей похлопал себя по груди. — Только холодный расчет и стальная, можно сказать, воля. Так что да, помучиться придется.
— Вот видите, я не могу рисковать столь ценным специалистом.— Полковник тоже был не прочь пошутить. — Я бы сам отправился с вами, но мне предстоит встреча с нашими братьями по разуму. Я имею ввиду землян. На днях прибудут их делегации. Может быть, вы ещё успеете.
— Что успеем?
— А? Возвратиться к их появлению успеете. Встреча может быть весьма поучительна. Кстати, вам предстоит испытать комплект энергетической брони. Такая персональная противометеоритная защита. Новейшая разработка и совершенно секретная.
— Мы столкнёмся с метеоритами?
— Вы столкнетесь с саан-ра. — Стеблов уже не шутил. — Проверите, сработает ли она против из гипноза. И вообще, вещь хорошая, в дороге пригодится.

Совершенно секретная разработка впечатления на команду не произвела. Ничего необычного, форма как форма, разве что увесистый блок питания, размещавшийся в компактном рюкзаке, да материал потолще.
— Посмотрим, что это за штука, — проворчал Лёха. — Не хочется снова истуканом стоять. Ты присматривай за мной, ладно?
— Ладно, — согласился Андрей. — Только мы теперь ушами хлопать не будем, мы начеку будем.
Всем, даже дипломату, выдали оружие. Скворцов просил снайперскую "Осу", но, как и все, получил десантный “Шершень" и совет дважды подумать, перед тем как стрелять. Лёха клятвенно обещал, но твердо решил не медлить ни секунды, если дойдет до дела.
Формально отрядом руководил чиновник МИДа, но на деле всем распоряжался капитан Головин. Бородин был объявлен его заместителем.
Выдвинулись ближе к вечеру, с таким расчетом, чтобы переночевать у родных Сельма, а утром отправиться дальше. Жители деревни встретили гостей радушно. Андрей с радостью заметил в толпе несколько детских лиц. Похоже, жизнь саан-ри постепенно начала меняться.

Перемены наступили и в судьбе Андрея. Он провёл с Эфлой весь вечер, пока тётушка его возлюбленной, которая ни на секунду не сводила с них глаз, прозрачно не намекнула, что пора бы кавалеру и честь знать. С этого времени вопрос был решен. Одинцов был твердо намерен жениться, и что-то подсказывало ему, что отказа он не получит.
Широта взглядов лесного племени немного удивила Андрея. Он ожидал немалых трудностей, но родня Эфлы, да и все жители деревни, от которых ничего не утаилось, отнеслись к его ухаживаниям благосклонно. Андрей был готов горы свернуть, и мечтал поскорее разобраться со служебными делами, чтобы перейти к делам личным.
Разместились в том самом доме, где ночевали в прошлый раз. Остальные члены команды поселились в соседних домах. Ночь прошла без происшествий, а утром Сельм преподнёс сюрприз. Он наотрез отказался оставаться дома, и просился в экспедицию.
— Ты что, с Эльной поссорился? — Спросил Лёха. — Сам же так рвался домой.
— С ней не ссорился, — ответил Сельм. Он помялся немного и сказал: — Могли бы и не отправлять меня в изгнание. Вы же зла на меня не держали.
— С отцом поругался? Вот оно, тлетворное инопланетное, то есть наше, влияние! Насколько я успел понять ваши обычаи, с тобой ещё мягко обошлись. Отец твой за всех беспокоился. И потом, не абы куда отправили, а к нам. Плохо, что ли у нас было?
— Хорошо, — сказал Сельм, и полез устраиваться в танке.
Парламентёрами к Шуур-арху отправились дипломат, Головин и Лёха. Отсутствовали недолго. Вернулись с корзиной пирожков и скрученной в тугой валик теплой курткой.
— Летишь с нами. — Сказал Головин, передавая угощение и одежду. — Пирожки у твоей мамы замечательные, а куртка тебе не понадобится. Николай Михайлович, у тебя должна быть запасная броня, научишь его, как пользоваться.
— Спасибо.
— Как вернёмся, мириться побежишь. — Вставил Бородин. — И безропотно примешь и по ушам, и промеж ушей, и куда придётся.
— Ладно, — буркнул Сельм, — только, когда вернёмся, он уже сердиться перестанет.

