Операция Карфаген. Клятва Гиппократа

28 июля 1941 года

Минск, рейхскомиссариат Остланд

Главврача больнички в гетто звали Гирш Финкельман - как раз тот случай, когда имя просто в точку (в переводе с иврита имя означает “сокровище” или “драгоценность” – кем он и был для обитателей гетто).

Медсестра в типа приёмном покое направила Колокольцева в ближайшую палату, где он без особого удивления установил, что они уже виделись – когда Колокольцев забрал больную Дашу и её маму.

Главврач отнёсся ко второму менее чем за сутки визиту подполковника СС без малейшего удивления… было похоже, что он удивился бы, если бы оберштурмбанфюрер не вернулся.

Колокольцев указал большим пальцем на дверь: «Пойдём пообщаемся… без лишних ушей». Доктор Финкельман привёл его в свой закуток и закрыл дверь.

Подполковник СС осведомился: «Почерк Марии знаешь?». Врач кивнул:

«Она друг семьи… мне почти сестра…». Колокольцев добыл из кармана письмо размером со страницу школьной тетрадки, которое он попросил Марию написать сразу же после спонтанной ремиссии Даши… которая тоже добавила пару строк.

Главврач прочитал… минимум три раза прочитал, после чего вернул письмо Колокольцеву, сел на стул и вытер пот со лба. После чего совершенно без иронии осведомился: «Вы волшебник? Такая спонтанная ремиссия… это чудо из чудес… это противоречит всему, что я знаю о биологии и медицине…»

Колокольцев покачал головой: «Не волшебник… к сожалению. Если бы я был волшебником, я бы весь этот ужас в секунду прикрыл бы – а всех евреев переправил бы в Палестину. На огромном ковре-самолёте…»

Доктор Финкельман внимательно посмотрел на него и кивнул: «Я Вам верю»

«Немецким владеете?» - осведомился Колокольцев. Главврач кивнул: «Стажировался в Берлине… в тридцать втором».

Колокольцев добыл из кармана мандат фюрера и протянул главврачу. Тот внимательно прочитал, вернул подполковнику и снова кивнул:

«Что-то такое я и предполагал – у Вас аура абсолютной власти…»

Оберштурмбанфюрер добыл из кармана визитку и протянул врачу:

«Это Ваша охранная грамота – с ней Вас никто не тронет… что бы Вы ни делали здесь. Берегите как зеницу ока… впрочем, я – на всякий случай - проведу с вашим… Городецким воспитательную беседу…»

«Давно пора» - усмехнулся главврач. «А то этот урод совсем берега потерял…»

Колокольцев кивнул – и отдал боевой приказ: «Возьми пару санитаров покрепче – и давай во двор. Я вам гостинцев привёз… со складов вермахта…»

Когда они извлекли из ГАЗ-4 ящики с медикаментами и перенесли их в кладовку больнички, доктор Финкельман ознакомился с содержимым и покачал головой:

«Да это же настоящее сокровище… теперь я стольких смогу спасти…»

«Это взятка» - бесстрастно прокомментировал Колокольцев. «Ну, или плата, если хочешь». Главврач удивился: «Плата… за что?»

«За нарушение клятвы Гиппократа» - мрачно усмехнулся Колокольцев. И махнул рукой в сторону двери в кладовку: «Пойдём в твой закуток – там объясню…»

Когда они вернулись в типа кабинет главврача, Колокольцев проинформировал:

«Я занимаюсь спасением евреев с тридцать третьего года…»

Доктор Финкельман кивнул: «Я догадался». Перехватил удивлённый взгляд Колокольцева и объяснил: «Вы вошли в палату, чётко зная, что будете делать и почему… и с кем… точнее, для кого.  А потом действовали настолько эффективно, что… в общем, было понятно, что это даже не в двадцать первый раз…»

Колокольцев спокойно продолжил: «Я… точнее, мы – у меня есть партнёры…»

Главврач снова кивнул: «Естественно. В одиночку такие дела не делаются…»

«… с 1933 года спасли двадцать пять тысяч евреев… вывезли их в страны, где им ничто, и никто не угрожает…»

«Это что-то типа соглашения Хаавара?» - спросил доктор Финкельман. Колокольцев кивнул: «Что-то типа того». И продолжил: «Я намерен вытаскивать из гетто и переправлять в основном в Палестину до двухсот человек в месяц… больше мой канал не потянет…»

«Это уже много» - с восхищением произнёс врач. «Очень много…»

Колокольцев продолжил: «Мне потребуется твоя помощь… но об этом чуть позже». Главврач кивнул: «Всё, что в моих силах…»

Подполковник СС вздохнул – и сбросил бомбу: «К сожалению, иногда единственное, что я могу сделать – это дать милосердную смерть…»

К его изумлению, главврач отреагировал абсолютно спокойно.

«Я Вас прекрасно понимаю – я бы и сам дал многим… очень многим, на самом деле… смертельный яд мгновенного и безболезненного действия…»

И грустно развёл руками: «… но у меня нет такого яда…»

Колокольцев бесстрастно проинформировал: «Мне нужен список из ста человек, которые ни при каком реальном раскладе не протянут больше месяца-двух. Половина дети… хотя нет, лучше две трети – детей очень жалко…»

Главврач кивнул, взял со стола блокнот и карандаш… Колокольцев покачал головой и протянул ему авторучку. Доктор Финкельман с благодарностью принял и через четверть часа протянул Колокольцеву список на нескольких страницах.

После чего осторожно осведомился: «Это ведь не просто эвтаназия…  милосердная смерть… это что-то большее… гораздо большее…»

Колокольцев удивлённо посмотрел на него. Главврач вздохнул – и объяснил:

«Мой дядя – мистик, каббалист, знаток иудейской демонологии… был. Я пару раз столкнулся с совершенно необъяснимым в моей врачебной практике…»

Как и практически любой врач.

«… и спросил его совета. Он мне многое рассказал… дал почитать кое-что… я свободно владею ивритом…». Колокольцев ответил на иврите:

«Аналогично. Моим учителем был известный белостокский раввин Шломо бен-Барух… я родился и вырос в этом городе…»

Доктор Финкельман с уважением кивнул – и продолжил: «У Вас… Вы… в общем, есть у меня ощущение, что у Вас немалый опыт общения с сущностями тонкого мира…». Колокольцев покачал головой:

«Я знаю, что врачи сталкиваются с таким, что врагу не пожелаешь увидеть, но поверь, есть вещи, которые тебе лучше не знать…»

«Это так страшно?» - тихо спросил врач. «Гораздо страшнее» - ответил его визави.

И продолжил: «Мои люди с тобой свяжутся насчёт следующих партий… а пока мне нужен тот, или та, кто поможет мне вывезти из гетто пятьдесят наиболее одарённых детей – уже завтра… или даже сегодня. И сотню взрослых…»

«Это Софья» - уверенно заявил главврач. «Софья Абрамовна Файнштейн. Она до войны много лет была директором школы – чуть ли не всех в городе знает…»

Колокольцев кивнул: «Пошли за ней… кого-нибудь…». Добыл из внутреннего кармана пачку рейхсмарок и протянул врачу: «Мой гостинец скоро закончится, а на чёрном рынке купить что угодно можно… благо ты теперь неприкасаемый…»

Софья Абрамовна Файнштейн материализовалась через двадцать пять минут.