Комфортность военной службы и мучительный 1942 год

  В. П. Брюхов ("Правда танкового аса"):
  "Лозунг 'Готов к труду и обороне' был для нас 'делом чести,
совести и геройства', как у нас говорилось. С малолетства в дни
призыва в армию мы крутились в городском военном комиссариате и
смотрели, как проводится отбор в армию крепких и здоровых парней.
Служба в РККА была в большом почете! Тех, кто отсеивался, назы-
вали 'бракованными'. Для них это было трагедией, а для родных
позором. Девчонки неохотно с ними дружили и еще неохотнее шли за
них замуж."
  Нет основания не верить в этом Брюхову. Даже в моё [страшное]
время солдатская служба у сельской молодёжи считалась must-ом
(горожане уже стремились уклониться от этого счасться). Для прос-
тонародья вооружённые силы являлись худобедным социальным лифти-
ком: можно было пробиться в прапорщики, поступить в офицерское
училище или просто не вернуться в родной колхоз.
  Может, Советская Армия воспринималась значительной частью моего
поколения как жуть не потому, что она ухудшилась во времён моло-
дости Брюхова, а потому что жизнь вне армии ушла вперёд. Армейс-
кая кормёжка моего времени (комбижир, яйцо раз в неделю, отсутст-
вие свежих овощефруктов) в голодном сталинистском детстве Брюхова
поедалась бы, наверное, как санаторная. Мальчонкой он ходил боси-
ком, а в армии ему сапоги справили. А ещё красивый ремень из кожи
выдали и т. д.

                *  *  *

  Подробнее про этого Брюхова. Он из бедной многодетной семьи, из
задрипанного городка Оса в Пермской области. Едва пережил две
сталинские голодухи. Армия была для Брюхва средством выбиться из
нищеты, так что он рыл копытами землю. На фронте уничтожил более
30 немецких танков, потеряв 9 своих (частично с экипажами). Был
не то, чтобы очень уж ас, но всё же много успешнее, чем большинс-
тво танкстов. Дослужился до генерала-лейтенанта, значит, следовал
правилу "с волками жить -- по-волчьи выть". Но большим советским
г..., похоже, не был.
  Никаких тонких соображений по танковому асству я у Брюхова не
нашёл, существенного креатива по военным делам -- тоже. При не-
имоверной высоте советской военной иерархии этот Брюхов со своим
генерал-лейтетантством был всего лишь чутьвышесредней сошкой: над
ним имелось ещё аж 5 руководящих ступеней (и это не считая гене-
ралиссимуса). Под чутким руководством он был бы нормальным воена-
чальником среднего звена, но поскольку такого руководства не име-
лось, он, став генералом, понемножку неявно гробил СССР с военной
стороны вместе с остальным генералитетом, попутно пользуясь бла-
гами привилегированного положения.

  Брюхов -- это, наверное, лучшее, что могло быть в войсках в от-
сутствие опоры на креатив. Такие, как Брюхов, были "хорошими",
даже замечательными: отважными, жертвенными, инициативными, не
без смекалки, с бережным отношением к солдатам. (А такие, как,
пардон, я, были непонятными, неудобными и ненадёжными. Да ещё
плоховатыми в некоторых очень важных вещах типа строевой подго-
товки. Брюхову она, кстати, очень давалась и нравилась.) Но вот
вопрос: далеко ли можно было [уползти] уехать на Брюховых? На-
сколько можно было, настолько уехали: в 1945 году победили с
огромными потерями, в 1991 году и вовсе профукали СССР.

                *  *  *

  Уж извините за то, что креативщики не рвутся геройствовать и
даже не являются хотя бы службистами, а больше ноют по поводу
почти всего. У каждого -- своя специализация, свой "фронт". Офи-
циального серьёзного статуса (= "интеллектуальных войск") у кре-
ативщиков нету (вы до такого ещё не доросли умищами), а неофици-
ально проявлять себя им очень хлопотно и рискованно, а главное --
в основном бесполезно.
  Имеет место даже элемент обиды: кому-то вот -- генеральство, а
креативщикам -- тщетное обивание порогов, а то даже недоумочьи
насмешки. Ну, успокаиваешь себя тем, что "так устроен мир". На
вещи типа силы тяжести обижаться ведь нет смысла.
  Кстати, за всю свою службу, я, [творческий] степной волк, лишь
один раз непосредственно увидел генерала ("страшно далеки они от
народа"): столкнулся с ним, когда он выходил из нашей полковой
кухни. Погоны у генеральской повседневной униформы были довольно
похожими на погоны прапорщиков, так что я даже дезориентировался
на секунду и не сразу отдал ему честь, не сразу уступил дорогу.
Ну, я хотя бы не вякнул на него (шучу).
  Раз уж про генералов. Анекдот советского времени (кто не служил
-- не оценит).
  Заходит генерал в казарму, а там солдат валяется на кровати и
никак на него не реагирует.
- Ты кто такой?!
- Я -- ДЕМБЕЛЬ!
- А я -- ГЕНЕРАЛ!
- Тоже неплохо.