План полковника сработал. Отряд везде встречали если не с радостью, то вполне дружелюбно. Дипломат долго и красиво говорил, Скворцов с Сельмом переводили. Саан-ри внимательно слушали. Доверяли соседям, которые приводили гостей, или, действительно, в лесу все знают всё, но землянам верили.
По пути уничтожили несколько гнёзд саан-ра. Зима почти вступила в свои права, и нежить встречалась нечасто. Однажды помогли жителям небольшой деревеньки отбиться от припозднившейся стаи.
Одну деревню нашли покинутой. Не было видно ни тел, ни следов борьбы или пожара. Домашний скарб и припасы казались нетронутыми. Что здесь случилось, осталось загадкой.
— Бывает, — сказал Сельм.
Однорукий пожилой саан-ри, очередной проводник, с ним согласился:
— Иногда такое случается. В лес ушли. Никто не знает, почему. Может быть нежить напала, может быть, нет.
Это проводник оказался очень непрост. Местный следопыт, он знал окрестности, и показал несколько деревень, которых не было в расчетах Разума.
Старик много рассказывал об охоте, о жизни в лесу, о повадках нежити, с которой ему не раз приходилось сталкиваться в своих скитаниях.
— Есть тут одна гора. Плохое место. Никто туда не ходит. Давно. Почему? Не знаю. Не ходят, и всё. Я молодой был, попробовал, не смог. Жутко там.
— Саан-ра?
— Наверное, они. Кто же ещё.
— А где это?
— День пути на север, если идти не мешкая.
Головин раскрыл карту. Жестом подозвал остальных.
— Похоже, нам именно туда и нужно. Вот эта гора. И она является конечной точкой маршрута, проложенного полковником. Потом на базу.
— Я не пойду с вами туда, — сказал старый охотник, — дорога вам известна, не заблудитесь. А мне домой нужно.
— Зачем же идти, можем подбросить, тут пять минут лететь.
— Нет-нет, я сам. Главное, не ходите туда ночью.
Старик поспешно собрал нехитрые пожитки и попрощался со всеми. Головин взглянул на свою команду.
— Я думаю, он прав. Что бы там ни было, до утра оно подождёт. Остановимся здесь.
Ночевать в покинутых домах никому не хотелось, но другого выхода не было, со дня на день можно было ждать первого снега. Однако ночь прошла спокойно.
Андрея разбудил Юрий Бах. До подъёма оставалось минут пятнадцать.
— Тебе чего?
— Поговорить надо.
— Ну, говори, слушаю.
— Понимаешь, — Юрий выглядел смущённым, — тут такое дело...
— Да не тяни ты, случилось что?
— Мне очень неловко, что с тобой так вышло. Я об искусственном разуме. Отец... когда дело касается его науки, он порой теряет берега.
— Ты-то тут при чём? И потом, так даже интереснее получилось. Хотя, спросить меня, конечно, было нужно.
— Ты знаешь, я с ребятами первый сегодня полезу, так что ты знай, если что. Отец не признается никогда — характер — но он тоже сожалеет, что так вышло.
— Ты обалдел? Какое “если что"? — Андрей чуть не закричал. — Слушай-ка, а ты откуда знаешь про Разум?
— Отец рассказал. В те самые двенадцать минут, пока всё не засекретили. Лёшка, кстати, тоже в курсе. Ты так спешил, что забыл включенный коммуникатор, он и услышал. Вместе подписку о неразглашении давали.
— А Стеблов что?
— Отнёсся с пониманием. Меня это немного пугает.
— Пугает? Тебя?
— Ты же знаешь, кто он.
— Ладно, буду иметь ввиду. А Лёха-то каков! Даже не пикнул! Вот что государева бумага делает!


