Пограничница

Ни свет, ни заря заголосило воронье чучело на насесте в красном углу. Бабе Яге и без того снился какой-то кошмар, а тут и вовсе чуть с печки не слетела.
В двери кто-то громко стучал.

- Ну, ну, захлопни клюв, окаянное... – проворчала Баба Яга чучелу. – Раньше предупреждать надо было… Да уймешься ты? Голоса лишу!

Чучело мгновенно умолкло и притворилось пыльным ворохом перьев. По двери снова долбанули – на этот раз, кажется, ногой. Избушка жалобно покряхтывала.

Баба Яга с трудом сползла с печи. Косточки захрустели, поясницу заломило. Согнувшись, чтобы было не так больно, и прихрамывая на больную ногу, Баба Яга поплелась к двери.

- От ироды, разгрохают избушку, - проворчала она в ответ на очередной стук. – Да иду я, иду! Совесть-то у вас есть? Солнце ж ведь еще не взошло!.. Вот неймется…

До двери она все-таки добралась, хотя, кажется, избушка стала раза в два или в три больше, чем раньше. Долго возилась с засовом – места-то глухие, мало ли…

На пороге обнаружился здоровый детина с отведенной для удара ногой. Парень замер, забыв опустить ногу и, кажется, даже смутился.

- Ну, чего буянишь, спать не даешь? – неприветливо буркнула Баба Яга, потому что настроение у нее было так себе. А какое оно еще могло быть, настроенье-то, коли разбудили спозаранку, да еще и избушку чуть не сломали. И вообще, Баба Яга всегда ходила с утра мрачная, если не позавтракала.

- Зд-драсьте, бабушка, - пристукнув зубами, произнес парень. Еще бы, зябко с утра да туманно. Бабе Яге что – она как спала тулупчиком накрывшись, так с этим тулупчиком на плечах и вышла. А парень-то – в футболке, в джинсах, да в тряпичных кедах, сырых от росы… Отметив все это, Баба Яга обнаружила, что настроение ее заметно улучшилось. Но впускать парня в избушку она все же не стала. Это богатырей по инструкции надо сначала напоить-накормить, да в баньке попарить. А у этого субъекта при себе даже меча не наблюдалось. В общем, под нормативы не подпадает.

- У вас тут что, традиция такая – поперек дороги избы ставить? – спросил парень, чувствуя, что гостеприимством баловать его никто не спешит.

- Знать нужда в том была, раз поставили, - веско заявила Баба Яга. – Ишь, не нравится ему… Ты лучше давай, документики показывай…

- Чего? Какие еще документики?!

- Ты не ори, не ори! Я, между прочим, на службе. Так что могу и штраф с тебя взять. За грубость должностному лицу. И порчу государственного имущества!

- Какую порчу, ты чего?

- А дверь кто повредил? Вон смотри, царапины свежие… Целых три!!!

- Да ты что, бабуся, издеваешься?! У тебя вся дверь – одна сплошная царапина! – возмутился парень.

- А потому что всякие хамы ходют! – отрезала Баба Яга. – В общем, так! Коли нет документов - плати за проход, да и катись, куда собирался.

- Ну, я с тебя вообще фигею, бабушка, - восхитился парень. – Ты рэкитирша местная, что ли? Здорово у тебя тут все поставлено.

- Но-но! Ты думай, что бормочешь! Ишь отрастил кулачищи, а ума – как не бывало! Сказано тебе – на службе я. Пограничный пост тут понятно? Таможня. Ты не смотри, что лес кругом. Дорожка-то все равно одна. Так что пока избушка моя не повернется…

- Далась мне твоя избушка. Как будто ее обойти нельзя, - хмуро заявил парень. Баба Яга усмехнулась.

- Так чего ж не обошел?

- Ноги мочить неохота было, - буркнул парень. – Ладно. Не хотите по-хорошему дорогу показать, сам справлюсь…

- Ступай, ступай, касатик, - хмыкнула Баба Яга уже в спину детине. Но вразумлять не стала. Что зря слова тратить? Да и не маленький, сам дойдет, хе-хе…

За дверью нерешительно кашлянули. Баба Яга почувствовала аромат свежего печева.

