ЛУЖА

Дождь весь день лил как из ведра, небо будто прорвало. К вечеру около нашего пятиэтажного дома образовалась огромная лужа, от которой детей отгоняли, опасаясь, что они в ней утонут. Даже мой любимец стафф по прозвищу Лайк, еще тот бесстрашный измеритель глубины луж, покружил около лужи, покружил, но так и не решился в нее зайти.
 Катерина Кутузова - женщина лет 75-ти из соседнего подъезда, а попросту Кутузиха, как ее здесь прозвали, привычно обходила двор, срывая объявления со стен и дверей подъездов.  А попутно она ругала все и всех на чем свет стоит, особенно депутатов:
- Где наши депутаты? В кабинетах сидят?! А? По другим дорогам на машинах дорогих ездят?! Ну, ничего-ничего, я напишу куда надо.
 Черная дворовая кошка увязалась за Кутузихой, в ожидании чего-нибудь съедобного. Но сколько она ни ластилась, ни мурлыкала, ни трясла пушистым хвостом, поднимая его вопросительным знаком, Кутузиха ее в упор не замечала.
  С балкона второго этажа за Кутузихой наблюдал дед Коля. Увидев кошку, он закричал:
- Катерина, сплюнь! Там кошка черная!
Кутузиха задрала голову вверх, откуда доносился голос деда Коли, и, в привычной ей манере, выразила недовольство:
- Сама пусть смотрит, чтоб под ноги не попасться. Ни одного фонаря нет. Где тут кошку увидишь?!
При слове «кошка» Лайк встал как вкопанный. Это было самое страшное – встретить кошку, выгуливая Лайка. Он рванул со всех ног. И уже я был у него на поводке, а он меня нес в сторону Кутузихи. Кошка выгнула спину и метнулась под ноги Кутузихе, а потом нырнула в окно подвала.
Кутузиха споткнулась. Сплюнула: «Тьфу ты!».
Дед Коля крикнул ей зачем-то:
- Через левое плечо сплюнь!
В это время заезжающая во двор машина, обрызгала Кутузиху водой из лужи с ног до головы.
От Кутузихи ожидать можно было чего угодно. У нее и горка с булыжниками всегда приготовлена на такой случай.
Деда Колю как ветром сдуло с балкона. Он спрятался в комнате и стал наблюдать через стеклянную балконную дверь, что будет.
Мне тоже удалось взять контроль над Лайком и увести его домой. Входная дверь подъезда с грохотом закрылась за нами. И мне повезло не слышать, как бранится Кутузиха.
Дед Коля все стоял за балконной дверью, не переставал пыхтеть папироской - пепел горочкой накапливался и падал прямо ему на бороду. Он спохватился, затушил папироску. Еще раз выглянул во двор. Кутузиха ушла.
На улице окончательно стемнело. Был выходной. И разноцветные лучи прожекторов ночного клуба «Матрица» стремительно ворвались в темноту нашего двора.
Ночью я проснулся - Лайк скулил, бегая от окна, выходившего во двор, к входной двери. Под окном, как раз в том месте, где образовалась лужа, была возня, слышались глухие удары по телу. «Драка», - подумал я. Лайк просунул морду между штор. Я подошел к окну, выглянул.  Около лужи едва просматривалась куча-мала: пятеро парней били одного. Издалека к куче-мале тянучей тенью приближался сообщник, он махал руками и надрывно кричал:
  - Не тот! Бросайте его!
  Сообщник указал на незнакомца, стоящего у соседнего дома и украдкой наблюдающего за происходящим. Незнакомец оказался смекалистым – побежал быстро, скрываясь в зарослях кустарников. Куча-мала преобразовалась в различимые силуэты, которые слились в толпу. И эта толпа как по команде устремилась за убегающим незнакомцем.
Избитый парень, согнувшись от боли, тоже присоединился к бегущей толпе, видимо, чтобы отомстить настоящему виновнику.
Лайк опять нетерпеливо заскулил.
Я оделся, наспех застегнул ошейник, едва перехватив поводок у двери подъезда. Как только прозвучал звуковой сигнал «пи-пи», Лайк выскочил из подъезда, толкнув дверь в прыжке передними лапами.