  Это к тому, с каким чувством люди уходили на гражданку из Со-
ветской Армии. Как правило, с чувством огромного облегчения.
  Я ушёл из армии на своих двоих. Все парные органы были в комп-
лекте (хотя один глаз я чуть не потерял), все непарные тоже со-
хранились. Это немало, потому что, к примеру, мой отец демобили-
зовался оглохшим на одно ухо, а мой дядя по матери -- хромым ин-
валидом. И это ещё без Афганистанов.
  У нас в батальоне был строптивый солдат, мой тёзка. Я с ним
конфликтовал одно время, спасаясь от драки только погонами. Пока
не поговорил с ним по душам (ну, типа "Саня! Зачем нам отравлять
друг другу жизнь? если что, умирать ведь вместе будем"). Он меня
понял. Пожаловался мне, что в армию "бежал впереди поезда" (я за-
помнил эту его фразу), а потом наступило глубокое разочарование.
По части разочарования мы с ним очень совпали. Я ведь в войска
пошёл добровольно, что немножко удивляло... некоторых офицеров.
  Чего я не узнал про войска за 2 года службы, того, может, и
знать не обязательно (хотя тема эта, конечно же, необъятная). Че-
го я не видел в армии сам, про то хотя бы слышал из первых уст.
После армии, где бы я ни оказывался, везде мне был -- в сравении
с нею -- почти санаторий.
  Русская армия! Ты и любовь, и боль. Любить тебя со стороны уда-
ётся как-то поболее, чем изнутри. Вспоминаем:

                - Солдатушки, бравы ребятушки,
                Где же ваши жёны?
                - Наши жёны -- ружья заряжёны,
                Вот где наши жёны!

  И вот за что так было суворовским и прочим богатырям? А у кого-
то ж имелись нормальные жёны, нормальные жилища, нормальная
жизнь.
  При мне один солдатик-москвич в нашем батальоне начал "косить",
причём оригинальным образом: какал себе в штаны и так ходил.
Убрали его, чтобы не вонял.
  А один старлей в нашем батальоне, чтобы уйти из армии, начал
пить. Сначала его разжаловали до лейтенанта, потом разобрали его
полёты на полковом офицерском собрании, потом таки отпустили на
свободу.
  Зато Брюховы были в войсках, аки рыба в воде.
  По-моему, здравая реакция на Советскую Армию моего времени у
честных людей (= не обитателей тёплых армейских местечек) могла
быть только такая: сбежать бы. А Брюхову ж в войсках нравилось.
  Брюховы делали армию под себя, а надо было под всех (под меня в
том числе). Люди -- разные, поэтому и условия должны быть разными,
соответствующими разным людям.
  Некомплект офицеров в войсках -- следствие больших недоработок
по части креатива -- плодил напряги, вызывал отток толковых людей
из вооружённых сил и соответственно порождал ещё большие напряги.
Ну, в уютных штабах военных округов и т. п. местах некомплект,
наверное, не замечался.
  Кстати, в царской армии после отмены обязательной военной служ-
бы дворян тоже имел место эпизодически обострявшийся некомплект
офицеров. Чтобы решать эту проблему, широко практиковалось произ-
водство в офицеры людей без военного образования и даже без дво-
рянского звания -- при условии прохождения солдатской службы в
течение 4-12 лет в качестве "вольноопределяющихся" -- доброволь-
цев, служивших на льготных условиях. В XIX веке около половины
офицеров (и даже генералов) в русской армии было из вольноопре-
деляющихся. Армия (ну, кроме гвардии) функционировала скорее как
социальный лифт для босяков, а не как место, в котором достаточно
комфортно при любом статусе: службу многие либо просто терпели
(раз уж оказались забриты) либо терпели ради социального роста.
Но, скажем, Денис Давыдов военной службой наслаждался ("Я люблю
кровавый бой, я рождён для службы царской").