- Давно пора, - сварливо заметила она и поковыляла в избушку. На покосившемся столике появилась веселенькая кружевная скатерка, корзинка с дымящимися ватрушками и кувшин с молоком. Баба Яга отпила из кувшина, отломила кусок ватрушки позажаристей и оставила на столе (для вороньего чучела, притаившегося за печкой) а сама пошла завтракать на крыльцо.

Молодец как раз вернулся к избушке и теперь озадаченно озирался. При виде Бабы Яги с корзинкой, он демонстративно развернулся к ней спиной и отправился повторно штурмовать малинник. Баба Яга удобно расположилась на ступеньках, сжевала мягонькую ватрушку.

Молодец объявился в третий раз и – не замедляясь – прошагал прочь. Ишь ты, гордый какой. Сам-то наверняка тоже не завтракавши. Устал, автостопом поди добирался…

- Эй, молодец, скушай ватрушку на дорожку, тебе тут еще долго так кружить. Лес-то заговоренный, - сжалилась Баба Яга над парнем, когда тот уперто собрался заходить на шестой круг. Парень сделал вид, что не услышал, но через пару минут все же вернулся. Взял ватрушку из пододвинутой Бабой Ягой корзинки, отхватил сразу больше половины и стал торопливо жевать.

- Жаговоённый, жнашит? – уточнил он.

- А ты думал? Много вас тут ходит, всяких… Ты угощайся, угощайся. А то бледный какой-то…

- А ты, жнашит, типа паханиища?

- Я и пограничница, и таможенница, и справочное бюро. Все честь по чести. Ты вот куда путь держишь? Если, скажем, просто туриствуешь, так у нас прекрасный заповедник имеется – воздух без примесей, водоемы чистые… у меня где-то и буклетик завалялся… там, знаешь, какие там чудеса, какой там леший бродит… он сторожем, кстати, работает, так что ты с ним шутить поостерегись… еще русалка-буфетчица, кот ученый – экскурсовод… Ты чего нос воротишь?

- Да я бы лучше… того… вот если б у вас тут разбойники какие-нибудь… или принцессу украли, - отведя взгляд, пробормотал молодец. Баба Яга чуть не подавилась последней ватрушкой. Не было печали. Вот с утра счастьице-то првалило… И Соловей-разбойник, как назло, на больничном. Надо ему было с Муромцем этим (тоже еще умник сыскался) поспорить: кто за раз больше мороженого съесть. Ну, у обоих воспаление легких. Илье-то что. А вот Соловушка охрип – всю работоспособность потерял. А так: сейчас бы как гикнул-свистнул, да вымел бы этого, богатыря… Смех один, а не богатырь, право слово. Без оружия, без амуниции, а туда же – принцессу ему подавай.

- Да мне же не обязательно чтобы прямо принцессу, - торопливо сказал парень, ну, прямо мысли Бабы Яги прочитал. – Пусть хоть боярскую дочку какую, хоть купеческую…

Вот большая разница! А боярские дочки так и бросаются на проходимцев всяких, ага. В прочем, одна идейка у Бабы Яги все же появилась.

- Ну, что же, - вздохнула она. Свистнула, хлопнула в ладоши: - А ну, избушка, поворотись-ка!
Избушка нехотя распрямила куриные ножки, встряхнулась от долгого сидения. Из-за двери послышался грохот падающих горшков и возмущенное карканье. Избушка потеснилась, освобождая дорогу. Перед Бабой Ягой и парнем открылась развилка, посреди которой был воткнут огромный черный камень, испещренный надписями. Нужные надписи уже с трудом удавалось разглядеть среди всяких «Здесь был Лансик», «Руся +Люда = "сердечко"» и «Верните Прелесть, гады мелкие». Молодец озадаченно крякнул.

- Направо пойдешь, в Камелот попадешь, - прочитал он.

- Угу, только не советую туда соваться, - вставила Баба Яга, - у них сейчас карантин: кто-то квакучую лихорадку занес…

- Какую лихорадку?

- Квакучую. Это когда у тебя по всему телу зеленая сыпь, чесотка и квакать постоянно хочется.

Парень вздрогнул, как-то сразу потерял интерес к Камелоту и обратился к следующей строчке:

- Налево пойдешь, в Средиземье попадешь… Ух ты!

- Не сильно-то мечтай, - осадила его Баба Яга. – Там половина зверья уже в красную книгу занесена. Наступишь не на ту живую корягу – и сразу под суд.