***

Таинственная гора показалась Андрею похожей на спящего ежа. То есть, он никогда не видел, как спят ежи, но был почему-то уверен, что во сне они выглядят именно так.
Горой этот высокий холм мог назвать только житель равнин. Андрей бывал в настоящих горах, так что представшее его взгляду недоразумение разочаровало его. Холм густо порос лесом, к тому же был окружён уже начавшим подмерзать болотом. Подобраться к нему можно было только по воздуху.
У подножия виднелась небольшая ровная площадка, и, кажется, пещера. С высоты было трудно разглядеть. В общем, ничем не примечательное место, может быть, немного мрачное, но, уж точно, не ужасное.
— Ну что, товарищ капитан, садимся? — Бородин показал на экран. — Вот подходящее местечко.
— Пожалуй, самое время, товарищ капитан. И место, действительно, подходящее. — ответил Головин.
Боевые машины опустились на свободный от леса пятачок. Рядом и в самом деле обнаружилась пещера. Её полуобвалившийся вход зарос густым кустарником. Изнутри не доносилось ни звука. Поблизости вообще не было заметно ничего живого.
— Эй! Есть кто там? — крикнул лейтенант Бах.
— Бороться пришёл, так борись, зачем в афедрон-то орать? — Лёха вспомнил доисторический анекдот.
— Несерьёзный вы человек, Алексей. Не осознаёте величия момента. Остальные тоже хороши!— сказал Головин. — Выставить наблюдение по периметру. Это раз. Послать болванчика, это два. Если он вернётся целым, отправляйте разведку в пещеру, товарищ лейтенант. Это три.
— Есть! — ответил Бах, и крикнул танкистам: — Выпускайте!
Бронированная полусфера на корме ближайшего к пещере танка разошлась, из скрывавшийся под ней ниши выбрался антропоморфный робот, спрыгнул на землю, и направился к пещере. За спиной у него разматывался гибкий тонкий кабель.
— Ух ты! — Восхитился Лёха. — Когда я служил срочную, такого ещё не было. Не запутается в проводах?
— Да нет, система надёжная. — Отозвался Головин, и добавил: — Ну, посмотрим, чего он там нароет.
Робот не нашел ничего. Датчики не показывали опасности, радиации не было, вредной химии тоже. Камеры передавали изображения ровных стен. Пещера была абсолютно пустой.
— Возвращайте, — скомандовал Головин.
Гулко топая, робот выбрался наружу.
— Как думаете, металл?
— Возможно. — Ответил Бородин. — Похоже, это он и есть. Прикажете связаться с базой?
— Что я доложу? Точно ничего не ясно. Товарищ лейтенант, приступайте.
Абордажная пехота до пещеры дойти не успела.
Откуда появились саан-ра не понял никто. Шедший впереди Юрий Бах мгновенно оказался окружённым десятком злобных тварей. Эти были намного крупнее встречавшихся ранее, и обладали мощными челюстями с полным набором острейших клыков. Их атака была стремительной, но успеха не имела. Лейтенант стрелять не стал. Сражался двумя короткими мечами. Его бойцы не спешили на помощь, знали, командир справится сам. Более того, будет недоволен, если ему помешают.
Сельм смотрел на бойню со смесью ужаса и восхищения. Ничего подобного он никогда не видел. Ему казалось, что Юрий танцует. Легко, грациозно, страшно. За движениями Баха уследить было невозможно, он исчезал в одном месте, чтобы появиться в другом. Мечи с рёвом вращались в его руках. Саан-ра падали один за другим. Лейтенант управился меньше, чем за минуту.
— Ну Юрка! Ну, машина смерти! — Прошептал Андрей. Он, конечно, знал, что его друг служит в особых войсках, но видел впервые, на что способен офицер абордажной пехоты.
— Броня! — прорычал вдруг Головин. — Раздолбаи!
— Как вы думаете когда нас взяли под контроль? — Спросил дипломат, когда все включили защиту. — Здесь или ещё на подлёте?
— Не могу сказать. — Ответил капитан, и крикнул: — Филимонов! Подними дрон, посмотри сверху, может быть, нас заставили что-то не увидеть.
Воздушная разведка новостей не принесла. Лесной холм оставался точно таким, каким и был. Саан-ра больше никак себя не проявляли. Между тем, люди Баха скрылись в пещере. Лейтенант вошёл последним. Связь с группой сразу прервалась. Стены пещеры глушили сигнал.
— Если через четверть часа не вернутся, идём на помощь. Навесить на роботов оружие, и увеличить длину кабеля вдвое. Сначала пустим их, мы — следом.
Ждать не пришлось. Минут через десять из пещеры выбежала толпа саан-ра. Нежить металась между готовыми к бою землянами, но нападать почему-то не спешила.
— Не стрелять! — Крикнул Головин.
— А что с ними делать-то? — удивился товарищ из МИДа.
— Можно попробовать поговорить, — сказал капитан. — Вы же дипломат, умеете договариваться.
— Нет уж, увольте. Не о чем с ними лясы точить. И потом, странные они какие-то. В тех материалах, что мне предоставили, саан-ра выглядят совсем иначе.
— Так те были для внедрения к людям, а эти сторожевые. — Влез в разговор Лёха. — Для охраны оставлены, чего непонятого? Что-то ценное стерегут.
— Откуда вы знаете?
— Предполагаю.
— Отчего же не нападают?
— А вот это лучше спросить у них.
— Я вам как психолог скажу, — Андрей пришёл на помощь другу, — они дезориентированы. Броня гипноз отсекает. Не чувствуют нас. Не понимают, с кем имеют дело, в их программе такое не заложено.
— А вот сейчас и проверим. — Капитан Бородин решительно отодвинул десантника из оцепления и, прихрамывая, вышел прямо в центр площадки.
Перед ним застыл крупный и чудовищно зубастый саан-ра. Наверное, минуту человек и нежить смотрели друг на друга. Не происходило ничего.
— Отключаю, — Щёлкнув тумблером, сказал Бородин, и вдруг покачнулся.
В ту же секунду тварь бросилась на него. В трости капитана скрывался узкий длинный клинок. Уклонившись от когтистой лапы, Бородин мощным ударом снёс противнику голову, и тут же включил броню.
— Как дубиной по лбу заехал, — пожаловался капитан, убирая оружие. — Вы большой молодец, Андрей, хорошо соображаете. Скоро они очухаются, надо бы их того... пока не разобрались, что к чему.
Головин посмотрел на дипломата. Тот пожал плечами:
— Я согласен.
— Ну, раз начальство не против...
— Начальство прямо приказывает: нежить уничтожить.
Головин махнул рукой десантникам. Застучали выстрелы.
— Простите, вы сказали “в программе"? — дипломат вопросительно взглянул на Андрея. — Вы полагаете, саан-ра —биороботы?

