Пашина любовь. 6

      Утром в субботу, когда Паша с семьёй завтракал, ему позвонил один из участников поездки. Паша взял смартфон:
      - Привет, Витёк! Что случилось?
      - У меня форс-мажор – ночью в больнице отец умер, так что я не смогу с вами поехать.
      - Сочувствую, Витя. Конечно тебе теперь не до того. Слушай, тебе, вероятно, финансы потребуются – все эти скорбные мероприятия нынче стоят дорого – так я могу прямо сейчас подкинуть налички.
      - Спасибо, Паша! Да, я бы одолжил у тебя на всякий случай, если тебя это не сильно напрягает. И есть ещё один вопрос – я должен был сегодня везти Ольгу Алексеевну и продукты. Если у тебя в машине место найдётся, то я бы тебе это всё подвёз куда скажешь, чтоб тебе было удобно захватить это по дороге.
       - Да не вопрос, Вить! Конечно, есть место в машине.
      Они договорились, где встретятся, и Паша сказал Насте:
      - Настя, кушай скорей и собирайся – нам придётся выехать минут на двадцать раньше, чем договаривались.   
      Он вспомнил, что Ольга должна была ночевать в машине Вити, снова взял смартфон и позвонил Гене:
      - Гена, привет! У тебя всё готово?
      - Привет, шеф. Конечно, готово. А что это ты вдруг спохватился?
      - У нас в команде форс-мажор – у Вити ночью умер отец, так что он не едет. Он должен был везти Ольгу и пристроить её на ночь в машине. Теперь Ольгу везу я, а как с её ночёвкой? У тебя в палатке место найдётся?
       - Найдётся и даже спальник найдётся – у меня с женой теперь новый двуспальный.
      - Спасибо, Гена – выручил. Гитару не забудь. Пока!
       Когда Паша подъехал к месту встречи с Витей и Ольгой, они его уже ждали, стоя около машины. Поздоровавшись, Паша передал Вите деньги и взял у него пакет с продуктами. Пакет вместе с рюкзаком Ольги он положил в багажник, а Ольге открыл заднюю дверь:
      - Оля, тебе придётся ехать сзади – спереди у меня в автокресле Настя. Садись и пристёгивайся – по дороге гаишники попадаются.
      - Спасибо, и извините, что пришлось вас лишний раз побеспокоить.
      - Да за что тебе извиняться – у Вити форс-мажор и мне в любом случае надо было срочно с ним встретиться.
      Ольга села, поздоровалась с Настей и та ответила:
      - Здравствуйте, Ольга Алексеевна!
      - А ты молодец, уже знаешь, как меня зовут.
      - Папа сказал, кто с нами поедет.
      - У тебя очень заботливый папа. А у меня к нему ещё один вопрос, можно?
      - Слушаю, - сказал Паша, трогая с места.
      - Предполагалось, что я буду ночевать в машине Виктора, а как же мне теперь быть?
      - Прежде всего – не надо волноваться. У тебя есть начальник, и он решит этот вопрос, обещаю. В любом случае, мы не оставим тебя на ночь одну в лесу на съедение диким зверям – ты слишком ценная сотрудница.
      - А вдруг места в машинах и палатках не найдётся? – засомневалась Ольга. 
      - Раз я обещал, значит найдётся. Не бывает так, чтобы я не выполнил своё обещание. Вот хоть Настя может подтвердить.
      - Да, - сказала Настя, - папа всегда выполняет то, что обещал. Пап, а там правда есть дикие звери?
      - В лесу все звери дикие - домашних там нет.
      - А какие там звери?   
      - Насколько я знаю, крупных хищников там нет. Из крупных животных могут быть лоси и кабаны. Но вряд ли мы их увидим – они не любят шум, и когда мы приедем, они все разбегутся. А из мелких зверей я там видел белок, ёжика и ящериц.
      - А комаров там много? – спросила Ольга.
      - Там их почти нет – там сосны, а комары не любят запаха сосновой смолы.
      Когда Паша подъехал на место сбора всей компании сразу за границей города, там уже стояли три их машины. Подождали последнюю, пятую машину и колонна тронулась. Паша на всякий случай ехал последним. 
      Доехали без приключений, расположились на поляне возле озера, поставили две палатки и пошли купаться. Настя была единственным ребёнком во взрослой почти незнакомой ей компании и потому не отходила от папы. Зайдя в воду, Паша предложил ей:
      - Ну, что, проверим, чему ты научилась в бассейне – сплаваем на тот берег?
      - А тут глубоко? – спросила Настя.
      - В середине озера метров пять есть точно – я пробовал нырнуть, но дна не достал.
      - Только ты плыви рядом, а то я на глубине и далеко от берега одна боюсь.
      - Не бойся - конечно, я с тобой.
      И они сплавали на тот берег, до которого было метров триста, передохнули, приплыли обратно и позагорали на большом надувном матрасе.
      - А, может, мы поплаваем на матрасе, - предложила Настя.
¬      - Ну, зачем же на матрасе – плавать ты и так умеешь. А матрас у нас для того, чтобы спать в машине, загорать или сидеть на нём, когда будем кушать или петь у костра.
      Потом всей компанией собирали в лесу сухой валежник для костра, вскипятили на костре воду для вермишели быстрого приготовления и чая. Насти понравилась вермишель с тушёнкой и лёгким запахом костра и вообще ей нравилось здесь на природе, тем более, что папа всё время был рядом.