Парень заметно погрустнел. Выходило, что вариант у него один, то есть: «прямо пойдешь – в Тридевятое Царство попадешь».

- Знаю я одного змея. Горыныча, - медленно проговорила Баба Яга. – Вот куда тебе надо. Может, он опять что натворил: поле какое пожег… ну, может, и похитил кого.

- Змей? – с сомнением протянул парень. – Это который с тремя головами?

- Никак страшно стало? – поддела Баба Яга. – Смотри-ка ты, принцесс ему подавай, а змея – с одной головой подыскивай…

- Да нет, я не против, - тут же заверил парень. – Подумаешь. Ладно, бабушка, спасибо, пошел я.

- А ну, стоять! – прикрикнула на него Баба Яга. – Ишь прыткий какой! Сначала запрещенные предметы сдай: динамит, автоматы, бластеры, электрошоки, газовые баллончики, чипсы, газировку…

- А чипсы зачем? – удивился парень.

- От вашей химии у нас живность дохнет. Не привыкшие мы к таким продуктам… - Пояснила Баба Яга. – Э-э, милый, ты мне тут зубы-то не заговаривай. Что это у тебя в кармане, а?

Парень помялся, но все-таки выложил из кармана гранату. Баба Яга даже присвистнула от удивления, хотя на своем веку повидала всякого.

- По пути нашел, когда по лесу ходил. Подумал, пригодится, - неловко пояснил он. Потом уныло поинтересовался: - Ну, и как мне, по-вашему, теперь этого Горыныча, голыми руками устряпывать?

- Так, может, без кровопролития обойдется? – вкрадчиво предложила Баба Яга. – Чем плох наш заповедник?

Парень скорчил кислую мину.

- Не-е, чего я в вашем заповеднике не видел… Справляются же как-то местные богатыри и я справлюсь… Где тут у вас мечи-кладенцы выдают?

- Эк, куда хватил! Кладенцы… Их, почитай, уже лет триста никто не ковал. Секрет-то утерян. А те, что остались – только музеям теперь и нужны. Сроки годности все повыходили уже, - хмыкнула Баба Яга. – Ну, да ладно. Помогу уж тебе. Завалялся у меня тут один боекомплектик. Муромец как-то до баньки заходил и оставил. Посмотри сам в сундуке у двери – не заставляй меня, старую, лишний раз позвоночник тревожить… Да иди-иди, не бойся, никто тебя не съест. Заодно посуду в дом занеси.

Парень неловко подхватил опустевшие корзинку и кувшин. Избушка под строгим хозяйкиным взглядом развернулась к ней крыльцом и присела. Парень с опаской вошел, словно ожидал подвоха.

- Слева сундук-то, - подсказала Баба Яга. Некоторое время парень усердно гремел металлом и чихал от пыли и ржавчины (не мудрено, сундук, почитай, год не открывался после предыдущего посетителя). Наконец, он объявился на крыльце, с заметным усилием подтаскивая за собой огромный двуручный меч. Баба Яга всплеснула руками.

- Ты хоть кольчугу-то одень, богатырь доморощенный!

- Не… жарко будет, - прозорливо решил парень. – Да и тяжелая она. Так сойдет. Ну, спасибо, бабушка. Показывай, где ваш змей прячется.

- Так ты иди вся прямо да прямо, через лес, потом в горку, потом под горку, через речку, через поле…

- Ни фига себе, а поближе никак?!

Баба Яга вместо ответа взмахнула платочком, который специально на такой случай был припрятан в кармане тулупчика. Парень вздохнул и поплелся по дороге, ведущей в Тридевятое Царство.

Избушка со скрипом вернулась на исходную позицию, снова перегородив путь. Баба Яга покачала головой. И чего людям дома не сидится? Все хотят самоутвердиться. Дело, конечно, молодое, понятное. Ну, так самоутверждайся ты у себя дома: слабых там защищай, машину времени изобретай, дома строй, еще чего-нибудь. Нет, подавай им приключений – с драконами, принцессами, да еще и полцарства в придачу. Где же на каждого желающего по полцарства-то найти?! И спокойствие опять же нарушается. Недавно вон Лешему-бедолаге ногу отдавили… Правда свои же…

И когда, наконец, придумают, как Границу эту проклятущую закрыть. Мерлин, правда, говорит, будто никак это сделать нельзя. Давеча вот с Котом Ученым разглагольствовали. Мол, параллельные миры взаимопроницаемы и ничего с этим не поделаешь… Тьфу, вот как наглотаются медовухи – так хоть бей их, окаянных: плетут всякую околесицу. И слова еще такие длинные умудряются выговаривать…

Эх, на пенсию что ли у царя да царицы отпроситься?! Вот, кстати, чуть не запамятовала, старая!

