Платон мне друг, но Ибрагим дороже!

«Масон мне друг, но акции дороже!»

Рассказывают, что так схохмил Аристотель Онассис в связи с очередными сальто-мортале на Уолл-стрит. Не верьте, это фейк!
На самом деле, похоже высказался тезка греческого магната две с лишним лет тому назад, и высказался по поводу Атлантиды. Эти слова дошли до нас почему-то на латинском языке – так сказать, в режиме рецепта: «Платон мне друг, но истина дороже!»

Звучит просто, но слова очень непростые и важные. И я вовсе не о значениях слова «друг» – хотя нетрудно догадаться, какой здесь простор для хайпа (тем более, что Платон был для Аристотеля не только другом, но и весьма авторитарным учителем, а великий фракиец –протеже Платона.
Однако всё это просто отступает на дальний задний план, в свете слов Стагирита о Платоне и истине.

Все, кто в теме, хорошо знают о колоссальном влиянии Аристотеля на историю западно-европейской мысли, вплоть до 17 века, а возможно, и позже. Дело не только в логике Аристотеля или его полумифических-полунаучных представлениях. Дело именно в этой сакраментальной тезе.

Истина дороже друга, дороже учителя. Звучит очень выспренно. Звучит словно часть Символа веры ученого человека, и слова эти достойны занять место на каком-нибудь Обелиске Неизвестного Мыслителя. (хотя – давайте признаемся – ни малейшего представления об истине у нас нет!)

А меня терзают смутные сомнения – а что такое, собственно, стоит за словами самого знаменитого ученика Платона? И чем дальше я думаю, тем менее смутны и тем сильнее сомнения.

«Платон считает легенду об Атлантиде, поведанную ему египетскими жрецами, истиной. Но кирие Платон заблуждается: Атлантида далека от истины!» Так СВОИМ УМОМ рассуждает Аристотель. Мне очень не хочется ставить этот вопрос, вслед за прокуратором (или прокурором – кому как ляжет). Однако это и не требуется! – главное, что у Платона были основания верить в великое затонувшее царство, у его ученика никаких оснований не было – точнее сказать, у него имелись только собственные мнения (как по поводу Атлантиды, так и по всем возможным вопросам!).
 
ЭТИ-ТО МНЕНИЯ Аристотель объявил ИСТИНОЙ, чтобы ПОСТАВИТЬ ИХ ВЫШЕ своего друга и учителя. (Впрочем, последний поступил бы точно так, в отношении своего друга и учителя, Сократа).

Это и стало краеугольным камнем европейского менталитета: единицы дерутся за свое мнения, все прочие – за свою школу; то есть, выдают свое мнение за истину (как это делали Фихте, Шеллинг и Гегель "под покровом" и от имени Канта).