Формула любви

   «Ох, Настя, и угораздило же тебя влюбиться в неподходящего парня», — думала про себя Серафима Серафимовна, глядя на горько плачущую девушку, сидящую напротив неё. Настя закончила свой рассказ и громко в голос разревелась, почти как год назад в день своего школьного выпускного. Серафима Серафимовна не спешила её успокаивать, пусть поплачет, а она пока подумает. «Не то чтобы парень плохой или непутёвый, — разговаривала с собой Серафима Серафимовна, — просто не пара он тебе. Вы с ним будто бы с разных планет. Пересеклись ваши пути ненадолго, да разошлись в разные стороны. Тебе бы отпустить его с миром, погоревать, а потом открыться навстречу новым чувствам, а ты вместо этого ко мне пришла за приворотом. Такая значит у неё формула любви: повязать его заклинанием, опутать колдовскими чарами. Нехорошо это, не по-людски». Однако вслух Серафима Серафимовна ничего из этого не сказала, пожалела девушку, ведь соседская внучка, да ещё и без родителей живёт, с такой надо бережно обращаться, чтобы не ранить ей душу.
   Вообще-то, родители у Насти были, но вскоре после её рождения они уехали в город, мечтая о лучшем будущем, а малышку оставили на временное попечение бабушке. Обещали забрать, как только устроятся на новом месте, но время шло, а они всё не приезжали. Позже выяснилось, что они развелись, разъехались по разным городам, каждый завёл себе новые семьи, других детей, а Настя оказалась им ненужной. Её так и растила одна бабушка, родители только деньги присылали, да мать на школьный выпускной приехала, только весь праздник испортила девочке. Настя её как увидела, так целый день в своей комнате и проревела.
   Несмотря на эти печальные обстоятельства, Настя выросла доброй, не по годам рассудительной, вдумчивой и очень застенчивой девушкой. Она не любила, когда на неё обращали внимание, но быть неприметной у неё получалось плохо. Виной тому была копна пшенично-золотых вьющихся волос, которые Настя пыталась обуздать тугой косой, спускавшейся ниже пояса. Однако по-настоящему красивыми у Насти были даже не волосы, а глаза: огромные, с приподнятыми вверх уголками, тёмно-шоколадного цвета и веером пушистых длинных ресниц, они смотрели на мир в упор с такой подкупающей детской искренностью, что эту девушку хотелось непременно защитить, заслонить от возможных бед и невзгод. Если бы Настя только хотела, то у неё не было бы отбоя от кавалеров, но она стеснялась своей женской привлекательности и старалась запрятать её подальше от посторонних глаз.
   Окончив школу, она тоже уехала в город, но не для того, чтобы бесследно в нём раствориться. Она хотела вернуться домой с востребованной профессией, мечтала стать сельским доктором, поступила в медицинский техникум, дальше в планах был институт, затем распределение в свой район, а если повезёт, то и в свою деревню. Ничто не могло сбить её с намеченного пути, но однажды на каком-то вечере она познакомилась с парнем и влюбилась в него без памяти.
   Сначала он стал за ней ухаживать, но быстро потерял интерес. «Ты, Настя, правильная, а я разгильдяй. И на уме у тебя одна деревня, тебя к земле тянет, а я хочу взметнуть высоко в небо, поездить по миру, пожить за границей, с моей профессией компьютерщика это возможно. Не уживёмся мы с тобой, слишком разные у нас интересы, лучше разбежаться в разные стороны», — объявил он ей свой приговор.
   После таких жёстких слов жизнь Насти рухнула под откос, она разом позабыла все свои прежние мечты, теперь только одно имело для неё значение – быть рядом с ним. «Как же мне вернуть его чувства к себе?» — думала Настя и в ответ на собственный вопрос вспомнила про Серафиму Серафимовну. В ближайший же выходной день она села на поезд и поехала просить её помощи. 