Пока Андрей обдумывал, что ответить, подошёл лейтенант Бах.
— Разрешите доложить. Мы проверили, опасности нет. Больше нет, — добавил он, покосившись на лежащих в беспорядке саан-ра. — Обнаруженный объект является потерпевшим крушение космическим аппаратом. Точнее скажут эксперты ВКС, разрешите сопровождать их по объекту?
— Да-да, конечно.
— Слушаюсь.
— Так что же, товарищ Одинцов?
— Думаю — да, биороботы. Могут ли они быть разумными? Вы сами их видели. Это не те существа, кто мог построить космический корабль. Хозяева забросили их сюда для уничтожения местного населения. И у них почти получилось. Извини, Сельм. Не спрашивайте, почему я так считаю. Я тут целую гипотезу нафантазировал. Понимаете, если это биороботы, то цивилизация чужих, если так можно сказать, биохимическая. В её основе, похоже, биология и химия... Так что биологическое оружие, квазиживые компьютеры, боевые монстры, и так далее Как вам?
— Даже если саан-ра — биороботы, возводить такие конструкции на этом предположении слишком смело.
— Довольно с вас. У вас воображенье в минуту дорисует остальное. — Лёха мгновенно подобрал подходящую цитату. — Ну ты и загнул.
— Вот и хочется повозиться с ними. Может быть, их можно перепрограммировать.
— Как?
— Я же киберпсихолог. Разговаривать с ними буду. А там посмотрим. Кстати, надо отметить: "сторожевые" втереться в доверие не пытаются, пытаются своим гипнозом жертву оглушить.

Флотские эксперты вернулись с твердым убеждением, что найденный объект — именно корабль чужих. О деталях они не распространялись, стало известно только, что чужих на борту не было.
— Консервная банка, — заявил один из офицеров.
— А содержимое где? — спросил Головин. — Хотя, догадываюсь. Содержимое людей по лесам жрёт.
Больше ничего интересного Андрей и Лёха не узнали. Товарищи флотские офицеры к вопросам секретности подходили строго.
— Ничего, всё равно узнаем.
— Каким образом? — Удивился Андрей.
— Полковник расскажет. Он нам почему-то благоволит. А что это Сельм такой задумчивый? Что случилось?
— Андрей, ты сказал, что у них почти получилось...
— Что получилось?
— Почти получилось уничтожить нас.
— Не грусти, почти в этом деле не считается. Теперь всё хорошо будет.
— Я о другом. Они не могли не рассчитать, когда нас не останется совсем, а значит...
— А значит, они скоро явятся сюда сами. — Мрачно сказал Лёха.
— Ну не прямо же сейчас. — Андрей с тревогой посмотрел на друзей. — Мне кажется, сотня лет у нас в запасе есть. А то и больше. Как вы думаете?


