Соседка

               

Григорий Александрович после выхода на пенсию переехал на дачу, оставив московскую квартиру дочке, и решил наконец заняться творчеством, он и раньше иногда писал стихи и рассказы, но работа отнимала практически всё время. Публиковался в журналах, пожилая редактор в журнале «Знамя» советовала больше писать, говорила: «У Вас лёгкое перо, пишите, будем публиковать».
Загородный дом был приспособлен для круглогодичного жилья – газ, вода, отопление, всё оборудовано не хуже московской квартиры. Живи и радуйся, свежий воздух, недалеко красивое озеро, летом можно купаться сколько хочешь. На здоровье пока не жалуется, да и выглядит прилично – высокий, стройный, без живота, густая седая шевелюра. Просто достойный жених или любовник.
На даче в сторожке у него много лет живёт охранник-помощник по хозяйству Володя – молодой мужик, развёлся с женой, жить ему негде, вот и пошёл в охранники. Рукастый, построил теплицу, развёл огород, свои помидоры, огурцы и всякая зелень. У Григория Александровича есть машина, а у Володи водительские права – удобно, можно посылать его за продуктами, не отвлекаясь от своих творений. Два раза в неделю приходит Настя, убирает дом и готовит обед на два-три дня. Завтраки и ужин Григорий Александрович готовит сам.
Соседский большой участок долгое время был заброшен, пустовал, владельцы умерли, а наследникам, видно, было не до этого. Года два назад его всё-таки продали, купил молодой мужчина по имени Ярослав. Он оставил себе шесть соток, а остальную часть участка продал и на вырученные деньги построил дом и перевёз из Липецка маму. Соседи хорошие, тихие.
И вот недавно при встрече Ярослав рассказал, что съездил на Алтай, купил там большой участок земли. Хочет там построиться и организовать туристический кластер, площадь участка позволяет, кругом красота и Телецкое озеро рядом. Здешний дом выставил на продажу.
– Значит, у нас будут новые соседи.
– Нет, – сказал Ярослав, – соседка, лет тридцати пяти, Кира Сергеевна, уже подписали договор, дело за деньгами.
Недели через две Ярослав зашёл попрощаться, свет в его доме погас.
Пришёл Володя.
 – Григорий Александрович, приехала соседка, разгружаются. Рыжая, худая, страшна как смертный грех.
– Пойду познакомлюсь, с соседями надо дружить.
– Здравствуйте, Кира Сергеевна, я ваш сосед, меня зовут Григорий Александрович.
– Очень приятно, а тот молодой человек, что прошёл и не поздоровался, это кто?
– Это мой помощник по хозяйству – Володя.
Она испытующе посмотрела на Григория Александровича, как бы оценивая мужчину. Коротко стриженные огненно-рыжие волосы, большие зелёные глаза, тонкая лебединая шея, прямые плечи, крепкие стройные ноги, ей шла её балетная худоба, за ней чувствовалось гибкое сильное тело. Подумалось: «И как это Володя не разглядел всё это, удивительно».
– Вы одна? Если что-то будет нужно, обращайтесь.
– Спасибо.
– Пойду пройдусь вокруг озера, там сейчас хорошо, тихо. Когда обоснуетесь, приглашаю вас на прогулки, в нашем посёлке много чего интересного, могу быть вашим гидом.
Кира явно понравилась Григорию Александровичу.
Через неделю пошли вместе на прогулку, он поведал ей историю посёлка, его основал Фон Мекк, когда руководил строительством Казанской железной дороги, и мечтал создать здесь город-сад.
Кира Сергеевна рассказала о себе, она переводчик с нескольких языков, работает в издательстве АСТ, устала от Москвы, а здесь тихо, спокойно и работается легче.
Григорий Александрович рассказал о своём увлечении, прочёл несколько своих стихотворений.
– Мне понравилось, есть мысль и чувство, немного грешите формой, но это поправимо.
Ему был приятен её комплимент, захотелось не упустить вдохновение и быстрее вернуться к письменному столу и продолжить начатый рассказ.
Его воображение рисовало разные картины их будущих отношений.
