Коротко о главном как было и что предстоит

ПРЕДИСЛОВИЕ
В жизни многое предопределено, всё взаимосвязано и всё это подталкивает, направляет и даже принуждает к определённым действиям, и в некоторых ситуациях заставляет совершать ПОСТУПКИ!
Этот текст я пишу, чтобы познакомить людей с тем, что знаю, и чего большинство не знает. А чтобы стало понятно почему я, самый обыкновенный в общем-то сельский житель, знаю то, что не ведомо другим, напишу: и о предопределении, и о даре, и о совпадениях, и об опыте, и вообще о том, что сопровождало меня в жизни и сделало таким. О том, как удалось узнать о неведомом и скрываемом, и  о том, как известное мне может поспособствовать благотворному преображению нашего общества.
Привожу примеры из своей жизни для того, чтобы ни у кого не было повода упрекнуть, что мои утверждения базируются на впечатлениях от политических или философских утверждений других, или под влиянием СМИ и пропаганды. Все изменения, совершенствования, знания и опыт пришли ко мне в результате того, что видел или слышал лично, в чём участвовал сам. И даже благодаря тем ошибкам которые пришлось не однажды совершить.
И благодаря тому, что в жизни удалось встретить Учителя! Что стало определяющим для меня.
Возможно, что, то невероятное, которое порой происходило со мной, видимо происходит со всеми, или со многими, но люди не сосредотачиваются на причинах таких явлений и их последовательности, не анализируют, не делают выводов.
А я случавшееся со мной анализировал, потому что ещё в детстве произошли события, подтолкнувшие к подобному анализу. И теперь мне ясно, почему понимаю то, чего даже выдающиеся личности порой не могут понять. Надеюсь, поймёте и Вы, прочитав этот текст.
Не теряю надежды, что мои знания могут помочь людям перейти от праздного  прожигания жизни к совершению ПОСТУПКОВ  способствующих предотвращению неуклонно приближающегося губительного.
;
 ИЗЛОЖЕНИЕ
Родился я и жил в селе на юге Воронежской области в семье из четырёх человек. Дедушка, бабушка мама и я. Дедушка в детстве сломал стопу, она неправильно срослась, и он сильно хромал. Поэтому не служил в армии и ни разу не был мобилизован ни белыми, ни красными, ни атаманами.
Зато хромота не помешала ему приобрести множество профессий, востребованных у сельских жителей. Он был неплохим кузнецом, отличным сапожником. Умел выделывать шкуры животных и изготавливать кожу. Шить из них кожухи  и обувь.  Изготавливал бочки и кадки. Был отличным плотником и неплохим столяром. Разводил пчёл.
Бабушка считалась сельской красавицей. Была засватана в соседнем селе, когда дедушке уже исполнилось тридцать лет. Потому что в нашем зажиточном селе, заслужившем чумачеством жителей статус «Слободы», никто не хотел отдавать дочь за инвалида. А бабушка жила в очень бедной семье, и в её селе люди старались родниться с достойными и зажиточными. Поэтому она тоже засиделась в девичестве.
Несмотря на то, что их женитьба считалась осуществлённой по расчёту, жили они дружно, в любви и согласии. Скромного и даже застенчивого дедушку удачно дополняла весёлая и задорная бабушка. Она обладала красивым и мощным голосом и стала ведущей певчей в церковном хоре нашего села.
Разногласия у них возникали только на почве осуждения дедушкиной щедрости. Бабушка была прижимистой и даже можно сказать жадной. А он мог совершенно бесплатно выковать чаплийку  из своего железа бедной вдове. Или пошить черевики  для сироты, не взяв за это плату. И мёд для лечения он принципиально давал бесплатно хоть богатому, хоть бедному.
На ворчание и упрёки бабушки он не обращал особого внимания. Но несмотря на свою доброту и покладистый характер, его главенство было беспрекословным. Не помню, чтобы он громко кричал на домочадцев или что-то требовал строгим голосом, но порученное им всегда подлежало обязательному исполнению. Сквернословие не только в нашей семье, но и в селе вообще, считалось большим пороком.
Даже в тех сложных ситуациях, когда предстоящее важное дело долго обсуждалось на семейном совете, за дедушкой всегда оставалось последнее слово и его решение было финальным. Все дружно принимались воплощать заявленное, даже если в ходе обсуждения предлагали решения в корне отличающиеся от дедушкиного.
Я не замечал обиды мамы и бабушки на такую узурпацию власти дедушкой. Наверно потому, что он всегда пояснял почему и для чего принимал то или иное решение.
Мама относилась к разряду сельской интеллигенции: она выучилась на счетовода и работала в колхозной конторе. У местных учителей, медицинских работников, колхозных и МТСовских специалистов был свой круг общения. И она была полноправной участницей этого общества.
Помню её высказывания обо мне, когда ещё был совсем маленьким и повторение их, когда стал взрослым, чтобы я помогал ей осуществить задуманное. Она поясняла, что посвятила жизнь мне. Поскольку ей не удалось создать свою семью, она сразу после моего рождения решила, что будет делать всё возможное для того, чтобы я вырос достойным моего отца, которого она боготворила.
Которого считала не только очень уважаемым специалистом в редкой профессии геолога, но и разносторонне развитым. Для того, чтобы при моей встрече с ним не было стыдно за то, каким я стал.
Уважала она его и за то, что много книг прочитал и не только художественных, но и философского характера. Которые мама характеризовала как «книги в которых поясняется всё про жизнь людей, и даже про Бога».
Даже то, что отец лихо отплясывал в народных танцах и был умелым танцором в классическом стиле. То, что он прекрасно играл на струнных инструментах и красиво пел – она стремилась прививать мне.
С младших классов школы заставила вступить в танцевальный кружок. Уговорила нашего учителя по пению обучить меня игре на мандолине. И даже когда выяснилось, что у меня полностью отсутствует музыкальный слух, она уговорила меня и учителя продолжить занятия.
В результате, я научился исполнять несколько мелодий из популярных песен. Но не на слух, а по нотам, механически заучивая, в какой последовательности нажимать на лады, чтобы в результате звучала нужная мелодия.
Она даже вальс научила меня танцевать, когда мне только десять лет исполнилось, и не было нигде возможности продемонстрировать своё умение, кроме как дома под пластинку патефона.
Первым необычным происшествием, которое заставило меня с детства анализировать происходящее со мной, стал случай с множественными укусами пчёл из того улья на нашей пасеке, в котором обитала самая злая пчелиная семья.
Я был уже школьником, и будучи во втором классе на каникулах, колхоз назначил меня на свиноферму вторым пастухом к свиноматкам. Эта пастушья обязанность считалась самой простой. Сложнее было пасти овец, телят и волов. На такую работу назначали ребят постарше и поопытней. Но и на свиноферме у меня была напарница старше меня на два года, на которой лежала вся ответственность за стадо.
Пасека мне нравилась, любил там бывать и поэтому с малолетства понимал всё, что там происходит.
Она у нас была самая большая в селе, если не считать колхозную пасеку. Наша — на двенадцать ульев!  У других пчеловодов ульи стояли в палисадниках, потому что этих ульев было два или три, и только у дедушки Андрея Моторина было пять ульев пчёл. Но наши пчёлы не поместились бы в палисаднике, поэтому наш дедушка выделил для пасеки большую площадь нашего подворья. Загородил пасеку невысоким тыном: зайти в неё можно только со двора, от колодца, через тяжёлую калитку из жердей, заплетённых ветками вербы сверху вниз.
Ульи стояли просторно, двумя рядами на колышках, так, чтобы трава не доставала до их днища. От земли до самых летков ульев были наклонно установлены прилётные доски, на которые тяжело плюхались пчёлы, прилетевшие с взятком. С них же взлетали, набирая скорость, те пчёлы, которые улетали за взятком.
В жару перед летком в рядок выстраивались по несколько молодых пчёл, которые упирались головой в доску, размахивая крыльями, гнали свежий воздух в улей, проветривая его. Здесь же дежурили несколько пчел-охранников, которые следили, чтобы чужая пчела-воровка не забралась в улей или чтобы не приблизился какой зверь или дурно-пахнущий чужой человек.
Пчеловода пчёлы принимали за своего благодетеля и не злились на его присутствие.
Мне нравилось наблюдать за слаженной жизнью пчелиных семей. Дедушка всегда рассказывал, что сейчас пчелы делают, чем заняты молодые, чем рабочие, как отличить старую пчелу от молодой, или трутня от других пчёл. Когда открывал крышки ульев, то показывал даже пчелиную матку, маточники с молочком маточным. И как прополисом щели заклеены, и детву, которая вылупляется в ячейках сотовых. Разрешал дымить дымарём в те места, с которых нужно было прогонять пчёл.
Только предупреждал, чтобы я не заходил к пчёлам потным –  они не любят неприятные запахи. И, если без него захожу на пасеку, то сидеть около улья должен тихонько. Не делать резких движений. Потому как пчелы-охранники могут рассердиться, напасть и ужалить. И перед прилётной доской не разрешал останавливаться, потому что взлетающая или прилетевшая пчела может стукнуться об меня и от неожиданности ужалить.
Жалили меня пчёлы частенько. К этому я постепенно привык. Весной, когда они ещё вялые и полусонные — у них мало яда, и поэтому, если сразу выдернуть жало, оказывается совсем не больно.
Летом терпеть такую напасть намного тяжелее. Место, в которое вонзилось жало, нестерпимо болело, жгло и чесалось. Сразу же возникало красное пятно на коже, и вскоре это место начинало распухать. Но дедушка учил меня не только без слёз терпеть эту муку, но рассказывал, и показывал на своём теле, как следует поступать, если пчела ужалила человека.
Ужалившую пчелу ни в коем случае нельзя убивать или раздавливать. Потому что если раздавить разозлившуюся пчелу, а жалят обычно разозлившиеся пчёлы, то от неё начинает исходить очень резкий запах, который сразу же начинает злить всех пчёл в округе. Тогда даже от других ульев могу прилететь пчёлы-охранники и напасть на того, от кого пахнет раздавленной разозлившейся пчелой. Ужалившую пчелу следует аккуратно оторвать от тела и отпустить.
Пусть она летит спокойно умирать, потому что без жала она всё равно вскоре умрёт. Потом быстро вытащить из своего тела жало и, если удастся, то выдавить через ранку хоть капельку яда. Тогда боль немного уменьшится. Но со своего тела дедушка никогда яд не выдавливал. Говорил, что он людям на пользу.
Со временем от пчелиных укусов моё тело опухало всё меньше. И боль тоже становилась не такой мучительной. Дедушка говорил, что я, хоть ещё и не пчеловод, но уже почти пасечник, потому  что у настоящих пасечников тело от пчелиного яда не опухает.
В тот день солнце палило несносно, и своё стадо мы загнали задолго до обеда. Захотелось кушать, и я отпросился обедать домой. На обед неожиданно собралась вся семья. У мамы в конторе не было начальства, и она тоже пришла на обед домой. А тут и дедушка подъехал на велосипеде.
Я попросил разрешения покататься на нём по улице недалеко от дома, но дедушка не разрешил. На багажнике и на руле было прикреплено походное точило с наждачным камнем и закреплённая на деревянной стойке маленькая наковальня для отбивания кос и тяпок. И разборный стульчик, и молотки, и оселки, и другие инструменты.
Его уже второй год назначали колхозным точильщиком, потому что у дедушки был велосипед. Он с весны и до самой жатвы ездил по полям точил, а иногда и набивал лезвия на тяпках, занятых прополкой. Ставил клинья на разболтавшиеся черенки. Набивал лезвия на косах косарям. Во время сенокоса, он выезжал на работу рано-рано и вечером был с косарями допоздна. А днём сено не косили, и была возможность в обед иногда заезжать домой покушать и отдохнуть.
У взрослых за столом всегда много разговоров разных, а я быстро покушал и попросил разрешения выйти во двор. Сытный обед хотелось закусить чем-нибудь вкусненьким. Тут я вспомнил, что у нас на пасеке уже поспела вишня ранняя. Решил забраться на вишню и поесть ягод. Если залезть на дерево повыше, то там можно будет найти совершенно тёмные, спелые вишни. С трудом отворив калитку, зашел на пасеку и осторожно стал пробираться вдоль тына, позади ульев к росшей в углу вишне.
Хотя из одежды на мне были одни трусы, нападения пчел не ожидал. Потому что у пчел сейчас был взяток, и они старательно работали. Некоторые летали в ближайшие вербы, собирали нектар с цветов на нескошенной траве, а другие летели в сторону Горы, там за кручей зацветал кориандр. Дедушка не раз говорил, что во время взятка, пчелы совсем не злые, потому что они все заняты делом. Им некогда отвлекаться на гуляющих по пасеке людей.
Немного смущало то, что в этом ряду был и улей со злыми пчёлами. Дедушка рассказывал другим пчеловодам, что специально завел таких пчёл, которых он называл «среднерусскими». Потому что эта порода жила в лесах сама, без людей много веков, и очень они к жизни приспособленные. И трутни из этого улья теперь обгуливают молодых пчелиных маток, чтобы у них потомство было здоровое.
Но мне не нравились эти хорошие пчёлы — они были слишком злые. В других пчелиных семьях пчёлы-охранники сердито жужжат, летая вокруг человека, только если тот подошёл близко к летку, или если крышку снял в улье, или если стукнул по улью. Стоит же отойти от их улья – они сразу успокоятся. А эти, если их потревожить, продолжают злиться, хоть на край пасеки уходи. Не только нас, даже дедушку они преследовали по всему двору, если он залезал в их улей. А в прошлом году, когда у них мёд откачали, они так разозлились, что даже напали на стадо телят, которых гнали в это время мимо нашего дома. И телятницу в щеку ужалили!
На вишню забрался легко, потому что у неё с самого низа и до вершины росли боковые ветки, по которым, как по лестнице, можно было лезть до самого верха. Наверху тёмных вишен было немного, но я быстро наелся и хотел уже спускаться на землю. Но тут ко мне пристали две сердитые пчелы. Они летали с угрожающим жужжанием вокруг вишни и норовили прилететь вплотную к моему лицу.
Зная, что в таком случае нужно не двигаться, чтобы пчелы успокоились и улетели, я согнутой рукой обхватил тонкий ствол вишни, обеими ладонями закрыл лицо, чтобы пчела не ужалила в глаз, и старался не шевелиться.
При этом, мне было непонятно, чем я мог разозлить пчёл. Подумал, что может где-нибудь на вишне сидела старая пчела из тех, которые, когда совсем уже не могут работать, вылетают из улья умирать, чтобы не было лишних трудностей по её вытаскиванию наружу. Может, я её нечаянно раздавил, а она была за это злая, и от неё пошёл тот неприятный запах, который сильно злит пчёл.
В таком случае, лучше было бы убраться из этого места, но, если начну шевелиться, напавшие на меня пчёлы могут ужалить. Решил пока посидеть на вишне без движений. Тем более, что густые листья во многих местах прикрывали моё тело.
У меня уже отекла рука, которой держался за ствол, а пчелы всё настойчивей и настойчивей кружились около моей головы. Вдруг одна из пчёл слёту стукнулась мне в голову, и запутавшись в волосах, жужжала, пытаясь ужалить. Быстро раздавив эту пчелу в своих волосах, смекнул, что теперь моим единственным спасением может быть только стремительное бегство с пасеки, чтобы другие пчёлы не успели напасть.
Отпустил ствол вишни, спрыгнул на землю и со всех ног кинулся в сторону калитки. В тот момент у меня, наверно, расстегнулась застёжка на сандалии, наступив на неё другой ногой, я споткнулся, и с разбегу угодил в корпус улья со злыми пчёлами. Улей сдвинулся с места, соскользнул с опорных колышков и завалился на бок. Крышка улья откатилась в сторону, посыпались потолочины, и из раскрытого улья устремилась ко мне туча пчёл.
В одно мгновение я осознал, что вся эта масса рассвирепевших насекомых стремится меня наказать. И если я поднимусь с земли, то окажусь в самой их гуще, и они меня не пощадят.
Непереносимый ужас сковал моё тело. Я вжался в землю, в траву, в плетение тына и завопил во всю силу своего голоса. Хотя я и лежал неподвижно, пчёлы каким-то образом догадались, что я виновник катастрофы их улья, и начали пикировать на разные части моего тела, вонзая свои жала. От боли и ужаса я вопил всё сильнее и сильнее. Первыми на мои вопли выскочили из хаты бабушка, а за ней и дедушка. Мама в это время была в погребе и вначале не слышала моих криков.
Дедушке показалось, что мои крики доносятся из колодца, он побежал, прыгая на своей хромой ноге к колодцу. Пробовал разглядеть там мои очертания. А бабушка сразу поняла, где я кричу, и сразу же заскочила на пасеку. Увидев всю картину, она громко позвала дедушку, подбежала к лежащему на боку улью, закрыла лицо фартуком, на ощупь начала за руку волоком по земле тащить меня в сторону калитки. Тут к ней припрыгал дедушка, схватил меня за талию, и они бегом вынесли меня из пасеки.
Но моё тело было сплошь покрыто пчёлами и они продолжали яростно жалить меня, бабушку, дедушку и прибежавшую на мой плач маму.
Дедушка, набегу догадался, как с меня можно снять сразу всех пчёл и закричал:
— Давайте в корыто его, там сразу и сгребём всех пчёл.
Водопойное корыто для коровы, к счастью, оказалось до краёв наполнено водой. Меня окунули в него и стали сгребать пчёл с тела. В воде они уже не жалили и не могли летать. Мама сдёрнула сушившуюся на верёвке простынь, прямо в воде меня закутали в неё и бегом понесли в хату.
В хате меня уложили на нашу кровать в вэлыкихати  и стали вытаскивать из тела пчелиные жала. А дедушка сразу догадался, что мои дела плохи, сбросил со своего велосипеда весь инструмент и собрался ехать за фельдшерицей. Но увидел идущего мимо Гришку Руденко, и крикнул ему:
— Гришка, бегом сюда!
Гришка молча подскочил к дедушке.
— На велосипеде ездишь?
— А то!
— Прыгай на велосипед и сколько духу будет мчись в медпункт. Скажешь Полине Артёмовне, что у меня внука искусали тысячи пчёл за один раз. Пусть сгребает всё, что у неё есть для спасения, сажай её на раму и мчи сюда.
— Так тысячи ж не могут на теле поместиться.
— Замолкни и не пререкайся! Времени нет совсем! А ей всё скажи, как я велел!
Он подтолкнул Гришку с велосипедом за багажник и уже вслед добавил:
— Только, ради Бога, поспешай, а то можете не успеть!
Выбирая жала, бабушка и мама переворачивали меня то на бок, то на живот. Мама почему-то всё время плакала и постоянно спрашивала:
— Где у тебя болит, Женечка?
А у меня может от страха, а может так и бывает при множестве ужаливаний, никакой боли не ощущалось.
Старался успокоить её:
— Да Вы не плачьте, мама, у меня совсем ничего не болит. Это я просто испугался сильно. Поэтому и кричал.
Мне даже было интересно рассматривать, как у мамы и у бабушки начинают распухать ужаленные пчёлами лица и руки. Но лежать на кровати с периной казалось липко и очень жарко.
Вначале попросил, чтобы на меня дули. Бабушка стала дуть, а мама взяла полотенце и начала махать надо мной, спрашивая:
— Ну как, тебе лучше?
— Нет, мама, мне как-то не так. Как будто всё мешает и жарко очень.
Тут вмешалась бабушка, она пощупала мой лоб и сказала маме:
— У него жар начинается, я платком своим головным пока помашу, а ты сбегай, в холодной воде намочи полотенце и положи ему на голову.
Полотенце быстро становилось теплым, и они стали мочить два полотенца и по очереди прикладывать их мне к голове и на грудь. Дедушка принёс ведро колодезной холодной воды и поставил его прямо у кровати. Он всё это время то заходил в хату, то выскакивал на улицу, посмотреть, не привез ли Гришка фельдшерицу.
Мне становилось всё жарче и жарче. И я опять заплакал, упрашивая маму:
— Мамочка, можно я на доливке лежать буду? Там не так жарко и простыни не будут прилипать ко мне.
Услышав это, бабушка, вдруг тоже заплакала и запричитала:
— Ой, лышенько, это ведь только перед кончиной люди просятся на землю их уложить. Ой, лихо какое! Что же ты это удумал, внучёчек?
— Ну, что Вы такое говорите, мамо, — сердито возразила мама, — у него просто от пота постель стала сырая, вот он и просится на доливку!
— Дал бы Бог, чтобы так оно и было, — продолжая всхлипывать, закивала головой бабушка. Быстро сняла с лавки половичок и постелила его перед столом-угольником, над которым висела большая икона. Не вставая с колен, протянула руки к маме и скомандовала:
— Давай его сюда положим перед образом Богоматери и молиться будем о здравии его!
Мама подхватила меня двумя руками за спину и ноги, и они вдвоём уложили меня на половичок.
— Только я никаких молитв, кроме «Отче наш», не знаю, — смущённо призналась мама.
— Ну, ты молись как получится, проси Заступницу за сына своего, и полотенца меняй, а я молитвы, какие знаю, читать буду, — ответила бабушка.
Стоя на коленях, повернулась к иконе и стала размашисто креститься, кланяться до самой доливки и что-то шептать. Мама тоже шептала слова молитвы, но молилась не на икону, а наклонившись ко мне.
На мгновенье бабушка остановилась, повернулась ко мне и посоветовала:
— А ты бы тоже помолился, ведь «Отче наш» я и тебя выучила, вот и помолись, попроси Боженьку помочь тебе пережить такое лихо.
— Ой, бабушка, у меня ничего не получится.  Да мне и дышать плохо становится, меня наверно пчёлы и во рту искусали, когда я кричал там на пасеке. И теперь у меня всё там распухает.
В это время в хату вбежала запыхавшаяся Полина Артёмовна и сразу же спросила:
— А почему он на земле лежит?
— Ему на кровати было жарко и потно, вот мы его и переложили, - ответила мама. — Что, нужно обратно переложить?
— Нет, никуда перекладывать не будем, — решительно заявила бабушка. — Вы теперь своим делом занимайтесь, а я помолюсь над ним во спасение.
— Полина Артёмовна, он говорит, что во рту напухает всё и ему дышать тяжело, — пояснила мама.
— Сейчас посмотрим, — ответила фельдшерица, и, наклонившись ко мне, попросила, — а ну-ка, открой рот шире!
Тут же засунула мне в рот какую-то невкусную ложку, надавила на язык и заявила:
— Нет, у него и во рту, и в горле всё даже отлично, я боюсь, что это у него отёк в легких начался, или сердечко столько яда не может вынести. Сейчас мы ему укольчики сделаем и будем надеяться на бабушкины молитвы!
В это время мне показалось, что стоящий у двери дедушка начал куда-то проваливаться, потом медленно закружились склонившиеся надо мной люди. Потом всё завертелось как в юле, я даже пытался схватиться за маму, чтобы не улететь. И тут же неожиданно уснул.
Проснулся от того, что дыхание перехватило очень резким запахом, таким сильным, что его было труднее стерпеть. Запах сильней даже, чем запах травы «крутоноса». Запах исходил от ватки, которую держали у моих ноздрей. С трудом замотал головой и где-то далеко-далеко послышался мамин голос:
— Он дышит, Полина Артёмовна, дышит он! Помог нашатырь!
Я открыл глаза и, как в сумерках, увидел, что дедушка приподнял меня за плечи, а мама, бабушка и фельдшерица наклонились ко мне с боков. Хотел сказать им, чтобы меня не трогали. Что я очень хочу спать, но язык не слушался меня.
Но мама наверно не хотела, чтобы я спал. Начала хлопать ладонью по моим щекам и просила:
— Женечка, ты глазки только не закрывай. Пожалуйста, не закрывай.
Но мне очень хотелось спать, и я опять уснул. Несколько раз мой сон опять прерывали этим нестерпимым запахом. Били опять по щекам, обложили мокрыми простынями и мешали спать.
В комнате уже давно горела наша праздничная десятилинейная лампа, значит было уже очень поздно, а они мне не позволяли уснуть. Наконец язык начал понемногу слушаться, и я очень медленно и не своим голосом произнёс:
— Я не буду спать, но вы мне к носу это вонючее не прикладывайте.
— Ой, миленький ты мой, да тебя возможно только одним нашатырём и на свет белый вытащили, — объяснила фельдшерица.
— А Вы считаете, что уже вытащили? — взволновано спросила мама.
— Похоже, что пик кризиса миновал, вот и сознание к нему вернулось. К счастью, и психические реакции у него вполне адекватные. Будем надеяться, что дальше будет улучшение, ещё бы только осложнений никаких не дало.
— Хорошо, что Вас, Полина Артёмовна, Гришка так быстро примчал, а то бы мы тут ничего сами не смогли сделать. Спасибо Вам большущее, мы Вас обязательно отблагодарим, — проникновенно и даже, как мне показалось, сквозь слёзы заявил дедушка.
— Да что Вы, Стефан Исаевич, это ведь моя обязанность такая. А я, когда мне Григорий, а потом Вы рассказали, сколько мальчик перенёс укусов, запаниковала даже. Делала, что знала, а сама, грешным делом, даже ничуть не надеялась, что мы его спасём!
— Руки у Вас золотые, Полина Артёмовна, Вас ведь не только в селе все хвалят, но и в районе отмечают, — поддержала дедушку мама.
— А я так считаю, что здесь, если уж не чудо произошло, то, по крайней мере, получилось удачное сочетание телесных лекарств и духовного воздействия. Ведь Ваша мама не переставала молиться всё это время. Хоть сейчас и не полагается об этом говорить, но может не мои препараты, а именно мольбы Жениной бабушки помогли сотворить такое чудо!
— Да она ещё с той поры, как в церковном хоре пела, молитв этих заучила уйму. А я вот смолоду не верю в эти штучки! Не успей Вы со своими уколами, никакие молитвы не помогли бы, — возразил ей дедушка.