   У них в деревне было так заведено: если возникали какие-то проблемы, то все шли к Серафиме, она всегда выручала, никому не отказывала. Сима рано овдовела, осталась одна с малолетним сыном на руках, могла бы снова выйти замуж, но не повстречала на своём пути новой любви. Однако это её ничуть не сломило, она черпала радость в своём материнстве, жила успехами сына. Ей было чем гордиться: сын – офицер, боевой командир, свадьбу собирался вскоре сыграть, Сима уже и о внуках тихонько грезила. Только не суждено было сбыться её мечтам. Погиб её сын трагически во время секретной операции, Сима вся почернела от горя и слегла. Все думали, не выкарабкается уже, а она встала через месяц. И открылся в ней какой-то особенный дар: то ли знахарки, то ли гадалки, а может, колдуньи, но только молитвы её несли в себе всем облегченье, дарили избавление от недугов, а судьбы людей, за которых она просила, неизменно менялась в лучшую сторону.
   С годами дар Симы крепчал, а благодарность людей наполняла её новыми силами. Маленькая, пухленькая, вечно улыбающаяся, похожая на румяный колобок из известной детской сказки, она была невероятно энергичной и не переставала удивлять окружающих своим жизнелюбием. Никто, беседуя с ней, не мог отвести взгляда от её глубоких, пронзительных глаз, которые, казалось, всё видели, всё знали, но никого ни за что не осуждали. Сима всем сердцем верила, что в любом человеке хороших качеств намного больше, чем плохих, просто надо об этом людям почаще напоминать. Вся деревня души в ней не чаяла, ласково называя её бабой Симой, хотя она совсем не была старой. Но такое обращение её не обижало, ведь оно выражало глубокое уважение и признание её заслуг. Она не могла объяснить, как у неё получалось творить чудеса, но получалось. 
   Вот и сейчас, глядя на горькие девичьи слёзы, Сима стала невольно нашёптывать какие-то слова. Через мгновенье перед ней будто приподнялся невидимый занавес, и Сима осторожно заглянула внутрь. Там, вдалеке было Настино будущее, Сима не столько пыталась его разглядеть, сколько прислушаться к своим ощущениям. В тот же миг её обожгло ледяным холодом, словно она в одном платье и босиком оказалась на улице в промозглый осенний день, да ещё ненароком угодила в огромную лужу. Та недовольно огрызнулась на непрошенную гостью, обдав её веером тяжёлых колючих брызг. Сима попыталась выйти из лужи, но та стала расширяться, поглощая всё сухое пространство вокруг. Сырой, ненастный день окутал Симу с ног до головы, ей сделалось зябко, тревожно, неуютно. Стало понятно: не будет у Насти взаимности в её нынешней любви, наполнится её сердце одной лишь обидой и разочарованием, и всю свою жизнь она прошагает босая по холодным колючим лужам в поисках островка спасительной суши.
   Сима поёжилась, отгоняя от себя гнетущее виденье, для убедительности постучала маленькими ножками в войлочных чунях и поплотнее закуталась в тонкую цветную шаль, с которой никогда не расставалась. Усилием воли она вернула себя обратно в свой дом, где в печи мирно потрескивали поленья, заполняя пространство ласковым теплом. На душе её стало спокойно, теперь она знала, что делать.
   — Так, милая, давай-ка я заварю нам чай с травками, посидим, попьём, успокоимся, а потом решим, что будем делать дальше, — Сима протянула девушке большой носовой платок, больше похожий на маленькую косынку, а сама пошла налаживать чай.
   Через полчаса на столе стоял большой дымящийся самовар с заварным чайником наверху, который мгновенно заполнил комнату хмельным травяным ароматом. Настя успокоилась и с удовольствием пила обжигающе-горячий чай вприкуску с любимым вишнёвым вареньем, от чего у неё раскраснелись щёки и приятно кружилась голова.
   Сима ласково поглядывала на девушку, но начинать разговор первой не спешила. Наконец, Настя не выдержала.
   — Баба Сима, ты же можешь сделать так, чтобы он меня полюбил? Ведь я ему сначала понравилась, а потом всё испортила, все уши ему прожужжала деревней, а он не хочет жить в деревне, хочет уехать за границу.
   — А ты, милая, что хочешь? В деревне жить или за границей?
   — Да мне всё равно, лишь бы только быть рядом с ним.
   Сима неодобрительно вздохнула.