Через несколько дней Кира пригласила его на чай. К чаю был пирог с вишней, который она испекла сама. Знакомство углублялось, Григорий Александрович подарил ей последний сборник своих стихов. Совместные прогулки стали регулярными.
– Кира, можно я буду так вас называть?
– Конечно.
– Если вам что-то нужно, не стесняйтесь, говорите. Я завтра собираюсь послать Володю за продуктами, он и мне и себе покупает.
– А можно я с ним съезжу и сама выберу, что мне нужно?
– Да, разумеется.
Через несколько дней позвонила Кира.
– Григорий Александрович, сегодня я приглашаю вас на ужин, я закончила перевод и получила гонорар, предлагаю отметить, жду вас часов в семь.
Он принял душ, надел городские брюки, чистую рубашку, срезал букет астр, прихватил бутылку вина. С этими дарами пролез через дыру в заборе и ровно в семь часов вошёл в дом Киры.
– Григорий Александрович, вы такой пунктуальный, а какой нарядный! Спасибо за цветы, проходите к столу, всё готово. Стол был накрыт красивой скатертью и сервирован: несколько салатов, в изящной креманке красная икра.
– Я запекла в духовке целую форель, на гарнир цветная капуста.
– Кира, это моё любимое блюдо. Как я угадал, что нужно принести белое вино.
Григорий Александрович наслаждался салатиками, нежной рыбой. Разве можно сравнить с тем, что готовила приходящая Настя. Они допили бутылку вина, а когда на десерт Кира подала мороженое, на столе появился армянский коньяк. Оба немного захмелели, и, конечно, всё кончилось постелью.
– Гриша, погаси свет.
Она лежала на широкой кровати голая, стройная, ароматная. Он обнял Киру и нежно целовал её шёлковое тело. В голове пронеслось: «Как давно у меня ЭТОГО не было…»
Кира уютно заснула на его плече. Он не хотел будить её и не ушёл домой. Под утро проснулся, уже светало. Кира отрыла глаза, молчала. Не хотелось нарушать тишину, любые слова могли бы разрушить пока ещё хрупкое ощущение близости.
Она предупредила, что на несколько дней уедет в Москву, в редакцию. Он забросил наполовину написанный рассказ, постоянно думал о Кире, о том, что она молода, а он… Надо поддерживать форму, убеждал себя, продолжая утренние прогулки, и ждал её с нетерпением.
Она вернулась, и их встречи возобновились. Он успокоился, и продолжил работу над рассказом, перечитал ранее написанное.  Какая-то странная, навязчивая мысль постоянно беспокоила его: не слишком ли часто Володя заходит к Кире Сергеевне, то она попросит повесить люстру, то пересадить кусты, оставленные прежними хозяевами. 
Обычно он звонил ей, предупреждая, что зайдёт вечером. В этот вечер, часов в одиннадцать, что-то как бы толкнуло его. Он вышел из дома и, не позвонив, пошёл к ней. В окне спальни горел свет. Он поднялся на крыльцо, тихонько ступая, прошёл в дом, дверь в спальню была приоткрыта.
Перед ним ожила одна из иллюстраций «Камасутры». Кира лежала с закрытыми глазами, её изящные щиколотки были  на широких плечах Володи. Ритмичные стоны женщины дополняли картину.
Григорий Александрович на минуту окаменел, затем тихо вышел, вернулся на свой участок, сел на крыльцо дома и задумчиво посмотрел на ночное небо. Ему показалось, что молодая луна  иронически улыбается ему.
В сторожке, где жил Володя, горел свет. Григорий Александрович подошёл и заглянул в окно. Володя, как обычно, лежал на постели и смотрел телевизор.
Григорий Александрович зашёл в дом, включил компьютер и дописал рассказ, который ему так долго не давался. В эту ночь он спал крепко, без сновидений. Проснулся рано, легко позавтракал, взял свои скандинавские палки и вышел. У открытой калитки стояла Кира.
– Доброе утро, Кира Сергеевна. Гулять пойдёте?
– Сегодня нет, жду курьера с новой работой.