Дверь. Часть I

Глава I.

Получив аттестат зрелости ровно в день своего семнадцатилетия, Роман думал не долго, куда пойти учиться дальше. Да, конечно, высшее образование это хорошо. Но ему всю жизнь нравилось что-то делать руками. И чинить старые механические часы, которые вдруг остановились, и сколачивать ящики вместе с отцом на даче. И когда он объявил дома, что отдаёт документы в обычный колледж, где готовят специалистов обычных рабочих специальностей, мать расстроилась, но отец только кивнул головой, показывая сыну своё одобрение. Роман стал сварщиком. Он научился варить и большие конструкции, и овладел мастерством тонкой и изящной аргонно-дуговой сварки. Но больше ему, всё же, нравилось сваривать что-то крупное, результативное. На работу он устроился легко, так как в городе постоянно шли грандиозные строительные работы, а они без сварщиков никуда…
Вскоре его перевели в отделение строительной фирмы, которое занималось ремонтом старых зданий. Их восстанавливали или укрепляли с помощью современных технологий. Вот и сегодня его с опытным сварщиком Дмитрием Николаевичем, которого все называли Николаич, отправили в старый московский переулок, где их фирма должна была отремонтировать верхний, третий этаж старого дома, предварительно укрепив контур межэтажных перекрытий.
- Варите прямоугольные укрепления здесь, - распорядился бригадир, указывая на площадку между домами. – Как закончите – пригоню краны, поднимем их наверх, там рабочие их установят.
-  А чего не там-то это делать? – спросил Николаич, - там на месте и сварили бы.
- Районные власти не дают. Рядом совсем старый дом. Цокольный этаж кирпичный, а второй – деревянный. Ещё девятнадцатого века. Дома рядом стоят. Пожара что-то боятся. Короче, варите здесь. Вот чертежи и размеры, вон вдоль дома заготовки лежат, утром изготовили, сюда привезли. Закончите – звоните. Дня два вам хватит?
- Да как дело пойдёт. Если дождя не будет – успеем. Да и день короткий стал, осень…
- Ну, давайте, - сказал бригадир, прыгнул в машину и поехал на другой объект.
Целый день Роман с Николаичем сваривали прямоугольные каркасы. Заработались дотемна. Потом смотали провода, спрятали их в подвале ремонтируемого дома и договорились утром, часов в десять, встретиться здесь. Но утром Николаич позвонил Роману и сказал, что у него прихватило сердце и его ночью увезли в больницу. Пришлось Роману одному заканчивать сварку конструкций. Работа пошла намного медленнее. Да и тяжело это было – одному-то подтаскивать заготовки на площадку для сварки. А сваренный прямоугольник вообще стало невозможно оттащить и поставить возле стены. Роман стал готовить прямоугольники один на другом. Даже красиво получилось. Стопка из сваренных прямоугольников постепенно поднималась всё выше и выше. Ближе к вечеру Роман почувствовал, что выбивается из сил. Но удовлетворение от проделанной работы переполняло его. Ему хотелось сделать ещё что-то грандиозное и весёлое. «Позвоню-ка Николаичу», - подумал Роман, присел на свои прямоугольники и набрал номер старшего товарища.
- Привет, Николаич. Как ты?
- Да нормально, Рома. Ничего страшного нет. Но в больнице ещё недельку продержат. А у тебя как дела? Много сделал сегодня? Сложно одному?
- Справляюсь. Только вот сваренную конструкцию один поднять не могу. Варю одну на одной. Штук десять уже сварил, а надо, если помнишь, тридцать.
- Как не помнить! Правильно, что так делаешь. Продолжай. Да смотри там, не балуй! Знаю я тебя. Уж двадцать лет, а в голове одни шалости!
- Что ты, Николаич, какие шалости!
- Ага! А кто умудрился подковки на ботинках бригадира в раздевалке к металлическому полу приварить. Приходит он переобуться, а ботинки ни с места. Правда, смеху было! А то к ключам от сейфа лишнюю полосочку приладил. Сейф и не открывается. Еле спилили потом! Смотри там! – засмеялся в трубку Николаич.
- Да ладно, я это ж я шутя… Сейчас-то я один здесь. Тут и пошутить-то не с кем. Ладно, Николаич, поправляйся. Темнеет, домой пойду. 
Не скажи Николаич этих слов, может, и не случилось бы того, что произошло дальше. А произошло вот что. Только Рома поговорил с Николаичем, как обратил внимание на двух девушек, которые остановились как раз возле площадки между домами, где он работал. Одеты они были очень хорошо, да и запах дорогого парфюма тонко окружил его. Лет им было, как и Роману, примерно по двадцать. Одна из них, видимо старшая, негромко разговаривала по телефону.
- Да, Пётр Васильевич, мы на месте. Стоим с Катей возле этого дома. Да-да, ключи у нас с собой. А электричество-то там есть? А то темнеет. Да, хорошо. Отзвонимся. Отчитаемся.