                *  *  *

  Чтобы военная служба в наших краях хорошо шла лишь бы где (а
при штабе округа служить и я бы, наверное, смог), надо иметь
крепкое здоровье, способность спать при шуме, скромные "куль-
турные запросы", привычку к бедности. Если хотя бы оно из этих
условий не совсем выполняется, служба превращается в более или
менее значительный кошмар.
  Брюхов вписывался в объективные требования к российско-советс-
кому "правильному" военнослужащему, я -- нет. По-моему, значите-
льная часть людей не вписывается в эти требования. А та, которая
вписывается, "достаётся" другими факторами: дедовщиной, самодурс-
твом начальства, чрезмерной загруженностью и т. п.
  А ведь солдат и офицеров требуется много. А их недовольство
службой чревато "неисполнением воинского долга" (они же ещё и
ДОЛЖНЫМИ оказываются!), военными мятежами, переходами на сторону
врага. В 1991 году Вооружённые Силы СССР за раздираемое государ-
ство не вступились, поэтому с некоторой натяжкой можно сказать,
что они на сторону врага и перешли (на самом деле там было, ко-
нечно, много сложнее, в частности, переходили в какой-то мере и
"на сторону народа", значительной части которого СССР обрыдл).

                *  *  *

  Ближе к теме 1941-1942 гг. Тезисно:

 1. РККА была малообустроенная, малокомфортная для военнослужа-
    щих. Это в значительной степени обусловило плохую боевую ра-
    боту РККА в начале войны (низкий уровень энтузиазма, изнуре-
    ние людей, массовая сдача в плен).

 2. Малообустроенность РККА была частично вызвана по-сталински
    пренебрежительным отношением к людям.

 3. Малоорустроенность РККА была на подходе к 22.06.1941 значи-
    тельно усугублена стремительным наращиванием численности
    войск.

 4. Обустройство войск значтельно менее затратно, если осуществ-
    ляется с относительно небольшим вложением отборных интеллек-
    туальных сил.

 5. Сталинисты хорошо работать с интеллектуальным ресурсом не
    умели: многовато его репрессировали, тратили в сфере пропа-
    ганды и т. д.

 6. Обустроенность РККА позволила бы обходиться меньшим числом
    солдат (или с тем же количеством солдат более успешно решать
    боевые задачи), но эту возможность профукали.

 7. Обустраивать РККА можно было и после 22.06.1941, но эта зада-
    ча не получила высокого приоритета.

 8. Малообустоенность РККА была менее заметна для людей с "прос-
    тыми запросами" и нетворческим взглядом на мир, но такими
    удобными для высокого начальства бывали в РККА далеко не все.

 9. Недоработки по части обустроенности РККА не дорабатывались, а
    компенсировались усилиями пропагандистского аппарата, репрес-
    сивного аппарата. Деятельность этих аппаратов отнимала ресур-
    сы (в том числе интеллектуальные), которые можно было тратить
    на комфортизацию РККА, страны в целом.

10. Стараться переходить от пропагандистско-репрессивного реаги-
    рования на проблемы к реагированию креативному, причём даже
    не из "гуманных соображений", а ради эффективности, можно бы-
    ло и в военное время, но для этого требовалось понимание зна-
    чимости перехода, а оно не появилось. Сталин был готов зами-
    риться хоть [с чёртом] с РПЦ (и так замирился!), только не с
    радикальными креативщиками.

  Вот попробуйте разобраться, к примеру, почему креативщики Ген-
рих Альтшуллер и Рафаэль Шапиро получили в 1950 году не назначе-
ние в Министерство обороны (а то и в аппарат ЦК ВКП(б)), а по 25
лет лагерей? Да, трепались они иногда слишком свободно, так это
было от высокой степени креативности. Правда, в 1954 году, после
смерти благодетеля народов, они были реабилитированы, но даже 4
года тюрьмы -- это очень большой удар по творческой психике. Ну,
допустим, евреи, так и что? К их ТРИЗ ("теории решения изобрета-
тельских задач") можно, конечно же, попридираться (что я и де-
лал), но это не отрицает их существенно творческого взгляда на
мир и их интеллектуальных способностей, а где-то и заслуг. А что
оба героя вели свои дела иногда очень уж евреисто, так идеальных
людей всё равно не бывает. Кстати, Альтшуллер, в отличие от мно-
гих, два года воевал, причём на фронт пошёл добровольцем.