К океану

  Одиноким я перестал быть, как только мое судно вышло из дока. Судно очистилось от груза прошлых походов и приготовилось принять на себя новую ответственность. Судно мое теперь – РТМ типа «Атлантик» «Солнцедар», названием своим напоминающий хмельную юность, рыболовный траулер. Почему я пошел в рыбаки? Да потому что дрались они в кабаках отчаянней всех. Потому что пропить могли все за одну ночь. Потому что уходили дальше всех (дальше и отчаяннее только китобои, но о них отдельно). И ходили дольше всех. Еще потому, что у них бога в душе не было. Этого, библейского, елейного. Там было нечто большее. Выходя в стихию, ты можешь даже не молиться. Стихия сама разберется в тебе. Главное штаны подтянуть повыше и покрепче их привязать. И желательно еще иметь пару крепких рук.

    Судно меня встретило приветливо. Трап привычно спружинил и вынес на палубу, очаровательную своим пристойным беспорядком. Мы срочно выгонялись в море, и снабженцы обрушились на нас. Стройная палуба была завалена всем на свете, от поплавков до канистр со спиртом. Потом, погружаясь за Босфор, пересчитывая и разгребаясь, мы покроем матом тех «жучил», недосчитавшись многого, но не закручинимся. Мы вышли на девиацию, простояли там сутки и, не прощаясь, положили руль на вест.

    На ставшем мне домом пароходе я получил отдельную каюту с диваном и умывальником, креслом, привинченным к палубе и забытой женской фотографией под стеклом на столе. Фотокарточка с большими извинениями легла в рундук, и ее место занял зимний пейзаж. Ловить предстояло вдоль берегов Анголы и Намибии полгода под сжигающим солнцем.

    Каюта. Тут хотелось бы сказать отдельно. Она живая. И как только ты переступил ее порог впервые, она к тебе сразу присмотрится. И сделает выводы. Будет ли у тебя спокойный сон. Поэтому, входя в каюту, поклонись ей. Кошку через порог пустить нельзя, т. к. эти животные на судах редкость. Псы очень хорошо себя чувствуют на пароходах, а их приглашать не надо, они сами в гости приходят. И вот когда развернешь хрустящую белоснежную простынку на коечке, подобьешь подушку, положишь бритву и зубную щетку возле зеркала на умывальник и присядешь в кресло, отдраив иллюминатор, то понимаешь, что чего-то не хватает, ты не дома пока. И грустно тебе становится при свете ночника. А у нас вентиляция приточная одноконтурная была. И вдруг запах жареных котлет стал просачиваться извне. И еще какой-то…хлеб белый с румяной коркой из печи вынимается! А камбуз-то и не дремлет. Заходишь в кают-компанию, а там товарищи твои также осиротевшие уже шумят, здороваясь и знакомясь. И на долгие месяцы это место станет панацеей в череде тоскливых вечеров вдали от дома со своим грустным, привинченным цепью к палубе роялем в углу. Тут собиралась семья. Принадлежащая нам.

    Нам, это экипажу, состоящему из восьмидесяти человеческих душ. Ищущим разное под чужим африканским солнцем. Даже и не пытаюсь предположить что. Я лично ничего не искал. Я нашел там океан, вспомнил его и наслаждался.

    Экипаж. Есть такое документальное понятие – «Судовая роль». Это, наверное, точнее. Там расписано все по порядку. По порядку твоей значимости и нужности. Когда на рыболовное судно попадает случайный человек, не занесенный в «Судовую роль», не стоящий вахты и подвахты, он становится презрительным «пассажиром». А штатный гальюнщик будет выше негласным рангом. На «рыбаках» ценят только лишнюю пару рук. Рыба не должна протухнуть. А когда ее не было, мы плели маты.

    Рыбаки живут от «пая». Т. е. – поймал – поел. Ничего нового, все правильно. И если ты замешкаешься на своем месте, то все становится. Вот полетел лаг у меня. Пока его меняешь, рыба тухнет, и ты понимаешь, как ты слаб. И на тебя смотрит пар сорок злых глаз. А ты стоишь по колено в рыбьих кишках, и льется на тебя забортная вода, на палубе +45, а пай не растет. Да ладно бы ты один. А ведь за каждой парой глаз жена с сыночком. Такое вот рыбацкое счастье. Поймал – поел.
Это была уже иная моя Атлантика. Осмысленная. Нива. Океан ведь не только терпел наши поездки туда – сюда по себе, он еще и кормил нас теперь. А это совсем другая история. Ведь рыбак это вольный человек. И куда его закинет погоня за рыбацкой удачей, это я узнал.

далее