Потом она обратилась к той, которую звали Катей:
- Ну, что, подруга, заходим?
- Да, Юля, заходим. Только если света нет, мы ничего не увидим.
- Вот там и посмотрим.
Они оглядели дом, стоящий рядом с тем, для которого Роман варил железные прямоугольники, ещё пошептались немного, и Юля достала из сумочки связку ключей. Затем они подошли к железной двери дома и попытались найти тот, который был от большой входной, железной. Да всё не могли его найти.
- Ничего, сейчас войдём, посмотрим, что внутри. А ты, Катька, представляешь? Через несколько месяцев здесь сделают ремонт, наш офис переедет сюда, и будем мы работать прямо в центре Москвы! Среди старинных особняков! Правда, говорят, право собственности ещё не оформлено. Но Пётр Васильевич человек пробивной!
Наконец один из ключей подошёл к входной двери. Она ржаво заскрипела и открылась только наполовину. Девушки шмыгнули туда. На Романа Юля даже не взглянула, а вот Катя, проходя мимо, улыбнулась ему. Роман был в трёх метрах от них, невольно слышал все эти разговоры и, затаив дыхание, ожидал, что же произойдёт дальше. При этом Катя ему определённо понравилась. Каким-то своим спокойствием и тёплой улыбкой. А вот вторая, Юля, не очень. Через несколько секунд свет внутри загорелся, а через полуоткрытую дверь Роман ясно смог разглядеть, что же было внутри. Там был полный разор. Какие-то ямы, обломки досок, обрывки обоев, кучи битого кирпича и стёкол. Создавалось впечатление, что в этом доме никого не было несколько десятилетий. «Пётр Васильевич отремонтирует» - почему-то проскочило у него в мозгу. «А вот Катю я больше, наверное, никогда и не увижу». Юля подошла к входной двери, с подозрением, а может и с презрением, посмотрела на юношу, что-то для пущей важности сказала подруге по-английски и закрыла дверь.

И тут у Романа родилась новая шалость. Сварочный аппарат был ещё не убран. Он быстро протянул провод с полуобгоревшим электродом к двери второго дома и прихватил в её одном месте к железной раме. Потом он быстро убрал провода в подвал своего дома, мгновенно сменил рабочую одежду на обычную и запер подвал. Быстро перейдя через неширокую дорогу, Роман вошёл в небольшое кафе.

Девушки прошлись по кривому полу, аккуратно обходя ямы и кучи кирпича.
- Юля, ты видела парня возле входа?
- А что? Ну, видела. Парень как парень. Ничего интересного.
- Ну, не скажи.
- Брось, не отвлекайся. Пошли дом осмотрим.
- Да-а, какой интересный дом! Что он помнит? Кто здесь раньше жил? – спросила Катя.
- Какая разница? Скоро здесь будет приличный офис.
- Так подойдёт он Петру Васильевичу?
- Конечно, подойдёт! – уверенно ответила Юля.
- А сейчас здесь точно никого нет?
- Да никого здесь нет. Мы же сами его только что открыли.
Но в этот момент девушки услышали, что по второму этажу кто-то легко, словно ребёнок,  пробежался.
- Юля! Ты слышала? Ты же говоришь, что здесь никого нет.
- Мнительная ты, Катя. Ну, откуда здесь кто-то может быть? – неуверенно ответила Юля.
Однако, снова лёгкие шаги послышались наверху, а пол едва слышно скрипнул.
- Вот мы сейчас поднимемся и посмотрим – есть там кто или нет.
- Нет, Юля, не пойдём. Я боюсь.
- Не бойся, - уже смелее заявила Юля и отправилась к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.
Кате было страшно, но оставаться здесь одной было ещё страшнее, и она последовала за подругой. Поднявшись наверх, они нашли выключатель и яркий, слегка подрагивающий свет озарил верхний этаж. Он состоял из нескольких небольших комнат в удручающем состоянии. Но девушки здесь никого не обнаружили.
- Вот видишь! Показалось.
- Да, наверное. Давай скорее спускаться вниз. Запрём дом, да позвоним шефу и поедем домой.
- Подожди. Сейчас я сфотографирую здесь всё, и тогда поедем.
Юля побродила по комнатам, сделала множество снимков и хотела отправить их Петру Васильевичу.
- Что-то не получается. Не уходят фото. Ладно, с улицы отправлю.
Но тут внизу что-то стукнуло, и скрипнула лестница.
-  Юлька, Что-то мне не по себе. Давай быстрее. Уходим.
Девушки быстро спустились на первый этаж. Быстрым шагом они подошли к входной двери, но она не открывалась.

