География

— У нас дед — без географии, — сказал Лёнька на уроке.

Учительница даже не сразу поняла.
— Это как это?

— Ну, он вон — дальше райцентра не ездил. Ни моря не видел, ни гор, ни самолётом, ни поездом… На карте, говорит, всё одинаковое. Лучше уж на речку сходить, окуня поймать.

Класс хихикнул. Учительница сказала:
— А ты попробуй ему рассказать. Про материки, про страны, про то, как это важно. Может, он задумается.

Лёнька пришёл домой, сказал:

— Дед, ты чё, правда нигде не был?
— Был. На сенокосе в Ягодном. На базаре в райцентре. В армии, под Сызранью наша часть стояла. А больше и не тянуло. Чего мне там смотреть — все люди как люди. Да и тут всё не обойдёшь — каждый куст свой характер имеет.

— Да у тебя ж даже карты нет.
— Есть! — Дед встал, пошёл в чулан, долго возился, и вытащил карту СССР, выцветшую, с заломами и пятном от чая.
— Вот, гляди, — гордо сказал он, — здесь, примерно, наша деревня, вот река, а вон — Москва. Всё ясно.

— Только карта у тебя, дед, старая. У нас-то уже не СССР…
— А ты думаешь, в Африке кто-то об этом сильно переживает?

На следующий день дед долго что-то шуршал в сарае. Потом вышел, вытер руки и сел у стола. Перед ним лежала чистая тетрадь, обложка с самолётом.

— Ну чё, Лёнька, — говорит, — будем изучать твою науку. По чуть-чуть. Каждый день — по одной точке. А ты мне будешь рассказывать.

— А ты писать будешь?
— А то. Как же без этого. Учительнице твоей потом покажу, что дед твой не хуже всякого навигатора.

С этого дня в доме поселилась география.

Каждый вечер, ровно в шесть, дед садился за стол. Лёнька открывал телефон, находил нужное место и рассказывал.
— Сегодня у нас Япония.
— А это где?
— На востоке. На островах. Там рис едят. А ещё рыбу сырую.
— Дык они, что, уху не варят?

Смеялись. Потом записывали. Дед криво, но старательно выводил себе заметки: «Япония. Люди живут на островах. Землетрясения. Цунами — большие волны. Едят палками сырую рыбу, но вроде не померли».

На следующий день была Австралия. Потом Египет. Потом Израиль и Мёртвое море, где, по словам деда, «не дай Бог воды хлебануть — враз просветлеешь до костей».
Иногда дед вставал, ходил по двору и прикидывал:
— Вот тут у нас Африка. Где дрова. А вон, у собаки — Гренландия. А за туалетом — Китай. Большой, зараза.

Через месяц тетрадка была полна названий, кривых стрелочек и дедовских комментариев.
Он гордо нес её в школу. Учительница пролистала, рассмеялась и сказала:

— А вы не хотите к нам прийти и урок провести?
— А чё ж не хочу? Хочу. Только я по-простому буду, как умею.

На уроке дед держался прямо, как на линейке. Дети слушали, не перебивая.

— Я раньше думал: зачем эта ваша география? Живу и живу. А теперь понимаю: земля — она большая. Но и маленькая. Все люди — как соседи. А соседи ведь как? Бывает — поругаемся. За слово, за межу, за курицу. Бывает — не здороваемся неделю. А потом встречаешься: ну, чё, мир? А куда ж денешься? Всё равно жить рядом. Вот вы вырастете. Кто в город уедет, кто за границу. Но помнить надо: человек — он всюду человек. Хоть с ложкой, хоть с палками. Хоть в тулупе, хоть босой. И разговор с ним надо вести как с соседом. Сначала — здрасьте, потом — чай.

— И ещё, — добавил он, — если кто в Японию соберётся, зайдите ко мне сначала с кастрюлей. Я им ухи сварю — прослезятся.