— Мне же такое спасение кажется настоящим чудом — это я вам говорю как медработник. Обязательно завтра доложу об этом случае в Митрофановку. Лишь бы мальчику до утра не стало хуже!
— Полина Артёмовна, а можно Женю переложить на койку? — спросила мама, — а то под ним уже доливка мокрая от воды!
— Конечно, переложите. Только клеёнку застелите поверх простыни, чтобы не намочить, когда мокрым обкладывать будете.
Тут и я решил вмешаться в их разговор. Заплетающимся языком и растягивая слова, очень тихо спросил:
— Мама, а может уже не стоит меня мокрым застилать? Мне хоть и жарко, а на спину вода стекает, и спине холодно.
— Нет, малыш, — возразила фельдшерица, — пока такая высокая температура, тебе нельзя без охлаждения. Особенно на голове чаще меняйте полотенца.
А мама сказала:
— Сейчас мы с бабушкой застелем для тебя кровать, и на перине у тебя спина мёрзнуть не будет!
— Вам предстоит бессонная ночь. За температурой следите, пока до тридцати семи не упадёт, обкладывайте его мокрой материей, только теперь мочите полотенца в комнатной воде, а не в холодной. На воздухе мокрая материя сама остывает до нужной температуры. А у вас свой градусник есть? — уточнила фельдшер.
— Есть, — заверила мама, — сейчас я достану его.
— Хорошо. Пузырёк с нашатырным спиртом, ватку и капли сердечные я на всякий случай оставлю. Думаю, они не потребуются, но такие вещи в доме всегда нужно иметь.
— А капли давать, если Женя, не дай Бог, опять задыхаться начнёт? — уточнила мама.
— Да, если он опять сомлеет, то опять нашатырь ему, а потом накапаете в ложку и дадите выпить с водичкой.
— А может, Вы ещё немного подежурите у него? — спросила бабушка. — А то мы бестолковые, вдруг не поймём, задремал он или сомлел.
— Вы не волнуйтесь, у мальчика явные признаки улучшения. А я за своего Валерку тоже переживаю, он же меньше вашего Жени. Я как уезжала, крикнула Мошненковым, чтобы приглядели за ним по-соседски. А им, видать, и спать его укладывать пришлось.
Тут в разговор вмешался дедушка:
— Полина Артёмовна, а может, я Вас на велосипеде отвезу? 
— Да что Вы, с такой ногой, наверно, и одному ездить тяжело. А я прямиком через Вербы. Ночью там воздух освежающий, целебный.
— Ну, тогда вот тут я баночку мёда налил майского, побалуйте своего сыночка. А как взяток с подсолнечника начнётся, мёд качать будем, я обязательно Вам привезу побольше, чтобы всю зиму чаёвничали и вспоминали, как Женьку рятувалы !
— Не стоит беспокоиться, Вы своим подарком смущаете меня. Выходит, я вроде как за плату здесь старалась.
— А как же, мы перед Вами действительно в неоплаченном долгу за Женьку, а мёд, поверьте, это от всей души и из уважения! — добавил дедушка.
Тут и бабушка вмешалась. Она принесла кусок полотна, взяла из рук дедушки банку с мёдом и пояснила:
— Завяжу вам на баночке крышку из материи чистой, чтобы мёд не пролился, и нести будет удобней. А мёд примите, не обессудьте.
Лампу в эту ночь не тушили совсем. Я уснул и даже не слышал, как мне температуру измеряли, как прикладывали мокрую материю. Мама прилегла рядом со мной и к утру тоже уснула. А бабушка потом ещё два раза приходила к нам на рассвете посмотреть, как дышу, но всё это я узнал только из их разговоров на следующий день.
Проболел тогда целую неделю. Три дня мне бабушка не разрешала даже из хаты выходить, хотя мне и хотелось показать друзьям своё опухшее тело. Из-за него сам себе казался сказочным толстяком-богатырём. Было такое ощущение, что, когда иду по комнате, то земля подо мной дрожит и прогибается от моего веса и мощи! А мама отпрашивалась в обед домой посмотреть, как я себя чувствую, и дедушка тоже в обед домой приезжал на своём велосипеде.
Гулять меня пока не выпускали, и друзья в гости не приходили, наверно, боялись, чтобы их пчёлы наши не ужалили. А как-то вечером, когда уже все собрались в хате, на меня пришла посмотреть старая цыганка.
Несмотря на запреты, цыгане продолжали кочевать, и мы не раз наблюдали, как их крытые повозки останавливались на ночлег, а то и на несколько дней на берегу Ривчака.
Был поздний вечер, все собрались в хатыни , а я сидел в кивнате  на сундуке и смотрел в окно. Цыганка эта мне ещё издалека показалась странной.
Что она цыганка, я понял по её одежде. Но она шла почему-то одна. Обычно они утром ходят с маленькими детьми, подходят к воротам каждого дома и просят милостыню у хозяев или предлагают поменять на продукты всяческую домашнюю утварь, выкованную цыганом на походной наковальне.
Эта цыганка ни к чьим воротам не подходила, а быстро шла по краю дороги, смешно размахивая руками. Когда она сравнялась с нашими воротами, мне её уже было не видно.
Но послышался женский голос, звавший хозяев. Дедушка сказал маме:
— Ксения, а ну сбегай, посмотри, кто там зовёт?
Мама ушла, и я догадался, что это был голос той цыганки. Вскоре в хату вернулась запыхавшаяся мама и с порога объявила:
— Там цыганка какая-то старая и вся седая, просит зачем-то нашего Женю ей показать.
— А зачем он ей? — спросил дедушка, — он же уже поправился!
— Я ей тоже сказала, что Жене уже лучше и ворожить над ним мы не хотим, но она твердит, что ворожить не собирается, а просто посмотреть на него хочет, — ответила мама.
— Знаю я их, достали уже эти побирушки. Узнали, как парня пчелы укрыли, и будет сейчас городить, что если не купим у неё мазь или воду заговоренную, то Женька потом страдать будет, — рассердилась бабушка.
— Да она вроде с пустыми руками, — засомневалась мама. — И упрямая какая-то, я ей говорю, что нам ничего от неё не нужно, а она талдычит, что ей только на мальчика, искусанного пчёлами, посмотреть и больше ничего не нужно. Смешно даже, что на него смотреть, он уже и не опухший почти.
— Непонятно, — согласился дедушка, — пусти её в хату. Нам от этого не убудет.
— Не убудет, не убудет — заворчала бабушка, — всё равно чего-нибудь выклянчит. С пустыми руками они не уходят.
— Ты всё яришься, по поводу и без повода. Радовалась бы, что не тебе приходится побираться, и что бывает в доме кусок лишний, чтобы милостыню подать.
Пока мама ходила за цыганкой, я потихоньку прошёл в хатыну и стал возле печки.
— Здравствуйте, люди добрые, - с порога поздоровалась цыганка.
— И тебе не болеть, - ответил ей дедушка.
А мама добавила:
— Вот он, наш Женя, что на него смотреть? Сейчас у него уже почти и незаметно ничего.
— Мне, конечно, пуще всего рассмотреть его вблизи хочется, но заодно и вам хотела сказать, что этому страдальцу вашему судьба выпадает необыкновенная!
— Ну, вот, я ж говорила, — повернувшись к дедушке, злорадно заметила бабушка, — вот уже и завела она свою шарманку, чтобы выклянчить чего побольше!
— Зачем ты так говоришь, женщина? — обиделась цыганка, — я бы сама рада принести этому мальчику хороший подарок, но у нас в таборе не нашлось ничего достойного, да и не примете вы от цыганки подарка. Порчи побоитесь. А от вас мне ничего не нужно.
— А пришла тогда зачем? — строго спросил дедушка.
Цыганка подошла ко мне, долго разглядывала лицо, потом положила руку на голову и с сожалением произнесла:
— Вечереет, так что толком и не запомню его облик.
— Ты не своровать его ненароком задумала? Говорят, цыгане детишек воруют! — забеспокоилась бабушка.
— Не волнуйтесь, я не стану вмешиваться в его судьбу, ему жизнь и без меня приготовила немало испытаний.
— Может, всё же скажешь, зачем пришла к нам, — недовольным голосом спросил дедушка.
— Да узнала я от людей в селе, что мальчика у вас пчёлы искусали так, что и взрослый не выжил бы. Вот и решила по-нашему, по-цыгански посмотреть, за что ему такое избавление стихии дали. А как посмотрела, так и ахнула! Поняла, что должна увидеть его своими глазами, пока они зрячие, а заодно и вам рассказать о его судьбе.
— Не нужно нам ничего рассказывать. Мы никогда у цыганок не гадаем, я грехом это считаю, а хозяин не верит не то, что твоим картам — он у меня даже в Бога смолоду не верит, — накинулась на неё бабушка.
— Зря ты так женщина, ты мало ещё на земле пожила, поэтому не тебе судить. Карты я с собой не брала, значит, в грех тебя вводить мне нечем. Я посчитала, что должна поделиться с вами тем, что мне открылось.
Мама обратилась к родителям:
— Ой, тату, мамо, пусть она скажет за Женю, а то ведь уже обмолвилась, что ему страдать придётся. Лучше ведь заранее всё знать и приготовится.
— Вот видишь, так они и затягивают таких дурочек, как ты. Вроде бы между делом скажет, что порча на тебе, и как только почует, что поверила, так и начнёт с тебя тянуть всё, что у тебя есть, чтобы порчу эту самую снять, — повысила на маму голос бабушка.
— А заранее знать будешь, что, соломки подстелешь? — усмехнулся дедушка.
Мама повернулась к дедушке и попросила:
— Тато, ну пожалуйста!
— А ну вас, — сердито фыркнула бабушка, у меня ещё куры не закрыты. Пойду, управлюсь.
И вышла во двор.
— Да мне всё равно, пусть рассказывает, чего нагадала. Только я в эти сказки не верю, — согласился дедушка.
— Вот видите, родители согласны. Расскажите теперь, что Вам карты про нашего Женю подсказали? — обрадовалась мама.
— Дело даже не в картах. У нашего народа испокон веков есть возможность узнавать судьбы людей. Конечно, многое уже забылось, ушло из памяти вместе со стариками, но меня кое-чему ещё в детстве научили. Посмотрела я на судьбу этого мальчика и увидела, что ему определены большие возможности. Может даже статься так, что имя его станет известно далеко от вашего села! Поэтому и пришла посмотреть самой, пока жива, и вам сообщить, кого растите! — сказала цыганка и слегка похлопала меня по спине.
Дедушка с сожалением хмыкнул:
— Видать, и вправду жинка права. Я не верю во всякие гадания, а тут и по Женьке видно, что вряд ли из него что-то стоящее получится. Вон уже какой вымахал, а делать путём ничего не умеет. То книжки, то побегать, а руки как крюки. Мастерство никакое перенять до сих пор не может. Второй год ему талдычу, что, когда навильник с сеном или соломой на кучу кладёшь, вилы переворачивать нужно. Он даже это запомнить никак не может. А чтобы большого добиться, нужно уметь всё делать не хуже других, а намного лучше!
— Ой, тату, Вы опять за своё, — обиделась мама, — он же ещё маленький, ещё научится, Вы только подсказывайте ему!
И обратилась к цыганке:
 — А что Вы говорили про то, что Женечке испытания в жизни предстоят? Или это так, просто для начала разговора?
— А ему хоть подсказывай, хоть заставляй, все одно толку никакого, — продолжал сердиться дедушка.
— Послушай, мамаша, испытания ему предстоят тяжёлые, но он их вынесет, — заявила цыганка. — А ты радоваться должна тому, что обретёт он знания нужные. Радуйся за него, как радуюсь я!
— Вы хоть скажите, какие испытания? Что, война, или голод, или тюрьма, что Женечке нагадали?
— Ты сама видела, как на днях его стихии от смерти верной защитили! Так я тебе скажу, ему на пути своём ещё не раз придется висеть на волоске между жизнью и смертью. И опять его судьба не допустит гибели. Запомните мои слова. А вам, наверно, нужно растить его как-нибудь по-особенному, чтобы он сумел в зрелом возрасте совершить то, что на него возложено стихиями!
Тут мама забрала меня из-под руки цыганки, подтолкнула к двери и сказала:
— Иди Женя, помоги там бабушке по хозяйству. А то тётя Люся учила, что нельзя при детях обсуждать, как их воспитывать!
Бабушка сказала, что ей помогать нечего, и я просто ходил за ней, пока она доставала из колодца воду, вымывала корыта у гусей и у курей и наливала им свежей воды на завтра. Потом мы позакрывали все двери в сараях и подпёрли палкой с рогатиной задние ворота, которые ведут на выгон. Пока мы управлялись, цыганка ушла.
Когда зашли в хату, там уже зажгли лампу, и дедушка пошутил:
— А мы с Ксенией уже без вас хотели за стол садиться вечерять!
— Небось, выдурила у вас кусок сала или банку мёда за свои страшилки, — предположила бабушка, не обращая внимания на дедушкину шутку.
— Да успокойся ты, я хоть и велел Ксении подать ей хвороста немного для детишек, ты его вон полную миску нажарила. Всё равно сегодня не съедим, а холодный он невкусный. Зато ублажу тебя, признавшись, что мы с Ксенией с этой старухой даже поскандалили.
— С чего бы это?
— Я её разозлил, что не верю россказням про то, как Женька с годами здорово поумнеет, а Ксения сердилась, что та ничего не говорит про беды Женькины. Когда и что точно с ним случиться может.
— Да ничего они не знают! И карты их брешут. Сколько раз уже бабы жаловались, что нагадает цыганка с три короба благодати. Те на радостях одарят их и яичками, и мукой, и крупой, а на деле потом одни несчастья.
— А я и бесплатно им никогда гадать на себя не давала. Сколько раз в контору заходили, по руке судьбу предсказывать брались. Я ни за что не соглашалась — боюсь этого! — вмешалась мама.
— А чего ж сегодня согласилась, просила даже за неё? — удивилась бабушка.
— Да я за Женю забоялась, но она мне так ничего точно и не сказала. Всё твердила, что ему ещё придётся в глаза смерти своей смотреть. А что, да как, не говорит. Видно, и сама не знает. А может, выдумала всё.
— Конечно, выдумала! Узнала от людей, какие страсти с Женькой приключились, вот и придумала, как выклянчить чего себе на вечерю, — согласилась бабушка.
— Знаете, тут что-то не так, и за своё гадание старуха ничего не просила, и странная она какая-то. Она чем-то не такая, как те цыганки, что милостыню собирают с детишками по дворам. Те унижаются, клянчат, а эта то ли гордая, то ли важная. Может, она у них барониха? Не слышала, Ксения, не бывают у цыган бабы баронами? — спросил с улыбкой дедушка.
— Про бароних не слышала, а старуха и впрямь какая-то необычная.
— А может, она у них самая главная вещунья среди всего цыганского роду, а ты её не стала слушать и разозлила даже своим приставанием про напасти Женькины, — засмеялся дедушка.
— А чем я злила? Только узнать хотела, что там она на Женю нагадала.
— Ну вот, а её разозлило, что мы не слушаем про то, каким он станет, а ты ещё перебиваешь её, всё рвёшься про эти напасти разузнать.
— Я ж за то, что для меня важнее.
— Этим ты и доконала её!
— Любой матери про своё дитя хочется узнать.
— Вот-вот, а она нам пробовала втолковать, что важнее то, что она говорит, а не то, чего ты добивалась. Наверно, с обиды пригрозила, что не узнаем мы Женькиной славы.
— Так это она нам пригрозила этим?
— Не понял я её. Или сказала, что состаримся и не доживём, пока Женька станет важным, или что другое имела в виду. Ладно мы с бабкой немолодые уже. Так тебе ещё до старости жить и жить. Может за то, что не верим её словам, и Женьке не поможем прославиться? Ну да это она наверно на тот случай, если он бездарем вырастет, так мы чтобы не её ругали за обман, а на себя обижались, — опять засмеялся дедушка.
Мне цыганка очень даже понравилась. То, что я особенный, и очень хороший, я сам уже давно не сомневался. Но, кроме меня, никто об этом не догадывался и не говорил. Друзья считали меня обыкновенным и в чём-то даже считали себя лучше. Меня обижало, когда оказывалось, что мои ровесники что-то делают лучше меня. Считал это неправильным.  А эта старенькая цыганка сказала нашим чистую правду, но они на это не обратили никакого внимания, и даже шутят про её рассказ. Даже немножко обидно стало.
Зато после случившегося я для себя решил, что буду стараться научиться всему тому, что считается важным, чтобы, когда вырасту, стать таким умным, как цыганка пробовала втолковать моим родителям.
Следующим важным событием в череде того, что сформировало меня таким, какой я теперь есть в свои семьдесят девять, стало явление мне в нашем дворе страшного и необъяснимого.
Поздно вечером, когда все собирались ложиться спать, меня отправили во двор справить малую нужду. Я только собирался опустить пояс своих штанишек ниже, как мой взор обратился в сторону очень высокого тына, который закрывал от посторонних глаз расстояние между хатой и сараем.
Из-за тына на меня, наклонившись к нам во двор, смотрело что-то огромное, красивое и страшное. Голова его была Громадной! Выше тына и почти такая же большая, как наш сарай. Мне показалось, что у этого явления очень красивое лицо, но не такое, как у людей. Оно молча смотрело на меня, кажется, даже улыбалось, но не приветливо, а как-то злобно и молча потребовало, чтобы я подошёл к нему ближе.
Меня охватил неописуемый ужас. От ужаса заорал во всю силу своих лёгких. Но сопротивляться велению того, кто потребовал идти к нему, не мог и стал мелкими шажками двигаться в сторону тына.
На мои вопли из хаты выскочили сначала дедушка и мама, а потом и бабушка. Мама обняла меня и спрашивала, что случилось. Я сквозь плач пояснял, что ОНО заставляет идти к нему и, отталкивая её, пробовал продолжать движение. Мама и дедушка в один голос спросили: «Что это за ОНО?»
Я показал пальцем на эту страшную голову, и ОНО сразу же выпрямилось в весь свой огромный, до небес рост и мгновенно пропало из виду. Только после этого мне удалось остановиться.
Меня увели в хату. Долго расспрашивали что я видел, почему шёл к тыну и чего так испугался, почему кричал не свои голосом?
 Потом дедушка пояснял маме и бабушке что мой вид ему очень напоминал лягушек, которые тоже громко кричат, добровольно двигаясь навстречу открытой пасти ужа, который потом их заглатывает.
Подумав, дедушка добавил:
— А помните ту цыганку, что на Женьку приходила смотреть, когда его пчёлы искусали? Может её слова связаны с тем, что он сегодня увидел? Может нам не следовало его останавливать, и то, что по его рассказу было как сошедшим с неба, может наделило бы его такими силами и таким умением, каким Иисуса Бог наделил? Потому как после пережитого и услышанного от Женьки, даже мне начинает вериться в то, что наша бабушка вспоминает из всяких церковных проповедей.
Считаю, что неспроста дедушка тогда связал эти два события. Они видимо предназначались для того, чтобы я серьёзно задумался над всем происходящим и серьёзно, по-взрослому сосредоточился на постижении того, что происходит в Природе.
Ко мне, несмотря на мой малый возраст, пришло убеждение в необходимости учитывать и даже в какой-то степени анализировать своим ещё детским умом происходящее со мной и с другими людьми. Решил, что поскольку мне предназначено стать очень умным, то для достижения такого мне следует упорно учится всему и стараться узнавать разные премудрости, которыми одни пользуются не задумываясь, а другие даже и не слышали о таких возможностях.
Уже в том возрасте меня заставляло задумываться почему одни умеют делать такое, что другим не под силу? Почему это не удивляет взрослых? Дедушка Антон знал какая погода будет в ближайшее время. Соседняя тётя Саня умела зубы заговаривать тем, у кого они болеть начинали. Тётя Акулина животы вправляла людям, которые подняли слишком тяжёлое.
И меня уже тогда мучил вопрос: как люди научились такое делать? Мама поясняла, что такое умение людям передали их родители или просто те, которые жили раньше и умели такое творить.
Когда же пробовал получить ответы на вопрос кто научил тех, кто первый начал помогать людям — мне советовали не морочить взрослым голову.
Теперь, с высоты своих лет, считаю не случайной и случившуюся со мою первую любовь.
Влюбился с первого взгляда. Чувства мои были прочными, глубокими и приносили много страданий.
В это время в сельском хозяйстве занимались широким внедрением кукурузы, как кормовой культуры. Посев, выращивание и уборка урожая постоянно были под контролем колхозного, районного и всякого другого руководства. При возникновении трудностей, колхозникам район оказывал посильную помощь в реализации намеченных планов по использованию этой культуры.
Получилось так, что выдался хороший урожай, а убирать початки кукурузные в колхозе не хватало людей. Из Митрофановки на две недели направили в наш колхоз группу старшеклассников. К нам определили на квартиру пять девушек-десятиклассниц.
Её звали Наташей!
С первого взгляда она показалась мне неземной, волшебной, прекрасной в любом обличии и неописуемо красивой! Постоянно старался не терять её из виду. Утром видел её мельком. Когда меня будили собираться в школу, квартиранток обычно уже не было. Они спешили пораньше к поварихе на завтрак, чтобы успеть на попутных подводах доехать до кукурузного поля, а не добираться до него пешком. Но я схитрил и научился просыпаться раньше, чтобы потихонечку, из-под одеяла любоваться своей избранницей!
Зато, когда школьницы приходили к нам после ужина и коротали время до сна, я постоянно был в тех местах, где находилась Наташа.
Одноклассницы вскоре заметили моё повышенное внимание к их подруге и подтрунивали надо мной. Стоило мне приблизиться к ним во дворе, или зайти в вэлыкихату, как какая-нибудь из них непременно объявляла:
— А вот и Наташкин воздыхатель пожаловал.
— Опять будешь молча слюни пускать? Или наконец-то решишься объясниться с девушкой?
— Ты хоть подойди к ней поближе, присядь рядышком!
— Не-е-е. Он всё исподтишка, из-за угла норовит поглазеть!
— Наверно, потому что мал ещё.
— А если мал, так и влюбляться нечего тут.
— Внимание девушке оказывает и пробует делать это незаметно. Но нас-то не проведёшь! Мы таких неравнодушных за километры чуем.
— Это не дело. Будь мужчиной! Позови девушку в сторонку и признайся, что любишь её!
Я смущался, уходил или делал вид, что случайно, на минутку по своим делам зашёл в комнату. Но вскоре не выдерживал, и опять старался попасть туда, откуда можно было наблюдать за Наташей. Хорошо, что хоть она никогда не смеялась надо мной.
Даже на других ругалась:
— Ну что вы, безмозглые, парня смущаете. Если я даже и понравилась ему, так что же здесь такого? Может я такая красивая, что он просто обязан был обратить внимание на мою красоту, — говорила она, при этом звонко смеясь.
Потом добавила:
— А ты не обращай на них внимания. Это они мне завидуют и поэтому вредничают! Понял?
Когда школьники уехали, разлуку со своей любимой переживал очень тяжело. Всё время думал о ней.
Учеников в селе в это послевоенное время было немного. И классных комнат не хватало. Наверно поэтому в начальных классах две учительницы занимались каждая одновременно с двумя классами в одной классной комнате. Учившая третий класс набирала в свою группу ещё и первоклассников. На следующий год они становились второклассниками и четвероклассниками. А на следующий год старшие переходили в пятый класс и им преподавали уже разные учителя по предметам, а их учительница набирала первоклассников к своим третьеклассникам.
Получалось, что мы с первого класса и до четвёртого учились у одной учительницы, но в классной комнате стояли ряды парт с учениками двух   разных классов.
Я тогда ходил в третий класс. Когда в школе первоклассники, сидящие на соседних с нами партах, начали по букварю читать слова, нашёл себе утешение. Там наряду с словами «мама», «Рома» и другими оказалось и длинное слово «Наташа». Когда кто-то из первоклашек или учительница зачитывали по слогам это слово, в моей душе гремела восторженная, торжественная музыка. Я даже закрывал глаза от удовольствия.
Всё время мои мысли были обращены к образу Наташи, и я себе пообещал: что, когда вырасту, напишу книгу о нашей интересной жизни и обязательно расскажу о своей любви и вообще о том, что даже у третьеклассников бывают глубокие и настоящие чувства. Напишу большую книгу и, возможно, не одну, в которой честно опишу как мы жили, чем занимались, что чувствовали. О том, что настоящая жизнь на самом деле бывает интересней и впечатлительней, даже чем-то, о чем писал Майн Рид, книгами которого я уже тогда зачитывался.
С тех пор не один десяток лет я для будущей книги стал записывать в толстых тетрадях что происходило со мной, какие события и происшествия случались в школе, в колхозе. А потом и о студенческих годах, и о работе. Был уверен, что зафиксированное поможет написать книгу правдивую, честную, без приукрашивания.
Мне почему-то казалось, что все писатели обязательно приукрашивают происходившее на самом деле. Злодеям приписывают жестокости, которых те не совершали. А хороших людей, когда они поступали правильно, обязательно изображали большими героями. И заставляли их делать всяческие призывы, похожие на те лозунги, которые вывешивали на здании магазина, на конторе и в клубе. Но я был уверен, что почти все, которые поступают правильно и делают хорошие дела — делают это просто потому что они хорошие люди. А не потому, что на них подействовало написанное на плакатах.
Считал важным записывать рассказы моих родственников и их друзей о прошлом. Об их чувствах и переживаниях. Особенно о происходящем во время недавней войны. Мечтал, что мои записи помогут при написании книги: правдиво отобразить всё то, что на самом деле происходило в это время, а не только события, связанные с моей детской любовью.
Думаю, что и эта любовь со мной приключилась неспроста, а для того, чтобы заставить меня документировать то, чему был свидетелем я, или что видели другие, чтобы потом через десятки лет использовать записанное для обоснования новых своих представлений.
Из случавшегося в детстве, ещё одну ситуацию считаю важной, потому что запомнившееся тогда, намного позже заставило меня поменять представления о нашей действительности, открыть для себя новое.