Совсем стемнело. Народа в заведении почти не было. Рома уселся у широкого окна прямо напротив второго дома и заказал чашечку кофе. «Посмотрим, что будет дальше», - подумал он. «Ишь, какие мы важные. По-английски говорят! Офис подбирают! Чтобы Пётр Васильевич прямо среди старых московских особняков работал. Чем только занимается этот Пётр Васильевич. Адвокат, наверное», - почему-то подумал Рома. На втором этаже дома загорелся свет. Пару раз девушки мелькнули в окнах наверху. Снизу было видно, что и там была разруха. Обои клоками висели на стенах, а свет давала одинокая лампочка, тоскливо свисавшая с потолка. И как деревянная часть дома не сгорела за эти годы? Рома заказал вторую чашку кофе. Наконец, свет на втором этаже погас. Окна на первом этаже были зашиты железными листами, и свет едва заметно пробивался сквозь щели. «Интересно, что там сейчас происходит?» - думал Рома.

Понятно, что выйти из дома через дверь девушки уже не могли. Прошло минут двадцать. Роман заказал третью чашечку. К дому подъехали две дорогущих машины, и из них вышло несколько человек, которые стали топтаться возле двери. Роман расплатился и тоже подошёл к площадке между домами.
- Девушки, не бойтесь! Скоро вас вытащим оттуда, - громко, чтобы было слышно через дверь, прокричал грузный мужчина.
Потом он обратился к своим спутникам:
- Сергей, давай гони в местную жилконтору, это на соседней улице. Пусть рабочих дают, дверь вышибем. Её, видимо, заклинило. А я поеду к пожарникам, тут недалеко, машину подгоню. Если дверь не сможем открыть, девчонок через второй этаж достанем. Там окна должны открываться.
И никому из них не пришло в голову, почему же дверь не открывалась. Площадка опустела.
Роман подошёл к двери и крикнул:
- Девушки! Вы там?
- Кто это?
- Да я случайно узнал, что вы не можете выйти.
- Да, наверное, дверь заклинило.
- Я сейчас вас спасу.

Роман кинулся в подвал своего дома. Там на вешалке висел старый потёртый фрак, который он обнаружил ещё вчера, уже не чёрный, а какой-то серый от пыли, а в углу валялся помятый и тоже потёртый цилиндр. Роман напялил фрак прямо на джинсовую куртку и  нахлобучил цилиндр. Затем он достал болгарку, протянул провод и в мгновение ока распилил известное ему место сварки. Дверь была открыта. Он во фраке и цилиндре вошёл в дом. Девушки ожидали в середине большого зала.
- Сударыни! Вы свободны, - театрально заявил он.
- О! Вы нас спасли! А то мы уж подумали, что придётся ночевать здесь. Сейчас за нами приедут, - сказала Юля и собралась звонить шефу, чтобы сказать ему об освобождении.
Катя с восторгом глядела на освободителя. Ведь она не знала, что они застряли здесь из-за его же шалости. Роману стало стыдно…
- Ладно, сударыни, выходите. Меня, кстати, Романом величают. А вас, извините, невольно услышал – Катя и Юля?
- Да, Роман. Спасибо вам за освобождение. И как вас это удалось?
Но Рома не успел ответить. В это время наверху кто-то снова прошёлся лёгкой походкой.
- Кто там? Ещё кто-то есть?
- Вот и вы слышали?
- Явно кто-то прошёл!
- Рома, я боюсь. Дверь открыта, давайте уходить!
- Я пойду и посмотрю, что там. Не могу просто так уйти.
- Мы не пойдём, - в один голос заявили девушки, - Мы на улицу пойдём. Там вас подождём.
- Хорошо, идите на улицу, а я только поднимусь на второй этаж и тоже выйду. Только без меня не уходите!
- Хорошо, подождём.
Рома медленно стал подниматься на второй этаж, а девушки пошли к двери. Вдруг они вскрикнули:
- Рома! Дверь опять заклинило! Она не открывается.
Рома остановился на первом повороте лестницы, не добравшись до второго этажа.
- То есть, как заклинило! Да быть этого не может! С чего бы ей сейчас-то заклинивать?
Он сбежал вниз и кинулся к входной двери. Она и впрямь не открывалась. Рома попытался её и приподнять, и бил в неё плечом, и ногой с разбега. Дверь намертво вросла в раму и не двигалась с места.
- Что за ерунда! Не может такого быть!
- Ладно, Рома, не волнуйтесь. Сейчас приедет кто-нибудь, и нас вытащат отсюда окончательно.
Но юноша заволновался. Неужели его шалость кто-то повторил? Но этого не может быть! Может, и правда, дверь просто застряла в проёме? Хорошо, что хоть и тусклый, но свет в помещении был. Наверху снова кто-то пробежался.
- Ну, я сейчас поймаю этих шутников! Сейчас они у меня попляшут!
- Ромочка, не ходи наверх! Вдруг там и правда кто-то есть?
- Вот и посмотрим.
Роман нашёл железный прут и быстро взбежал по лестнице наверх. Девушки, затаив дыхание, ожидали его возвращения.