Парни, преследовавшие незнакомца из темноты, вернулись и мутызили его. Незнакомец лежал на асфальте и уже не сопротивлялся. А эти пятеро (шестой где-то потерялся по дороге) с небольшой передышкой увлеченно по очереди продолжали его пинать ногами. На всякий случай, вдруг плохо избили.
Одного из них озарило:
- А давайте утопим его в луже, - заплетающимся пьяным языком  выговорил он. Все остальные, скорее всего, по той же причине временной потери дара речи не задавали вопросов, а только согласно, хоть и невнятно, промычали в ответ. И потащили согласное тело приговоренного незнакомца к луже.
Незнакомец заверещал из последних сил:
-Я депутат! У меня неприкосновенность.
Но кто его слушал?!
Любопытство разбирало посмотреть, как будут топить "депутата". А совесть меня заставляла вмешаться. Я крикнул:
- Эй! Не многовато пятеро на одного?
Кто-то повернулся и крикнул в ответ:
-Заткнись!
Я скомандовал Лайку: «Фас!»
Правды ради надо сказать, что Лайк был добрейшим стаффом. И за кошками он стал бегать после того, как одна располосовала ему нос на две части. Он все равно их не трогал. Это было таким хобби – догнать и смотреть на нее. «Фас» для него, как игра – догнать, прыгнуть, а потом, виляя хвостом, облизать с ног до головы. Вот такой неправильный стафф. Но об этом знали только наши жильцы дома и в кинологическом центре. Кстати, дрессировке он не поддавался, играл с собаками, носился как угорелый по площадке. И нас вскоре из центра исключили.
Лайк торопливо доделал свое дело и сразу ринулся в центр событий  –  к луже, где было избиение незнакомца.
Парни повернулись и увидев мчащегося на них стаффа, кинулись в рассыпную в поисках убежища. Лайку одного из них удалось сбить с ног. Парень закрылся руками. А Лайк готов был уже облизать его, высунув язык, с которого капали слюни…  Я был в шаге от фиаско! Но тут мяукнула кошка, так громко и протяжно: «Мя-я-я-у». Лайк встал как вкопанный, а потом резко рванул к кошке. Поводок выскользнул у меня из рук. Несколько секунд не понимая, куда же мне бежать: спасать незнакомца, которого снова поволокли к луже, или ловить своего питомца? Лайк был уже вне видимости, только по хрусту кустов я определил, в какую сторону он побежал.
На бегу, в поисках Лайка, я набрал «112».
Лайка я поймал, он как всегда караулил кошку под деревом, на которое она взобралась.
На обратном пути у лужи никого не было. Со двора выезжала машина «такси», ослепив на мгновенье фарами нас с Лайком. Я успел заметить, как зашевелились шторы на окне квартиры Кутузихи.
Из круглосуточного ларька вышел парень (тот самый шестой, которого били ранее), прижимая банки пива к груди. Он подошел к луже, никого не увидел и раздосадовано крикнул в темноту:
-Э! А кто пиво пить будет?
Он посмотрел по сторонам и пьяно заковылял прочь.
Прошло пару дней после той ночи. И вот как-то утром я проснулся от работающего под моим окном транспорта, дрели и громкого «Эй!». Три мужика в униформе рабочих дорожников махали руками. К ним приближались три крупных женщины, тоже в оранжевой униформе. Мужчины посторонились. А женщины подхватили машину - каток и исчезли за углом дома. 
 Каково же было мое удивление, что лужи больше нет, а на ее месте появился новый асфальт. Черная дворовая кошка металась из стороны в сторону около нового асфальта, на котором уже кто-то оставил след в виде отпечатка ботинка.
«Кутузиха», довольно подбоченившись, тоже потопталась у края укатанного асфальта.
Дед Коля шутливо крикнул ей с балкона:
- Катерина, никак твои слова дошли до депутата?
Кутузиха хмыкнула:
- Может и дошли…
Потом Кутузиха вздохнула и недовольно пробурчала:
- А асфальт уложили плохо, до следующего ливня. Никуда-то эта лужа не денется.