***

Скворцов как в воду глядел. Полковник вызвал их с Андреем сразу после возвращения, и предложил обменяться мнениями о проведённой операции.
Лёха начал с того, что наябедничал на флотских экспертов, упрекая их в излишней тяге к секретности, из-за чего он, Скворцов Алексей, совершенно не в курсе того, что обнаружили на корабле чужих.
— Ах, Алексей Николаевич, вы же сами носитель высших секретов империи, должны проявить, так сказать, понимание. Тем более, что о важности вашей персоны осведомлены далеко не все. А вы что скажете, Андрей?
— Боюсь, ничего нового вы не услышите, но должен заметить, что Сельм высказал интересное предположение. Он считает весьма вероятным скорое возвращение чужих.
— Так и сказал: "весьма вероятным?" — усмехнулся полковник.
— Нет. Конечно, он выразился проще.
— И вы говорите так, без казённых оборотов. Впрочем, кого я говорить учу. Волнуетесь, да?
— Не то, чтобы прямо очень... На корабле нашли что-нибудь?
— Корабль зацепил холм, двигатель взорвался. Но многое уцелело. В том числе и пассажиры, с их потомками вам довелось столкнуться. Эксперты считают, что это не космический корабль, маловат, и слишком прост. Скорее, это посадочная платформа. С ее помощью планета засевалась той формой жизни, которую местные зовут саан-ра.
— Она что, одна такая?
— Надо полагать, были и другие. Они должны оставаться на планете. Эксперты уверяют, что вернуться на орбиту такой кораблик не может. Они склоняются к тому, то их затопили в океане. Ищем.
— А чужие? Что удалось узнать?
— А с чужими интересно. Фотокарточек они, к сожалению, не оставили. Но на корабле ничто не противоречит человеческой логике, его вполне могли построить люди. Так что, это скорее всего гуманоиды, примерно наших пропорций.
— Почему вы так считаете?
— Там человеку удобно. Космонавты говорят, всё на своих местах. Жалко, система управления разрушены. Периферия-то цела, а главный компьютер... увы. Органика плохо сохраняется в здешнем климате. Ага, их вычислительные системы, по крайней мере, в основе своей, построены на биохимических принципах. Ваша гипотеза получила право на существование.
Андрей оторопело смотрел на полковника. Он и подумать не мог, что его предположения, бывшие, по большому счёту, игрой ума, окажутся близки к истине.
— Значит, я могу попробовать поработать с саан-ра... ну, то есть, с биороботами чужих?
— Должны. Тем более, что Сельм может оказаться прав. Нет, что чужие вернутся, это к гадалке не ходи. А сколько у нас времени... Так или иначе, готовиться нужно. Но это потом. Завтра к нам пожалуют наши земные партнёры. Я хочу, чтобы вы присутствовали на дипломатическом приёме вам это будет полезно.

