Разминка

Меня вывели из церкви и я ещё долго вспоминал свечи в толпе, когда у алтаря кружилась фата и одуванчики оставляли свой пух на ситцевой перчатке невесты. Сидеть на бордюре и помнить учительницу, которая отлучилась во время службы, чтобы умывать мне лицо неприятной водой из бутылки и приводить огненные глаза в беспокойный порядок. Церковь осталась далеко от площадки и только река засияет после приступа на территории, чтобы вернуть меня к стене с дождевыми крапинками между гладко отёсанными камнями, которые ещё теплы и намагничены. Человек с поднятой головой пройдёт по кругу, чтобы осмотреть крышу и держа руки за спиной ждать супругу, которая спускается по парку к церквушке и на лету повязывает косынку у подбородка. Туристы окружили экскурсовода, который держал паузу, пока опоздавшие ещё подтягивались к крыльям проводника и пытались с дрожью невзначай прикоснуться хотя бы к участку этого ангельского атрибута. Разминка перед молитвой и все пальцы над головой сложатся в корону, чтобы ласкаясь к ободу удачно съехать козырьком к переносице.

Мчаться к аптеке и на кухне складывать кнопки с цифрами, чтобы дозвониться без гудков к фармацевту с плохо поставленной ночью речью и дикой лозой провода на шее. Утром нас разбудят, чтобы с сонным извозчиком тащиться в сене на возу к полю, где ещё с одной копной влажного цветника стоит не вянущая в золоте звезда. Онемев от увиденного и отвернувшись от зеркала, мальчик захныкал над раковиной, чтобы ослабить саднящую боль в разбитой маске покинутого на несколько недель лица. Туманные иконы в ремесленном круге, который не останавливаясь пальцем барабана, уходит с боем от удара и возвращается в глиняный угол, чтобы покрыться кровоточащей пылью. Ель вывернулась корнями из песка и упала кроной в овраг, чтобы иголки ещё долго питаясь собранной смолой, могли зеленеть на худеющей ветке и чернеть, когда тень отойдёт от солнца в сторону кажущейся листвы. Зоопарк огромен в летающем представлении мальчика с голубыми крапинками и двумя точечками, которые вписаны в глаза и всю ночь собирают свет словно бессонные пчёлы, когда те садятся на лепесток и не падают, потому что невероятно легки и проворны в своём деле. Дом, где можно было бы соорудить ещё и второй этаж, манил нас летом, когда тётя не отказывалась нас приютить и взяв на себя все расходы закармливала мороженым, чтобы приручить и охладить привитое отношение к деньгам.

Воцарившаяся в зале апатия и все окна приоткрыты, чтобы шторы могли с шелестом скользить по живому рисунку обоев и вся бессонная болтовня в радиоэфире соседа прекратилась наконец с первым поздно взошедшим у гаража фонарём и последним глотком воды из чашки, которую поставит на кресло мама. Озеро к утру село ниже огородов и теплиц, когда вся луна в белом колпачке уже стёрлась и упала в проход между домом и орешником с разбитыми в тернистой гуще фонарными столбиками. После бессонницы я не подам виду и также как и все встану под солнцем, чтобы заряжать плечами батарейку во внутреннем кармашке правого крыла, которое обгорит и будет всю следующую ночь зудеть и вываливаться из-под подкладки на коврик. Я сяду и после резкого скачка лесенки у меня закружится душа, чтобы ремонтники в лифтовой услышали вой ремней, которыми так небрежно закреплены мои сцепленные между собой ролики. Не высокая женщина положит свою ручку мне на пальцы, когда после очередной волнительной взбучки, я вновь окажусь в её кабинете, чтобы отстранившись пересматривать разбитую на кусочки плёнку с пейзажем в окне.

Отец ожидает где-то у дверей на кушетке и с сухой улыбкой, вновь встретит меня в коридоре, чтобы проводить к машине, которую не смог припарковать вровень с остальными иномарками и поэтому загнал уголком до изнеможения под каштан. Мама раскроет пакетик с коржиком внутри, который уже стал крошиться и всё варенье осталось на дне в целлофане, чтобы я, глубоко опустив ладонь, мог пальцем брать фруктовую нугу.