В воде

Море казалось беспокойным. Волны, сталкиваясь или поглощая друг друга, метались между соседними берегами.
Водная стихия напоминала недры метрополитена в час пик, где  тысячи и тысяча  энергий перекрещиваются,  распадаясь, точно стёклышки в калейдоскопе. Но только для того, чтобы собраться в новый узор.

Ульяна старалась держаться на плаву. Ей было неинтересно находится  всё  время на поверхности, но слишком большой глубины она также опасалась.
Когда дно становилось невидимым, она полагалась на выдержку и разумную осторожность,  раздвигая границы своего водного ореала достаточно медленно.
Чувства говорили лучше всех книг, что девушка когда-либо могла прочесть. Правда, они не всегда оказывались удобными:  опутовая илом бедра, жаля, точно медузы, выбивая дно из под ног.
 Попадая в такие провалы, Уля ложилась  на спину и плыла к берегу. Она горячо молилась о том, чтобы скорее ощутить опору.
Ей предстоял путь.

***
Рита выбралась из воды и в изнеможении упала на песок. Джи Ну тут же сел рядом. Расправив её влажные волосы, он поцеловал женщину в висок.
Ему было спокойно от того, что новый день, наконец-таки, настал, и они встретили это утро дома. Какая-то часть его сознания всегда прибывала тут; на жёстком прибрежном песке, откуда вглубь острова текла тропинка. На полпути она расширялась до дороги, и огибая рыбацкую деревеньку, замирала у холма. С этого места вновь  в разные стороны расходились её притоки, один из которых  и вел в его родное село.
Восстановленный дом благополучно пережив зиму, сверкал на солнце глянцевой краской. Её  бирюзовые переливы рождали в прохожих  иллюзию; кому-то дом казался окрашенным в голубой, кому-то в  зелёный. А вечером, когда закат расплывался по небу, можно было заметить на нём даже сиреневые блики.

Джи Ну нравилась эта игра. В солнце таился мощный трикстерский потенциал, способный создать любую иллюзию, где человека, по сути, ограничивало только его восприятие
Палитра же мужчины естественным образом становилась всё богаче. Он знакомился с собой на разных уровнях, и порой нырял так глубоко, что на мгновение терялся в пространстве.
Но душа его никогда не подводила. Прокладывая путь сквозь любое давление и тьму , каждый раз возвращала в мир с дарами.

- Рита…вставай

Мужчина принялся целовать лицо жены.

- Вставай! Давай вместе смотреть наши сны.

Она его слышала. Просто лежала до последнего с закрытыми глазами, собирая себя в нечто единое. Вода позволяла ей ощущать целостность, когда даже самые противоречивые её части наслаждались перемирием. Внутри становилось легко и уютно. Исчезала эта болезненная тяга по дому, по чему-то такому, чего достичь она тут не могла. Просто невозможно было нырнуть настолько глубоко, ей не хватило бы воздуха.
Женщина, конечно , наращивала и объём своих творческих лёгких,  и выносливость сердца, но чувствовать себя, как дома, всё равно не получалось. Она старалась оставить этот перфекционизм, и просто наслаждаться моментом. Как это делал Джи Ну.

При мысли о муже её губы сложились в счастливую улыбку, и она невольно себя выдала.
Даже с закрытыми глазами, Рита почувствовала, что мужчина тоже улыбается. Он сознавал, что в этот раз победил.
Пожалуй, это было самой любимой игрой супругов. Используя разные стихии, они учились чувствовать и выравнивать друг друга. Выводить в такое пространство, где любая иллюзия обнажалась бы истиной.
И не важно чего это касалось; их ли страхов либо наоборот ощущения собственной силы.
Дар этих отношений был не плоскостного формата, хотя вовсе не исключал наслаждения материей и игрой. Но возможности дарованной им операционной системы были намного шире, поэтому было бы просто глупо запирать себя в границах DOS.
Душе каждого из них хотелось занимать как можно больше пространства в сознании, переживать новый и трансформировать старые опыты.
Каждый в этом путешествии проживал своё преображение, но одновременно являлся и неотъемлемой частью поля второго. Их первоначально близкие энергии смешиваясь, образовывали цвета и тени.

Джи Ну убедившись, что последний солнечный ободок показался из-за горизонта, встал с настила. Песок всегда был здесь несколько  жестковатым, зато ходить по нему в жаркий день казалось удовольствием. Ноги не проваливались, а ощущая твёрдую равномерную опору, впитывали тепло.
Супруги задержались на вершине небольшого холма, чтобы полюбоваться восходом. Тем как растворяются оттенки красного, а жёлтый, ещё мгновение назад  растушёванный по всему небу собирается в очерченный шар.

  Что они в такой момент могли знать о себе? Даже меньше, чем друг о друге.

 Друзья наблюдали за проблеском грядущего, а вместе с ним и их утекающими воспоминаниями.
Рита протянула руку и сжала ладонь мужа. Ей важно было помнить. Ей очень хотелось помнить. Пусть вместе с этим, останутся воспоминания и о другом, более раннем опыте. Ничего, она выдержит этот вес и не превратиться при этом в ледышку. А если даже и превратится, то встреча с ним вновь распакует её память.
А вместе с этим и сердце.

За спиной вилась тропинка к дому. И Джи Ну обернувшись, вспомнил, как они в первый раз шли по ней вместе. Рита боялась знакомства с его дедушкой больше, чем местной полиции, и он подшучивал над ней из-за этого. Они смеялись и говорили о каких-то глупостях, словно бы не было рядом войны и репрессий. Их тогда накрыла и спрятала от всего мира первая волна узнавания, за которой последовали и другие.
Там они, отражаясь в поверхности,  знакомились уже со своими тенями. Учились доверять внутреннему голосу и оберегать свое почти детское счастье.

И Рита, и Джи Ну были достаточно мудры, чтобы интуитивно настраивая весы, не мерить свой вклад в граммах. Они представляли собой разные оттенки одного и того же цвета и делить им было нечего.
Их равенство было предопределено самой природой. Надо было только добраться до собственной глубины.
А глубину поглотить уже нельзя, в ней можно только отразиться.