- Катя! Юля! Идите сюда! – позвал он их сверху. – Это вы оставили здесь зажжённые свечи?
- Какие свечи? – откликнулись девушки. – Никаких свечей мы не оставляли. Там же свет можно включить.
Девушки взялись за руки и с опаской поднялись на второй этаж. Но он оказался совсем не таким, как в прошлый раз. Выключатель не работал. Свет давали мерцающие на сквозняке огоньки нескольких свечей, стоявших в держателях на столе и на комоде у стены.
- Что это? – спросила Катя. – Только что этого комода не было. Да и обои все были оборваны.
Но сейчас комната выглядела жилой и ухоженной. Стены были не с обоями, а затянуты золотистым шёлком, который при свете свечей, словно бы сиял изнутри. В углу стояли большие напольные часы. «Не ходят» - отметил про себя Роман. На столе лежали какие-то рукописи, свитки и листы бумаги. Возле листов стояла… Чернильница, а рядом в специальном стакане – перья! Бумаги были исписаны непонятными знаками. Вдоль стены стояли старинные стулья в хорошем состоянии. Роман открыл ящик стола. В нём он обнаружил ещё несколько свечей. Он зажёг их от уже горящих и расставил их в комнате на полу. Стало совсем светло. Плафон на потолке был искусно расписан буколическими сценами. А главное, сквозняк! Откуда? В закрытом помещении!
- Что же это такое? Откуда это всё? Мы же недавно здесь были. Обычные нежилые разбитые комнаты. А что мы видим сейчас? Ну, когда же за нами приедут? – запричитала Юля.
- А что там за окном? – спросила Катя.
Рома подошёл к окну, плотно закрытому тяжёлыми гардинами, и распахнул их. Яркий солнечный свет заполнил комнату.
- Почему солнце? Сейчас же почти ночь!
Роман открыл окно, и свежий воздух ворвался в помещение. Одновременно с ним комнату заполнили звуки. Кто-то кричал:
- Ванька! Где ты, чёрт! Иди скорее сюда! Что я один телегу грузить буду?
Где-то плакал ребёнок. Кто-то, похоже, колол дрова. Рома, Катя и Юля стояли, онемев, и глядели в окно. Перед ними, разбегаясь в обе стороны, находилась улица, совершенно не похожая на узкий переулочек между Малой и Большой Ордынкой, где они сейчас должны были находиться.
- Почему светит солнце? – не мог успокоиться Роман.
Свечи погасли, и от них поднимался только лёгкий дымок.

Лестница, ведущая с первого этажа, скрипнула, и в комнату поднялась дама весьма странного вида. Она была немолода, но каков её возраст определить было почти невозможно. Одета она была в тёмно-синее муслиновое или тарлатановое платье с кринолином. В руках она держала веер, а голову её покрывал белый чепчик. Увидев незваных гостей, дама замерла, оглядела их и крикнула куда-то вниз:
- Прохор! Прохор! Быстро сюда!   

Почти бегом на второй этаж вбежал здоровенный бородатый мужик под два мера росту в тёмном кафтане, добротных сапогах и в картузе. В руках у него был то ли короткий кнут, то ли нагайка. Дама показала ему на гостей.
- Воры. Не иначе как воры!
- Вы кто такие? Как сюда попали? – грозно спросил Прохор голосом, не предвещавшим ничего доброго.
Девушки замерли в ужасе, не зная, что и сказать. Но Роман не оробел. Хотя и сам ничего не понимал.
- Сударыня, мы не воры. Мы случайно попали к Вам. У нас и в мыслях не была Вас потревожить.
Дама с удивлением рассматривала Романа, который, как мы помним, был одет в потёртый фрак и цилиндр.
- Кто ж ты таков будешь? И они кто? -  спросила дама, указывая на девушек.
- Да я сейчас временно рабочий человек. А девицы со мной.
- Так как же ты сюда попал, рабочий человек? Да и чей ты?
Роман понял, что происходит что-то невероятное, возможно, розыгрыш или шалость, но в силу своих природных артистических наклонностей демонстративно поклонившись даме, ответил:
- Сударыня, повторяю Вам, мы попали сюда совершенно случайно, через открытую дверь на нижнем этаже. А так – я просто сварщик. Варю кое-что… Когда в этом необходимость бывает.
- Повар, что ли? Чей? – спросила дама.
- Да ничей. Просто по найму.
- Понятно. Повар. Это хорошо. Ну, пойдём вниз, покажешь мне дверь, через которую сюда попал.
Затаив дыхание Роман, Катя и Юля стали вслед за дамой спускать на первый этаж. Позади всех шёл Прохор, который, похоже, был готов в одно мгновение, по одному лишь кивку головы своей барыни, придавить незваных гостей. Спустившись вниз, дама спросила:
- Ну, откуда же вы вошли сюда ко мне?