Зимой в нашей хате колхоз определил готовить колёса для повозок. Не знаю или специально для этого так подобрали людей, или сами дедушки вызвались взяться за это дело своими силами, но тесали заготовки одни наши родственники. Кроме родного дедушки, ещё четверо двоюродных и троюродных.
Во двор привезли множество искривлённых обрезков от стволов дуба. Искривлённые части стволов они отпиливали для изготовления частей обода. Прямые обрезки кололи и тесали из них спицы. Пилили чурбаки на заготовки во дворе, а тесали в хатыни в нашей хате.
После школы меня тоже вовлекали в их занятия. Собирал для просушки кору дуба и щепки и загружал их в топку русской печи, которая в это время уже не топилась, но была ещё горячей.  Подавал кружку с водой, если кто из плотников просил попить.
Ни один из дедушек не курил, но табак нюхали. Я радовался тому, что запомнил, какая из табакерок кому из дедушек принадлежит. Табакерки с нюхательным табаком, стояли на припечке русской печи, и, когда дедушки останавливались на отдых, я спешил подать каждому его табакерку.
Мне нравилось слушать их неспешные беседы. Мог до вечера просидеть в ожидании команды подать воды, или собрать щепки, когда у плотника их накопилось уже много.
Все дедушки кроме моего участвовали в войнах. Антон Исаевич, Фёдор Алексеевич и Иван Алексеевич участвовали в Гражданской, а дедушка Андрей только в Отечественной. Он там и ногу потерял, и на одной ноге у него был валенок одет, а из штанины другой ноги торчала металлическая труба с резиновым наконечником.
Разговаривали взрослые часто о том, чего я не понимал, или что мне было неинтересно. И я с нетерпением ждал, когда начнут рассказывать про то, что немцы в нашем селе хозяйничали не только в эту войну, но и в ту, что раньше была. О том как вели себя в нашем селе во время оккупации румыны и итальянцы. В каких сражениях кто из дедушек участвовал.
Содержание таких воспоминаний я записывал в свою тетрадь. А вот рассказ дедушки Андрея о том, как он ногу потерял даже записывать не стал. Потому что до глубины души был возмущён его выдумками.
Вначале его рассказа всё было похоже на правду.
Немцы организовали наступление на их позиции. А перед атакой выпустили по ним много снарядов. Осколком от такого снаряда дедушке раздробило ногу выше колена. Штанина стала мокрой от крови. Хорошо, что, когда их направили на передовую, им всем выдали специальные матерчатые жгуты для того, чтобы кровь останавливать при ранениях. И обучали как ими пользоваться.
Дедушка не растерялся, быстро достал такой жгут, застегнул его выше раны прямо на штаны и, проворачивая специальную палочку, закреплённую в петле жгута, так его стянул, что кровь остановилась.
Когда дедушка пояснил, что жгут зажимается этой палочкой так, как сейчас ребятня зажимает ремешки, привязывая коньки к сапогам или валенкам, то даже я понял, как это действует.
Пока он останавливал кровь, немцы кинулись в атаку. При взрыве снаряда ранившего дедушку, его напарника убило, а пулемёт повредило и откинуло далеко в сторону. Поэтому он ничего не мог сделать против немцев.
В атаку враги бежали цепью, стреляя на ходу. Впереди бежал офицер без винтовки, только с пистолетом.
Поравнявшись с дедушкой и поняв, что тот жив, офицер на бегу, не останавливаясь, выстрелил из пистолета прямо дедушке в голову.
Дальше дедушка стал рассказывать такое, которого не могло быть ни за что на свете.
Он вроде бы успел рассмотреть пулю и понять, что она попадёт ему в переносицу. Чтобы этого не случилось, правой рукой стал отталкивать пулю в сторону. Оттолкнул не слишком далеко, потому что эта рука была прижата к земле. Понимая, что пуля теперь попадёт ему в висок, он тыльной стороной левой руки успел отбросить её дальше и она пролетела мимо его головы.
После этого, он потерял сознание и очнулся только тогда, когда наши отбили их позицию и грузили в кузов машины вместе и убитых, и раненых, чтобы увезти их подальше от передовой.
И потом в госпитале, когда ему уже ампутировали большую часть ноги, он не о ноге постоянно думал, а снова и снова переживал тот момент, когда смог своими руками избавиться от неминуемой смерти.
Пояснял, что вроде бы в палате показывал другим раненым ожоги на руках от пули, потому что она была горячей. На правой ладони ожёг не слишком сильный, потому что на ладони кожа грубая. А на левой руке ожог был очень глубоким. И этот след оставался у него заметным в течение нескольких лет. При этом он ещё и утверждал, что в госпитале другие раненые ему верили и сами рассказывали про чудеса, которые происходят на войне, когда солдат сталкивается с неминуемой гибелью.
Вмешиваться в разговоры взрослых не полагалось. Но я ждал, что другие дедушки начнут стыдить дедушку Андрея за такие выдумки. Но никто из них не стал возмущаться. А Иван Алексеевич, даже как бы в поддержку этого нечестного рассказа пояснил, что его сын, а мой крёстный Григорий Иванович, когда пришёл с войны, то рассказывал о похожем чуде с экипажем танка. Не того танка, на котором он воевал, а на котором воевал его друг.
Их танк стоял с заглушенным мотором и даже люки были открыты. Но танкисты были внутри танка. И в этот момент в танк попадает немецкий снаряд. Снаряд пробил броню и влетел внутрь танка. И один танкист, который тоже, как и дедушка успел увидеть, что в них летит снаряд, схватил его и выкинул в открытый люк танка, так быстро что он даже взорваться не успел. И у этого танкиста тоже вроде бы ладони были обожжены горячим снарядом.
Я кипел от обиды и возмущения.
Обидно было за то, что эти взрослые люди не понимают, что такого быть не может. Или, возможно, понимают, но скорее всего из вежливости никто не стал говорить ни одному рассказчику, ни другому, что они выдумали всё и обманывают, подло используя их благородство.
Сказал, что пойду уроки делать. Ушёл в вэлыкихату и сидел там, ничего не делая и вытирая слёзы.
Только через много лет, когда благодаря Копачёву узнал о невероятных возможностях, которые предоставляют людям духовные силы, понял, что герои этих рассказов усилиями своей собственной Души, которые могут концентрироваться во время опасности, смогли остановить время.
Понял это только когда самому пришлось останавливать время. Мне дважды удалось это совершить в мгновение ощущения губительной опасности. И в обоих случаях после я обязательно в подробностях вспоминал рассказы моих родственников, хотя их и не записал на бумаге.
Отвлекаться на рассказ об этих случаях не буду, чтобы быстрее начать писать о главном. Описание произошедшего со мной и со временем можно найти в моих книгах и статьях.
В то время о Душе Человека и о наличии в природе духовных сил я не знал, и узнать об этом было не у кого. В разговорах взрослых встречались слова: «душевное», и «дух», и «душа», но они подразумевали только проявление человеческих эмоций и чувств.
Сейчас общепринятым считается духовное ассоциировать исключительно с религиозным. Я видимо мог бы почувствовать, понять и испытать силу духовного влияния и духовных возможностей через искреннюю религиозную верую. Такая перспектива открывалась для моего приобщения к религиозному с помощью глубоко верующей бабушки.
Но её усилия торпедировал дедушка, который советовал:
— Не слушай её! Она сама не делает того, чему Бог людей учит. Бог велит делиться с ближним тем, чем богат. А её не только соседи считают жадной, но и на Бочанивке знают какая она скупердяйка.
Мама тоже не поощряла усилий бабушки, потому что власти этого не одобряли, а она прислушивалась к требованиям руководства. В школе, а потом в техникуме, и в институте была строгая атеистическая направленность.
Власть внимательно следила, за тем, чтобы не допускать к преподаванию и воспитанию детей и молодёжи людей верующих, соблюдающих религиозные обряды. Не то, что учителя, но даже пионервожатые в школах могли потерять работу, если их уличали в соблюдении каких-либо религиозных процедур. Можно сказать, что в то время наша власть вела настоящую «охоту на ведьм».
Ещё что хотелось бы отметить из прошлого, из того, что отложилось в моей памяти, это наличие сохранившихся древних ведических традиций приоритета общественного над личным.
Помню, как наша сельская комсомольская активистка, работающая в колхозе свинаркой, агрессивно и искренне убеждала заезжего шофёра МТС в том, что её ничуть не смущает, что исходящий от них специфический, очень неприятный запах свиных экскрементов, сопровождает её и дома, и в клубе, и даже при поездке в райцентр. И не удаётся от него избавиться никакими способами. Но их это не гнетёт, потому что они понимают — без такого неприятного дополнения невозможно заниматься выращиваниям мяса для рабочих, для солдат, для ученых и для наодеколоненных артистов.
Другой пример.
В колхозах того времени практически отсутствовала денежная оплата. Работали за трудодни, на которые получали зерно, овощи или даже молоко и мясо из выращенного в колхозе. Денег на трудодни, после продолжительных обсуждений, того, что колхозу нужно приобрести в первую очередь для облегчения труда колхозников оставалось очень мало. Обычно даже меньше десяти копеек на трудодень приходилось.
Колхозники, естественно, нуждались в деньгах, потому что и одежду, и посуду и инструмент приобретали за деньги.
Но в день выдачи годового денежного вознаграждения за труд из района приезжали представители финансовых органов и настойчиво предлагали колхозникам приобретать в счёт зарплаты облигации государственного займа.
Наказать за отказ от покупки облигаций не могли.
Могли осудить друзья и товарищи. Но я не знаю случая, чтобы в нашем селе кто-то отказался от такой покупки. Облигаций приобретали одни больше, а те, у которых назревала необходимость приобретения чего-то дорогого и незаменимого, приобретали меньше.
Я застал разговор Кудинова Петра Ильича с его дочерью, тётей Феней, осуждающего её за то, что она из чванства, или, чтобы прославиться, приобрела облигаций на всю сумму причитающейся ей выплаты.
Он упрекал её:
—Толик вырос из одежды. Штаны малы уже, материя на рубаху нужна, сандалии ему уже жмут. Да к тому же люди говорят, что ту разруху, которую война оставила, скоро не восстановить. Наверно и через пятьдесят лет у страны не будет возможности вернуть тебе то, что она у тебя заняла.
А та отвечала:
— Толик сам себя обеспечит. Он индюшат в этом году так удачно пас на Горе и на выгоне, что ни одного не потеряли. Вот они немного наберут жиру, забьём их и — в Россошь, на рынок. Хватит и Толика одеть, и себе что нужно прикупим. Да и картошка в этом году хорошо уродила. Так что не пропадём. А я своими деньгами помогу стране быстрее отстроить то, что войной разрушено. И если все будут делать как я, то заём вернут не через пятьдесят лет, а через десять.
И дедушка был вынужден соглашаться с ней.
Почесав затылок, заключил:
— Да, если подумать, так ты права. Мы сейчас не в такой нужде, как страна.
Вспоминаю и другой пример похожего поведения, уже в восьмидесятые годы, когда материальные блага и обеспеченность (под влиянием чуждой нашим народам идеологии провозгласившей, что, чем важнее человек для социалистического общества, тем зажиточней он должен выглядеть) стали использоваться якобы для заинтересованности наших граждан в получении образования и стремлении к карьерному росту.
Когда власть ошибочно посчитала, что люди активней будут решать общественные задачи ради личной материальной выгоды. Тогда под влиянием такой необдуманной политики многие кинулись в наживу и показательную демонстрацию высокой личной обеспеченности. И многие уже стали считать личное обогащение более важным, чем их общественные обязанности.
Я тогда работал управляющим отделения в колхозе. И был впечатлён поступком матери Рогинского Михаила Арсеньевича. Из окна моего кабинета было видно, как эта худенькая, немощная старушка в обеденный перерыв зачем-то спешила к сыну на ферму.
 Если идти по дороге, то получался большой крюк. Но жители их улицы работавшее на ферме, сокращая путь, протоптали через поле прямую тропинку, по которой в сухую погоду не только пешком ходили с работы или на работу, но и ездили на велосипедах и мотоциклах.
Поле было засеяно озимой пшеницей, а на проторённой тропе ничего не росло. Была пора уборки урожая. Комбайнер заканчивал косить жаткой пшеницу в валки.
Старушка шагала очень быстро, видно спешила. Начав двигаться по полю, дошла до первого валка пшеницы, перегородившего тропинку, остановилась и разгребла валок, освобождая тропинку, так, чтобы на ней не оставалось колосков. И проезжающий или проходящий в след за ней своими ногами или колёсами не вымолотил бы зерно из колосьев на землю. 
Так она проделала с каждым валком, перегораживающим тропинку. Поле было широким и это занятие сильно её задержало. Раскидав колосья на последнем валке, она несмотря на свой очень преклонный возраст, уже бегом продолжила свой путь. Видно, сильно опаздывала.
Никто её не принуждал делать такое. И зерно в колосьях было не лично её, а колхозное. И выгоды от этого занятия она никакой не поимела. Но сохранившееся в народе представление о том, что общественное важнее срочного, или даже важного личного, заставили эту старую и нездоровую женщину
делать то, что она сделала.
Мне до слёз обидно, что сейчас у наших граждан западные, англо-саксонские представления о том, что человеку следует стремиться стать богаче, быть важным среди окружения, иметь власть или силу достаточную для обеспечения своего преимущества, застали воспринимать такое  как естественные.
Даже мои дети утверждают, что именно такие представления от природы присущи людям. И приводимые мной примеры того, чему лично я был свидетелем или участником, оцениваются ими критически.
Они утверждают, что благородно люди поступали или потому что зомбированы были коммунистической пропагандой, или что вынуждены были поступать благородно, потому что боялись преследования властей. Считают, что подобных искренних, душевных порывов в принципе не может быть. Что, если что и было подобное, то такое совершалось под каким-то принуждением.
Не скажу, что в молодости мы были сосредоточены или постоянно обсуждали вопросы патриотизма или нашего вклада в дела страны. Обсуждая международное положение, мы безоговорочно поддерживали лозунги и шаги наших властей. Осуждали агрессивные устремления НАТО и бесчинства китайских хунвейбинов. Радовались достижениям в космосе, в ударном строительстве мощных электростанций на северных реках. Радовались тому, как Пахмутова и Добронравов доходчиво передали романтику строителей, и даже чувства Марчука.
На этом фоне было даже немного стыдно, что мы, хоть и жили впроголодь, и одевались в стёганки, и ходили на занятия в кирзовых сапогах, но жили весело, радостно и беззаботно, в то время как наши ровесники на комсомольских стройках вынуждены преодолевать лишения и трудности.
Помню нашу реакцию, когда учащихся нашего техникума командировали на целину на время уборки урожая, и пришлось жить в сложных бытовых условиях. Трудились световой день, а после работы редко предоставлялась возможность смыть грязь и мазут со своих тел. Пищу нам готовили из засоленной в бочке конины.
Было тяжеловато, но перед сном мы рассуждали о том, что наши трудности не идут ни в какое сравнение с тем, что приходилось преодолевать первоцелинникам. Что они были настоящими героями, а мы наверно просто изнежены хорошей организацией быта в техникуме. Ведь те даже зимой жили в палатках. Еду готовили на кострах. А мы и ночуем в помещении, и еду готовит повар, и воды порой привозят достаточно чтобы не только умыться, но и душ принять.
В нашей среде я не помню диссидентов. Хотя в памяти врезалось отдельные эпизоды.
Так, в наше село летом 1953-го года в семью сестры бабушки приехал её сын с женой и сыном из какого-то промышленного центра на Урале. По нашим меркам, они выглядели богатеями. Возможно, они просто бахвалились перед сельскими. Но несмотря на свою показательную обеспеченность - они хулили нашу власть.
Запомнилось, как наши односельчане яростно возражали гостю, когда он говорил, что жить у нас намного хуже, чем на Западе. Что в Европе и одеваются культурней и уже всё восстановили после войны. А они успели заметить, что наш Воронеж стоит до сих пор в руинах.
Их мальчик, под впечатлением споров родителей, отвёл меня в соседнюю комнату и прочитал там стихотворение о том, что Сталин плохой и что жизнь бы была намного лучше, и даже войны бы страшной не было, если был бы жив Ленин.
Мальчик был старше меня. Он явно гордился, что запомнил длинное стихотворение, которое нельзя рассказывать посторонним.
Меня такое стихотворение возмутило. Потому, что у нас, как и было принято в то время, в вэлыкихати над столом висел огромный портрет Сталина в массивной деревянной раме, изготовленной дедушкой. 
Сейчас понимаю, что возможно из опасений показаться не лояльными к власти, но в нашем селе в хатах на видных местах висели портреты Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Чаще всего, это была просто страница из цветного журнала или праздничный плакат. Но мы, дети, были приучены с большим уважением относиться к этим портретам.
К тому же было это задолго до того, как партия заявила о необходимости осуждения культа личности Сталина.
Другое похожее проявление запомнилось уже в 1964-м году. Учился в техникуме. Объявили о смещении Хрущева с должности. И буквально на следующий день в учебном корпусе и в общежитии повсеместно со смехом декламировали четверостишье, характеризующее отношение людей к смене власти.
Удивляли всё Европу,
Проявляли доброту,
Десять лет лизали жопу —
Оказалось, что не ту!
Многие из нас тогда были уверены, что это четверостишие сочинил учащийся нашего техникума Юра Булутанов.
Я не знаю, как сложилась судьба этого самородка. Жалко, что он учился не на филолога, а на агронома. Он был настолько талантлив, что часто, к нашему удовольствию, описывал то, чем мы занимаемся в стихотворной форме.
Стихи его были с прекрасной рифмой. И ради прикола он мог описать ситуацию в ритме Пушкина, потом тоже изложить на лад Некрасова и повторить уже таким стилем, как писал Кольцов. Вот только в манере Маяковского не помню, чтобы он сочинял.
Мы тогда декламировали этот стих просто как неожиданную оценку итогов деятельности секретаря КПСС, а не как критику строя.
Напомню, что в это время повсеместно, особенно в студенческой среде, было засилье политических анекдотов, высмеивающих и партию, и власть, и даже наши спартанские условия. Потом говорили, что эти анекдоты нам забрасывали враги нашего государства. Мы их слушали, запоминали и распространяли, понимая, что они ярко описывают те недостатки, которые есть в стране.
Но, при этом, у меня и моих товарищей была уверенность, что всё у нас идёт правильно и с пользой для общества, а трудности естественны. Что идеальных людей и государств не бывает и быть не может. Что не ошибаются только те, которые ничего не делают.
Скажу даже больше. В 1963-м в стране случился глубокий зерновой кризис. В техникуме у нас было организовано дешёвое, сопоставимое со стипендией, трёхразовое питание. И мы почти не замечали страданий людей от отсутствия хлеба. Правда, и у нас стали к завтраку, обеду и ужину выдавать не по три кусочка хлеба, а по два и кусочки стали заметно тоньше.
Я в этот период попал в больницу. У меня лопнул аппендикс и к медикам я обратился только на второй день после этого. Развился перитонит. В результате, после операции пришлось долго и мучительно восстанавливать силы и здоровье. Хирург после сказал маме, что я чудом выжил в такой ситуации и не только благодаря тому, что почти все запасы нового тогда препарата — пенициллина больница расходовала на меня, но и потому, что за меня видимо кто-то молился.
По этой причине я лечился долго. В палате было шесть кроватей, и пациенты в хирургии обычно не задерживались больше семи дней. У всех тогда главной темой была тема отсутствия хлеба. Хлебозаводы резко сократили производство. Хлеб стал некачественным, потому что к пшеничной и ржаной муке добавляли отруби, размолотый горох, кукурузную и гречневую муку.
Очереди стояли сутками. Говорили, что в каком-то городе даже ребёнка в очереди затоптали насмерть, когда очередь рванула вперёд при открытии магазина. И я отлично помню, что ругали люди не Правительство и не партию, а осуждали тех, кто ради куска хлеба потерял человечность и затоптал ребёнка.
Теперь может показаться странным, но тогда, простые колхозники, мои соседи по больничной палате, без обиды и злобы рассуждали о том, что одной из причин такого губительного дефицита зерна является то, что нашей стране приходится помогать странам социалистического лагеря и развивающимся странам.
Говорили:
— Хлеба нет, так жена курицу приготовит. Её и без хлеба можно есть. И в городах в магазинах и мясо, и масло есть. А пишут, что китайцы, с голоду траву едят, и гусениц с тараканами пожирают. И фотографии в газете видел, как в Африке дети с голоду пухнут и пачками умирают от недоедания.
Сочувствовали властям, за то, что им приходится идти на уступки перед Западом, чтобы купить у них зерно и не допустить смертельного голода. Даже признавались, что нам сельским жителям стыдно за наши привилегии перед горожанами.
Потому что в сёлах хлеб пекли дома, каждый имел определённый запас муки или, на крайний случай, отруби были припасены для скота. И печи в сёлах приспособлены для хлебопечения. А несчастные горожане вынуждены стоять в огромных очередях, ради куска хлеба. Отпускать который стали не больше одной буханки в руки.
Серьёзно я стал относиться к наличию проблем в нашем государстве, когда ближе познакомился с мужем маминой подруги, который, после аварии потерял возможность передвигаться на своих ногах, но обрёл невиданный дар видеть то, что было в прошлом и мог заглядывать в будущее. Он считал, что произошло такое преображение благодаря тому, что в детстве его приобщали к буддистским практикам монахи Тибета.
Утверждал, что такими способностями обладают многие. Приводил в качестве примера книги Ивана Ефремова, который описывал прошлое якобы с такими подробностями, которые может знать только имеющий дар видеть прошлое.
В качестве моего политического просвещения, он даже предложил мне прочитать книгу Ефремова «Час быка», которую Евгений Степанович сумел сохранить в то время, как власти организовали изъятие этой книги из библиотек и из продажи.
К сожалению, в силу своей молодости и недостаточных политических знаний, я не понял глубокого смысла, написанного Ефремовым. Хотя мой наставник и пытался втолковать, что описанное в книге высокоразвитое общество хоть и заточено вроде бы на критику китайских перегибов, но на самом деле подчёркивает существующие и грядущие недостатки нашей системы.
Со временем этого Человека я стал считать своим главным Учителем. И благодарен судьбе за то, что он назначил меня, а не свою любимую жену наследником и продолжателем всех его задумок, начинаний и разработок после его кончины.
Благодарен судьбе и за то, что она свела меня с Андреем Семёновичем Щербаком!
Окончив техникум и попав по распределению на престижную для моего образования должность, я был причислен к когорте сельской интеллигенции. По моим тогдашним представления свою роль видел в том, чтобы активно продолжать заниматься спортом, участвовать в самодеятельности, не пропускать танцы в клубе, покорять сердца красивых девушек и приходить на работу, если там требовалось моё срочное присутствие.
Такое моё поведение и отношения были замечены. И я был несказанно удивлён, и оскорблён, когда при исполнении мной обязанностей главного агронома колхоза, эту должность на постоянной основе члены правления колхоза утвердили не за мной, а за девчушкой, приехавшей в колхоз позже и занимавшую должность простого агронома-семеновода. Но которая постоянно пропадала в поле с трактористами, порой допоздна, даже опаздывая на репетиции в клубе. Оскорблённый, рассчитался и переехал для работы в другой район.
На новом месте я оказался в подчинении этого грамотного специалиста, мудрого и дальновидного человека. Он мне открыл глаза и на роль сельской интеллигенции и на обязанности колхозного специалиста.
Бывало пояснял:
— Пойми, трактористы, полеводы, свекловичницы и бригадиры смотрят на тебя не как на симпатичного юношу, а как на человека, знающего то, что им неизвестно. Они постоянно ждут твоего пояснения и подсказки. Поэтому тракторист, бригадир или даже председатель, проезжая мимо поля, могут просто любоваться посевами пшеницы или всходами гороха. А ты обязан анализировать состояние растений на поле. И наличие сорняков, и признаки недостатка какого-либо элемента питания, и фазы развития – чтобы составить в мыслях, а если хочешь и на бумаге, план твоих действий для получения максимально возможного урожая.
В другой раз подробно разбирал ситуацию, советовал какие действия мне следовало совершать и подсказывал:
— Обратил внимание, как ты проверил глубину культивации. Ты ведь просто воткнул прутик в почву до упора и успокоился тем, что заданная глубина обработки соблюдена. Но такой замер может сделать и бригадир, и учётчик, и даже сам тракторист может таким способом проверить справляется ли он с заданием. А ты, как агроном, должен подойти к этому с учётом тех знаний, которые тебе дали преподаватели. Ведь тебе поясняли, что оптимальным для прорастания семян является возможность их высева на твёрдую часть почвы, при наличии рыхлого слоя сверху.  Под посев кукурузы ты задал глубину культивации в десять сантиметров. Всё правильно, если лапки культиватора отрегулированы верно. Но ведь очень часто, и в этом случае тоже, лапки вообще не отрегулированы и подошву для семян они создают не ровную, а ребристую. В результате, при посеве одни семена будут заложены глубоко в твёрдую подошву, а другие окажутся в рыхлом слое без влаги. Всходы будут недружными. Поэтому ты должен замарать свои ухоженные руки, удалить рыхлую часть на расстоянии хотя бы в полметра. Так, как я сейчас делаю. Убедиться в неправильной регулировке. Остановить агрегат, потребовать от тракториста подрегулировать стойки культиватора так, чтобы подошва была идеально ровной. При этом, ещё и должен не полениться рассказать трактористу почему ты заставишь его заниматься таким делом. Уверяю, он не только не обидится, что из-за задержки меньшую площадь обработает, а ещё и с большим авторитетом к тебе будет относиться, уважая твои знания.
Очень быстро он научил меня тому, что моим знаниям очень важно находить применение во всех полевых работах, в настройках и регулировках сельхоз орудий, в составлении планов на перспективу. Доказал даже то, что знаю я пока мало.
