Памяти павших во имя живых

В 1985 году СССР широко и торжественно отмечал 40-летие Победы. На экраны страны вышел фильм «Иди и смотри», который посмотрело 29,8 миллионов зрителей. Действие этой военной драмы разворачивается на территории Беларуси в 1943 году. В центре сюжета – белорусский мальчик, который становится свидетелем ужасов нацистской карательной акции, в течение двух дней превращаясь из жизнерадостного подростка в седого старика.
Я помню, какое потрясение испытал, посмотрев этот фильм, а ведь с той поры прошло сорок лет! Подобные эмоции возникли у меня и после прочтения сборника «Памяти павших во имя живых», хотя такая реакция на современные художественные произведения у меня возникает крайне редко.
Международный сборник поэзии и прозы «Памяти павших во имя живых…» был создан по материалам одноименного конкурса, который в начале 2025 года проводило Минское отделение Союза писателей Беларуси совместно с литературно-музыкальным творческим объединением «Кромань» города Несвижа.
Я принимал участие в этом конкурсе и мой материал о Великой Отечественной войне «Вспоминая героев» получил Диплом второй степени в номинации «Проза на русском языке». Прочитав сборник, захотелось поделиться своими размышлениями с теми, кто его не читал. Российские и белорусские литераторы воздали дань не только великому подвигу своих народов, но и напомнили современному читателю о тех злодеяниях, которые творили немецкие солдаты на захваченных советских территориях, включая Белоруссию.
Отличительной чертой сборника является наличие в нем официальных материалов о геноциде жителей Несвижа и Несвижского района в годы Великой Отечественной войны, фотографий того страшного времени, воспоминаний узников концентрационных лагерей. Исторические справки, выдержки из Актов Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, рассказы коллег-литераторов о судьбах своих родственников и земляков помогают погрузиться в события прошлого и, и стать свидетелем ужасов войны. Эти материалы вызывают сильные эмоции и переживания, заставляют размышлять: как такое вообще могло происходить – как можно было уничтожать и подвергать пыткам мирных жителей, включая детей и женщин. И здесь хочется отметить авторов-составителей сборника – Зою Капусту и Елизавету Полеес, которые не ограничились творческими работами победителей конкурса, но дополнили и усилили их историческими материалами и свидетельствами очевидцев, раскрывающими человеконенавистническую сущность фашизма.
Действительно, сегодня трудно осознать, что во время оккупации Беларуси каждые 45 секунд погибал один человек, за день – 200 человек. Было разрушено и сожжено 209 городов, 9200 сел и деревень, причем 5295 уничтожены вместе со всеми жителями или частью населения.
Житель Несвижа Давид Фарфель вспоминал:
«…Мало кого не коснулась ужасная трагедия: потеря мужа, жены, отца, матери, братьев, сестер. Люди ходили как тени. Все были поражены тем, что такое могло быть содеяно в середине XX века немцами. Народом, который считался носителем высокой европейской культуры…».
Сегодня Несвиж – одна из красивейших жемчужин Беларуси. Тысячи туристов из многих стран мира стремятся увидеть несвижские достопримечательности: замок Радзивиллов, костел Божьего Тела, Слуцкую браму (ворота). Однако не все знают, что эти здания, были сильно разрушены во время войны и с большим трудом восстановлены в наше время. Немецкие оккупанты, захватив белорусские земли, стали планомерно наводить на них свой арийский «порядок», искореняя белорусскую культуру, искусство, науку, уничтожая и угоняя в немецкое рабство советских граждан. Они грабили мирное население, вывозили в Германию скот, зерно и картофель.
Злодеяния фашистов были тщательно зафиксированы Чрезвычайной комиссией. В одном из актов указывалось:
«…Несвижский замок, который является одним из наиболее интересных памятников зодчества Белоруссии, во время пребывания в нем немецкого гарнизона был превращен в казарму.
«Фарный костел или костел иезуитов… В июле месяце 1944 года костел был поврежден снарядами немецкой артиллерии. Подожжены главный купол и жестяная крыша, которые были уничтожены...»
«Древняя церковь в Несвиже… В июле месяце 1944 года, когда город был уже занят красными войсками, немцы при налете повредили здание 3 бомбами…».
Церковь Святого Георгия – бывший костел при бернардинском монастыре. Во второй половине XIX – первой половине XX в. – главный православный храм города. Поврежден во время боев летом 1944 года. После войны не восстановлен.

