Пациент

— Скажите, профессор, а почему он здесь?
— А вы хотите сказать, что нормальный человек смог бы жить такую жизнь?
— Я не знаю...
— Ну, подумайте на досуге.
— А что написано в его карте?
— Астено-невротический синдром на фоне явно выраженного трудоголизма, приправленный шизофренией. Ну и там ещё кое-что из интересного из его детства и юности.
— И что теперь?
— Транквилизаторы и нейролептики. Например, галоперидол. И желательно в хороших дозах.
— А когда его выпишут?
— Боюсь, он с нами надолго. Если не сказать — на совсем.
— А можно мне к нему в палату?
— Хотите сами убедиться? Что ж, проходите.
Звук отпирания двери.
— Михаил Андреевич... — аспирант тихонько позвал пациента. — Михаил Андреевич...
Пациент был привязан к кровати. Не туго, но всё же был зафиксирован. Чтобы, как говорится, не навредить самому себе и персоналу. Пациент повернул голову и устало вздохнул:
— Что вам нужно?
— Вы знаете, почему вы здесь?
— Нет, я абсолютно здоровый. Выпустите меня.
— У вас нет предположений, что помогло повлиять на то, что вы находитесь сейчас здесь?
— Я просто очень много работал. Очень много.
Аспирант приблизился и поднял планшет, висевший в изножье кровати. На нём было написано: «Пациент пытался одновременно работать на пяти, а иногда и на шести работах. Употреблял в сутки до шести чашек кофе. Проявлял агрессию. Мало спал.»
— Вы считаете это нормальным?
— Я не знаю, что такое — нормально. Я просто жил свою жизнь. Почему вы считаете, что я болен?
— Ну, потому что нам кажется, что нормальный человек не может так себя вести.
— А что по-вашему — нормально. Вот вы нормальный, доктор?! — сказал пациент, повысив голос и попытавшись привстать. Его не пустили верёвки. Он зарычал и рухнул обратно на подушку:
— Уйдите... Оставьте меня...
Аспирант тихонько вышел, еле слышно прикрыв за собой дверь. Профессор слегка улыбнулся:
— Ну, что я вам говорил?
— Да, случай запущенный. Ну, что ж, зато смогу написать диссертацию, — сказал аспирант.