Рома смело подошёл к стене, закрытой тяжёлыми шторами, раздвинул из и… Не обнаружил никакой двери. Что делать? Прохор с напряжением глядел на них. Девушки замерли, не в силах даже вздохнуть. Рома снова нашёлся.
- Сударыня, простите, не знаю Вашего имени отчества…
- Анастасия Петровна.
- Анастасия Петровна… Сударыня. Простите. Я что-то устал за последние дни. Знать, не отсюда пришли. Знать, отсюда, - покачивая головой, произнёс Рома, указывая, на дверь в другом конце нижнего помещения.   
- Прохор, будь рядом, - сказала Анастасия Петровна. – Ну, пошли сюда.
Все вышли во двор дома через ту дверь, на которую указал Роман. Там во дворе тщедушный человек преклонных лет колол поленья. А возле высоченного забора две молодые бабы стирали в корытах бельё. Возле одной прямо на земле сидел ребёнок и громко плакал.
- Анфиска! – крикнула барыня, - да угомони ты его! Вишь, как надрывается
Анфиска бросила стирать, взяла мальца на руки, и тот мгновенно успокоился. Видать, только того и ждал.
- Вот, шельмец, - без раздражения произнесла барыня, - того и просил.
Кудлатый кобель подбежал к Роме и доверительно лизнул его руку. Барыня отметила это.
- Нет, Прохор, это не воры. Я уж хотела унтера звать… Погожу пока. Так как вы во двор попали?
Роман увидел проход в больших проездных воротах.
- Отсюда, Анастасия Петровна.
Барыня подошла к проходу, а он и впрямь не был на запоре. Она с укоризной поглядела на Прохора и строго спросила:
- Прохор! Как же так? Сколько раз говорила? Так и впрямь воры влезут.
- Анастасия Петровна, да немца Вашего, Вольфа ведь ждём. Да и я всё время за всем тут гляжу.
Барыня покачала головой, но эту тему развивать не стала. «Что за Вольф такой?» - подумал Рома.
- Так, говоришь, варить умеешь? Повар? – снова обратилась барыня к нему. – Ну, не нужен мне сейчас повар. Французишка мне сейчас один стряпает. Я им довольна. Рабочий по найму, говоришь? А что делать-то можешь?
Роман на мгновение задумался. Вдруг вспомнил большие часы на втором этаже.
- Да вот и часовых дел мастер.
- А мне часы поправить сможешь?
Роман вспомнил, как в детстве с отцом чинили разные механические часы.
- Посмотреть бы надо. Может, и починю.
- Дорогие они. Муж мой покойный из-за границы лет тридцать назад привёз. Так они год ходили, а потом остановились. А потом уж и не до них было.
- Извольте, сударыня. Давайте посмотрю.
Все снова вереницей вошли в дом и поднялись на второй этаж. Роман подошёл к часам. Резьба по дереву, золочёные стрелки.
- Простите, Анастасия Петровна, инструмента со мной сейчас никакого нет.
- Прохор, принеси, - распорядилась барыня.
Прохор продолжал недоверчиво относиться к гостям. Комнату он не покинул, опасаясь барыню оставлять одну, но подошёл к окну и гаркнул:
- Фимка! Тащи сюда струмент! Там, в малом сарае ящик!
Фимка мигом влетел на второй этаж и приволок добротный деревянный ящик, на котором в левой верхнем углу было выжжено на деревянной крышке: «Rhein Westfalen». Надо же! У Романа дома были (спасибо отцу и деду) несколько старых инструментов с таким же клеймом. Он по-деловому открыл ящик, достал оттуда одну большую отвёртку, одну с маленькую, с узким жалом, и тяжёлый разводной ключ, пока не предполагая, зачем он может ему понадобиться. Прохор и Фимка недоверчиво за ним наблюдали. Анастасия Петровна придвинула стул поближе к часам и оценивающе наблюдала за действиями Романа. Он скинул с себя свой потёртый фрак, джинсовую куртку и остался в футболке лимонного цвета, на которой был изображён ужасного вида игрок американского футбола. Надпись на футболке гласила – Quarterback. Роман быстро раскрутил внешнюю стенку часов и открыл механизм. Судя по надписи на механизме, часы были французскими. Он сразу же увидел, что пружина просто выскочила со своего места. Найдя среди инструментов что-то вроде пинцета, он ловко отодвинул крепёжную пластину, сильными пальцами поставил пружину на место и снова зажал её пластиной. Затем он поднял ходовую гирю вверх и осторожно отпустил её. Часы скрипнули немного, и механизм начал отсчитывать время.
- Который сейчас час? – спросил Роман.
Юля взглянула на кулон с часами, который висел у неё на груди и заявила:
- Два часа ночи.