Хотя по окончании техникума я был уверен, что имею полные и глубокие знания по агрономии. Он же убедил, что необходимо дополнительно изучить и физиологию растений, и биохимию происходящих в них процессов, свойства почвы и даже особенности генетики, которую в то время уже реабилитировали как науку. А этого в техникуме не преподавали.
С его подачи, заочно учась в институте, старался углублённо осваивать знания по предметам связанным с моей профессией и с организацией сельских процессов, что часто даже помогал и выручал своими знаниями тех своих товарищей, которые учились на дневном отделении. Зато по иностранному языку, истории партии, философии и математике экзамены и зачёты осиливал с трудом.
Кроме этого, по его подсказке я усвоил, что обязательно нужен творческих подход ко всему. Необходимо искать нестандартные решения, когда в полеводстве или на предприятии вообще по погодным условиям, или из-за нехватки техники или недостатка кадров возникают критические ситуации. При трудностях и проблемах не страдать от бессилия привычных порядков, а следует решительно искать и находить нестандартные подходы. Всегда относиться к своей работе творчески.
После, десятилетиями, и трудясь специалистом, и на руководящих должностях, благодаря урокам Андрея Семёновича, мне сопутствовал успех и удача.
Напоминал он мне и о том, что мы сельские интеллигенты и одеваться, и речь свою строить, и вести себя должны так, чтобы служить примером для рядовых сельских жителей.
Я уже отмечал, что очень рано начал записывать свои оценки происходящего в тетрадях дневниковым стилем. А после пояснений Евгения Стефановича о том, что в нашей стране тоже есть недостатки и упущения, стал присматриваться и к тому, что, на мой взгляд, было неудачным или ошибочным. Фиксировал это в уверенности, что когда-то отражу всё это в своих книгах, и мои достоверные сведения могут оказаться полезными, когда в стране решат заняться серьёзным анализом достижений и упущений.
Поэтому подробно зафиксировал и позорный этап в моей жизни. Описанию этого посвятил отдельный «Период». Ещё до выхода на пенсию я начал осуществлять свои детскую мечту о писательстве. Публиковал статьи в центральных газетах. Подготовил с редактором Лариным и чуть не опубликовал в «Новом мире» повесть о происходящем в Пыталовском районе Псковской области, руководимом «прорабом перестройки» Воробьевым. Потом издал несколько книг в стиле автофикшен, назвав их «Периоды». Публиковал и книги публицистического, политического, философского характера. К сожалению, финансовые возможности не позволили обеспечить редактирование этих книг.
Так вот «Период шестой» не зря имеет подзаголовок «Во все тяжкие». Он посвящён нашему переезду на Кубань.
Переехав на Кубань, я неожиданно был принят в дружный коллектив руководителей станичных предприятий и учреждений. Это были авторитетные в станице люди и опытные руководители. Дружбу их скрепляла выгода от взаимовыручки и взаимопомощи при решении возникающих проблем на производстве. А меня, молодого и не имеющего знакомых на новом месте, эти солидные мужи пригласили в свой коллектив видимо потому, что у руководимого мной подразделения было достаточно тракторов и специальной техники. И ушедший на повышение мой предшественник был предводителем этого коллектива.
Но у них сложилась традиция, часто вечерами или в выходные собираться в кабинете одного из руководителей и организовывать щедрые застолья с выпивкой и домашней закуской. При этом, по поводу закусок они даже конкурировали — каждый пытался доказать, что кулинарные способности именно его жены выше, чем у остальных.
Спиртное не покупали. У каждого были приличные запасы домашнего вина или пили разбавленный водой пищевой спирт, представляемый директором местного сокзавода, который хранился у них в цистернах. До значительного опьянения в компании никогда и никто не напивался. Но хмельное вызывало смех, шутки, воспоминания, споры и обсуждение происходящего в мире. Спорили иногда до хрипоты.
До Кубани я не пробовал никогда домашнего вина. Оно оказалось совсем не таким неприятным как магазинное, и не таким крепким. Пить его холодным было очень приятно. Оно напоминало что-то среднее между лимонадом и компотом из свежих фруктов.
Будучи до этого стойким противником спиртного в основном по причине активных занятий спортом, я почему-то сразу посчитал, что такой напиток, вовсе не может быть хоть чем-то вредным.
Пристрастившись к вину, не стал даже обузой новых друзей. Потому что в моём подчинении был небольшой кирпичный завод. А в то время строительные материалы, и особенно кирпич были в большом дефиците. В первые же дни своего пребывания на должности, не задумываясь, дал разрешение продать две тысячи кирпича солидному мужчине, обратившемуся ко мне с такой просьбой. Он неожиданно щедро отблагодарил меня вином и адыгейским сыром.
Мужчина оказался жителем соседней Адыгеи. В результате, по ближайшим аулам разлетелась молва, что в нашей станице, приготовив солидный подарок, можно приобрести такой дефицитный материал.
Кирпичный завод был небольшим. К тому же я старался полностью удовлетворять не слишком частые запросы на строительный материал от местных жителей. И совхозная строительная бригада использовала его в приличном количестве. Поэтому давал разрешения на покупку не каждому заезжему адыгейцу. Но это только увеличивало конкуренцию среди них. В результате, у меня не только в кабинете, но и дома скопились приличные запасы вина, сыра, домашнего масла из молока буйволиц, сушёной шамайки и вяленой баранины.
Вином стал баловаться не только после работы, и не только в компании товарищей, но и днём, и в одиночку. Не усердствовал, но иногда проводя планёрку чувствовал, что моё состояние подчинённые могут заметить. И даже это меня не останавливало. Оправдывался тем, что на работе высшие руководители отмечали мои успехи.
И ещё помнится, уверенность в допустимости такого поведения придавал пример с моими подчинёнными. В подчинении было несколько специалистов и бригадиров. И некоторые из них тоже выпивали. И мне было елеем по душе сознание того, что Михайниченко, который был практически ежедневно в заметном подпитии, виртуозно справлялся со всеми обязанностями и поручениями. А Крымов, постоянно подчёркивающий своё резко негативное отношение к алкоголю и наличие высшего образования, постоянно жалующийся, что его не ценят и не повышают в должности согласно уровню его образования, был никудышным бригадиром. Его даже уволили вскоре. Перевели на общественную деятельность.
Моральные мои принципы тоже полетели под откос. Дрался у дома культуры с теми, кто мне не нравился. Напропалую стал изменять жене. Но в угоду её утверждениям, что сообразительные люди используют свои должности, чтобы заработать денег мимо зарплаты, своровал в своём совхозе машину очень ранних яблок и отправил их на продажу своему другу в Воронежскую область, где тот работал председателем РайПО, и где фрукты созревают намного позже.
С юными девушками поступал непорядочно.
Не знаю, куда бы привела меня эта кривая дорожка, если бы случайно не стал свидетелем того, как коммунисты обсуждают моё поведение.
В то время я ещё не стал коммунистом.
Собрание проходило в зале, где провожу планёрки. А мой кабинет находился рядом. Дверь в зал была открыта. Заходя в кабинет, даже не заметил шума собрания. Но вскоре услышал свою фамилию. Приоткрыв дверь, стал свидетелем гневной речи бригадира тракторной бригады, постоянно конфликтовавшего со мной на почве того, что он якобы лучше меня знает в какое подразделение отправлять тракторы в первую очередь. Его я считал несправедливо обижающимся на меня, за мою настойчивость и требовательность.
То, о чём он говорил, повергло меня в шок. Оказывается, подчинённые давно замечают мою пьянку, осуждают за это и даже насмехаются. Знают о том, что я вместо проверки работ в подразделениях частенько катаю молоденьких студенток-практиканток по близлежащим лесам. Что организовал торговлю кирпичом в соседнюю республику за выпивку и деликатесы. Хорошо, что хоть о воровстве яблок никто не знал.
Открывшееся потрясло так, что не мог уснуть до самого утра. Понимал, что моей работе и отношениям с руководством произошедшее ничем не угрожало, потому что я был на хорошем счету, благодаря тем качествам, которые развил во мне Андрей Семёнович.
Но критика бригадира в один миг открыла мне глаза на всю глубину моего морального падения. До этого, я почему-то не думал и даже не замечал, что стал вести себя не так, как меня учили родители, в чём убеждал Андрей Семёнович. И, несмотря на мои явные производственные успехи, вдруг осознал, что даже производству мог бы отдавать гораздо больше времени, если бы не тратил его на амурные похождения и на выпивку.
Днём, после бессонной ночи пришёл к твёрдому убеждению, что смогу в корне изменить ситуацию. Осознал, что перемены у меня начались после пристрастия к вину. Знал, что легко откажусь от его употребления потому, что, слава Богу, никакой зависимости от него не ощущал.
Дома пока ничего не говорил, а к вечеру добрался до своего Учителя, чтобы покаяться и попросить совета. Рассказал ему всё как на духу, ничего не утаивая. Он удивился, что мама не заметила отвратительных перемен во мне.
Спросил:
— Она, что, совсем не замечала, что ты ведёшь себя по-другому?
Подумав, я пояснил:
— Мне удавалось как-то ловко скрывать мои пороки. Домой старался явиться, когда они с бабушкой уже спать ложатся. Если замечала, что я под хмельком то врал, что на каком-то мероприятии пришлось выпить, чтобы не обижать присутствующих. Подарки адыгейцев выдавал за свои покупки, совершённые благодаря дружеским отношениям с Гучипсом. А наши супружеские отношения мы с женой держали в тайне от родителей.
Он удивился:
— Ксения Стефановна вроде бы очень проницательная женщина — и вдруг такой недосмотр.
Я продолжил:
— Знаете, сейчас вот понял, что даже когда мама замечала, что-то недостойное и начинала меня ругать, мне было стыдно не за то, что поступал плохо. А стыдился за то, что я вроде как её лично, как род свой обидел, тем, что сделал такое, что осудил бы и покойный дедушка. Что поступок не соответствует тем представлениям, которые раньше, возможно не одно поколение в нашем роду считали неверными. И при этом, как-то находил себе убедительное оправдание. Вроде бы перед мамой и памятью предков должно быть стыдно, но это если бы я жил намного раньше. А теперь жизнь поменялась, и так поступают, как поступаю я, все — теперь людям такого не стоит стыдиться.
Он ухватился за эти мои слова и с жаром продолжил:
— Ты — яркий пример, подтверждающий мои наблюдения. Помнишь, я тебе говорил, что после смерти Сталина лозунги и призывы остались прежними, а в идеологии стали появляться примеры снижения требований к морали, вроде бы в заботе о благах наших людей, в предоставлении нам большей свободы.
Он потом надолго отвлёкся на обсуждение важности идеологии, как источника духовной силы людей. А я же тогда воспринимал его утверждения как заблуждения. Потому, что духовное ещё по инерции считал сугубо религиозным. Оставался атеистом, и даже гордился, что я даже лучше Учителя разбираюсь в отношениях к духовному. Потому что в институте, хоть и не слишком прилежно, но усваивал антирелигиозные доказательства, посещая лекции по истории КПСС и философии, а он имел только среднее военное образование, где эти предметы не преподавали.
Вернувшись к обсуждению, он пояснил, что в этой ситуации важно именно моё личное осознание порочности того, чем занимался.
Дал неожиданный совет. Взять лист бумаги. Линией разделить его вертикально на две части: в правой стороне перечислить всё то, к чему должен стремиться и чего обязательно необходимо достигнуть, а в левой то, от чего избавиться должен и чего ни в коем случае не следует совершать. Потом приступить к осуществлению намеченного и не один раз, а регулярно в течение многих месяцев перечитывать написанное и соответствующе реагировать на текст.
Такой листочек я хранил и перечитывал более десяти лет. Потом он потерялся при переездах, но примерное его содержание я помню до сих пор.
Одним из пунктов в левой части записал: «Никогда не нарушать законов страны, ни при каких обстоятельствах и ни по какому поводу».
Получилось так, что мама случайно услышала мой разговор с женой и узнала, как я украл в совхозе целую машину яблок. Она была в ужасе от услышанного. И заставила меня дать настоящую клятву никогда больше не совершать и даже не думать о подобном.
Она понимала, что такое карается лишением свободы. Ждала моего провала. Удивлялась, что мою махинацию руководство совхоза не обнаружило. И даже заранее предупреждала, что если меня арестуют за совершённое, то чтобы это стало для меня важным уроком на всю оставшуюся жизнь.
Кстати, здесь важно заметить, что данная маме клятва и та запись, помогли мне чувствовать себя спокойно и уверенно, когда мои коллеги-руководители дрожали от страха во время ужесточения требований к руководителям, установленным во времена Андропова.
Оценив ситуацию, понял, что, оставаясь в этой станице, изолировать себя от своих станичных друзей не смогу. А в их компании можно ненароком нарушить своё решение полностью и категорически отказаться от спиртного.
Решил в очередной раз поменять место работы. В то время Кубань была перенасыщена кадрами. Вакансии практически отсутствовали. Нашёл подходящую работу и сносную квартиру для своей не малой семьи в рисосеющем районе.
Жена была категорически против. Напоминала, что в престижное место мне удалось устроиться по большому блату. Что на новом месте у меня будет не повышение, а такая же должность. И что там дом без воды, и туалет во дворе. А здесь шикарная четырёхкомнатная квартира со всеми удобствами. И курортный город рядом, и до Краснодара можно чуть ли не в течение круглых суток быстро добраться на автобусе.
А моего пристрастия к вину она не осуждала совсем. Считала, что, если не напиваюсь до потери контроля над собой, то это вполне вписывается в сложившиеся моральные представления. Что выпивка даже государством поощряется. Потому что в городах и в селах, а тем более в станицах постоянно строят и открывают пивные, рюмочные и кафе со спиртным, чтобы люди после работы могли расслабиться и отдохнуть.
Пришлось власть употребить, и мы переехали в другой район. При этом, маму и бабушку даже обрадовало, что в новом месте был просторный двор с сараем и огород большой. Можно было заводить животных и птицу, и восстановить привычный им сельский быт.
Уже традиционно, в первый же месяц выкопал очередной погреб, обустроил его и соединил с домом так, что даже зимой можно было попасть в погреб, не выходя наружу. Подключил дом к водопроводу и установил туалет и ванну, продлив веранду.
На новом месте делал успехи. Заимел вполне заслуженный авторитет и уважение среди подчинённых и местных жителей. Положительно оценивали мою работу и руководители. Помогли вступить в партию, даже вопреки тому, что районам была спущена директива увеличить приём рядовых тружеников и резко ограничить приём руководящего состава. 
Жена не выдержала отсутствия возможностей для развлечений. Потому что жили мы теперь на хуторе, а не в станице, где были хоть какие-то возможности для культурного отдыха. Донимала её и необходимость участвовать в приусадебных работах. И мы расстались. Расстались без скандалов, и даже со слезами на глазах.
Зато здесь встретил ту, которая стала матерью моих детей и была моральной опорой во время больших испытаний.
Заметной вехой в моей жизни стала моя двухдневная беседа с мои Учителем.
У меня появился на работе персональный ГАЗ-69 и использовал я его очень часто без личного водителя.
Маме очень хотелось встретиться со своей подругой (женой Евгения Стефановича, благодаря которой и произошло моё первое знакомство с ним). Предупредил председателя колхоза, что на денёк оторвусь от дел и в воскресенье рано утром поехал с мамой к ним в гости.
Мама общалась с хозяйкой, а Учитель предложил обсудить важную для него тему.
Потеряв возможность ходить ногами, он решил, что постарается использовать свой внезапно открывшийся дар для улучшения нашего социалистического строя, в котором он замечал значительные изъяны, хотя оставался убеждённым коммунистом. Для этого он очень много читал и анализировал.
Мне он рассказал о важной ошибке в организации нашего общества и видимо зарубежного тоже, из-за расширения количества занятых виртуальным трудом и стремящихся найти возможности получения виртуальных доходов.
Начав приводить доводы, он столкнулся с тем, что я совершенно не понимаю, о чем идёт речь. И ему пришлось затратить прилично времени для объяснения смысла того, чему он присвоил термин «виртуальное».
Его подтолкнуло выбрать этот термин, когда узнал, что в физике придумали так называть частицы вещества, которых на самом деле нет, когда пробовали рассчитать, как бы они вели себя если бы существовали в самом деле. Пояснял, что ученые придумали возможности практической имитации, того, что может быть, но чего нет на самом деле.
Приводил другие примеры:
— Продолжу из родной для меня авиации. Вот читал, в Америке уже давно придумали такую кабину для обучения военных лётчиков, которую назвали авиасимулятором. Установили в здании точно такую же кабину, как и в настоящем самолёте. А вместо окон обзора поставили телевизоры. И, если начать использовать рычаги управления, на телевизорах появляется изображение того, что лётчик бы видел, если бы на самом деле управлял самолётом. Даже звуки подобные слышно через громкоговорители. Теперь понимаешь? У человека полное ощущение того, что он летит на самолёте, хотя в действительности он просто что-то делает в аппарате, установленном в помещении.
Оказалось, в своих разработках он разделяет труд людей на производительный и виртуальный. И даже деньги тоже характеризует по этому принципу. Оказывается, в старину в качестве денег, для сравнения стоимости товаров при обмене, для оценки услуги или вещи в качестве денег использовались не только монеты и купюры, но и ракушки, и луковицы тюльпанов. Но они являлись деньгами настоящими, потому что строго соответствовали произведённому или добытому людьми и используемыми ними.
Но когда появились ростовщики, то они, давая деньги в рост, стали получать дополнительные деньги, ничего не производя и не добывая. И вот такие их доходы он называл виртуальными. Потому что за ними ничего натурального, настоящего не стояло. Как не было настоящего полёта в самолёте у летчика, которому показывали картинки по телевизору.
Виртуальными доходами он называл и средства, получаемые властителями, и отобранные силой или за счёт присвоения права владеть принадлежащим Природе (водой, плодородной землёй, лесом, ископаемыми). Средства, полученные путём обмана, махинаций, воровства или грабежа.
И деятельность людей, осуществляющих обеспечение своего благополучия за счёт получения виртуальных денег, он тоже называл виртуальной. При этом оказалось, что деятельность, совершенно не связанную с производством чего-либо существенного, такую как домашние заботы, обучение наукам, исследования, медицинская деятельность, труд артистов, бытовая помощь и ещё многое похожее, он относил к труду производительному.
Понять такое было сложно, но я быстро сориентировался и уловил саму суть. Даже поинтересовался как он оценивает, то, что я сам считал неправильным.
В соседней станице стала нарицательной фамилия Палий. Этот глава многодетной семьи, был передовым механизатором в своём колхозе, получал приличную зарплату и решил возвести для своей семьи, небольшой, но двухэтажный дом в своём дворе. Оказалось, что подобные сооружения частникам запрещены. Его обязали снести строение.
А он отказался, потому что к моменту запрета возвёл только стены первого этажа, а второй этаж не достроил — только нижние очертания окон были заметны.
Его двор располагался рядом с дорогой. И проезжие, увидев недострой, постоянно обсуждали случившееся, осуждали власти и сочувствовали его семье.
Другой случай произошёл в станице Ивановской. Там станичники, пользуясь тем, что через неё проходит трасса союзного значения и можно было договориться с водителями пустых грузовиков доехать со своим грузом в северные города, приноровились выгонять урожай сверхранней капусты для её продажи на Севере. 
В магазинах уже была полиэтиленовая плёнка и предприимчивые станичники сооружали в огородах отапливаемые теплицы и выращивали капусту до товарного вида уже к апрелю.
В крае такие занятия оценили как возможность получения нетрудовых доходов. И когда наступили сильные морозы, в станицу прилетел вертолёт, который снижался над каждым огородом с теплицей, якобы для определения размеров построек. Потоком воздуха от винтов вертолёта плёнку срывало и растения через час все вымерзли.
Запрет на строительство тружеником такого дома, за честно заработанные деньги, он расценил, как незаконное ограничение свободы гражданина. Выращивающих капусту для северян охарактеризовал как занимающихся производительным трудом. А принимающих решение о сносе теплиц назвал занимающими виртуальные должности, использующими возможности своих властных полномочий во вред людям.
К виртуальным денежным средствам он относил и проценты, которые взымают банки, предоставляя займы, и всякие акции, которые используют за границей. Но наши облигации он считал нормальными деньгами с отсроченным временем их применения — они оплачивались настоящими деньгами тружеников, занятых производительным трудом.
Кроме понятия «виртуальные», таким деньгам он сказал, что можно присвоить и термин «финансы». Потому что такие виртуальные средства широко распространены в капиталистических странах, а там у них все богатства определяют именно в финансовом выражении.
Но у нас тоже некоторые уже приспособились добывать себе вместо натуральных денег финансы, занимаясь тем, что он обозначил как «виртуальная деятельность».
Говорил, что такие процессы сильно вредят стране. Пояснял, что в черновом варианте разработал совершенно новую систему организации и управления, призванную сократить «виртуальную деятельность» и активировать производительную.
Жалел, что его теоретические разработки не проверены на практике и предложил вместе подумать, как такое могло выглядеть в том колхозе, где я работаю, и даже конкретно в руководимом мной подразделении. На расчёты и прикидки мы затратили ещё целый день. Мама была рада продолжению встречи, а я даже не переживал, что могу получить нарекания от руководства за несогласованную задержку.
По возвращении появилась надежда попытаться применить на практике то, что обговаривал с Учителем.
Из-за моего спонтанного  письма в ЦК КПСС я неожиданно подружился с молодым и очень активным первым секретарём нашего райкома партии.
В этом своём обращении пробовал пояснить, что ставшее обязательным на всех официальных мероприятиях прославление заслуг Леонида Ильича Брежнева из-за формального отношения к соблюдению такого правила на деле часто вызывает нежелательную реакцию.
Что, например, все присутствующие на районном собрании актива, слушая выступление передовой доярки нашего колхоза о том, что она добилась рекордных надоев, благодаря кропотливой селекционной работе специалистов колхоза, и благодаря сбалансированным кормам в виде таких новых продуктов как сенаж и витаминная травяная мука, ей верят.
А когда она в конце выступления обязана упомянуть, что её успехи не были бы такими весомыми, без вклада в развитие отечественного животноводства лично Леонида Ильича, появляется сомнение даже в том, о чём она говорила перед этим.
Из ЦК пришло поручение райкому партии разъяснить молодому коммунисту, что подчёркивание личных заслуг Брежнева, является важным элементом в патриотическом воспитании населения.
Беседовать со мной решил лично первый секретарь. Для этого он оказывается несколько раз почитал переданную из ЦК копию моего письма и рекомендации для ответа мне. В доверительном разговоре пояснил, что как коммунист и как руководитель района обязан строго следовать директивам высшей партийной инстанции. 
Но вместе с этим, признаёт, что мысли, изложенные в моём письме, вполне соответствуют тем ощущениям, которые возникают, при назойливом и порой неуместном подчёркивании заслуг Генерального секретаря. И что он сам теперь постарается более вдумчиво подходить к упоминанию заслуг Брежнева.
После этой беседы у меня сложились с ним довольно дружеские отношения. Вернувшись из поездки к Учителю, попросил его о встрече. Он назначил её в тот же день к концу рабочего дня. Подробно рассказал о существующих разработках.
Предложенное заинтересовало не на шутку. Тем более, что он оказалось был впечатлён и удивлён чем-то похожим на предложенное Копачёвым у американских фермеров.
Его как перспективного партийного аппаратчика из аграрного района включили в нашу государственную делегацию для изучения передового опыта американцев.
Посещая их фермы, он заметил, что, трудясь большой семьёй, или, в крайнем случае, с помощью пары временных рабочих, фермеры получают урожаи выше наших на площадях, сравнимых с площадями малых колхозов.
При этом, на ферме нет ни агрономов, ни бригадиров, ни звеньевых, ни учётчиков, ни заправщиков, ни весовщиков и других подобных деятелей, которых у нас называют руководителями среднего звена.
Такому фермерскому хозяйству страховая компания гарантирует получение заданного урожая и гарантированного дохода, если он при посеве, например, кукурузы одновременно внесёт заданную норму удобрений из мешка с синей маркировкой, при междурядной обработке в фазу пяти листьев сделает подкормку удобрениями из мешков с оранжевой маркировкой, и через неделю обработает поле указанным гербицидом.
И им даже сельских специалистов нет нужды обучать. Потому что рекомендации исполнители получают непосредственно из института, который несёт материальную ответственность за качество своих рекомендаций.
Сам же фермер может даже не знать свойств и не запоминать названия тех удобрений и препаратов, которые использует. Главное, строго соблюдать рекомендации по их применению.
При обсуждении пришли к выводу, что мне в моём отделении сложно будет внедрить предложенные перемены, потому как колхозные руководители, специалисты и секретарь парткома по привычке будут строго следовать требованиям партии и вышестоящих организаций и начнут препятствовать переменам.
Он сказал, что попробует уговорить руководителей крайкома партии поддержать такой эксперимент. Но совершенно не уверен, что сможет заручиться поддержкой.
Я предложил другой ход. Пояснил, что в Москве близкий родственник занимает важный пост в Министерстве и обладает огромными связями. Что можно попытаться с его помощью встретиться с руководителями Министерства сельского хозяйства. Убедить их в перспективе затеи. Тогда и краевые власти согласятся поддержать проект, если инициатива будет исходить сверху.
Он не возлагал больших надежд и на такой визит, но помог мне выхлопотать отпуск на пять дней без содержания для полёта в столицу.
В Москве двоюродный брат помог организовать мою встречу с Макуриным, возглавляющим главк организации труда в Министерстве.
К моему удивлению, он так заинтересовался предложенным и так хотел лично уяснить особенности и тонкости, что беседовал со мной почти полдня, даже отменив своё участие в каком-то мероприятии.
В результате, Министерство, при уточнении некоторых деталей с районом, решило инициировать создание экспериментального предприятия с центральной усадьбой в том хуторе, где я был управляющим.
Было направлено ходатайство Министерства Совмину об учреждении такого совхоза.