   — Вон оно как! А раньше тебе было не всё равно, ты точно знала чего хотела. Любовь ослепила тебя, а слепой человек – калека.
   — Ну почему сразу калека? Да хоть бы и калека. Другим же ты помогаешь. Вон в прошлом году Иванов от своей Дуськи надумал уйти. Я видела, как она к тебе по ночам бегала украдкой. Это ты приворожила её мужа, вернула обратно в семью. Скажешь, не так? А сейчас он на свою Дуську не может нарадоваться, самая крепкая семья в деревне. Почему с помощью приворота Дуське можно было мужа вернуть, а мне помочь влюбить в себя парня нельзя?
   — Объясняю: потому что у Ивановых история была. У них за плечами школьная любовь, да такая, что не разлей вода, он в армию ушёл, Дуся его два года ждала. Когда вернулся, то свадьбу сыграли, потом они двадцать лет душа в душу прожили, четверых детишек на ноги поставили, дом, хозяйство нажили своим непосильным трудом. За всеми этими заботами и притупились его чувства, забыл он, какими глазами раньше смотрел на свою Дуську. Так я его чувства, только слегка позабытые, заново в нём пробудила, ничего не прибавила, ничего не убавила. А у тебя какая история с твоим парнем? Там и зацепиться мне не за что.
   — А моя любовь, выходит, не в счёт?
   — Почему же не в счёт? Только с такой любовью надо держать ухо востро, дюже она у тебя всепоглощающая, как ненасытный огонь. Для начала обожжёт тебя, превратит в головешку, а потом и за твоего парня возьмётся. От любви до ненависти один шаг. Вот такая твоя будущая история, с моей помощью или без неё.
   На глазах у Насти снова навернулись слёзы.
   — Так ты отказываешься вернуть его мне?
   — Настя, невозможно вернуть то, что тебе никогда не принадлежало. Конечно, я могу затуманить ему разум, но даже под моим заклинанием он будет любить не тебя, а женщину своей мечты. Мне придётся его ослепить, чтобы, смотря на тебя, он видел в тебе другую. Нужна тебе такая любовь?
   — Звучит как обман.
   — Так это и есть обман, а у Ивановых были чувства, сильные и взаимные, я лишь помогла им вспомнить это, и только.
   Настя задумалась, в её рассудительных глазах не было больше мольбы, скорее грусть от услышанного.
   — Баба Сима, а вообще существует на свете формула любви?
   — Конечно, существует, только у каждого человека она своя, в зависимости от того, какое у него сердце. Если маленькое, то никто и ничто не сможет в него протиснуться, не будет в таком сердце места ни для какой любви. Ну, а если большое, то всё в нём уместится: любовь к родителям, мужчине, детям, профессии, родине, Богу. Человек с таким сердцем обречён быть счастливым.
   — А у меня какое сердце? — робко спросила Наста.
   Сима не спешила с ответом. 
   — Это, Настенька, пока непонятно, но зависит от тебя. Ведь формула идеальной любви – это, по сути, благодарность за всё, что было в твоей жизни и за то, что есть в ней сейчас. Главное – не отравить то ценное, что ты уже имеешь, желанием того, чего у тебя нет. Тогда твоё сердце раскроется огромным бутоном и сможет вобрать в себя много разной любви, наполнит тебя до краёв счастьем.
   Настя долго сидела в раздумьях, накручивая кончик длинной косы на свой указательный палец, потом резко встала, подошла к Симе и нежно её обняла.
   — Спасибо тебе за всё! За добро, которое ты несёшь людям, за твоё огромное сердце, за формулу любви. Не уверена, что у меня получится освоить её в совершенстве, но я попытаюсь. Теперь я знаю, к чему стремиться.
   Если бы Сима сейчас заглянула в Настино будущее, то перенеслась бы мысленно в солнечный летный день, ощутила бы на себе ласковое дуновенье ветра, вдохнула бы пряный запах трав, услышала бы нежное пение птиц. Ведь минуту назад Настя сама изменила свою судьбу, она приняло верное решение, а Сима станет усердно за неё молиться, чтобы в Настиной жизни сложилось всё хорошо.

1 июня 2025
Картинка из Яндекса (в свободном доступе).