Аравийский оазис. глава 4

ГЛАВА 4.

ХАНИФ.
«Я направлен для того, чтобы довести мир до совершенства.»
Пророк Мухаммед.


«Итак, другими ближайшими соседями арабов были византийцы. И это очень заманчиво.
Юстин Флавий был когда-то любимым племянником Императора Юстиниана Великого. Того самого, чьё сомнительное происхождение до сих пор вызывает бесконечные споры. Его мать Бигленица, сестра тогдашнего Императора, как-то призналась: «Я родила сына не от мужа Савватия, а от незнакомого мне самца с огромным членом. Он скорее был демоном, чем обычным мужчиной.»

Впоследствие, её не раз заставали с подросшим сыном в одной постели. Она родила ему сестру, в которую он затем был безумно влюблён. Результатом этой любви стал Юстин, так называемый племянник Юстиниана Великого. Именно поэтому он называл себя Флавием, в честь биологического отца, а не Савватия.

Вигиланция блестяще справлялась с ролью не только сестры и дочери Императора. Она частенько заменяла в царской постели и свою мать. Именно в одну из таких ночных оргий  Император неожиданно умер, не успев назначить себе преемника.

Смерть императора сумели скрыть даже от придворных. Обьявили об этом лишь во время коронации любимого племянника. К тому времени, его успели женить на племяннице империатрицы Феодоры. Это произошло в ноябре 565 года.

Арабы называли византийцев «румийцами». Собственно говоря, сами жители гордились тем, что являются поддаными Восточной Римской Империи. На первый взгляд, устои в Византии резко отличались от языческих обычаев и обрядов. Правосланая Церковь здесь пользовалась не только высшим авторитетом, но и семейным почитанием.

Балкарцы, славяне, армяне, сербы, кельты, евреи, сирийцы и даже арабы отличались набожностью. Их женщины хоть и были бесправны, но скрывали лица свои от посторонних, не выходили из специальных женских горниц, если в доме были посторонние мужчины.

Считалось грехом, если в брачную ночь обнаруживалось, что невеста, уже оказывается, лишена девственности. За это могли жестоко покарать. В определённых спорных ситуациях, первозданность  невесты проверялась лично священником. Причём, не только традиционное целомудрие, но и анальное. Как это проверялось, не знает никто, даже современные проктологи.

Под запретом было и  многожёнство. Но чисто условно. У богатых вельмож было достаточно рабынь, которые и днём и ночью могли заменять  им жён. Необузданностью нрава отличался и сам Император Юстин Второй.  Помимо собственной матери и сестры, он не пропускал случая, чтобы не уложить в постель близких родственников. Как своих, так и придворных, полководцев, чиновников всех рангов.

Он соорудил известные бани Тавра, названные в честь жены Софии. Не столько для очищения, сколько для удовольствий. Он устраивал там шумные оргии с участием не только жены, её и своей матери, сестёр, но и приглашал на них обычных проституток всех мыслимых и немыслимых возрастов.

Если быть честным, Древний Рим в сравнении с Византией выглядел образцом благодетели.  О знаменитых римских оргиях, вакханалиях и всяческих извращениях, здесь вспоминали, как о сказках для детей.

К 571 году, когда появился на свет Пророк Мухаммед, Юстин Второй успел потерять внушительную часть своей Империи. Его последней надеждой в бесконечных войнах с Персией оставалась Армения. После неоднократного поражения своих войск от персов, Юстин решил поднять армян против Хосрова Первого. Наместник Мамикон был рад такому совпадению интересов, и отправил к Императору Юстину Второму весь свой гарем, состоящий из четырёх жён и десяти наложниц.

В обмен на это армянское восстание получило подмогу в 10 тысяч всадников под командованием Тиберия, бывшего конюха, а затем любовника Империатрицы Софии. Восстание было подавлено, а Тиберий едва избежал плена. Но тем не менее, был встречен Империатрицей ласками и любовью. К тому времени, Юстин Второй заметно подоравл своё здоровье. И даже свихнулся. Его стали замечать сношающимся с козой, и даже львицей.

Софии пришлось уговорить царствующего супруга посадить на трон своего великолепного «жеребца». Тиберий, имеющий богатый опыт обьезжать кобылиц, стал следующим Императором Восточной Римской Империи. Но это произошло уже позже.

Позволь мне вернуться к главному. К тому времени города и поселения Византии всегда были полны арабскими торговцами, перекупщиками, кочевниками и паломниками. Некоторым из них импонировало единобожие, которое уже давно здесь практиковалось большинством населения. В отличие от Мекки и Медины, народ здесь не поклонялся идолам. Многие носили на себе кресты, многократно на дню молились, называли Христа своим единственным Богом.

Нашлись среди арабов такие, кто после общения с византийцами, добровольно приняли единобожие. Более того, призывали к этому и своих соплеменников. Правда, этому новому движению в Мекке и Медине не нашлось достойной поддержки. Поклонники единобожия стали именовать Всевышнего арабским словом «Аллах», а себя самих - «ханифами».