Но Краснодарский крайком КПСС возмутила не согласованная с ним инициатива района. В результате, инициативу край не поддержал, первый секретарь нашего района был освобождён от должности, а на меня начались гонения.
 Хотя в этом году руководимое мной отделение заняло первые места в нашем колхозе, в нашем районе и даже во всём Краснодарском крае по урожайности риса.
А за это полагалась государственная награда.
Медаль вручили, но понизили в должности и перевели на работу, не соответствующую моему образованию и опыту работы. Образование у меня было агрономической направленности, а заставили руководить животноводческим комплексом, где требовалось зоотехническое или ветеринарное образование.
Вынужден был переехать на работу в самый отдалённый район края.
На новом месте не оставлял надежды проверить на практике то, что задумали с Учителем.
Теперь я хорошо понимал, что структура управления и контроля в социалистических предприятиях, заметно препятствует росту эффективности производства.
Имея неудачный опыт, решил не самовольничать. Обратился к начальнику районного управления сельского хозяйства с предложением, чтобы он возглавил в районе выгодную реформу структуры управления внутри колхозов для повышения мотивации колхозников и ликвидации дефицита рабочей силы.
Он предложил мне написать на эту тему доклад, и обсудить его на собрании руководителей сельхозпредприятий района. Что я и сделал.
Надо признать, что из нескольких десятков руководителей, участвующих в обсуждении, согласились, что предложенные перемены будут очень эффективными только несколько человек.
Остальные уповали на то, что, если бездельничающая сейчас в течение 6-7 часов из своего рабочего времени заправщица ГСМ, станет в свободное время от выполнения её основных обязанностей, трудиться в одной из производственных сфер,  тем более, если решит ещё и в неурочное время участвовать в срочных производственных операциях, то она сможет заработать больше, чем получает председатель колхоза.
А это будет в корне нарушать принципы социалистической материальной заинтересованности в повышении образования и в стремлении к карьерному росту.
После такого обсуждения начальник управления показал текст моего доклада руководителям края, и там отнеслись к нему серьёзно.
В результате, на очередном партактиве первый секретарь Краснодарского крайкома КПСС Воротников, говоря об ужесточении социалистической дисциплины, указал председателю крайисполкома Голубь, что в одном из районов края, главный агроном колхоза пытается подпольно внедрять несоциалистические способы организации труда, и находится до сих пор на свободе.
Такое заявление вызвало всплеск мероприятий по моей дискредитации со стороны районных органов. Против меня трижды возбуждали уголовные дела за нарушение агротехники в колхозе.
Но, благодаря моему опыту и стараниям, и валовые сборы с/х культур, и урожайность, и качество продукции с моим приходом в колхоз выросли значительно, эти уголовные дела прекращались, не доходя до суда.
Одновременно собранию коммунистов колхоза предлагалось исключить меня из партии. Но коммунисты отказывались голосовать за это. Даже когда, было вынесено решение районного суда о лишении меня свободы на 2,5 года за преждевременную уборку семенников люцерны, коммунисты колхоза опять отказались выполнять требование райкома.
Зато, вопреки утверждениям критиков социалистической системы устройства общества, заявляющих, что тогда бесправный народ стонал под гнётом партийных догм и не имел никакой возможности противиться этому, засвидетельствую обратное.
Несмотря на давление партийного аппарата края, моё срочное обращение за помощью в ЦК с изложением сути происходящего помогло уйти от несправедливого наказания. По требованию сверху, руководитель отдела административных органов края, встретился со мной и подтвердил, что в апелляционной инстанции примут от меня документы, подтверждающие выгоду, а не ущерб от моих действий, которые районный суд отказался принимать и учитывать.
В результате, я получил отмену приговора.
После всего произошедшего, стремление внедрить и проверить действие разработанного Учителем стало чуть ли не целью моей жизни. Родителей моих к этому времени не стало. А жена целиком и полностью поддерживала моё стремление.
Понимала, что вполне возможно будут новые неудачи и лишения. Но заверяла, что готова к ним, если я уверен в необходимости этого.
Думал, как применить разработки так, чтобы при попытке их использования не было тех, кто бы мешал или запрещал, основываясь на том, что подобное государство и местные власти не предлагали.
На пляже познакомился с молодыми мужчинами, позиционирующих себя степенным и серьёзными. Оказались это горьковские инструкторы сельскохозяйственного отдела обкома КПСС.
Разговорились. Они расхваливали прелести их области, приглашали на работу. Утверждали, что с моим опытом и образованием не составит труда получить должность руководителя сельхозпредприятия или даже руководителя районной структуры сельскохозяйственного профиля.
Созрела мысль воспользоваться формальными принципами колхозной демократии. Председатель руководит колхозом, но ключевые решения принимаются на заседании правления и узакониваются высшим органом управления – общим собранием колхозников. Получается, что ответственность переносится с председателя на правление и собрание, а оно является высшим органом формально самостоятельного колхоза.
Был уверен, что и членов правления, и собрание легко смогу убедить в полезности и эффективности предложенного Евгением Стефановичем.
Поделился планами с женой. Ей очень не хотелось уезжать с Кубани, где жили её родные и близкие. Но согласилась, в надежде, что там получится добиться того, о чём я постоянно говорю и дома, и с товарищами.
Предложили Сергачский район. В беседе с первым секретарём опрометчиво уверял, что намерен использовать новые формы организации и новые способы управления, которые должны заметно повысить и производительность труда, и качество выпускаемой продукции.
И он сказал, что если уверен в своих планах, то мне придётся возглавить самый отсталый колхоз района. Он считался настолько бесперспективным, что даже местные жители старались покинуть родные деревни. И в поисках лучшей доли перебирались в более успешные колхозы или уезжали в города.
Как и предполагал, против предложенных перемен не возражали члены правления и общие собрания их утверждали. Помогло наверно то, что я с первых месяцев заметил молодых активных и трудолюбивых мужчин и женщин, и добился расширения состава правления этими кандидатурами.
Первичные трудовые коллективы колхозники формировали самостоятельно. Просто тем, кто работал в определённых отраслях и подразделениях сообщал, какие коллективы собираюсь организовывать, и они сами договаривались, кто с кем хочет вместе трудиться. И кого они выберут своим руководителем.
При этом, решением правления установил предложенный Учителем порядок, при котором первичные коллективы ежемесячно обязаны или избирать нового руководителя или подтверждать полномочия прежнего.
Это необходимо было для того, чтобы каждый коллектив выявил среди участников наиболее талантливого или самого опытного.
Многие колхозники были даже в восторге, что теперь не приходится выполнять наряды руководителей, а сами коллективы решают, чем заниматься, что делать в первую очередь. Понимали, что теперь лично от каждого и от слаженности и мудрости всего коллектива напрямую зависят и производственные показатели, и уровень зарплаты.
И что у каждого равные права в коллективе, и уровень его зарплаты зависит от оценки его дел товарищами, и от тех производственных показателей, которые продемонстрирует их коллектив, а не от близости к начальнику.
Я удивился и обрадовался, что люди сразу поверили в перспективность перемен. Надеялись, что, если их коллектив будет трудится дружно, опираясь на сельскую практику, на опыт и знания наиболее авторитетных товарищей, то могут произвести намного больше и больше заработать.
И они не ошиблись!
Первым в сезоне продемонстрировал успехи коллектив по выращиванию трав и заготовке лугового сена.
В колхозе, имеющем огромные заливные луга, из-за недостатка кадров сложилась традиция на сенокос приглашать по 70, а иногда и больше, людей из перенаселённой Чувашии. Там формировались артели, умеющие красиво укладывать сено в стога. Стога располагались по всем лугам и на полях, засеянных травами. А зимой по снегу тракторными волокушами двумя гусеничными тракторами, в сопровождении бульдозера, их доставляли на фермы.
Травы для них косили косилками, потом сгребали тракторными граблями, и потом вручную стоговали. В результате, сено пересыхало и было низкого качества.
Коллектив отнёсся к своим задачам по-другому.
Косить траву решили зерновыми жатками в валки. Тогда она не пересыхала и сено получалось зелёным и витаминным. Из валков сено собирали копнителями-подборщиками в копны. А для транспортировки его с полей и лугов распорядился изготовить огромные одномостовые стоговозы, на базе передних мостов со списанных зерновых комбайнов. Такие изделия широко применялись на Кубани, а здесь о них и не слышали.
Стогометателями грузили копны с сеном в эти огромные телеги и доставляли на фермы, а там укладывали их в скирды для того, чтобы зимой не тратить время и ресурсы для их транспортировки.
В результате, коллектив из пяти человек выполнил все работы по заготовке сена и соломы, приблизив их к местам скармливания даже намного быстрей, чем это делали раньше.
Повезло мне и в том, что совершенно не боялся заключать договоры подряда с артелями сезонных строителей из южных республик и из Чувашии. Остальные руководители в этом году резко отказались от такой практики и боялись, что власти расследуют подобные их сделки из прошлых лет. Потому как укоренилась практика, перед подписанием договора, обговаривать с артелью, сколько получат они, а сколько отдадут руководителю.
Старшие артелей удивлялись, когда при обсуждении заявлял, что такие дела не законны, а я законы принципиально не намерен нарушать, и если они считают оплату слишком высокой, то можем в условиях договора её сократить.
В результате, наш небольшой и отстающий колхоз организовал самое большое строительство в районе. Колхозники утверждали, что мы за год построили объектов больше, чем за двадцать предшествующих лет. Кроме производственных зданий, ввели в строй несколько жилых домов и здание детского садика. Из приспособленного здания перевели столовую в новое специально спроектированное помещение.
Детский садик с ясельной группой построил, можно сказать, из корыстных целей.
Общественное питание в колхозе функционировало отвратительно. В меню круглый год постоянно не менялись три блюда: похлёбка, каша с мясом и чай. А моя молодая жена отлично готовила, но только в небольших объёмах для семьи и гостей.
Она согласилась на мои уговоры организовать полноценное и разнообразное питание, только при условии, что дети будут не с ней на кухне, а в садике. Потому что старшие ещё в школу не ходили, а младший родился, когда мы переехали в это село.
Так получилось, что я её ненароком обманул. Пояснял, что в колхозе питается примерно 20-25 человек, и ей не сложно будет научиться готовить на такое количество. Но когда она заступила на работу, мы набрали почти десяток строительных артелей. К тому же, и рабочие «Автодора», строящие дорогу в наше село, приспособились ездить в колхоз на дешёвые и вкусные обеды. И ей пришлось кормить полторы сотни едоков. Пришлось даже направить ей в помощь помощницу и кухонную работницу.
А новые жилые дома помогли привлечь в колхоз специалистов, которые здесь обычно не задерживались. Особенно важным это было в животноводстве. Где кроме опыта, колхозникам была необходима ветеринарная и зоотехническая помощь.
Приходится признать, что не всем понравились перемены. В колхозе сложился очень дружный коллектив родственников и уважаемых людей, занявших руководящие посты. Присылали по разнарядкам и молодых специалистов, которых из-за отсутствия квартир поселяли в дома одиноких жителей, но они не вписывались в их компанию и под разными предлогами старались уволиться.
Начальники жили, ни в чём не нуждаясь. По сельским меркам, считались очень зажиточными. Не испытывали недостатков ни в еде, ни в одежде, и отдыхать умели весело.
Когда формировались первичные трудовые коллективы, они посчитали зазорным становиться равными с теми, кем они решительно управляли раньше. Соглашались занять новые должности хоть и ниже, но такие, где не было коллективов, а требовался один сотрудник. К числу недовольных можно было отнести и нескольких ранее приближенных к начальникам или их родственников, имеющих некоторые поблажки.
Естественно, они делали всё возможное для дискредитации изменений и пробовали настроить людей против преобразований. На почве этого, их коллектив стал ещё дружнее. Но особых успехов в стремлении помешать мне они не имели.
Помню, как «доброжелателя» грубым матом «обломала» телятница Тамара Завьялова. Он предложил ей подписать жалобу на меня в районные структуры, за то, что её, многодетную мать, я принуждаю работать больше восьми часов в сутки и без выходных, в то время, как у неё есть вполне законные льготы.
Та ему пояснила, что, если бы не забота о муже и необходимость присмотра за детьми, она бы целыми сутками занималась необходимым в телятнике. Потому что теперь телята стали для неё вроде как членами семьи.
Из-за такого отношения людей к своим обязанностям и наличия ветеринара с высшим образованием, колхоз в первый же год повысил сохранность телят с пятидесяти двух процентов до девяносто восьми.
Очень приятной неожиданностью было, что один из авторитетных членов коллектива бывших начальников Василий Иванович Новодворцев, несмотря на упрёки коллег и родственников, согласился стать рядовым членом коллектива ремонтных мастерских.
А члены коллектива без сомнения избрали его своим руководителем и ежемесячно подтверждали его статус. 
Однажды я даже заподозрил, что он по старой привычке превышает свои полномочия, не считаясь с мнением коллектива.
В течение одного дня мне несколько раз пришлось быть свидетелем, как два члена коллектива ремонтников выполняли в полевых условиях аварийный и значительный по объёму ремонт двигателя гусеничного трактора.
Работу выполняли ремонтники самостоятельно, а в течение дня несколько раз подвозил детали и помогал советами, приезжавший на поле руководитель их коллектива. Увидев, как он вечером тарифицировал работу этих ремонтников, я усомнился в объективности его оценок.
Мне дилетантски казалось, что труд молодого, сильного и выносливого Калашникова, который на пределе сил, на солнцепёке поднимал, передвигал и устанавливал тяжелейшие детали, был недооценён. А работа лежащего на настиле, в тени под трактором пожилого Канаева, который без больших затрат мышечной энергии устанавливал сравнительно легкие детали, была оценена слишком высоко.
Однако, и возмущенный руководитель, и единодушно поддержавшие его члены коллектива, быстро убедили меня в том, что Новодворцев был абсолютно прав. Лежащему внизу и работать неудобно – пыль и грязь с мазутом падают ему на тело и даже попадают в глаза, и его работа была гораздо более ответственной, да и лежать на спине с поднятыми вверх руками, без опоры оказывается физически довольно тяжело.
Это разбирательство лишний раз убедило меня в преимуществах новой организации. Ведь даже при тарификации работ высокообразованными сотрудниками институтов, не учитываются такие «мелочи», которые хорошо понятны непосредственным исполнителям. А в новых коллективах внедрённая практика была обыденной, понятной, и членами коллективов признавалась самой точной и справедливой.
Тем временем недовольные не сидели, сложа руки. У некоторых за годы сложились близкие отношения с руководителями района, и они рассказывали им об «ужасах», творящихся в колхозе, и просили помощи в устранении несправедливости. Но благодаря тому, что первый секретарь райкома благосклонно относился к моим усилиям, с удовольствием наблюдал за переменами, их потуги не имели успехов.
Потом кто-то из районных помог нашим односельчанам нажаловаться кому-то из важных областных чиновников. Он потребовал осуществить проверку происходящего в колхозе и к нам направил двух корреспондентов областной партийной газеты. Те провели два дня в обществе моих недоброжелателей. А ещё через пару дней один из них позвонил мне и пригласил на срочную встречу с главным редактором.
Приехав к назначенному сроку, был встречен этим корреспондентом, и он пояснил, что перемены в колхозе газета может выдать как удачный эксперимент в русле начавшейся перестройки. А может показать, как нарушение установленного порядка и как мои личные злоупотребления.
Для того, чтобы прошёл первый вариант, я должен передать ему сумму (значительную по тем временам и смехотворную по сегодняшним меркам). При этом заверил, что главный редактор может подтвердить его утверждение.
Ради этого я, ни на минуту не задумываясь, привёз бы им такую сумму. Но у нас не было достаточных сбережений. Корреспондент не верил, что приехавший с богатой Кубани и работающий председателем колхоза не имеет затребованных средств. Горячился, убеждал, что я не понимаю силы влияния средств информации и веду себя легкомысленно. Наша дискуссия окончилась безрезультативно и к главному редактору мы не пошли.
Через несколько дней в «Горьковской правде» вышла огромная, на целую полосу статья про наш колхоз и творимые мной безобразия.
Обком партии взял под контроль расследование этого громкого события. Потребовали подключить к проверкам множество комиссий. Районные специалисты, особенно те, которые надеялись получить повышение на моих разоблачениях, старались изо всех сил.
Возглавил команду «мстителей» председатель райисполкома. Но добывать компромат им было трудно. Конечно, вскрылось много, на первый взгляд, неправильного и недопустимого.
Не учитывалось, сколько вспахал или закультивировал тракторист за день, а фиксировали только какой урожай собрал коллектив. Сколько какая доярка надоила молока от своей группы коров тоже не учитывали. Учитывался общий надой от всего коллектива.
Тем более уже не было и закрепления групп коров за отдельной дояркой. Но были сформированы группы: коров дойных, сухостойных в запуске, и даже растелившихся. Последние находились один месяц каждая со своим телёнком на подсосе в отдельной загородке. Зоотехник пояснила мне, что в разные периоды эти животные нуждаются в разном типе кормления, и мы учли её знания.
Члены комиссий искренне не понимали причин произошедших перемен. Начальник планового отдела района твердила, что мной изобретена какая-то хитрая и не разгадываемая никем махинация.
Мои недоброжелатели заверили их, что колхозники стали получать огромные зарплаты, при этом распределяют её самостоятельно, как рыбаки, которые делят улов. Валят деньги в кучу, разгребают на меньшие кучки, один отворачивается, а другой спрашивает кому из коллектива отдать какую кучку денег.
С деньгами в колхозе происходили непонятные комиссии метаморфозы. Раньше фонд заработной платы постоянно перерасходовался, при том, что зарплаты колхозников были очень уж скромными. Теперь же многие стали получать в разы больше, а фонд заработной платы оказался даже не полностью расходованным.
Поскольку преступных нарушений не было выявлено, активизировали силовые структуры. Начальник уголовного розыска сначала пообещал руководительнице одного коллектива животноводов не оформлять дело на её сына, совершившего тяжкое преступление. Для этого ей следовало заявить, что я дал команду забить корову из их стада, продать мясо на рынке, а деньги отдать мне.
Эта благородная женщина заявила следователю, что ей проще согласиться с тем, что сын получит законное наказание, чем оболгать хорошего человека. И рассказала мне о том, чем мне грозят представители милиции.
А вскоре и молодая бухгалтерша рассказала, что тот же начальник предлагал не рассматривать жалобу её соседки, которой она якобы угрожала расправой, если она заявит, что я выплачивал ей дополнительную зарплату, склоняя к сожительству.
Первый секретарь райкома советовал мне уволиться и уехать из области, потому что мне не избавиться от преследования. Я же надеялся, что вскоре дела пойдут ещё лучше, колхоз из отстающих вырвется в передовые, и все обвинения с меня снимут.
Но, под давлением области, меня освободили от должности председателя и нам пришлось в очередной раз поменять место жительства. Пообещал жене и друзьям, что откажусь от внедрения важного и полезного, потому что это приносит мне и семье много страданий.
Но слово своё не сдержал.
Перестройка была в разгаре. Горбачёв с трибуны съезда пояснял, что Пыталовский район Псковской области возглавляет прораб перестройки, внедряющий самые передовые формы организации и управления. И я, вместо обещанной организации переезда в Подмосковье поближе родственникам, поехал к разрекламированному первому секретарю Пыталовского района.
Предложили возглавить небольшой совхоз. Начал своими приказами менять структуру управления. Пригласил знакомых строителей, потому что многие процессы в производстве были несовершенными. Переехали и друзья.
Но выяснилось, что мои стремления не вписываются в политику района. Район объявили лидером во внедрении передовых арендных отношений. А администрация делала всё возможное, чтобы сохранить рычаги влияния и зависимость коллективов и предприятий от их руководящих указаний. Устанавливали жёсткие нормативы, которые хозяйствам на мелиорированных землях были более, чем выгодны, а для других неподъёмными. Пробовал доказать, что такая «уравниловка» погубит начинание.
Мне не верили, а внедряемая мной система свободы предпринимательской деятельности казалась им костью в горле. Первый секретарь объявил меня противником мер партии и Правительства на полезные перемены в сельском хозяйстве. И нам опять пришлось переехать.
Устроился на невысокую должность главного агронома совхоза там, где находилась дача моего брата. Чтобы хоть и с опозданием, но выполнить данное жене обещание жить спокойно и прекратить попытки менять порядки в сельском производстве.
Но оставался непоколебимо уверенным в высочайшей эффективности разработанного Учителем. Изо всех сил старался помогать ему в подборе необходимых материалов, пользуясь близостью столицы.
Записался в Ленинскую библиотеку и выписывал из каталога данные на те книги, которые его интересовали. А он потом заказывал их по межбиблиотечному обмену. На те книги, которые не подлежали обмену, заказывал в библиотеке диафильмы на плёнке с фотографиями текста, которые ему можно было демонстрировать дома на стене или на развешенной простыни.
Времени свободного появилось больше, и я вспомнил о мечте написать книгу. Начал с описания несостоятельности разрекламированного пыталовского опыта. Предложил повесть «Новому миру».
Руководитель отдела публицистики одобрил материал, редактор Ларин помог преобразить мою писанину в стройную и грамотную повесть. Но пребывающий в то время главным редактором журнала Залыгин не пропустил материал, пояснив, что его направленность не соответствует тому, чем сейчас вдохновлена вся страна.
Одновременно стал пытаться публиковать свои статьи по организации труда, экономике и положении дел в сельском хозяйстве в газетах и журналах. Познакомился с Е. Т. Гайдаром, работающим в то время редактором отдела экономики в главной газете страны. Много дискутировал с ним. У него была твёрдая позиция в отношении необходимых перемен в экономике и организации. Мои наработки он не отвергал, но допускал их применение как часть необходимых преобразований. А мои общие экономические представления, не скрывая, считал дилетантскими.
При нашей встрече, когда он уже руководил Правительством, на мои укоры в том, что мои решения в рамках колхоза демонстрировали большую пользу, а их усилия пока только ухудшают положение людей и вызывают свёртывание производства, он жаловался, что его свобода сильно ограничена. При этом, для наглядности демонстрировал маленький промежуток между указательным и большим пальцем своей руки.
Не испытывая восторга от гайдаровских реформ, я благодарен за то, что при его содействии познакомился и подружился с начальником Государственно-правового управления при Президенте Ореховым.
Несмотря на то, что произошла остановка в моих попытках воплощения в жизнь, предложенного Учителем, моя привязанность к нему росла и мы поддерживали постоянную связь письмами, а потом и по телефону даже на расстоянии. Когда у меня появилась возможность прямых звонков из дома, без заказа переговоров через телефонистку, наши беседы участились.
Обсуждали в основном бурные события того времени. Он не одобрял то, что активно прославляли. Даже всем понравившуюся гласность осуждал. Утверждал, что выискивание и обсуждение недостатков и упущений руководства страны в прошлом полезно, если предлагаются системные меры по исключению подобного. А так они только оказывают услугу нашим врагам, вызывая недоверие к основным постулатам социалистического строя, справедливей и честней которого в мире пока ничего не придумали.
Но поддерживал шаги М.С. Горбачева по сохранению коммунистической направленности в устройстве страны. А усилия А.Д. Сахарова – инициатора создания на первом съезде народных депутатов межрегиональной депутатской группы, и особенно смелые предложения Б.Н. Ельцина, ставшего сопредседателем и идейным руководителем этой группы, резко осуждал. Утверждая, что все их усилия направлены против завоеваний социализма, и несмотря на их показной патриотизм, они льют воду на мельницу наших врагов.
Я же наоборот был в восторге от речей Бориса Николаевича. И не понимал негативного отношения к его идеям со стороны моего наставника. Ведь Ельцин тоже предлагал сократить количество чиновников, которых Учитель относил к вредной категории не участвующих в производительной деятельности, а занятых виртуальным трудом. Настаивал на ликвидации льгот для высшей номенклатуры, что тоже соответствовало утверждениям Евгения Стефановича о необходимости справедливой материальной оценки труда каждого.
О стремлении Ельцина добиться равноправия и справедливости говорило даже то, что по телевизору показали, как он на работу едет в троллейбусе с рядовыми тружениками и на пользуется положенным ему по должности лимузином. Поэтому я даже в Москву поехал в день голосования, чтобы символически продемонстрировать моё одобрение этому политику.
Кстати, несмотря на телевидение и газеты моей молодой и неопытной в политических оценках жене, к моему удивлению, Ельцин тоже не нравился.
Лично я разочаровался в нём, только когда пришлось наблюдать, что при нём количество чиновников не сократилось, а резко выросло. Что их заработные платы и льготы стали ещё выше.
А особенно меня возмутил санкционированный им расстрел «Белого дома». Тем более, брат утверждал, что штурм здания Верховного совета не ограничился теми кадрами, где показано как вооружённые люди выводят арестованных оппозиционеров. Что, на самом деле, из подвалов здания после его захвата на баржах вывезли сотни, а может и тысячи трупов депутатских защитников.
Поскольку теперь была надёжная телефонная связь с Учителем, письма писать ему стал реже, зато разговоры длительные порой становились разорительными для нашего бюджета. Я пытался разобраться в происходящих стремительных переменах в нашем обществе, а он часто уходил в пояснениях в далёкое прошлое, подчеркивал, что идёт и ускоряется разрушение духовных устоев нашего общества.
Теперь, после того, как мне самому, в мгновения понимания неминуемой гибели, пришлось замедлить время и даже почти остановить его, я уже стал понимать значение слова «духовное» в его трактовке. Поверил и понял, что Дух, духовные силы и духовные возможности — это реально существующие объекты силы и состояния. Согласился, что религии оставили в своём использовании только мизерную часть духовных возможностей в виде таинств. Что в последние столетия церкви и общество старались искоренить из представлений и людской практики духовное, выходящее за пределы религиозного.
Он жалел, что много из духовного в результате гонений забыто и утеряно. Пояснял, почему так стремился узнать тайны и традиции старообрядцев, сохранивших некоторые представления и умение духовного влияния для укрепления здоровья. Настаивал, что даже авторитетные учёные в сфере медицины неправы отрицая возможности и насмехаясь над народными способами лечения без медицинских препаратов. Что термин для народных целителей ошибочный придумали — «нетрадиционная медицина».