      После обеда снова поплавали, потом народ затеял пляжный волейбол, а Паша с Настей пошли в лес за ягодами. Поели голубики и черники, а брусника была ещё зелёная. Вечером Паша с другими мужчинами принялись готовить шашлыки. Женщин к этому процессу не допускали, и Настя, сидя на матрасе рядом с тётей Олей, наблюдать за этим со стороны. Когда первая партия шашлыков была готова, достали красное сухое вино, а для Насти папа припас пакет виноградного сока.
      После первого шампура Гена достал гитару, и они с женой в дуэте и поодиночке показали мастер-класс туристской песни. Народ, продолжая поедать шашлыки, изредка подпевал. Паша заметил, что Ольга в компании держится стеснительно, почти всё время молчит, хотя все мужчины знакомы ей по работе, время от времени пытаются с ней заговорить и вообще оказывают знаки внимания.
      Когда шашлыки были на исходе, Гена передал гитару Паше:
      - Паша, смени меня на время, а то останусь без ужина.
      Паша, разминая пальцы, сказал:
      - Я в качестве разминки спою для дочки песню-сказку Высоцкого.
      Он начал петь, и кое-кто подхватил: 
                В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах
                Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх...
      Особенно громко всем хором исполняли строчку припева: «Страшно, аж жуть!». Закончив петь, Паша повернулся к Насте:
      - Ну, как, понравилась сказка?
      - «Страшно, аж жуть!» - повторила Настя припев, - а здесь Муромский лес?
       - Нет, это Карельский перешеек. Отсюда до Мурома где-то тысяча километров.
      - Это хорошо. А ты много таких сказок знаешь?
      Паша утвердительно кивнул и запел песню Юрия Кукина:
                Я старый сказочник, я знаю много сказок   
                Про злых волков, про зайцев косоглазых...
      - Ну, это слишком грустная песня, спой что-нибудь весёлое, - попросила Настя, когда песня закончилась.
      И он спел весёлое, потом не очень весёлое, потом несколько песен из своего любимого Окуджавы.
      - Паша, а помнишь, давным-давно, - в возникшей паузе произнёс завлаб Коля, - ещё в прошлой жизни, ты у нас в общаге пел: «мы выбираем, нас выбирают»?
      - Что это ты вдруг вспомнил! Это ж давно выпало из трендов и всеми забыто.
      - Так ведь хорошо забытое старое – это как раз и есть новое. Давай, вспомни, у тебя же память как у компьютера.
      - Да это же не мой это репертуар - песня девичья и тогда я её пел по просьбе девочек.
      - Шеф, ты теперь сам капризничаешь хуже любой девочки – вон твоя дочка совсем не капризничает, а ты её чему сейчас учишь?
      - Ладно, изверг. Только под твою ответственность – чтобы в случае чего гнилыми помидорами тебя закидывали, а не меня.
      Он взял несколько аккордов и запел. Ольга этой песни раньше не слышала. Мелодия ей показалась совсем простой, стихи поначалу тоже, да и качеством исполнения Паша не блистал, но в середине песни слова вдруг зацепили.
                ...Мы выбираем, нас выбирают
                Как это часто не совпадает
                Я за тобою следую тенью
                Я привыкаю к несовпаденью
                Я привыкаю, я тебе рада
                Ты не узнаешь, да и не надо
                Ты не узнаешь и не поможешь
                Что не сложилось - вместе не сложишь...
      Ольга почему-то подумала, что Коля заказал эту песню специально для неё, видимо догадавшись... неужели она чем-то себя выдала... нет, наверно, это случайное совпадение. 
      Когда Паша закончил петь, наступила тишина, только в костре потрескивали сучья. Он молча отдал гитару закончившему ужинать хозяину и снова обнял рукой прислонившуюся в нему Настю.
      И тут Ольга вдруг решилась с ним заговорить:
      - Павел Викторович, а вы, оказывается мастер на все руки – не ожидала, что вы и на гитаре умеете играть.
      - Конечно, - повернувшись к ней, ответил он, - таков удел начальника – уметь всё понемножку и ничего в совершенстве.
      - По-моему, это вы слегка кокетничаете, ведь у вас получается в совершенстве и на работе, и тут.
      - Так ведь в этом главная фишка начальника – создать видимость того, что у него всё получается.
      - Почему же видимость? Тут все вас знают не первый месяц как настоящего профессионала и руководителя, и здесь на природе вы всё разруливаете, и дочка у вас замечательная.
      - Ну, не стоит расписываться за всех. А дочка просто чувствует, что я её люблю, и потому старается.
      Он повернулся к Насте, а она чуть приподнялась, обняла его за шею и прижалась лицом к его щеке, показывая всем своим видом, что не желает делить внимание папы ни с какой другой женщиной. Ольга поняла её жест и замолкла.
      Потом снова пел Гена, но уже были большие паузы с разговорами, с анекдотами. Спасть пошли уже за полночь. Утром искупались, позавтракали и стали готовиться к отъезду. Паша возглавил уборку на месте их стоянки; весь мусор был собран в вырытую ямку и закопан, а костёр полностью потушен водой. Все были готовы, первым выехал Коля; Паша как всегда поехал замыкающим в колонне.
      А через пару недель жене стало совсем плохо, и скорая отвезла её в больницу. Обследование показало, что оперировать уже бесполезно и спустя полтора месяца в больнице она скончалась.