Постепенно «ханифизм» стал расширяться. Толкователи этой философии приводили в пример Пророка Ибрахима, который одним из первых признал Аллаха единственным  Творцом мироздания. Их противники до хрипоты доказывали, что нельзя доверять Ибрахиму, который был рождён иудеем. Между тем,  принадлежность Авраама к еврейству была истиной! Хотя это трудно обьяснить муллам сегодня.

Вернёмся однако в Мекку, где произошло одно из таинств в Истории человечества. Этот месяц много лет спустя на Востоке станут именовать Раби аль-авваль. То было двенадцатое утро обычного весеннего месяца 571 года. Заметь:  от рождения Христа. По нашему – 22 апреля. Обрати внимание: в апреле рождаются либо гении, либо демоны. Я до сих пор так и не поняла: ты гений, или мой вечный демон!

В ночь перед этим Амина проснулась от ощущения, что в доме есть посторонний человек. Зажгла свечу у кровати и ...испугалась. Напротив неё в правом углу, подогнув под себя ноги, сидел глубокий старик. Издалека, в полумраке, ей показалось, что это её ненавистный тесть. Амина уже было собралась звать на помощь, но старик поднял руку с посохом.

Теперь он стал напоминать ей шейха племени бедуинов: «Не бойся меня, я не из тех, кто нарушает волю Аллаха. Я – ханиф, и нахожусь здесь только потому, что ты скоро разрешишься от бремени. И это будет во славу Аллаха. Ибо Всевышний наделил тебя чадом, который принесёт нам рэхм (милосердие).»

Амина слышала о философском движении «ханифов». Последователей этой религии было немного. Им мало, кто доверял. Ибо они признавали  единого Бога и отвергали многобожие и идолов. Согласно их вере, мужчины совершали обряд обрезания, женщины оберегали целомудрие до брака, у них был запрет на прелюбодеяния и они соблюдали приличия. Именно поэтому большинство племён не допускали их до своих домов.

Они молча смотрели друг другу в глаза. Амина даже не посмела спросить, как он проник в её дом. Но ханиф, словно читал её мысли: «Я вошёл также, как и исчезну – незаметно для тебя. Хочу лишь сообщить: ты освободишься от бремени без трудностей. Рассвет принесёт облегчение не только тебе, но и всему безбожному миру. А вслед за  курайши и остальные племена будут вспоминать о тебе добрым словом, ты станешь матерью всех мусульман.»

После этих слов,  неожиданно в комнату сквозь толщу стен  проник ярко-жёлтый ослепляющий свет. Старик поднял руку и поток сузился до  луча и остановился у постели Амины. Его голос, напоминающий звук аль-уда (музыкальный инструмент), обьяснил: «Знаешь ли ты? В этот миг в  далёкой Персии, в святилище у поклонников Бога Заратуштра  погас огонь, горевший там тысячу лет.»

Лучик света поднялся к ногам Амины и остановился у пупка. Старик продолжил:  «Этот  луч света означает, что у Царя Хосрова на руках кровь  наложницы твоего покойного супруга».

Она поняла, что Царь Хосров убил Зухру, племянницу своей жены, после того, как его  всадники застали её опороченной в постели с рабом. Вслед за этим старик промолвил:  «В Руме (Византии) Император Юстин лишился рассудка. Говорят, даже он стал сношаться с собственной кобылой.  Его заменят на конюха.»

Она боялась прервать, хотя жаждала узнать его имя. Старик вновь услышал её вопрос, словно она спросила его вслух: «Я - Пророк Ибрахим. Некоторые зовут меня Авраамом, другие - Ханифом. Для тебя я всего лишь Посланник Аллаха. Явился, чтобы сообщить о рождении посланника,  Расул-Аллах. Береги честь и достоинство, тебе предстоит услышать много предложений от мужчин, которые тебя окружают. И честных, и сомнительных. Держись подальше от соблазнов. Не забудь побывать на могиле Абдаллах, перед тем как увидишься с ним в Раю.»

Затем старик встал, опираясь на свой посох:« Роды твои не будут болезненными. Я уже оповестил всех женщин, которые будут тебе прислуживать.  Посланника примет рабыня по имени Шифа. Она скоро будет здесь.»

Его рука опустилась на её живот, затем поднялась к своему лицу, и она услышала два слова «Аллаху акбар.» И он исчез также бесшумно, как появился. За окном Амина увидела первые солнечные лучи. Раскрыв свои отяжелевшие веки, она вдруг увидела вокруг себя много женщин. Её губы были высохшими,  мучала жажда. Сестра матери Сафия протянула ей прохладный шербет.

Почувствовала облегчение, будто некая птица обдала её своим крылом. Она даже не поняла, как родила. Лишь услышала звук младенца. Он уже был на руках Шифа. Новорожденный был полусогнут, словно совершал земной поклон. На его спине была заметна родинка чуть ниже шеи, ближе к левому плечу. Это была  Печать Пророка.

Взяв его на руки, к ней с удивлением обратилась Сафия: «В это трудно поверить! Но Он родился уже обрезанным!»  Женщины замерли с нескрываемым восхищением: о таком чуде никто из них даже не слышал.