У нас такие практики практически устранены властями, а в Китае, возможно из-за бедности населения, они пока широко используются и показывают отличные результаты. И на Тибете избранные в тайне сохраняют и передают из поколение в поколение даже ещё более важные духовные знания и практики из прошлого.
Он надеялся, что люди поймут важность значения духовного. И, переосмыслив всё, попытаются дать ему достойное место в деле развития цивилизации.
Мечтал о том, что Ватикан, который не только безжалостно уничтожал следы всего духовного и материального, неподдающегося объяснениям с позиций католицизма, но и якобы сохранял в своих тайных хранилищах по одному экземпляру таких предметов, инструментов и текстов, сможет под давлением обстоятельств поделиться ими с обществом.
В это время, Учитель в черновиках и набросках формировал целую науку. Её он именовал «Ахроматизм».
Когда я несколько раз встретил в его письмах это слово и спросил, что он подразумевает под ним, то получил следующее пояснение: «Перефразируя известное выражение B.C. Соловьева, я утверждаю, что Ахроматизм является сущностью всего, и относится ко всем философиям и религиям, ко всем политическим и жизненным проявлениям в обществе, ко всем отраслям науки и практики как бесцветный луч нашего светила ко всем цветам спектра этого луча».
Жизнь в стране менялась. Появился закон о праве собственности людей на землю и разрешение на организацию частных крестьянских хозяйств (потом, подражая Западу, переименованных в фермерские). Понял, что на этом поприще у меня не будет противоречий с властями, если станем у себя применять разработки Учителя.
Семья с энтузиазмом приняла моё предложение. В стране в это время люди испытывали трудности и лишения. Наше материальное положение тоже стало довольно сложным. Таким шагом мы рассчитывали поправить его.
Со сложностями, при яростном сопротивлении руководства совхоза и благодаря поддержке Р.Г. Орехова, удалось узаконить фермерство. В учредительных документах даже указал, что наше семейное фермерское хозяйство является предприятием ахроматического типа.
Однако устанавливать разработанное Учителем и применяемое мной в колхозе и совхозах не было необходимости. Моё главенство не оспаривалось, и ни у кого из семьи не было сомнения в этом. Бюджет семьи был общим. Хозяйственные затраты обсуждал с женой, и старался объяснять их необходимость детям. Личные материальные запросы каждого пытались удовлетворять по мере возможности.
Деятельность решили сосредоточить на производстве, переработке и реализации местных натуральных продовольственных товаров. Такой выбор оказался очень даже удачным. Наладил очень выгодное для них и для нас сотрудничество с частниками ведущими домашнее подсобное хозяйство в нашем и соседних районах. Продукцию реализовывали сначала на городских, на поселковых и на стихийных рынках вдоль Варшавского шоссе.
Старания стали приносить ощутимый доход. Даже часовые беседы по телефону с Учителем уже не вызывали тревоги по поводу стоимости переговоров. Приобрёл легковой и грузовой автомобили. Пришлось привлекать к деятельности посторонних водителей и продавцов.
Но, поскольку позиционировали нашу продукцию как здоровую, натуральную и свежую, совершенно не удовлетворяли санитарные условия в местах торговли и притеснение криминала.
Решил найти возможность торговли нашими товарами в столице. Хотелось прямо в центре, тем более что семья брата жила в коммуналке на Арбате. И повезло. Получил разрешение открыть фермерскую торговлю в районе Арбата, недалеко от церкви Спаса на Песках, где в это время расположилась студия «Союмультфильм».
Только чиновник, подписавший разрешение на строительство, предупредил, чтобы я предварительно нашёл себе авторитетную в городе «крышу», если у меня такой нет. В противном случае, наше сооружение сожгут в течение недели.
Пришлось заключить неформальное соглашение и ежемесячно платить мзду одной из известных в Москве группировок.
Из четырёх типовых модулей собрали павильон с торговым залом, холодильной и морозильной камерами, складом и даже небольшой кабинет оборудовали для меня и двоюродной племянницы, которую назначил руководить московской торговлей. Подключились ко всем городским коммуникациям.
Племянница настояла, чтобы в их коллективе: продавцам в зале, мяснику, продавцам-лоточникам и дворнику я не предлагал взаимный учёт их труда по опробованной мной системе. Потому что зарплату я сразу всем назначил очень высокую.
Сказала, что у них, как и требую, будет полное равноправие и коллективное обсуждение необходимости принимаемых решений, но организационные команды будет отдавать она, а не выборный руководитель, потому что всю ответственность я возложил на неё.
Кстати, замечу, что потом и в записях Учителя я нашёл ссылку на то, что не производственные, а функциональные коллективы формирует человек, назначенный на эту должность, и он остаётся бессменным руководителем такого коллектива, состав которого подбирает самостоятельно.
Племянница действительно сама подбирала кадры для нашей московской торговли. Вдобавок попросила, чтобы я всем им указал, что, если буду видеть, что они старательно выполняют те требования, исполнение которых я объявил безоговорочными, и если покупатели будут довольны нами, то я регулярно буду поднимать их зарплату ещё выше.
А требования мои вначале им казались чудачеством. Но вскоре они все дружно и творчески увлеклись их реализацией.
Требования разработал исходя из описания Евгением Стефановичем того, как должен организовываться производительный труд по обслуживанию запросов людей, без виртуальных поползновений.
Вначале даже такое несложное требование как внимание, к покупателям, вежливость и, по возможности, улыбка казались девушкам лишними. Но я настаивал, что мы должны продемонстрировать совершенно новый способ оказания торговых услуг.
Удивил их тем, что пакеты полиэтиленовые велел закупать у оптовиков, но покупателям с товаром вручать их бесплатно. Цены на наши товары позволяли, не задумываясь, совершать дополнительные траты ради повышения престижа.
И племянница, и остальные девушки имели опыт работы в государственной торговле, и поэтому такие «излишества» были им непонятны. Но вскоре все занятые в нашей торговле так увлеклись новшествами и особенностями, что почувствовали себя экспериментаторами и с воодушевлением начали применять непривычные особенности.
У нас цены на мясо разнились по таким категориям как: домашнее и промышленное; на выгульном содержании и на клеточном; парное или свежее, или охлаждённое, или замороженное. Цена парного мяса была намного выше цены свежего мяса, а охлаждённое или замороженное продавалось ещё дешевле.
Когда наступало время перехода товара в другую категорию, продавцы тут же меняли цену. Постоянные покупатели, живущие близко, даже преднамеренно узнавали у продавцов, во сколько будет изменена категория товара, чтобы прийти и купить дешевле.
Молоко, закупленное у частников, обозначив как домашнее, продавали дороже, чем закупленное у молокозавода. Молокозаводу сдавали молоко совхозы, практикующие круглогодичное стойловое содержание коров, а он обеспечивал ему стандартную жирность. Это молоко мы относили к категории «промышленное». Вначале большинство покупателей брали в основном промышленное. Но вскоре все перешли на домашнее. Не только потому, что оно обычно было более жирное, но в основном потому, что оно было гораздо вкусней. Поэтому промышленное брали только когда заканчивалось домашнее.
С мясом птицы складывалась похожая ситуация. Домашняя птица уходила мгновенно, хоть и была в полтора раза дороже промышленной. Но и промышленную мы предлагали тоже заметно дороже, чем в государственных магазинах. Но и её разбирали за несколько часов, потому что в государственных магазинах они были обычно синими и в глубоком дефиците.
Бухгалтерию вести нанял совхозного бухгалтера по совместительству. Она пришла в ужас, когда узнала, что цены в моём магазине могут меняться в течение одного дня в зависимости от того, сколько времени прошло от забоя животного или по другим причинам. И кассовые аппараты мы не применяем, потому что в то время не было таких требований к частной торговле.
Убеждала, что продавцы безбожно воруют деньги. Но я был почему-то уверен, что наши договорённости о честности в отношениях все трудящиеся в нашей фермерской московской торговле строго соблюдают.
Вскоре удалось убедиться в справедливости моих предположений. Племянница заявила, что вчера они досрочно выплатили зарплату самой молодой и симпатичной продавщице нашего магазина и объявили ей об увольнении. Попросила поставить печать на записи в трудовой книжке девушки, что она уволена по собственному желанию.
Оказалось, что они обнаружили, как девушка взяла часть денег из кассы и положила в карман своего пальто. Её стали стыдить за нарушение тех договоренностей, согласно которым они так дружно трудились и получали зарплату превышающую ту, которую получали продавцы в других местах, а она своим поступком опозорила и предала их всех. Девушка утверждала, что деньги ей срочно потребовались, чтобы купить новое пальто, и что потом с зарплаты она бы эту сумму вернула.
Но они ей не поверили, а мясник ещё и предлагал выпороть её ремнём в наказание.
Популярность нашего магазина росла, и он вскоре стал весомым конкурентом соседнего большого магазина «Диета» и даже продовольственного отдела известного тогда магазина «Ирландский дом на Арбате».
Газеты писали, что, для банкета в честь приезда в страну Президента США Билла Клинтона, продовольствие для банкета в резиденции посла Америки закупали из нашего магазина. Закупали не потому, что магазин расположен рядом, а потому что давно убедились в высоком качестве наших товаров.
При значительных возможностях мы не стремились к роскоши. Я в принципе был противником таких увлечений и неожиданно выяснил, что и жена моя тоже действует похоже. В её распоряжении была машина с водителем, было неограниченное количество денег. Но она хоть и пристрастилась ездить в соседний Обнинск, чтобы изучить что продают в бутиках и магазинах. Но возвращалась обычно только с купленными продуктами. Или с вещью для дома, для кухни.
Одежду покупала себе крайне редко.
Говорила:
— Целый час затратила, платье выбирая. В салоне там одно лучше другого.
Я удивлялся:
— А почему же купила одно, если там много красивых?
— А чтобы я на работе своим сказала, если бы они заметили, что у меня появилось сразу несколько новых платьев? — вопрошала она.
—Ты же их не украла. Купила за заработанные нами деньги.
— Все равно перед другими стыдно выделяться. Чем они хуже? Но у них ведь нет такой возможности.
Драгоценности и украшения тоже никогда не покупала.
Единственной её слабостью были шляпы. Ей к лицу была любая и она, налюбовавшись тем, как она на ней смотрится, не отказывала себе в удовольствии купить её.
У неё появилось единственной золотое украшение — браслет. Но и его купил я, а не она.
И почему-то эта общительная женщина, легко находящая контакт с её окружением, стеснялась общения с людьми значимыми или даже просто городскими.
От поездок в Москву отказывалась. Считала себя простушкой и была уверена, что будет чувствовать себя неуютно в городской среде. Даже поехать на концерт любимого певца с трудом уговорил её.
Раз в год мы ездили на пару недель на Кубань в гости к родителям жены. Я выкраивал несколько дней для общения с Учителем.
Он страдал от того, что разработал, как он считал, очень эффективные меры для очищения и обновления социалистической системы организации общества. А в стране ввели рыночные отношения, отменили планирование, передали государственный банк в подчинение МВФ, приняли грабительское соглашение о разделе продукции с западными корпорациями.
Со слезами отзывался об обнищании людей и утверждал, что такие перемены неизбежно разорят нашу страну.
Как мог успокаивал его. Убеждал, что и в изменяющейся стране, при опоре на рыночные отношения, его разработки и рекомендации оказываются полезными и доказывают их эффективность. Подробно описывал удовлетворение как покупателей, так и продавцов при организации нашей фермерской торговли на рыночных принципах, но всё равно справедливо и честно, с опорой на его рекомендации.
А он утверждал, что якобы я внедрил то, что он называет ахроматическими принципами силой и вопреки правилам рынка. Что при начавшемся переходе к капитализму такое, как у меня, вероятно, и можно будет сохранить как экзотический островок. Но воцарятся совсем другие подходы. В торговле все устремятся за максимальным извлечением выгоды, возможно, даже за счёт обмана потребителей.
Наблюдая ухудшение положения дел в производстве и слушая его утверждение о том, что дальше будет ещё хуже, горячо и настойчиво предлагал предпринять меры по улучшению ситуации путём широкого применения того, что он разработал и что мне удалось хотя бы частично проверить на практике.
Но он грустно возражал. Пояснял, что широкое внедрение возможно только при условии замены системы отношений и управления. А такая замена реальна только если в стране будут преобладать ахроматические или другие, ещё более справедливые и совершенные, представления.
Сейчас же идёт то, что в научном коммунизме описывалось как первоначальное накопление капитала. И так получилось, что в обществе возникло огромное количество людей стремящихся и мечтающих получить при этом новые блага. Одни видят возможность стать немного богаче, другие намерены крупно разбогатеть, третьи уверены в открывшейся для них возможности возвыситься до неимоверных пределов, а некоторые вообще мечтают ухватить за хвост птицу капиталистического счастья.
В то же время для основной массы населения, лишённой возможности даже в мечтах видеть себя капиталистами, транслируется утверждение, что изменения в скором будущем принесут всем и каждому достаток и улучшение условий жизни.
Он уверял, что для страны и простого народа сейчас является вредной и даже опасной попытка массового внедрения его разработок в производстве. Потому что энтузиазм людей, творческие подходы к решению производственных задач, которые неизбежны при новой организации, которые мне удалось наблюдать в своём колхозе, сейчас будут использоваться не на пользу стране, а для наживы капиталистов. И в результате капиталисты наши новые смогут получать дополнительные барыши, а труженики просто станут больше вкладывать сил и времени на обогащение хозяев.
В этом случае предложенные им методы будут дискредитированы, и, когда появится возможность применить разработанное во благо страны, о его предложениях не вспомнят, или вспомнят как о недостойных для строительства счастливого будущего.
Его рассказы или упоминания о будущем наших народов я слушал, затаив дыхание. Благодаря своему дару, он знал, что наши территории даже в капиталистических условиях смогут воспротивиться бессовестному грабежу страны, несмотря на начавшийся упадок.
Не знал, через сколько лет такое случится. Может через 50, может через 100, а может и через 200. При этом, города, люди и машины уже будут выглядеть по-другому.
Воспротивившись вредному, страна сможет добиться хоть и не грандиозных, но успехов. Тогда все наши новые друзья, которые сейчас стараются нам помочь, по законам рынка увидят в нас конкурента и даже врага.
Обозлённые нашим неподчинением «друзья» организуют блокаду всего нашего государства, наподобие блокады Ленинграда в войну. Говорил, что даже воевать с нами начнёт больше стран, чем собрал Гитлер.
И только когда и у простых тружеников, и у руководителей, и у правителей возникнет угроза потери всего имеющегося, появится стимул для широкого применения того, что им разработано. Потому что в спокойной обстановке, в надежде или даже просто в мечтах на возможное улучшение, сплотить людей на свершения сложно или даже невозможно. А в указанной обстановке разработки будут применяться при государственной поддержке и не в интересах капиталистов, а во благо всего народа.
Я с благодарностью вспоминаю о таких встречах ещё и потому, что он пытался научить, даже натренировать меня ощущать Душой происходящее не только в моём окружении, но и в стране, и даже во всём мире. Лично он чувственно воспринимал даже то, что происходит за пределами нашей планеты.
Однако я не мог успокоиться и продолжал добиваться массового применения того, в высочайшей эффективности чего убедился. Пользуясь доверием и дружбой с Ореховым, настойчиво и неоднократно просил его, при личных встречах с Б.Н. Ельциным, рассказать ему об открывающихся возможностях. Приводил примеры, характеризующие совсем другое, творческое, увлекательное отношение людей к решению стоящих перед ними задач.
Но он старался перевести разговоры на другую тему и несколько раз предупреждал, что в его кабинете не следует обсуждать вопросы политического характера. А однажды, не дослушав мои доводы, сердитый, пригласил следовать за ним.
Мы спустились на первый этаж, он попросил какого-то мелкого служащего предоставить нам его кабинет для разговора. И когда тот удалился, пояснил, что в этом кабинете нет прослушивания, и здесь можно говорить о том, о чём не может говорить в своём кабинете.
Говорил он долго и убедительно. Пояснял, что люди зря обижаются на Чубайса за результаты приватизации. Что Чубайс — только дисциплинированный исполнитель, а организуют и управляют процессами из-за границы. Что те, кто во власти сейчас, спешат удовлетворять запросы личные и близких им людей. Что вникать, а тем более внедрять что-либо несогласованное с теми, кто помогает нашей стране приспособиться к порядкам, принятым в их мире, никто не захочет и даже не сможет, если бы захотел.
Я изо всех сил пробовал его убедить что разработки настолько эффективны, и могут так преобразить страну, так облегчить страдания народа, что любому, даже не самому патриотичному руководителю, предложение должно понравиться. Убеждал, что само участие в такой деятельности меняет людей в лучшую сторону. Что даже те, кто сейчас из кожи лезет вон, стараясь сколотить первоначальные капиталы под духовным влиянием новых подходов, даже вопреки вредным своим представлениям и привычкам, непроизвольно становятся более человечными.
Приводил ему свежий пример того, как недавно случайно встретил на Казанском вокзале доярку Новодворцеву из того колхоза, в котором проводил эксперимент. Эта не самая примерная и не равнодушная к спиртному женщина искренне, со слезами на глазах благодарила меня, за то, что ей пришлось потрудиться в совсем не привычных условиях, и жалеет, что всё после меня отменили.
Убеждал его, что важным для страны в её исповеди являются слова о том, что жалеет она не о потере высокой зарплаты, так как не приучена деньги рационально использовать. Но ей теперь не хватает тех ощущений, когда она впервые в жизни зауважала себя.
Я говорил:
— Понимаете, если малограмотная, выпивающая, нескромного поведения колхозница повысила свой моральный уровень, то представьте, как можно поменять всё наше общество, в котором преобладают и грамотные, и активные, и порядочные.
Он рассердился и заявил:
— Видно зря я затеял этот разговор с Вами. Вы настолько зациклились на своих предложениях, что не в состоянии воспринимать очевидное.
Дела у нашего фермерского хозяйства шли лучше и лучше. Средств хватило на то, чтобы подписаться на реконструкцию двух домов в соседнем с магазином Плотниковом переулке.
Ю.М. Лужков в Рио на слёте мэров столиц даже хвастал, что реконструкцией инфраструктуры столицы нигде в мире фермеры не занимаются, а в Москве я занялся таким делом.
Можно было ждать дальнейшего улучшения, но я оказался участником неприятной затеи.
Бандиты через меня передали взятку начальнику территориального управления «Арбат» за право взяться за реконструкцию знаменитого дома со львами на Поварской. Но вскоре они убедились, что большой выгоды от этого не получат и потребовали вернуть их деньги. Деньги он вернул, но по блату сообщил мне, что префект центрального округа Москвы был оскорблён такой наглостью. Разозлился на меня и потребовал ликвидировать наше право использовать городскую землю под магазин и закрыть точки продажи нашей продукции в административных зданиях города их округа.
Пришлось демонтировать и перевезти в деревню модули, из которых мы соорудили магазин, а торговлю резко сократить. Закрыли торговые точки в территориальных управления и службах округа и перенесли центральный магазин в цокольное помещение первого из реконструируемых нами домов.
В 1994-м году неожиданно ушёл из жизни мой Учитель. Его преданная жена привлекла меня к осуществлению того, о чём он просил её перед кончиной. Мы развеяли его прах над Кавказскими горами, а частицу праха с того места, где сгорела его голова, она повезла с собой в Индию.
Я помог выйти на тех людей, которые обещали организовать ей паломничество на Тибет. Помог с деньгами. А мне достался мешок тетрадей, записных книжек и просто пачек бумаг с записями Учителя. И восемь гибких пятидюймовых дисков (дискет), на которых в то время сохраняли информацию из компьютеров.
Вскоре те, кто обеспечивал «крышу» моему бизнесу, выразили недовольство снижением уровня продаж и посчитали, что, если они завладеют торговлей в таком престижном месте, то будут иметь гораздо больше, чем та мзда, которую я даю ежемесячно.
Приехали в деревню попить молока от наших коров и, побывав в гимназии, в которой учатся мои дети, заявили, что этих знаний им достаточно, чтобы заставить меня уступить им то, что мы успели создать.
Я обратился за помощью к Орехову. Но Руслан Геннадьевич сослался на обстановку в стране, и пояснил, что, если даже он найдёт обоснование и договорится с Ериным, чтобы мне предоставили круглосуточную охрану, ОПГ может решить меня ликвидировать, например, когда охранник отлучится в туалет.
Заверил, что у меня два выхода. Или отдать всё и затаиться. Или сбежать туда, где моя «крыша» не найдёт меня несколько лет.
Выбрал второе. Выписал семью со всех видов учёта с указанием адреса переезда в Белгородскую область. Спешно и в тайне продал квартиру в деревне, дал задаток для приобретения усадьбы на Кубани, подальше от родителей жены и от мест, где меня помнили.
После переезда с ужасом обнаружил, что мешок с записями не погрузили. Понадеялся, что он остался на складе, который соорудил в деревне из вывезенных из Москвы модулей. Которые не продал, а оставил под присмотром соседей. 
Рисковал «засветиться» и всё же поехал в деревню. Ночью обследовал все уголки модулей, но мешка не оказалось. Купившие нашу квартиру тоже заверили, что ни в квартире, ни в сараях никакого мешка с бумагами не видели. Жена предположила, что они просто сожгли макулатуру, но признаваться не стали, когда поняли, что там были важные для меня записи.
Перед бегством право подписи и разрешение использовать деньги на счете передал своему другу, который был холостяком и уверял, что бандитам нечем ему угрожать.
Но вскоре оказалось, что деньги со счёта исчезли, а мой заместитель «случайно» попал под быстро двигающийся поезд и погиб. В результате мы оказались без средств к существованию.
Для конспирации, я оставался зарегистрированным по прежнему месту жительства, хотя жил с семьёй на Кубани. Своим московским друзьям и родственникам, главе района и начальнику милиции, с которым дружил, оставил для экстренной связи адрес родителей жены. А их, в свою очередь, строго-настрого предупредил, никому и ни по какой причине не сообщать, где мы поселились.
Вскоре начальник милиции написал, что под Обнинском сгорела легковая машина такой модели, как у меня, в ней сгорел водитель и следствие про делу прекратили предположив, что погибшим был я, а мои близкие уехали из района.
На Кубани, как и по всей стране в это время предприятия бедствовали. Зарплаты не платили. Рабочим выдавали зарплату теми товарами, которые предприятиям удавалось добыть по бартеру. Руководители и специалисты имели больше и держались за свои места всеми силами. Устроиться не то, что руководителем, но даже специалистом без связей было невозможно. К тому же, у меня и прописка оставалась подмосковная. Даже на рабочие должности ни жена, ни сын, окончивший школу, не могли устроиться.
Выход нашли, предложив директору местной агрофирмы арендовать 90 гектаров заброшенного сада, который уже несколько лет не давал товарной продукции. В котором уже раскорчевали более десяти гектаров площади, чтобы приспособить их для выращивания выгодного подсолнечника.
Указали в договоре, что в первый же год добьёмся прибыли, львиная доля которой должна поступать в агрофирму. Договор оформили на старшего сына.
Начав формировать коллектив, столкнулись с тем, что наиболее умелые и дисциплинированные крепко держатся за свои рабочие места и отказываются примкнуть к нам, несмотря на наши утверждения что в саду они будут получать заметно больше, чем там, где работают сейчас.
Поэтому пришлось принимать в коллектив и бомжей, и пьяниц, и даже наркомана. Организовывали коллектив строго по ахроматическим принципам. В Душе щемило от того, что Учитель уже не мог знать, насколько верными были его предсказания о благотворных переменах в людях при предложенной организации.
В первые же месяцы люди сроднились, сплотились и даже трудности упорно преодолевали. Не роптали, когда ещё не было результатов, а только мечты и планы.
Удивлялись самим себе. Если раньше здесь, как и везде, не считалось зазорным прихватить с работы «лишнее», то теперь порой в тайне от жён и матерей тащили на работу домашний инструмент, оборудование и приспособления.
Питались в обед и в полдник коллективно тем, что приносили из дома. Даже не думая ограничивать в еде тех, у кого нечего было принести, и у кого даже дома своего не было.
Обустроили под жильё заброшенный капитальный садовый домик для наших бездомных, от которого к этому времени остались только стены и крыша. Огромный подвал под домом оснастили воротами с тамбуром. Закладывали туда тоны фруктов и установили бочки для соления арбузов, с тем, чтобы реализовать продукцию зимой заметно дороже.
В станичных предприятиях зарплаты задерживались на многие месяцы, а у нас был еженедельный расчёт. В результате потянулись в коллектив и опытные кадры из агрофирмы.
Если вначале все единодушно считали необходимыми, в первую очередь, вкладывать средства на приобретение машин, орудий и препаратов, то вскоре нам стало хватать вырученного  от реализации продукции и на текущие производственные потребности, и на достойную оплату труда членов коллектива. Финансовые обязательства по договору аренды перед агрофирмой выполняли в срок и полностью.
В агрофирме и в районе не понимали, как мы смогли оживить такое заброшенное производство. И у местных руководителей возник коварный план. Дождавшись пока коллектив выполнит все очередные  зимние и весенние работы по уходу за деревьями, перед началом сбора ранних плодов черешни, нас просто не пустили на территорию сада. Для этого использовали возможности вновь созданных охранных структур.
Воспользовавшись открывшимися возможностями, ставленники местных властей в первый год получали миллионные доходы от продажи плодов. А нам больнее всего было наблюдать, как в первые же дни захвата порезали и сдали на металлолом приобретённые нами сельскохозяйственные машины, огромную дровяную сушилку для изготовления сухофруктов и даже металлические двери от подвала. Повыдирали из садового домика двери и окна.
Мы судились с агрофирмой почти два года. В результате добились решения вернуть нам захваченные у нас технические средства. Но приставы не торопились помогать в исполнении решения суда. Пришлось согласиться на смехотворную денежную компенсацию, предложенную агрофирмой.