Ожидалось, что командующие имперских эскадр прибудут каждый на своем корабле, продемонстрируют флаг, так сказать. Но нет, все прибыли на одном, что говорило само за себя.
Перед базой, на поляну, выжженную в лесу при недавней атаке нежити, опустился катер Европейской империи.
— Ну кто бы мог подумать, — процедил Гоголь, глядя на экран, — ничего не меняется. Добро пожаловать, гости дорогие.
Встречали с полным соблюдением этикета. Андрей с любопытством следил за ритуалом, наблюдать который ранее доводилось только по телевизору. Демонстрация флага всё-таки состоялась. Знамена Европейской, Американской, Серединной империй, Африканской лиги и Халифата трепетали на флагштоках, размещённых перед воротами базы. Рядом с каждым застыл почётный караул.
— Ну что, товарищи? Декорации расставлены, мизансцена выстроена. — Генерал поправил расшитую золотом фуражку. — Наш выход.
На обязательные формальности ушло больше времени, чем на спуск катера орбиты. Стороны соблюдали протокол буквально до запятой. Собиралась гроза.
Гости были настроены решительно, однако линкор плюс тяжёлый крейсер — серьезный аргумент. Но не определяющий. Все вместе — вполне могли рискнуть, если бы не приказ, полученный командиром каждой эскадры. Андрею очень хотелось узнать, как Разум добился этого, но он понимал — не скажет. В такие высокие сферы молодому учёному Одинцову путь был закрыт.
— Генерал Гогол, — командующий американцев не стал откладывать дело в долгий ящик, — я не понимаю причин, почему моё правительство столь снисходительно к вам, но я считаю своим долгом заявить...
— Может быть потому, что ему известно несколько больше, чем вам, — перебил генерал, — так что вы считаете?
— Я считаю, что вы поступаете возмутительно. Доступ на планету должен быть открыт для всего человечества.
— Мы действуем в строгом соответствии со статьями 17, 31 и 48 Небесной хартии. Заявка была подана по всем правилам, и принята Комитетом.
— И поразительно быстро удовлетворена.
— Ничего удивительного, планета считалась бесперспективной.
— А такую мелочь, как наличие разумной жизни, вы упомянуть просто забыли.
— Этого не предусмотрено Хартией, вы же знаете, — улыбнулся генерал, — В заявке даже графы такой нет. Кстати, вы не помните почему?
— Это крючкотворство.
— Как говорят, с кем поведешься...
— Но мы не можем смириться...
— Можете. Потому что наши кровавые игры в прошлом. Хотите вы или нет, но теперь нам придется действовать вместе.
— Что вы здесь нашли?
— Прошу, — Гоголь сделал широкий жест рукой, указывая на кресла, — мы будем смотреть кино.
Гости смотрели на экран, можно сказать, не дыша. Они увидели всё, начиная от высадки десанта с «Багратиона» до атаки нежити на базу. Выглядело это настолько эпично, что производило впечатление даже на непосредственных участников событий.
— И что? — спросил высокий седой старик, командующий европейской эскадрой. — Вы правда считаете, что они представляют опасность для Земли? Кстати, кто это? Какая-то разновидность аборигенов?
— Нет. — Резко ответил генерал. — Мы пришли к выводу, что это биороботы неизвестной нам разумной расы.
— Даже так?
— Хозяева планеты, — Гоголь подчеркнул слово "хозяева", — называют их саан-ра. Мы нашли их корабль. Вам будут предоставлены все материалы, включая живых особей.
— Доступ к кораблю?
— В полном объёме.
— Что вам нужно от нас?
— Сотрудничество. В крайнем случае нейтралитет в нашем противостоянии с чужими.
— Ваши слова звучат оскорбительно.
— Простите, не хотел вас обидеть. Но опыт, опыт...
— А что касается аборигенов?
— Аборигенов? Хм. Мы не можем запретить местным жителям общаться с кем бы то ни было. Под нашим присмотром, само собой. Ничего личного, как говорят у вас, просто мы считаем, что наш протекторат пойдет на пользу как планете, так и её обитателям.
— Нам нужно время, чтобы связаться с нашими правительствами.
— Разумеется. Начнём работать, как только Земля даст добро. А пока подготовим площадки для ваших представительств на планете.