Роман с сомнением взглянул на неё, потом через окно на залитый солнцем двор, с пониманием кивнул и поставил на часах без одной минуты два. Затем сделал шаг назад и замер. Замерли все. Часы постукали немного, и менее через минуту они издали два мерных удара. Прохор теперь смотрел на Романа с уважением…
- Ну, ты молодец! – сказала барыня. – Несколько раз мастеров вызывала. Что-то несусветное они мне тут пели. Но вот так, чтобы за два движения поправить часы! Почти тридцать лет не ходили. Не ожидала! Теперь точно вижу – не воры. Прохор, готовь внизу самовар. Чаёвничать будем.
Все спустились вниз. Через несколько минут стол внизу был накрыт. Кренделя, пироги разной формы, видимо, с разной начинкой, головка сахару, копчёная стерлядь, уложенная на длинное блюдо целиком, высокий пшеничный хлеб и прочие угощения заманчиво звали вкусить себя. Все ждали только самовар. Вот принесли и его.
- А я так и не узнала, как тебя зовут, мастер. И что за девицы с тобой.
- Зовут меня Романом Михайловичем. Это, - показал он на Катю, - жена моя – Катерина. А это – Джулия, англичанка.
Катя со страхом глядела на Романа. Но он незаметно кивнул головой – так надо, мол. А Юля даже и не знала, как относиться к тому, что её Роман назначил англичанкой. Анастасия Петровна внимательно посмотрела на девушек.
- Как-то вы одеты странно. Что за кожаная накидка на тебе? – сказала она Юле, - а ты? – это уже относилось к Кате, - то ли платье, то ли штаны широкие… А на ногах что? Негоже так одеваться. Ну, уж не знаю, как там в ваших Англиях, а просто смотреть стыдно. А ну-ка, вставайте. Маланья! – крикнула Анастасия Петровна, - поди сюда!
Тут же прибежала Маланья, видно, приближённая барыни.
- Малаша, отведи-ка ты этих девиц наверх, в дальнюю комнату. Подбери-ка ты им подобающий наряд. А то – стыдоба какая-то. И ты давай, иди за ними. Тебя тоже приоденут, - сказала барыня Роме.
Катя и Юля последовали за Маланьей снова на второй этаж. В этот момент часы на втором этаже пробили три раза.
- Ходят, - удовлетворённо произнесла барыня, - ходят. Молодец!
Рома в дальней комнате быстро нашёл для себя вполне приличный костюм старого пошива, брюки и заодно прихватил трость с костяным набалдашником. Вернувшись, он вопросительно взглянул на барыню и пару раз обернулся. Анастасия Петровна удовлетворённо кивнула и указала Роману место за столом.
Пока Рома пробовал кушанья, по чуть-чуть всего, прошло ещё с полчаса. И вот девушки вернулись в сопровождении Маланьи. Анастасия Петровна внимательно их осмотрела. Юля была одета в платье цвета перванж, с узором из мелких голубых цветочков по каждой складке юбки. А Катя подобрала похожее по крою платье, но бледно-сиреневого цвета. На запястьях левой руки у них висели веера. Катя села на свой стул рядом с Романом, вытянула ноги и похвасталась своими новыми кожаными высокими ботинками, зашнуровать которые было, судя по всему, не так-то просто.
- Ну, вот, - сказала барыня, - на людей стали похожи. Причёски, правда, неподходящие. Но это уж завтра.
Дворовые иногда приносили новые блюда. Дымящиеся, заманчивые. Но были и холодные блюда из рыбы, мяса и неизвестно из чего. Чаёвничали долго. Прохор стоял в дверях, и на его лице витала блаженная улыбка. «Как хорошо, что они не воры. Как хорошо, что барыня довольна», - казалось, думал он. Впрочем, он иногда подходил к столу, брал кусок пирога, но сесть за стол не смел. Часы уже пробили и семь, и восемь. Наконец, барыня снова позвала Маланью.
- Малаша, отведи-ка ты их в малый дом. Подготовь им там две комнатки. Мужу с женой –  которая побольше, которая на улицу смотрит. А уж этой девице – ту, что сбоку, на двор выходит. Завтра ещё поговорим. Подумаю о вас, похлопочу, если потребуется.
 Анастасия Петровна сладко зевнула, перекрестилась и ушла. Маланья позвала гостей за собой, провела через двор, и они поднялись наверх второго дома, который стоял в углу усадьбы. Когда она ушла, Юля прибежала в комнату Ромы и Кати.
- Ну, и как это всё понимать? Куда мы попали? Почему нас никто не спасает? Где же Пётр Васильевич? И, главное, что теперь делать? Ну, умник, говори!
Роман почесал затылок.
- А я почём знаю, что делать? Судя по всему, нас занесло куда-то немыслимым образом. Кстати, Катя, извини уж, что назвал тебя своей женой, Как-то само получилось. Надо было как-то выкручиваться. И что вы молчали весь вечер? Надо было что-то говорить! Скажите спасибо, что нам барыня покладистая попалась. А то сдала бы уряднику, что бы тогда было?