Сад же, на следующий год после захвата, принёс намного меньше прибыли. А на следующий — ещё меньше, и вскоре его опять забросили из-за низкой рентабельности.
Старшие дети пошли работать и учились заочно. У меня появилось время для литературного творчества и попыток популяризации того, что предлагал Учитель. Начал даже систематизировать его материалы, надеясь издать под его именем большущую монографию с описанием всего того, что он исследовал и что предлагал. Успел скопировать некоторые тексты из переданных мне дисков на свой компьютер.
Предпринял настойчивую попытку организовать в масштабах Кубани, с возможным выходом и за границы края, деятельность схожую с тем, чем занимался в Москве и Подмосковье. Затратил очень много времени, энергии и даже денег.
Препятствием послужило то, что в это время губернатор края Ткачёв всеми способами раскручивал расширение торговли продовольственными товарами, выпускаемыми в выселковском агрокомплексе, руководимом его родственниками, и даже способствовал торможению возможности выращивать продукцию животноводства на других предприятиях и частниками на своих приусадебных участках.
Он добился того, что в ответ на моё ходатайство краевой, департамент сельского хозяйства и продовольствия ответил мне отказом в согласовании проекта потому как «считает производство, переработку и реализацию местных натуральных, деликатесных и целебных продовольственных товаров нецелесообразными»
Материальное положение семьи было довольно сложным.
Чтобы его поправить, легализовался как владелец нашего фермерского хозяйства в Подмосковье и затеял его продажу. Затея заняла более двух лет, но, продав хозяйство, сумел заметно облегчить нашу жизнь.
А во время моего отсутствия приехавшая в гости дочь, помогая матери наводить порядок, выбросила диски с записями Учителя, пояснив, что таких уже и дисководов нет и что на дисках наверно остались те учебные программы, которые на таких старинных дисках покупал им, когда они ещё учились в школе. Вернувшись, даже на свалку станичную ездил в надежде найти потерянное.
Занялся написанием книг, пока не утерялись ещё и мои многолетние записи о происходящем. Печатал тексты на компьютере и радовался, что он указывает на ошибки и опечатки. Помогает расставлять знаки препинания. Потому что помнил, как однажды стало ужасно стыдно за свою чрезвычайно малую грамотность. Когда самой главной была газета «Правда», там иногда печатали мои статьи.
Я их писал на машинке и сдавал редактору отдела. Однажды увидел свою рукопись на его столе, приготовленную к печати. Поразило, что красных зачёркиваний и исправлений было чуть ли не больше, чем напечатанных букв. Сгорел от стыда. Но редактор тогда милостиво заявил, что для них важен смысл написанного мной, а не правописание.
Поставил задачу отобразить в своих книгах всё как раньше было. Передать то, что слышал от родных и знакомых. Описать какие чувства испытывал я и мои товарищи в то или иное время, в той или иной ситуации. Считал такое почти документальное изложение необходимым и даже важным для того времени, когда возможно возникнет необходимость понять, как и почему наши люди и даже государственные деятели снизили заботу о государственном, но при этом резко усилили заботы о личном. Думал, что мои книги могут стать наглядным пособием.
В книгах последовательно описываю происходящее в стране и в мире, мою реакцию и реакцию знакомых на происходящее. Начиная с «Периода третьего», решил рассказывать, что мне известно о жизни Учителя с его детства и до кончины. Материалов набралось и сгруппировалось на двенадцать периодов. Издал девять, урывками работаю над составлением десятого.
Очень активно, с помощью Интернета, пытался обсуждать то, что Учитель назвал «Ахроматизмом». Участвовал в группах, регистрировался на политических сайтах и общался с активными людьми на форумах. Заметного интереса к теме не смог добиться, несмотря на большие усилия. А после нескольких лет критики оппонентами самого названия, предложенного учения, самовольно переименовал его в «Тартарианство». Переименовал, не волнуясь за то, что Учитель мог бы обидеться.
Дело в том, он ещё при жизни говорил, что хорошо бы придумать его разработкам вместо греческого слова русское название. А о том, что Запад и католическая церковь исказили сведения о том, что на самом деле происходило в древности, что вытравили из памяти и из документов сведения о славном прошлом народов, живших на наших территориях, он напоминал постоянно.
После его кончины у нас в стране всплыл интерес к прошлому Тартарии, как к справедливому и высокоразвитому обществу, существовавшему на наших территориях, и я решил дать такое название его учению.
Был ещё соблазн назвать учение «Ведизм», но под этим термином уже распространилось представление о другом.
Был обрадован и удивлён, когда недавно совершенно незнакомый мне человек оплатил создание форума, специально предназначенного для обсуждения предлагаемых мной тем, назвав его «Тартарианство (Ахроматизм)». Но на нём, к сожалению, всего несколько участников и мы обычно мусолим обсуждение моих статей или я отвечаю на очень редкие вопросы случайных посетителей.
В 2007-м году после мюнхенской речи нашего Президента, вся западная пресса накинулась с обвинениями о якобы чрезвычайных наших требованиях, обвиняли в том, что мы, якобы преодолев упадок, повели себя неблагодарно к своим благодетелям, и что следует прекратить нам помогать и даже необходимо в наказание вводить ограничения.
Я ошибочно подумал, что обиженный и оскорблённый Запад, как и предсказывал Учитель, прекратит всяческие отношения с нами и устроит то, что он называл блокадой.
Посчитал что надвигается падение нашей экономики, снижение уровня жизни людей и появится удачный момент для широкого внедрения принципов и правил, которые теперь уже именовал тартарианскими.
Убедил единомышленников учредить структуру, предназначенную для популяризации, массового изучения и обмена опытом применения новых методов. В надежде, что задуманное поспособствует освоению в новом веке новых представлений и отношений, структуре дали название «Россияночка – XXI». Даже сайт создали с таким названием для расширения возможностей задуманного.
Но мои предположения оказались неверными. Изоляции страны не произошло. Не было и падения экономики. А производственные показатели даже выросли.
Хотя я и ошибся в прогнозах, но получал удовлетворение от того, что стал понимать, даже чувствовать истиной смысл происходящего в моём окружении, в стране и в мире. Понимать, не поддаваясь влиянию средств информации а опираясь на свою интуицию.
В этой связи, остановлюсь на моих душевных оценках сущности нашего Президента. Понимал, а главное чувствовал, что его портрет, рисуемый нашими средствами информации и или пропагандистами Запада, ни порознь, ни вместе не дают достоверной картины. Его фигура сложнее и, к сожалению, изобилует противоречиями. Многие его шаги и меры порой вызывали недоумение и даже внутренний протест. Но потом, значительно позже, с удивлением убеждался, что от того, что мне не нравилось проявлялась заметная польза.
В связи с его личностью однажды даже испытал нечто похожее на способности моего Учителя. В 2012-м году в мировой и нашей прессе, поднялась шумиха по поводу того, что Путина пригласили на юбилейный саммит НАТО в Чикаго. Подавалось это чуть ли не как прощение за его мюнхенскую речь.
Я точно знал, что если он туда полетит, то живым оттуда не вернётся. Метался в бессилии от того, что не смогу донести до него и его охраны то, что предвижу. О формальном отношении КГБ к информации от граждан я знал раньше, а с учреждением ФСБ ситуация с этим стала ещё хуже.
Успокоился только тогда, когда было объявлено, что Президент не полетит в Америку, а страну будет представлять Медведев. В отношении него у меня не было никаких переживаний, потому что на Западе в то время его позиционировали как либерала и сторонника предложенных ими реформ.
Но даже по прошествии стольких лет меня терзает любопытство, действительно ли Владимир Владимирович отказался от приглашения по политическим мотивам, или наши разведчики добыли сведения о подготовке того, что предвидел я.
Отлично понимаю и даже чувствую, что в сложившемся у нас обществе широко внедрить то, о чём мечтаю сейчас, нам не позволят, тем не менее, надеясь на чудо, на реализацию предсказаний мудрых старцев, на особенности менталитета наших народов, о которых напишу дальше, продолжал как та лягушка в сметане прыгать и дёргаться.
В период, когда Евкуров был Президентом Ингушетии, помня о его героическом прошлом, добился личной с ним встречи, попросил его  сообщить главе государства о имеющихся прорывных разработках и передал огромный пласт материалов. Но он, по отмеченным выше причинам, этого не сделал.
По долгу отвлекался на написание и издание материалов философско-публицистического характера с отображением той картины мира, которую видел в то время.
Помня о предупреждении Учителя о том, что широкое применение разработок, при существующей системе управления государством, будет использоваться теми, кто завладел производствами для личной наживы, минуя интересы государства, и, ужесточая эксплуатацию тружеников, настойчиво пытался добиться интереса к предложениям высших руководителей. С тем, чтобы с их одобрения и именно для прорыва в нашем развитии использовать наработки.
Заваливал своими предложениями Администрацию Президента и Правительство. А там постоянно отсылали их в Минэкономразвития. Оттуда вначале подробно поясняли, что Министерство разработало свои меры, призванные помочь стране, и что они утверждены Президентом, Правительством и законодателями. А потом просто стали присылать ответы в несколько слов о том, что моя позиция им известна, и они просят больше не надоедать с повторными обращениями.
Твёрдо зная и понимая, что начавшееся глобальное мировое сражение двух представлений о смысле существования людей на Земле, оказавшихся уже непримиримыми, остановить невозможно (далее попытаюсь пояснить, почему так сложилось) ратую за то, чтобы наши народы уже сейчас задумались, поняли, осознали истинный смысл происходящего. Поняли, что позиция «моя хата с краю» губительна и для страны, и для наших народов, вне зависимости от надежды некоторых выжить, переметнувшись в стан врагов.
Ратую в надежде, что понимание происходящего и осознание необходимости принятия срочных мер заставит всех и каждого немедленно «засучить рукава» и лично делать всё возможное на своём месте для спасения страны, а в результате и всего Человечества.
Сейчас каждый здравомыслящий от мала до велика обязан посчитать себя мобилизованным и каждый на своём фронте должен делать всё возможное для нашей победы.
Лично я пишу эти тексты и ежедневно, несмотря на недуги, кроме субботы и воскресенья после капельниц хожу с женой на вязание маскировочных сетей. Наша группа выдаёт по одной сети за день или за два дня. Уже связали более трёхсот.
В общении с близкими и со случайными собеседниками делюсь своими представлениями и знаниями. Пытаюсь сообщить об этом и другим неравнодушным.
Поясняю, что агрессивные потребительские представления и отношения укоренились: у англосаксов, у иудеев, у католиков и, особенно у отпочковавшихся от них протестантов, вполне закономерны и понятны.
А то, как бесчеловечное, направленное во вред людям сумело проникнуть в умы и сердца наших народов, стало приемлемым для буддистов Востока, и даже не вызывает протестов у мусульман арабских стран, хочу разобрать подробней.
Начать хочу с упоминания о прошлом Земли и людей в моём представлении.
Создатель, наделив Человека духовными способностями и духовными возможностями, предназначил ему постигать науки, совершенствовать себя, свои инструменты и технологии. Размножаться до количества, способного осуществлять решение задач не только планетарного и галактического масштаба, но даже Вселенского. Растить своих детей — «Человеками» с высокой моралью.
Здесь упомяну, что в своих трудах Создателя, как имеющего невероятно огромную духовную мощь, я обозначаю термином Дух.
Первые люди, расселяясь по поверхности планеты, попадали в разные условия и находили различные пути своего развития.
И это было хорошо, потому что со временем, объединив достижения, можно было быстрее и эффективнее осуществить рывок в нашем развитии до уровня Богов, который предназначен людям. Ведь нам предназначено использовать возможности увеличивающегося и совершенствовавшегося Человечества для гармонизации и упорядочения всего сущего.
В общем так всё и двигалось, пока на нашу Землю не обратила внимание противостоящая Создателю сущность, как и он непостижимая людьми, и которую в моей терминологии обозначаю как Хаос.
Эта сущность использовала все свои силы и возможности, чтобы помешать осуществлению замыслов Создателя.
До этого на разных континентах разные народы считали жизнь Человека священной, а отношения строили честные, опираясь на справедливость, открытость намерений, взаимопомощь и взаимовыручку. Где общие достижения считались приоритетными над личными благами. Такие общества с такими представлениями я обозначаю термином «лесные».
Хаос, путём предоставления соблазнов и поощрения наслаждений, поспособствовал образованию общества, оправдывающего и захват чужого, и покорение для грабежа, для насилия и для обращения в рабство.
Позже, в этом обществе под влиянием Хаоса сумели преобразовать деньги, служащие до этого оценкой труда и стоимости вещей, а также мерой для обмена товарами и услугами, в финансы (в моей терминологии, финансы кардинально отличаются от истинных денег).
Последователи Хаоса, преобразуя деньги в финансы, способствовали возникновению ростовщиков, закабаляющих людей, попавших в затруднительные ситуации. Ростовщительство переросло в коммерческую банковскую систему. А со временем, финансовые теневые правители научились управлять странами и народами. Такое общество, по ряду причин я обозначаю как «степное».
Это хищническое, бесчеловечное общество благодаря коварству, концентрации усилий на упрочение военной силы и совершенствование оружия уже не для охоты на животных, а для вооружённых захватов, стало старательно расширять свои владения ещё в доисторический период. Их преимущества в снаряжении и в численности воинов позволяли это осуществлять. Но отход от морального и высокодуховного лишал их важных духовных возможностей.
В то же время, многие общества, организованные по устоявшимся древним традициям, имели оружие, предназначенное только для охоты, и не имели армий. При нападениях «степных», они вынуждены были обороняться. Оборонялись на своих границах, созывая ополчение, или просто племена, или род, пытаясь сопротивляться захватчикам сопротивлялись группами или даже по одиночке.
Казалось бы, в такой ситуации «степные» должны были мгновенно поработить все народы и расы нашей планеты. Но им это удавалось с трудом. Потому как сопротивлялись им люди высоко духовные, умеющие и мгновенно использовать мощные духовные возможности, и перед сражением предварительно защитившие себя всевозможными оберегами и заговорами.
Такое массово происходило в доисторические времена. А в тот период, который зафиксирован в сохранившихся документах не слишком давнего прошлого, происходящее отмечалось как невероятное.
Поражала неимоверная стойкость и успехи вооружённых луками местных жителей Америки при их колонизации европейцами, оснащёнными пушками и ружьями.
Или примеры частых побед тартарианских ополченцев, вооружённых холодным оружием в стычках с пользующимися последними достижениями оружейной промышленности войсками, мобилизованными Наполеоном со всех стран Европы.
Художники прошлого не единожды фиксировали такие эпизоды на своих полотнах. Эти картины сейчас стараются не афишировать, как замалчивается и то, что армия Наполеона, благодаря силе своих пушек, массово уничтожая тартарианских ополченцев, дошла до Волги и была изгнана невероятной стужей не только от Волги, но со всей нашей территории. А невиданные снега, морозы и ветра в конце лета вызвали своими заклинаниями русские волхвы!
«Степные» вначале не понимали почему их техническое, оружейное и численное преимущества не позволяют им побеждать и покорять новые территории. Но постепенно им пришлось признать значение духовного в жизни людей как чего-то непонятного им и грозного.
А поскольку человечные, моральные и высокодуховные представления им были уже чужды, они применили практику уничтожения на покорённых территориях инструментов, приспособлений и сооружений непонятного им назначения. Истребления тех, кто пользовался у местного населения уважением и почитался ими.
Именно поэтому на всех просторах Земли были практически уничтожены и забыты возможности результативных духовных практик и достижения неевропейских науки, техники и технологий. Современные учёные даже не могут определить, для чего сооружались и как использовались монументальные сооружения доисторического периода, многие из которых и возводились с использованием возможностей, недоступных нам сейчас.
В качестве примера могу привести сохранившееся с доисторических времён искусственно сооружённое водохранилище правильной прямоугольной формы в Камбодже, именуемое Восточный Барой. Как его выкопали, современным учёным непонятно. При этом, была осуществлена выемка камня, по объёму в три раза превышающего объём камня в пирамиде Гиза.
А при его сооружении русло реки, которая должна заполнять его водой, предварительно отвели на 2 километра в сторону. На углах водохранилища были возведены стелы с надписями. Но его назначение ученые пока не могут определить, потому что надписи не поясняют, для каких целей устроили такое хранилище воды.
И подобных загадок на Земле сотни, а может и тысячи.
Уже одними этими успехами «степных» в ликвидации не нравящегося Хаосу удалось намного отсрочить реализацию задуманного Создателем. Потому как прорыва в науке и технологиях от объединения знаний и умения разных народов не случилось. А сейчас во всём нашем «цивилизованном» мире вообще торжествует внедряемое Хаосом.
Как такое ему удалось попытаюсь объяснить на примерах.
Во всём мире, на всех континентах «степные» европейцы уничтожали: людей, имеющих важные для общества знания, культуру, предметы культа, приёмы и приспособления, и даже традиции. Особенно преуспели в этом в последние столетия англосаксы. Хотя сформировались «степные» представления, и первыми освоили указанные отношения к жизни народы севера Африки.
Их мудрецы постарались сформировать веру, одобряющую «степные» представления и требования. Она подчёркивала милое их сердцу утверждение об избранности их народа. Была создана религия, которая строилась на утверждении о превосходстве их над другими народами. Основные их религиозные источники предписывали уничтожать мужское население и даже детей других народов. Признавали возможность обмана, коварства и притворства, если они могли принести выгоду.
В дальнейшем, англосаксы встали во главе этой идеологии покорения, порабощения, грабежа, наживы, тирании и постарались реконструировать религию иудеев с пользой для себя. Для этого им пришлось фальсифицировать сведения о прошлом для того, чтобы возвеличить значение европейского Запада и Рима
Здесь следует упомянуть о ещё более древних временах.
За миллионы лет существования нашей Земли, до появления нашей цивилизации, видимо прошла определённый путь развития, как минимум, одна, а скорее всего не одна, более ранняя цивилизация. Но они погибли. Погибли потому, что не смогли реализовать замыслы Создателя.
И пусть Вас не удивляют такие большие задержки в реализации того, что он запланировал. На их уровне нет линейной протяжённости времени. Он добьётся намеченного. Сейчас, вскоре или через тысячелетия – ему нет разницы. Потому что наше представление о времени на их уровне не существенно и используется только в таком несовершенном мире как наш.
Но я предлагаю рассматривать только происходящее с нашей цивилизацией. Зародилась она на наших северных территориях, которые с подачи древних греков именуются Гипербореей. Высокоморальные основоположники нашей современной цивилизации успешно прошли длительный путь развития, постигли многие законы Природы и добились заметных успехов.
Но Создателя не устраивало то, что в этих образованных, людей оснащённых всем необходимым вполне устраивало течение их жизни. И они не собирались значительно расширять свои владения.
В то время и другим, пока не образованным, живущим примитивным ведением хозяйства, расам и народам тоже вполне хватало территорий, чтобы жить в мире и согласии с соседями. 
Чтобы стимулировать массы приступить к повсеместному осуществлению задуманного Создателем, Ноосфера Земли устроила критическое похолодание на территории Гипербореи. И её жители вынуждены были начать поспешное переселение на другие территории. Принося туда свои представления, знания, умение и культуру.
Такие представления, отношения, достижения и культуру я обозначил как праславянские. Потому что, недавно наука выяснила, у подавляющего большинства мужчин славянских родов на генном уровне прослеживается их прямая связь с ариями, которых мировая наука определяет, как потомков жителей Гипербореи.
Праславяне принесли свои представления и достижения на все континенты (возможно, кроме Австралии).
Но в разных условиях, в изоляции, под воздействием сложившихся местных традиций и обычаев, на разных континентах и изолированных территориях, научное, духовное и техническое развитие народов обретало порой не схожие направления. Хотя, судя о наличии сооружений пирамидальной формы на всех материках, видимо были и сходные достижения.
Видимо праславянские представления о трёх состояниях тысячелетий жизни каждого Человека: о Прави, Яви и Нави, но в других интерпретациях, в доисторические времена сохранялись на всех континентах. Потому что везде люди старались поступать согласно духовным требованиям Прави.
Жили честно, помогали попавшим в беду не только соплеменникам и соседям, но и зверям, и птицам, и водным обитателям. Соблюдающие эти требования не боялись смерти, а гибель при защите семьи, племени, рода, или даже при защите естественных свойств Природы, считалась почётной и гарантирующей высокие достижения во время бесконечно длительного периода пребывания в бестелесном мире Нави.
Когда возникла потребность в религиях, на разных континентах основоположники мировых религий использовали в своде предложенных ними правил многие требования, позаимствованные из моральных и духовных представлений праславян.
Почитатели идей Хаоса не только захватывали территории, но своими соблазнами проникали в умы и сердца людей. Утверждали, что получать дополнительные наслаждения за счёт отказа от общепринятого ничем не ограничивается и не влечёт никаких негативных последствий — старались предать забвению требования Прави. Тем не менее, первоначально во всех религиях, кроме Иудейской, высокая мораль, общечеловеческие ценности были основополагающими.
Но последователи Хаоса исподволь уже в период становления религий старались исказить и опорочить представления, требования, знания и умение которые пришли в религии с подачи праславян.
Например они сумели «подправить» позаимствованные у праславян требования и практики, чтобы устранить их полезную суть. Так они опорочили важную древнеславянскую традицию при рождении ребёнка устанавливать, определять какие черты характера у него предопределены от рождения, и  какие способности ему легче развивать.
Точные сведения получали, используя «квадрат рождения». Это такая хитрая табличка из трёх ячеек по вертикали и трёх по горизонтали. В каждой ячейке располагались по одной цифре от 1 до 9.
Отмечая в таком квадрате цифры даты и времени рождения, можно было дать точную характеристику способностей родившегося. А исходя из этого, наши предки с первых дней жизни воспитывали и обучали ребёнка в том, направлении, в котором Природа наградила его талантами.
Говоря современным языком, будущему поэту не стоило уделять много времени физике и алгебре, а будущему инженеру — засиживаться над углублением в гуманитарные предметы.
Такой подход помогал ускорению развития общества, росту его возможностей. А Хаос стремился этого не допустить. Для этого, его прислужниками была осуществлена дискредитация этой процедуры.
В обозначенном квадрате цифры располагались таким способом, что их сумма в любой строке по горизонтали, в любом столбце по вертикали, и даже по обеим диагоналям при сложении давали число 15. А в нумерологии принято упрощать любые цифровые значения путём их сложения до получения числа равного одному из значений от 1 до 9.
Слагая, упрощали число 15 и получали число 6 (1 + 5 = 6).
Как я уже отметил, квадрат жизни имел одинаковые суммы по вертикалям, по горизонталям и по диагоналям, поэтому праславяне обозначали его числом 666.
Линии триад, которые являются индивидуальными для каждого, у них считались числом жизни отдельного человека. Этот квадрат считался одним из важнейших атрибутов, и обозначали его по уже указанной причине числом 666.
Первоначально и в древнейшем тексте «Библии», написанном на арамейском языке, утверждалось, что это обозначение является числом живущего и является важнейшим для каждого.
Несколько раз переписывая и редактируя «Библию», враги человечного смогли перевернуть всё с ног на голову.
Греки, при переписывании текста, слово «живущего» заменили на слово «животного». В дальнейшем, священнослужители заменили слово «животного» на слово «зверя». В результате, в современном «Евангелие» мы читаем: «Имеющий разум пусть сосчитает число зверя, ибо это число человека, и число его 666».
Благодаря этим махинациям, праславянский «квадрат жизни» стали считать порождением Дьявола. Потом под этим числом стали вообще представлять Антихриста.
Но, искажая и дискредитируя древние представления, почитатели Хаоса понимали, что их требования и трактовки не могут конкурировать с тем, что народы и племена считали привычным и правильным.
И ими было принято решение внушить людям, что именно культура «степных», их достижения, их   правители, их традиции и стремления являлись единственно верными, потому что были древнейшими на планете и только на их основе развивалось и совершенствовалось всё Человечество, формировались все культуры и науки.
Для создания правдоподобного мифа и оснащения его вещественными доказательствами, были привлечены самые талантливые и старательные писатели, учёные и ремесленники и даже поэты.
Чтобы искоренить из памяти народов знания о происходящем на их территориях, родившихся в период осуществления этой грандиозной фальсификации и родившихся позже убеждали, что то прошлое, о котором помнят их родители и предки, было очень давно и передаётся оно неверно. Что всё якобы происходило намного раньше, а утверждаемое родителями и дедами всего лишь старые легенды, не имеющие никакого отношения к действительности.
Фальсификаторы прибавили к описаниям прошлого около 800 лет вымышленного времени. В котором разместили, привязав к текстам «исправленной» «Библии», вымышленные события в Западной Европе вообще, и, в основном, в Риме.
Подчеркивали, что в это выдуманное ими время, и намного раньше всё связанное с римской империей и с Западной Европой развивалось и совершенствовалось, а остальные территории и остальное население Земли было отсталым и пребывали в полудиком состоянии.
Француз Жан Гардуэн, живший в 1646-1729 годах, неопровержимо доказал, что античные религиозные произведения на самом деле написаны в Средние века, а не в то древнее время, которое фальсификаторы принудительно втиснули между отрезком времени, действительного существовавшего прошлого. Доказал, что большинство творений античных авторов и христианских документов, а также неисчислимое множество исторических документов, хроник и поэм являются, на самом деле, подделкой совсем недалёкого прошлого.
При этом, он убедился, что подделки были выполнены на соответствующем материале и так искусно, что установить реальную датировку многих древних событий даже не представляется возможным.
Доказательства, приведённые Гардуэном, оказались настолько убедительными, а его авторитет в науке был настолько непререкаемым, что общество безоговорочно приняло его утверждения и даже церковь не посмела запрещать публикацию его трудов. Но со временем усилиями западного общества эти работы удалось предать забвению.