***

— Разрешите полюбопытствовать, зачем вам понадобился этот... зачем понадобилось это представление?
— Этот цирк с корнями, вы хотели сказать?
— В разговоре с великим князем не всегда можно сказать, что хочется.
— Можно, Аркадий Семёнович, вам — можно. Тем более, что в разговоре с полковником Стебловым не обязательно даже смягчать формулировки.
— Итак, Георгий Павлович, зачем?
— Цирк, это всегда праздник. Для зрителей, по крайней мере. —Стеблов не спеша набил трубку, протянул Базу кисет. — Ваш Разум, к сожалению, не всесилен. А кони должны бежать, раз уж попали на арену. Нам потребуются все силы.
— Вы твёрдо уверены, что война неизбежна?
— Да.
— Рассчитываете разобраться с чужими здесь? Подальше от дома?
— Знать бы ещё, что для них далеко, что близко. На Зелёной есть что-то очень ценное для них. Здесь они появятся точно.
— А Земля?
— Либо чужие её пока не нашли, либо они давно уже там.
— Георгий Павлович!
— Вы думаете, я не знаю, что меня называют параноиком? Называют, называют, особенно в обществе. Смешно, у нас уже "общество", давно ли... ну да ладно... Так вот, как только мне стало понятно, что представляют собой саан-ра, я распорядился провести ДНК-тест всем подданным империи. И по ключевым фигурам наших партнёров разведка работает.
— Надеюсь, мой тест в порядке? — Довольно неуклюже пошутил Бах.
— Иначе бы я с вами не разговаривал, — серьезно ответил Стеблов, — мой, кстати, тоже. Давайте сюда ваш перстень, вот вам другой. Так... Приложите к моему, видите?
Между камнями пробежала сиреневая искорка.
— Можем взаимно поздравить друг друга — мы с вами люди. Ваш перстень работает только на вашем пальце. Если что, заорёт коммуникатор, и сигнал пойдет куда следует.
— Вы настроены серьёзно.
— Какое время, такие песни. Я боюсь, что здешние биороботы — пробный шар. Нам пошлют более совершенных. Так что лучше перебдеть. Пусть чужие пока не найдены, но и тестирование ещё не закончилось. А что творится по всему миру, не известно, тоже надо проверять. Всех поголовно. Как думаете, эпидемию инсценировать, или кампанию против алиментщиков?
— А если рассказать людям правду?
— Получите глобальную истерию и сотни тысяч трупов.
— Да, конечно. Тем более, это будут дети.
— Вот именно, дети. Чужие здесь очень точно определили слабое место, думаю, и с нами проблем не будет. — Полковник помолчал. — Как вы думаете, это могут быть люди? Какого эксперта ни спроси — зуб даёт. Такой довод не опровергнуть, но звучит уж больно фантастично. В эпоху нестроений творилось всякое, могли на Земле построить космический корабль, и улететь куда подальше?
— По времени не совпадает. Саан-ри отказались от прогресса, в нашем понимании прогресса, очень давно, а встретились с нежитью ещё раньше. Чужие не с Земли. А люди они или нет? Саан-ри ведь люди, так что всё может быть. Главное, где и как они подбросят своих... кукушат.
— Корабли-разведчики, молодые колонии, где забот по горло, и не хватает рук, да и сама Земля — коммуналка, населённая чужими друг другу людьми — все под ударом. В общем, государь просит вас присоединиться к проекту.
— Проекту?
Вы только что дали ему название — “Кукушка". На вас научная часть, на мне — организационно-силовая. Общее руководство — лично император.
 Но чем я могу быть полезен?
Вам предстоит на основе тех данных, которые у нас уже есть, и тех, которые мы ещё добудем, реконструировать, так сказать, образ мышления чужих. Понимаю, задача почти безнадежная, но попробовать стоит. По крайней мере, мы попытаемся понять, с чем имеем дело.
— Что же, я согласен.
— Набирайте в команду лучших, обещайте всё, что ни попросят, в пределах разумного, конечно. Под проект нам выделяют новейшую станцию, её наши острословы ещё Звездой смерти прозвали.
— Вот как? Иван Петрович будет расстроен, у него были другие планы.
— Ну что вы, сам предложил. Чёрные дыры, мол, подождут.
— А искусственный разум?
— Он уже живёт своей жизнью. И тоже будет задействован в проекте, куда теперь без него. А с текущими вопросами справится Одинцов. Чем он занят сейчас?
— Пытается взломать биоробота. Они со Скворцовым вдвоём работают.
— И что?
— Пока всё тоже: ”Папа, забери меня из леса"... Они уж по всякому подъезжали — ни в какую. А тут Алексей забыл броню включить, тот его гипнозом и шарахнул. Ну, Андрей со злости и навешал объекту исследований по ушам... Вы знаете, Георгий Павлович, говорит, сразу изменилось что-то. Какой-то проблеск сознания у того в глазах появился. Но не более того, так что похвастаться пока нечем.
— Хм... Аркадий Семёнович, мне не совсем удобно, скажите Андрею, чтоб не увлекался, всё-таки не наш метод.
— Да он сам собой недоволен. Яблок, вон, поганцу притащил, в качестве извинения.
— И?
— Сожрал. Ещё просит. И что удивительно, больше не пытается гипнотизировать.
— Способны к обучению, значит. Ну ладно, пусть молодежь упражняется, шишки набивает. Мы с вами только начнём, им всё это тащить.
— Остаётся ещё один вопрос. Как быть с саан-ри?
— А что с ними не так? Они сами по себе — часть проекта. История их цивилизации вызывает вопросы. Если мы ответим на них, многое прояснится. Так что, будем искать желающих, пусть работают с нами. Аркадий Семёнович, завтра в семнадцать тридцать по Москве совещание с императором. Прикинем, с чего начинать.
Когда полковник ушёл, Бах долго стоял у окна, задумчиво глядя на заметённый снегом лес. Потом взял коммуникатор, и сказал:
— Андрей Михайлович, собирайте ребят, и сразу ко мне. Для вас есть маленькое, но ответственное поручение. Похоже, у нас начинается новая жизнь.


2025.07.09