Сколько ушло недоживших

Это всего лишь один штрих о том, как немецкие войска вели себя на оккупированных территориях. А главное  преступление фашистов заключалось в том, что они проводили политику геноцида по отношению к белорусам, русским, евреям и цыганам, безжалостно и систематически расправлялись с мирным населением.
Из воспоминаний жителей Несвижа Шолома Холявского:
«30 октября 1941 г. всем евреям было приказано собраться на площади «для проверки документов». Немецкий комендант отобрал из толпы квалифицированных ремесленников, остальных людей разделили на две колонны. Одна направилась к дворцу Радзивиллов, вторая на выезд из города. Евреи, молчаливые и покорные шли посередине дороги. Какой-то ребенок заплакал. Немецкий конвоир, схватил его и задушил. Крик затих, Надежды выжить не осталось…»
30 октября 1941 года в городском парке Несвижа было расстреляно 1500 человек, а в километре от Несвижа по дороге на Снов было расстреляно еще 1200 человек. Фашистам этого показалось мало и на следующий год 21 июля местной полицией и жандармерией в гетто были подожжены дома, а живущие там люди расстреливались на месте – было уничтожено 700 человек.
Во время оккупации немцами было создано 260 концентрационных лагерей, уничтожено 150 еврейских гетто вместе с жителями. Расстрелы мирных жителей проходили в Несвиже, м. Городея, и Снов, д. Панютичи, Погорельцы, Лысицы и др.
В 2023 году прокурор Несвижского района Виталий Голубович сообщил:
"В ходе расследования уголовного дела по факту геноцида населения Беларуси в годы Великой Отечественной войны и послевоенный период установлены архивные документы, которые свидетельствуют о том, что в период оккупации Несвижского района с 25 июля 1941 года по 4 июля 1944 года немецко-фашистскими захватчиками зверски замучено и расстреляно более 10000 тысяч человек, из них около 1000 детей до 14 летнего возраста, около 2700 женщин, около 3000 военнопленных.
Член жюри Елизавета Полеес написала о погибших земляках такие строки:
Здесь, на Земле,
Где Треблинка, Хатынь, Куропаты,
Сколько их было,
Сожженных, погибших распятых?
Сколько их было –
Родившихся, недолюбивших?
Сколько ушло недоживших,
Ты помнишь, Всевышний?