После, многие исследователи у нас и за рубежами убеждались в том, что действительно сведения о прошлом сфальсифицировали и добавили огромное количество несуществующего времени с вымышленными событиями для поддержки и одобрения пропагандируемого Западом. Находили всё новые и новые доказательства этого, и продолжают находить сейчас. Желающие могут найти множество таких работ в Интернете.
Но навязанные людям представления уже стали считаться академическими. Несогласных, сделавшие карьеру на согласии с фальсификаторами, объявляют лжеучёными и шарлатанами. Доказывающих несостоятельность выдуманного гнобят.
Теперь даже авторитетнейшие и имеющие огромные полномочия руководители или видные политики не смеют заявить о том, что они знают о подделках.
Примером может служить несмелая попытка нашего Президента намекнуть о том, что ему известна правда о прошлом наших народов, когда он подарил М. Ш. Шаймиеву древнюю карту Тартарии.
Вдумайтесь в масштабы!
Даже всевластный Президент мощной страны, не смеет вслух заявить о том, что представления и правила Запада базируются на лжи и обмане.
Не смеет потому, что всё «прогрессивное человечество» вмиг сочтёт его невежей. Учёные, сделавшие карьеру и получившие состояние на подтверждении выдуманного, опираясь на «неопровержимые документы» объявят его фальсификатором, и «докажут» несостоятельность таких утверждений. А политики обвинят в имперских амбициях.
В результате освоенные современной цивилизацией времена «прогрессивное человечество» обозначает как «Библейский период» подразумевая в этом названии его вроде бы высокую и всё возрастающую духовность. На самом же деле, как я указал, в этот период произошла подмена праславянского,  действительно высокодуховного на то безобразное что сумел привить странам и народам Хаос.
И перед нами, для сохранения современной цивилизации стоит задача изменить этот период, преобразив Человечество до осознания важности древних праславянских представлений и  возрождения этих справедливых и благородных отношений.
У пусть Вам не покажется странным, что преображение населения Земли должно включать в себя в первую очередь и изменения в представлениях евреев. Не изменив евреев, опираясь на аппетиты которых, Хаос добился того, что в обозначенный «Библейский период», опекаемый ним весь современный мир повсеместно принял его правила.
В этой связи меня обрадовали похожие утверждения известного  израильского каббалиста Михаэля Лайтмана, во время интервью израильскому телевидению. Он признал, что мировое зло действительно сейчас сконцентрировано в евреях. И тоже, как и я утверждает, что евреев следует изменить.
Я надеюсь, что у мудрых наших и честных  мировых руководителей уже достаточно аргументов для того, чтобы убедить евреев, что их представления о собственной исключительности и предназначении других быть у них прислугой - губительны для современной цивилизации с её запредельными оружейными возможностями. Что на самом деле вполне возможно совместное процветание всех народов мира и евреев в том числе при равноправии, честности и справедливости.
Необходимо найти способы убедить их в этом. Их, а вместе с ними и всех живущих по понятиям, навязанным глубинным государством.
А уничтожение евреев как народа к чему стремился Гитлер, и что провозгласили иранские правители – во первых бесчеловечно, а во-вторых бесполезно, так как усилиями прислужников Хаоса, вышедшими из их среды правилами уже инфицировало массы.
Знаю если бы удалось помочь такому энергичному и властному политику как Трамп постигнуть то, о чём я повествую, тогда бы он смог на деле, а не на словах сделать Америку снова великой. И мог бы оказать миру огромную услугу включившись в мероприятия по переубеждению евреев. Поскольку у него и его страны несравненно больше возможностей такого плана чем у остальных. Тогда бы и Нобелевская премия мира стала для него вполне обоснованной!
В начале этого текста я указал что всё в этом мире взаимосвязано. И действия и бездействия и даже ход мыслей людей влияют на действительность.
Хотелось, чтобы до наших людей наконец дошло, что обстоятельства изменились кардинально!
Того что было раньше и привычного скоро не будет!
Что если просто жить так как раньше или ждать когда всё успокоиться, то вскоре нас уничтожат. Уничтожат нашу страну как большое государство, умертвят большинство населения  нашей страны и ещё ОЧЕНЬ много народов в других странах.
Потом и те которые организуют уничтожение миллиардов неугодных уничтожают тоже погибнут.
Но Вы не дожидаясь грядущего, во имя спасения должны уже сейчас и срочно понять, что бездействие погубит Вас если вы молодые. А не молодым следует знать, что бездеятельность или стремление по привычке успеть «урвать» в мутной обстановке - уничтожит Ваших детей и внуков.
И это не вымысел - это горькая правда! 
Эта тема огромная и я не буду её развивать дальше, потому что цель этого текста другая.
Важным для пояснения сложившейся ситуации считаю привлечение внимания к наличию в мире финансовой власти более влиятельной, чем правители стран.
В финансы деньги превращались постепенно.
Чтобы упростить различие между «финансами» и «деньгами», следует понимать, что мной всё заработанное виртуальным трудом, о котором подробно писал раньше отношу к финансам.
Пока финансовые возможности использовали только индивидуальные ростовщики, общество не слишком страдало. Трагедии случались только в отдельных семьях непредусмотрительных заёмщиков. В то время деньги хоть частично и использовались в качестве финансов, но их основная масса соответствовала количеству произведённого, выращенного и созданного.
Но все изменилось в конце семнадцатого века, когда Исаак Ньютон стал руководителем монетного двора Великобритании. Выполнив определенные расчёты, научными методами разработал и внедрил непогрешимую и секретную систему финансового управления людьми и бизнесом.
Для этого Ньютон ввел в практику Британии выпуск ничем не подкрепленных денежных единиц в количестве, значительно превышающем количество национальных денег, обеспеченных материалами и результатами труда людей.
С той поры, только благодаря знаниям секретов использования финансов, осуществляется подчинение и вовлечение в зависимость до этого свободных людей и даже ранее независимых государств.
Особенный, сохраняющий близость к требованиям Духа менталитет наших народов сформировался, возможно, ещё и благодаря тому, что хищнические финансовые отношения у нас внедрялись долго, постепенно и со значительными перерывами. Поэтому наши Души долго не осквернялись финансовыми представлениями и сохранили некоторую чистоту.
В западноевропейских странах уже не одно столетие банковская система ширилась и становилась главным источником промышленного развития, виртуально обогащая банкиров, и промышленников, приумножая их доходы, одновременно искореняя в людях человечное внедряя хищническое, безжалостное.
На Руси в это время основная денежная масса была в руках царя и нескольких богатейших московских боярских семей. И их капиталы всё ещё выполняли роль денег.
Императрица Елизавета Петровна высочайшим повелением открыла первые два банка в 1754-м году.
Но, даже когда в Российской империи появилась уже многоступенчатая и развитая банковская система, многие банковские структуры у нас напоминали примитивные кассы взаимопомощи, не ставившие целью собственное обогащение. Таковыми были общества взаимного кредита и сельские ссудо-сберегательные товарищества взаимного кредита.
После революции 17-го года, государственный банк был национализирован, мелкие конфискованы с передачей их активов Народному банку. Была прекращена деятельность на территории страны и многочисленных иностранных банков.
В период НЭПа вновь возродилась сеть акционерных банков, специализирующихся на кредитовании частного и государственного производства, помогающих восстановлению экономики. Но по мере укрепления советской командной системы управления их деятельность ограничивалась и строго контролировалась Госбанком.
А в 1962-м году Госбанку были переданы от Минфина и сберегательные кассы страны, позволив ему использовать средства населения для финансирования государственных программ.
Все эти преобразования привели к формированию в СССР не финансовой системы, а системы отношений, похожей на денежную, разработанную Учителем, для сегодняшней ситуации с целью ухода от удушения международным финансовым спрутом.
В СССР население имело возможность получать деньги в количестве, примерно равном их трудовому вкладу в общенародные ценности.
Почти все деньги население тратило на обеспечение своей жизнедеятельности, на содержание своей семьи. Излишки денег переводились в сокровища, которыми являлись вклады в сберегательных кассах. При том, что гражданин имел возможность в любой момент воспользоваться своим сокровищем.
Годами не востребованные гражданами деньги из этих сокровищ государство использовало на решение важных общенациональных задач.
При такой организации у нас в стране в тот период не банки извлекали выгоду из обладания правом на предоставление финансов, а государство использовало свободные деньги для блага всего населения!
Возможно, не слишком эффективно, но использовались они действительно на решение общегосударственных, общенародных задач.
И такой многолетний период избавления наших народов от развращающего влияния финансовых представлений и финансовых отношений облагораживал Души наших людей!
 Помогал нашим народам сохранить человечное, даже в тот период когда власти ошибочно согласились узаконить материальное неравенство и материальные преимущества как стимул в поощрении людей к участию в решении насущных задач страны.
Сегодня финансовыми отношениями и представлениями покорены и даже порабощены все государства мира и подавляющее большинство населения планеты! Если кто не знаком с тем, как осуществлялось покорение стран и народов, международными финансами могут почитать знаменитую «Исповедь экономического убийцы» Джона Перкинса.
Вначале тайные финансовые властелины мира «продавили» создание МВФ, подчинив центральные банки более, чем сотни стран его протекторату. Эта организация стала контролировать эмиссию национальных валют. На практике это означало почти полный контроль и управление их экономикой тайным финансовым центром Земли.
После развала социалистического лагеря им удалось вывести из подчинения государству и банки наших стран, подчинив их себе и диктуя условия движения финансов, поставив в прямую экономическую зависимость наши Правительства.
Они продолжают плодотворно изобретать способы господства. Подчинив государства, нашли способ поработить и людей. Пропагандируют и уже внедряют цифровые деньги. Применив это новшество, финансисты получат возможность полного подчинения любого живущего в цивилизованном мире. Любому неугодному, протестующему, несогласному с требованиями можно будет или до минимума ограничить возможности, или даже полностью лишить его средств к существованию. Потому, что денег не станет, а финансами принадлежащими странам, предприятиям и каждому человеку в этой ситуации будут управлять не сами владельцы финансов а те, которых назначит финансовая власть Земли.
Люди не понимают, что военные сражения пока приносят меньше урона нашей стране, чем меры, применяемые на финансовом фронте. Примером может служить то, как финансовым оружием громят нашу страну.
Объединённые Западом полсотни стран, чтобы добиться победы над нами на фронте, дружно, последовательно и «на законных основаниях» помогают противостоящим нам войскам и воющей стране всем, чем могут. А наши союзники (кроме Кореи) не могут этого сделать. Им даже простую, взаимовыгодную торговлю с нами вести не позволяют глобальные финансовые правители.
Более того руководящие коллективным Западом слуги Хаоса дали Израилю и Украине индульгенцию на совершение любых злодеяний, и на попрание любых  международно признанных законов и просто человечных представлений.
Руководство нашей страны понимает это и всё видит, но, чтобы выйти победителем в финансовом сражении необходимо будет изменить всю систему, поменять привычные представления и подходы.
Власть пока видимо не может осуществить такое, особенно с учётом того, что нам навязали жизненно важную необходимость вести СВО, которая тоже требует значительной перестройки и напряжения в промышленности, в логистике, и даже в социальной сфере.
Но на введение денежной системы, предложенной Евгением Стефановичем вместо финансовой, надеюсь, наши руководители могут решится.
Внедрение истинных денег даст возможность знать точно, за счёт чего они выпущены, кем получены, куда, когда и как перемещались. И это можно контролировать даже достоверней, чем контроль достоверности производства биткоинов.
Такой подход лишит возможности откатов и хищений, даже грабить и воровать деньги бандитам станет бессмысленно, потому что их не получится использовать незаметно. И это будет дисциплинировать тех, кому сложно менять старые привычки. Пропадёт возможность использовать бюджетные средства, выделенные на строительство дорог и мостов, например, для приобретения виллы на Мальдивах.
Причем, осуществить такое желательно срочно и не только потому, что это выгодно стране и нашим людям. А ещё и потому, что таким шагом можем избежать потрясений, связанных с неизбежным крахом мировой финансовой системы, базирующейся на долларах.
Учитель давно доказывал неизбежность такого краха, я тоже приводил свои доводы. А в последние годы о приближающейся финансовой катастрофе напоминают и многие западные аналитики.
Более того, недавно известный американский инвестор Роберт Кийосаки заявил, что «конец» доллара уже наступил и далее последует гиперинфляция. По его словам, недавно их федеральная резервная система провела аукцион по продаже государственных облигаций США — «и никто не пришёл». Поэтому ФРС тихо сама выкупила облигации на 50 миллиардов долларов, используя свои же фальшивые деньги. Значит, началась гиперинфляция. «Миллионы людей — молодых и пожилых — будут уничтожены финансово», — утверждает он.
Думаю, что ещё одно изменение, не требующее больших потрясений, сможет заметно помочь стране если будет осуществлено. Имею в виду образование.
До того, как у нас начали боготворить западное, в стране была, если не лучшая, то одна из лучших систем образования и обучения.
Но даже в то время мой Учитель сетовал, что в школах учат всех и многому, одновременно и одинаково не учитывая задатков и наклонностей учеников. В результате, они затрачивают огромное количество времени на довольно глубокое изучение того, что в жизни им может не пригодиться.
С началом либеральных реформ были введены требования, вызвавшие резкое ухудшение и школьного, и высшего образования. Учителей загрузили бюрократией, привязав её к уровню их зарплаты. В высших учебных заведениях коммерциализация привела к тому что многие студенты делают вид что изучают науки, развлекаясь и прожигая деньги родителей, а профессура делает вид что обучает студентов, на самом деле занимаясь элементарным пополнением своих финансовых запасов. 
Ввели ювенальную правовую систему, при которой у учителя меньше прав, чем у ученика. Ответственность за детей переложили с родителей на социальные службы. И многое другое, помогающее Хаосу добиваться оглупления людей.
О том, какие меры следует принять, чтобы дать детям глубокие знания в тех направлениях, предрасположенность к которым им дана при рождении, и как стимулировать глубокое изучение достижения науки молодёжью я изложил в своей краткой брошюре об изменениях в обучении. Там описывается и то, что необходимо сделать, чтобы и высшая школа и фундаментальная наука продемонстрировала всплеск. 
;
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
У Евгения Стефановича еще много полезного было предложено для нашей страны. Но многие предложения для их реализации потребуют радикальных перемен. Понятно, что у таких перемен может оказаться слишком много противников.
В руководстве, на производствах, в бизнесе, в науке и даже в медицине обосновались люди, признавшие в своё время «преимущества» либерально-демократических способов организации и управления. Признали выгодным переход на коммерческие отношения буквально во всех отраслях деятельности государства. А некоторые даже посчитали справедливыми и пресловутые правила Запада.
Поэтому начать спасительные перемены не просто.
Многих уже так приучили в погоне за выгодой не оглядываться на совесть, что даже не думают об ужасных последствиях не только для страны, но и  для своих близких. Они соглашаются за деньги шпионить на военных заводах или за передвижениями армейских подразделений, поджигают системы управления железнодорожным транспортом. И творят в погоне за вознаграждениями другое не менее подлое.
В этой связи радует, что наш Президент недавно на всю страну признал ошибочность выбора пути предложенного Западом. Заявил, что страна уже никогда не вернётся к этому.
Можно после этого сказать, что совершён первый шаг на пути к спасительным переменам!
Сделать второй шаг, надеюсь, поможет понимание и осознание всего ужаса и мерзости правил, навязываемых нам Западом и глубинным государством. Ведь даже Трамп – дитё враждебно настроенного к нам мира, видимо в силу своих религиозных убеждений, не согласился с их бесчеловечными и омерзительными требованиями и предпочтениями.
Третьим стимулом для переосмысления и активного участия в переменах может послужить знание о глобальном характере начавшегося всемирного сражения, которое уже не может прекратиться.
Сражение закончится только одним из трёх возможных вариантов. Или победой человечного. Или победой бесчеловечного, за которой вскоре последует и мучительная гибель оставшегося «золотого миллиарда». Или мгновенной гибелью всего живого в огне ядерной войны, очистив территории от людей для зарождения следующей земной цивилизации.
Такие мои утверждения требуют хотя бы кратких пояснений.
Ещё раз привлеку внимание к тому, что Дональд Трамп — лидер страны, которая десятилетиями стремилась подчинить и превратить нашу страну в служанку, безропотно обслуживающую их интересы, безоговорочно поддерживающей агрессивные намерения Израиля, являющейся колыбелью финансовой идеологии, неожиданно обозначил идею прекращения кровопролитных сражений ради сохранения жизни людей, как первоочередную задачу для своей команды. На словах переживая и за наши потери тоже.
Зная точно, какие процессы происходят на самом деле, советую, и даже призываю, не обращать внимание на его слова и на слова других известных и авторитетных, на материалы продажных средств информации. Они чаще всего призваны закамуфлировать привлекательным то, что на самом деле не понравится большинству, если будет осуществлено.
Лучше попытайтесь понять, что стоит за событиями, и какие будут результаты более глобальных процессов конкретно на линиях соприкосновения, и вообще в политике, в экономике, на производстве и в морали.
Даже если усилия Трампа добиться прекращения сражений на Украине и на Ближнем Востоке увенчаются успехом, даже если мы добьёмся (желательно, мирным путём, потому что украинцы — братский народ, несмотря на то, что их за десятилетия изощрённой пропаганды накачали звериной злобой на нас) реализации всех целей, заявленных нашим Президентом в начале СВО, процесс начавшегося глобального и мучительного преобразования современной земной цивилизации уже невозможно остановить.
Он не затихнет, не замедлится.
Будет только ускоряться со всё возрастающими потрясениями. А конкретно каждому взрослому Человеку пришло время серьёзно задуматься и определиться на какой стороне он будет сражаться. При этом отказ от участия в сражении будет означать помощь предложенному Хаосом!
Запад форсирует резкое увеличение своих военных возможностей. И уже открыто провозгласил что если не получится нанести нам сокрушительное поражение с территории Украины, то по их расчётам к 2030 году он накопит достаточно средств для их безусловной военной победы над нами.
А пока против нас, даже при формальном заключении мира, они развяжут партизанскую войну. В принципе они конечно же надеются и на помощь тех, которых принято именовать пятой колонной. На тех своих приверженцев, которых десятилетиями внедряли в наши властные, в производственные и в бизнес структуры.
Но не только на них.
Приспешники Хаоса играют в долгую. Они уже годами тайно, скрытно, осторожно и незаметно готовят при помощи своих профессиональных сотрудников засланных на наши территории операции с огромными потерями для нас. Например, как они долго, успешно и незаметно осуществляли подготовку носителей и соответствующего снаряжения их боеприпасами для поражения нашей стратегической авиации или для уничтожения военачальников и ведущих учёных в Иране.
При это они опираются на надёжный и давно испытанный еврейский инструмент.
На финансовые возможности.
Если стоит задача подтолкнуть нужных людей на предательство – они дают им деньги. Если это не помогает – они дают много денег. А если и это не помогает, то они не задумываясь выделяют огромные суммы, соблазну которых даже стойкие патриоты уже испорченные финансовыми представлениями и отношениями не могут противостоять.    
Знайте, что они уже затратили много времени и средств для осуществления ещё более катастрофических операций у нас, которые надеются осуществить в подходящее для этого время. Рассчитывая спровоцировать этим мощные выступления недовольных чтобы сменить власть и сразу же раздробить, разрушить страну.
Ведь не зря нам под видом беженцев и под видом эмигрантов, ищущих работу, заслали тысячи идейных и хорошо обученных врагов.
Финансовая власть нашей планеты не может позволить существование на огромной территории нашего общества, мешающего воплощению их планов. Не устраивает их и наличие в руководстве других стран людей, не подчиняющихся строгим требованиям их правил. Они не мытьём, так катаньем будут стремиться уничтожить нас и их.
Почему они так стремятся к этому и не смогут остановиться?
Так происходит потому, что в сложившихся условиях, при имеющемся на планете населении, с имеющимися запасами извлекаемых и используемых ресурсов, даже при заметном росте производительности и качества выпускаемой продукции и оказываемых услуг, рост потребления уже остановился. И в результате происходящих событий, началось даже уменьшение потребления, вместо необходимого капиталистам роста.
А этот факт является губительным для экономики, построенной на принципах, которые в течение последних столетий стали считаться традиционными. И даже воспринимались чуть ли не как единственно возможные.
Если не менять представления и вызванные ими подходы, оставить такое количество населения, и прежние способы взаимоотношений между странами и народами, то вся система отношений, связей и расчётов, опирающихся на международную финансовую систему, скоро неминуемо рухнет. Погрузив мир в кровавую пучину анархии и безвластия.
Вернее, в формирование вначале миллионов сильных и вооружённых местечковых атаманов грабящих своё население, а потом, захватывая награбленное друг у друга. И так до полного истощения возможностей.
В результате, при отсутствии у потребителей стимулов к производству быстро погибнут все.
В глубинном государстве знают это.
Поэтому основоположники и последователи традиционных, ставших привычными и вроде бы правильных представлений нашли, как они считают, надёжный выход из ситуации.
Он основывается на том, что, поскольку расширенное производство вести стало очень сложно и даже практически невозможно, то следует обеспечить условия для процветания избранных без расширенного воспроизводства. Поэтому предложили способ, обеспечивающий удовлетворение и даже предельное насыщение возможностей потребления, но только для очень ограниченного круга лиц.
Для реализации таких планов следует вначале только лишь уменьшить число жителей Земли до одного миллиарда (а в силу бурного развития технологий уже имеются расчёты того, что и гораздо меньшего количества работников достаточно для удовлетворения всех расчётных запросов избранных). При этом, основоположники в своих расчётах «справедливо» озабочены удовлетворением не только своих прихотей, но и нужд рабочих, прислуги и силовиков. Им будет обеспечено и обильное питание, и развлечения, и медицина до полного их удовлетворения и даже пресыщения.
Сокращение населения они смогут обеспечить сравнительно быстро. Для этого уже сейчас разработавшие этот план, навязали народам кровавые военные сражения и регулирование рождаемости.
Но в запасе у них есть и возможности для ещё более массового и быстрого умерщвления людей, даже с учётом их расовой или этнической принадлежности.
Не позавидуешь тем, кого будут ликвидировать как ненужный балласт.
Но и «золотому миллиарду» оказывается завидовать не приходится. Мой Учитель доказал, что включённые в число членов «золотого миллиарда» тоже вскоре погибнут. И их гибель будет сопровождаться гораздо большими мучениями, чем гибель сражающихся на современных фронтах. И даже, чем гибель тех, для которых припасены смертельные эпидемии.
Здесь, тем, кто не знал, уместно будет напомнить, что современные учёные провели не однократные эксперименты на крысах и подтвердили доказательства моего Учителя о неминуемой гибели «счастливцев» из «золотого миллиарда».
Неограниченное пресыщение способствует развитию таких извращений, которые ликвидируют желание заниматься делами и контролировать их ход. Которые устранят возможность и желание производить потомство уже во втором поколении. А в третьем поколении зачатие и рождение детей будет исключено. В результате останутся в живых только потребители ничего не желающие делать, но не будет производителей, и их страдания перед гибелью окажутся неописуемыми.
Выходит, что, если оставить всё как есть — несчастья, потери и страдания из-за прекращения возможностей расширенного воспроизводства неизбежны.
При осуществлении намеченного финансовыми теневыми правителями мира, будет осуществлено бесчеловечное, преднамеренное и быстрое уничтожение подавляющего большинства населения Земли. Но вскоре последует и мучительная гибель творцов и жителей земного рая для избранных.
 Преданные слуги Хаоса или не задумываются об этом, или он так мудро ведёт людей к намеченному им злу, чтобы исполнители даже на вникают в перспективы, уповая на ожидаемое, заманчивое и вожделенное.
А пока всё идёт по его плану. Его почитатели не сомневаются, что сумеют совместными усилиями вначале уничтожить Палестину, Иран и Российскую федерацию. Затем спровоцируют Тайвань и созданный военный союз на базе АСЕАН и стран имеющих территориальные споры с КНР для войны с Китаем. Разрешив им, даже больше чем  Украине и Израилю не придерживаться никаких ограничений гуманитарного порядка.
Для поддержки и даже для прямого участия в той предстоящей битве они уверены, что смогут привлечь уже больше стран чем сейчас привлечены на помощь Украине и Израилю.
И не сомневаются, что эти усилия позволят им в скором будущем разрушить Китай.
Завершающим в их усилиях по ликвидации тех, которые способны сопротивляться переходу к бесчеловечному запланировано провоцирование ядерной войны между Индией и Пакистаном.
И только после этого они намерены приступить к быстрой ликвидации «лишнего» населения Земли.
Я из кожи лезу вон, чтобы привлечь внимание масс к стремительно приближающемуся, чтобы пробудить людей от «спячки», указать на то, что сейчас просто наслаждаться жизнью, как раньше, уже недопустимо.
Спасительным для нашей цивилизации является изменение представлений и отношений, которые по-другому позволили бы распределять ресурсы и продукцию, чем принято сейчас. Таких разработок и предложений наверно много.
Даже я знаю о нескольких.
Знаю о коммунистических подходах к решению возникшей проблемы. Знаю мусульманские представления о Халифате с правильной организации общества. Знаю, что молодой, но ставший популярным, западный экономист Тома Пикетти разработал свою спасительную теорию, по которой богатые должны добровольно передавать основную часть своих богатств для поддержки бедных.
А я пишу, чтобы рассказать о подобных разработках моего Учителя и о моей практике их применения.
Уверен, что для нашей страны они являются приемлемыми и даже спасительными!
На нашем примере и остальные страны потом смогут убедиться, что не подчинение пресловутым правилам Запада с его уродливыми требованиями, способствует организации нового справедливого и человечного общества!
Но для этого необходимо, чтобы мы все, а на худой конец подавляющее большинство сохранивших в себе остатки человечного, отбросили благодушие, задумались и поняли какие глобальные процессы происходят на нашей планете. Определили своё место в строю защитников человечного в частности и вообще своё место в начавшейся битве за само продолжение человеческого рада на Земле.
Начали с этого момента жить по-другому. Честно, справедливо и с заботой об общем.
Ради этого и написал этот текст.