- Урядник – это кто? – спросила Катя.
- Да сам толком не знаю. Чин какой-то в полиции. Я университетов не заканчивал. Вот отвели бы нас туда, посадили бы в какой-нибудь карцер. Там бы сразу и вспомнили, кто такой урядник.
- Так что дальше-то делать будем? – обратились девушки к Роме.
- Что-что… Приспосабливаться будем. Мы точно в Москве. В каком времени – не знаю. Девятнадцатый век. Надо завтра будет аккуратно спросить – кто на троне. Там и определимся. Всё, Юля, иди к себе. Спать пора.
Юля закрыла за собой дверь. Рома взял за руку Катю.
- Катя, ты не волнуйся. Раз уж так получилось, что ты внезапно стала моей женой. Я не позволю себе более того, что ты сама можешь позволить. Но завтра тебе придётся играть эту роль. Моей жены. Будь спокойнее. Слушай меня, раз ты моя жена. Но не молчи. И Юля – пусть слушается. Выкрутимся…
- Ромочка, ты не бросай нас. Мы без тебя пропадём.
- Катенька, не волнуйся. Вместе попали, вместе и выкручиваться будем. Ложись спать. А я вот здесь, на полу лягу.
Катя вздохнула и легла на большую кровать с пуховой периной.
- Рома, мне страшно и тебя жалко. Ляг рядом.
Рома прилёг рядом. Катя уткнулась в его плечо, он обнял её, и они мирно уснули.

Утром Рома и Катя заглянули в комнату Юли. Чуть свет во дворе уже началось движение. Прохор кого-то отчитывал. Ребёнок снова плакал. Выглянув в окно, Рома увидел, что Прохор запряг лошадь в лёгкую повозку и уехал. Прибежала Маланья.
- Барыня завтракать зовут… А, вы уже одеты. Хорошо, Пойдёмте, пойдёмте, - нетерпеливо повторила она.
Анастасия Петровна уже сидела за столом и ждала прихода своих новых знакомых. Она была женщиной в общем-то добросердечной.
- Ну, как почивали? – с улыбкой спросила она.
- Спасибо, замечательно, - ответила Юля.
- Гляди-ка, англичанка, а по-нашему свободно говорит. Видала я англичан. За версту напыщенность чувствуется. И говорят по-русски так, что трудно понять. Французы те вообще не хотят чужому языку учиться. Хотя бы мой французишка-повар. Уж в России тридцать лет живёт, а ничегошеньки не понимает. Правда, стряпает недурно. Когда званый ужин у меня случается, или праздник какой, знакомые да дворяне собираются, и то не стыдно их знатными кушаньями угостить.
Анастасия Петровна помолчала немного, потом вдруг словно вспомнила что.
- Да что вы стоите! А ну, давайте за стол. Завтракать пора.
Молодые люди сели за стол, и Рома начал аккуратно выяснять некоторые детали у хозяйки.
- Анастасия Петровна, вот вы говорите, что француз уже тридцать лет в России живёт. А как он попал-то сюда?
- Странный ты человек, Роман Михайлович… Хотя понятно, молод ещё. Вот аккурат как Наполеона прогнали, так мусьё у меня и стряпает.
Рома переглянулся с девушками. Значит, если к 1812-ти прибавить тридцать, будет 1842. Значит, на троне Николай I. Надо же как…
- Простите, Анастасия Петровна, а муж Ваш?
- Эх, Роман Михайлович… Муж-то мой в 1814-м, во время европейского похода погиб. С царём-батюшкой благословенным Александром I в Париж входил. Это он уже на обратной дороге в какую-то стычку попал, в которой и погиб. Те часы, что ты вчера чинил, мне его командир, светлейший князь Дмитрий Владимирович Голицын, как из похода вернулся, подарил. В память о своём боевом офицере. Они, правда, только год и походили, да так и стояли до вчерашнего дня. А ты, Роман Михайлович? Из дворян ли будешь? Или как?
Рома не знал, что ответить, но начал импровизировать. Сказать, что из дворян, он не решился.
- Да свободный я. Ещё мой дед вольную выкупил. Мастеровые мы. И стекло дули, и механизмы разные умеем починять.
- А я думала, что ты повар. Сказал же, что варить умеешь.
- Ну, это я так, образно.
- Понятно. А жена твоя? Катерина?
Катя вспыхнула. Никак не могла свыкнуться с тем, что ей сейчас приходилось играть роль жены, пусть и интересного парня.
-  Катерина тоже, вольная. Нас родители только в прошлом году оженили.
- А где же живут ваши родители? Здесь? В Москве?
Роман задумался. Но вдруг Катя ответила за него:
- Да нет, Анастасия Петровна, из Нижнего мы. В Москву пришли работу поискать.
«Почему из Нижнего? – подумал Рома. «А почему бы и нет? Далеко. Не проверят. Молодец, Катя».