Как можно быть такими людоедами

Воспоминания узников концлагерей – отдельная тема. Только в одном лагере смерти в Колдычево (Барановический район) с марта 1942 по июнь 1944 год
погибло около 22000 человек. Среди них были и уроженцы Несвижского района. А 27 июня 1944 года там расстреляли 867 мужчин, 105 женщин и 28 детей.
То, что пришлось пережить несчастным узникам, особенно детям, подавляет, и чтобы не впасть в депрессию, необходимо иметь устойчивую психику. Не буду вдаваться в подробности и пересказывать их воспоминания, они  слишком тяжелы. Приведу лишь два факта.
Вот что вспоминает узник концлагеря №5 Нумчик Л.Н. «…Привезли нас в чистое поле. А уже через год – штабеля трупов. В этих штабелях все матери прятали своих детей…
«…Чтобы спасти своих детей, матери кормили нас умершими женщинами…»
И эти свидетельства не плод чьей-то воспалённой фантазии.
Из акта Барановичской городской комиссии содействия в работе Чрезвычайной городской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков следует:
«В лагерях гитлеровцы установили  голодный режим при непосильно-изнуряющем физическом труде, что неизбежно вызывало массовые эпидемии инфекционных заболеваний (сыпной тиф, дизентерия). Во всех случаях медпомощь заключенным не оказывалась, а, наоборот, создавались условия для еще большего распространения болезней и увеличения смертности».
Большинство фронтовиков старалось не говорить о войне – слишком мучительны были их воспоминания. То же самое можно сказать и об узниках концлагерей – им бы очень хотелось забыть все, что с ними произошло, но сделать это невозможно.
Вот как описывает пребывание в лагере Татьяна Кабанова:
«На каждом шагу – битье и оскорбление. «Опель» – это значит построение. Подъем в три часа ночи… Орет надсмотрщица. Мы соскакиваем  с трехъярусных нар, на которых в ряд лежало по пять человек, хватаем свои «полосатки» и бегом на опель. Там нас проверяли по номерам, и главное – не замешкаться, откликаясь на свой номер. Иначе быть тебе избитым. В Освенциме надсмотрщики на дух не переносили больных и даже чуть прихворнувших, поэтому свои недуги мы всячески скрывали, чтоб не быть сожженными. Я, бывало, смотрела на этих женщин-немок и поражалась, как можно быть такими людоедами. Они постоянно ходили в черных перчатках, скрывая натренированные на издевательства руки, могли любого узника свалить одним ударом.
На работы по осушению болот мы шли через ворота, около которых оркестр из заключенных играл марш. У всех лагерных узников на ногах были колодки, но только попробуй сбиться, не чеканя шаг в ритме марша! По дороге в лагерь мы вновь проходили через эти страшные ворота, но в отличие  от утра нас ждала «селекция» – отбор в крематорий. В проеме ворот стоял управляющий лагерем с длинной палкой. Он глазами изучал каждую пятерку, и, если кто ему не понравится, он этой палкой за шею – и в сторону… в крематорий. Мог всю пятерку пропустить, мог одного-двух, как ему заблагорассудится, Дни, ночи, годы – все смешалось.
К сожалению, после таких ужасных испытаний, когда остаться в живых считалось чудом, бывшие заключенные концлагерей подвергались унижениям уже со стороны некоторых сотрудников НКВД, которые в каждом из них видели предателей и дезертиров. Тем более непонятно, когда это касалось бывших узников-детей.
Об этом с горечью свидетельствует узница лагеря №5 Людмила Наумчик: «…Радость освобождения почувствовали не сразу. Теперь уж можно об этом говорить, а раньше было нельзя. После освобождения всех пленных забрали в НКВД. Мама рассказывала, что ей не верили, задавали вопросы, говорили, что она предательница, сама захотела в плен. Мама плакала, объясняла, что сама попасть в плен она никак не могла хотеть, потому что у нее трое детей.
К счастью, эти ужасы давно позади. Хотя сердце до сих пор болит. Иногда по носам мне снится лагерь, а иногда страшное чувство голода. Сколько лет прошло, а все как будто вчера».

Мы жывём покуль помним

И сейчас в наше неспокойное время говорить об этом необходимо. Это нужно не только ушедшим, это нужно всем нам – ныне живущим. На задней обложке сборника фотография белорусского памятника, на котором крупными буквами написано «Мы жывём покуль помним». Какие мудрые слова… И это не преувеличение. Очень горько слушать, когда некоторые знакомые тебе люди говорят: «Да что вы все пишите про войну? Прошло уже столько лет. Вы, наверное, уже надоели молодежи… Пишите о чем-то новом…» И это говорят не какие-то отщепенцы, а вполне состоявшиеся и достигшие определенных высот люди… Таких уже не устыдить и не перевоспитать, поэтому нужно говорить о подвиге наших отцов и дедов именно молодым, чтобы они не стали Иванами, не помнящими родства.   
В сборнике есть и небольшие огрехи, но серьезность и значимость материала покрывает некоторые неточности, да простят меня авторы. Я уже говорил, что тираж книги минимальный и хочется, чтобы о ней знало как можно больше людей. Особенно молодых, ведь современные события со всей очевидностью напоминают всем нам, что фашизм и национализм очень живучи, подобно Змею Горынычу, уничтожив которого можно лишь одним способом – отрубив все его головы. И издание такого сборника – это не только ПАМЯТЬ о ГЕРОЯХ и ЖЕРТВАХ, но и одна из действующих мер, демонстрирующая истинное лицо и сущность фашизма и национализм, в какие бы одежды он не рядились.