- А что же в Нижнем? Работы нет?
- Как нет, - ответил Рома, - работа мастеровому везде есть. Отец мой, Михаил Фёдорович, богат. Нижнего мало ему. Вот нас и прислал разузнать что здесь да как. Да в Туле чугунный завод ставить хочет.
- Молодец твой батюшка! Деловой. А вот хотя бы дом рядом стоит. Его сейчас купец Свиридов продаёт. За долги. Может, батюшка твой его купит. Соседями будем.
- Надо бы посмотреть, - важно отвечал Рома.
Соседний дом… Это там где он с Николаичем ремонт делал? Ну, дела.
- А англичанка-то с вами откуда взялась? Джулия-то?
- Да у неё своя история, - понесло Рому. – Отец её и впрямь оттуда. Большие дела тут делал. Тоже в Нижнем. Присмотрел девушку из хорошего семейства. Женился на ней. Потом вернулся к себе в Англию, в графство Йоркшир. Джулия там и родилась. Всё детство там провела. Мать-то с ней только по-русски говорила. Вот отсюда она наш язык знает. Потом отец заболел и умер. Завещания написать не успел. Братья налетели, всё его богатство и поделили. А жену с ребёнком обделили. Не нужны они там оказались. Сюда, домой вернулись. Джулия гувернанткой служила в Нижнем. С Катериной, женой моей, дружила. А как услыхала, что мы в Москву едем, с нами собралась.
Девушки, широко раскрыв глаза, слушали, как складно Рома всё это на ходу сочиняет. Правда, Юля вспыхнула, когда Рома определил её в гувернантки. 
- Сейчас модно становится гувернантками англичанок брать, - призадумавшись, произнесла Анастасия Петровна.
Во дворе заржала лошадь.
- Никак, Прохор приехал, - произнесла хозяйка.
И, правда, через минуту вошёл Прохор, кивнул гостям и склонился над ухом барыни. Он долго ей что-то говорил. Потом они вдвоём вышли.
- Ну, спасибо тебе, Ромочка, - зашипела Юля, - в гувернантки меня определил!
- А что я должен был говорить? Что ты моя вторая жена? Или сестра?
- Да лучше бы сестрой назначил!
- Спокойно. Я подумал за вас правильно. Катя – моя жена. Куда я – туда и она. А с тобой непонятно. Иностранку-то не тронут. Ты хоть английский-то знаешь?
- Да уж получше тебя!
- Вот и чудненько. Вот и будь Джулией. Из Йоркшира. Фамилию при случае сама подберёшь.
- А у нас какая фамилия? – вдруг спросила Катя.
- Правда? Кто же вы? В Москве они дом присматривают… Придумал же!
- Так, глядя на вас, и придумал. Не вы ли сами хозяйский дом присматривали??
- Это ж мы там его присматривали!
- Вы там, я здесь, - задумчиво произнёс Рома.
Потом откинулся на спинку стула и мечтательно сказал:
- Вот батюшка денег пришлёт, куплю дом по соседству… Заживём! Повозку с лошадьми заведём… А? Катя?
- Да ну тебя, болтун, - снова накинулась на него Юля.
А Катя смолчала. Рома с удовольствием это отметил. Да, она определённо ему нравилась…
Анастасия Петровна вернулась. На дворе снова фыркнула лошадь, и заскрипели въездные ворота. Прохор опять куда-то отправился.
- Роман Михайлович. Ты уж извини меня. Прохор к моему знакомому графу ездил. Я ему многим обязана. Сказали мне, что у него часы дорогие есть, на золотой цепочке. Брегет. Не так давно они сломались. Часовым мастерам отдавали. Так, те не смогли починить. Может, глянешь? Буду тебе признательна. Или ты только большие часы чинить можешь?
Рома вспомнил, как отец ему покупал часовой конструктор. Они с ним долго не могли собрать часы правильно. Отец уже совсем отчаялся. А Рома верил в успех. Всё сидел и сидел по вечерам и пытался сделать часы. И как же он был доволен, что, в конце концов, у него всё получилось!
- Отчего не посмотреть? Посмотрю. Только вот инструмент тут поделикатнее нужен. А батюшка денег в обрез дал. Да и где в Москве его купить – не знаю.
- Так я тебе денег дам! Только ты уж почини. Очень я графу обязана. Услужить хочу. А сколько надо? Я женщина богатая!
- Анастасия Петровна, я не знаю, сколько сейчас в Москве часовой инструмент стоит.
- Так ты завтра с женой сходи, посмотри. Сто рублей дам. Большие деньги. Только ты уж почини.
- Хорошо. Завтра с утра с Катей и сходим.
- И я с вами, - заявила англичанка.
На том и порешили.
Ночью Катя свернулась клубочком и уснула, прижавшись к Роме.

Продолжение
http://proza.ru/2025/07/26/91