Баба Яга достала из кармана засаленное зеркальце (одна родственница отдаленная еще на трехсотлетие, помнится, прислала) и постучала по мутной поверхности. Зеркальце помигало, зашлось какими-то цветными пятнами, но потом все же прояснилось и показало царские палаты. По картинке изнанки – то бишь со стороны означенных палат – каталось яблочко, которое должно было бы быть наливным, но за годы пользования превратилось в обычный сухофрукт. Поскольку в блюдце был хорошо виден край кровати с небрежно свесившимся с него пуховым одеялом, Баба Яга поняла, что подключилась прямиком к царской опочивальне.

- Эй, Василиса! – зычно прикрикнула она. Одеяло зашевелилось, и через некоторое время в зеркальце появилась физиономия, в которой с трудом угадывалось заспанное Василисино личико. И не мудрено: не часто царицу увидишь вот так, по-простому: без макияжа и в бигуди. Василиса с трудом разлепила один глазок (другой так себя и не пересилил), смахнула с блюдца мельтешащее яблочко и пригляделась.

- Вы что, бабушка, на часы не смотрели? – жалобно спросила она. – Петухи ж еще не пели.

- Те, что через Границу переходют, знаешь, тоже за временем особо не следят, - сообщила Баба Яга, спрятав за ворчливым тоном тень удовольствия: все ж таки не ее одну с постели подняли. – А уж царь-государь и подавно должен…

- Ва-ань! – протяжно позвала Василиса, умудрившись вставить в короткое мужнино имя широкий зевок. – Тут дело… государственной важности.

- Как, опять?! – услышала Баба Яга царственный стон. Картинка смазалась. Изображение заспанной Василисы сменилось на не менее заспанного и помятого Ивана Гороховича.

- Ой, б-ба-абушка, - выдавил он.

Баба Яга деловито доложила:

- Тут сейчас новый гость являлся. На подвиги.

- Вот же не спится людям… - процедил Иван Горохович и, похоже, раздражение его более касалось Бабы Яги, чем незваного гостя. Все же привитая царю еще в детстве дипломатичность взяла свое и он спросил: - Ну и как, серьезно гость настроен?

Вместо ответа Баба Яга показала изъятую гранату. Сон с царя-государя тут же слетел. Раздражение, правда, осталось.

- Я его обычным маршрутом послала, - предупредила Баба Яга. – Пущай Горыныч там сильно не балует. Жалко парнишку, даже кольчугу ведь не надел. Зато меч взял самый большой, какой у меня нашелся. Езжай-ка туда, Ванюша. И воды живой на всякий случай возьми. А то как бы Змеюшке нашему опять глаз не выткнули…

- Ну, спасибо, бабуля, позавтракали, - проворчал Иван Горохович. Баба Яга сделала вид, что оскорбилась.

- А я-то что? Я службу свою несу, как положено. А то, можно подумать, мне радости много сидеть тут, на болоте, да от радикулита маяться. Я б, может, лучше, на пенсию заслуженную пошла, в огороде бы копалась, корову бы завела, курочек…

- Эй-эй, бабушка, чего это ты? – заволновался вдруг царь Иван. – Какая же ты старая? Очень даже молодая. Какая тебе еще пенсия, тебе замуж еще в самый раз! И вообще… ты, между прочим, клятву верности давала…

- Бабушка, мы без вас, как без рук, - вмешалась Василиса, которая чутко уловила необходимость своего вмешательства для безопасности государства. – Все царство на вас держится…

- Вот то-то и оно, - вздохнула Баба Яга со скрытым смущением. Зеркальце мигнуло, пошло рябью и показало Бабе Яге ее изображение. Тьфу ты, пропасть, сама-то нечесаная – неумытая. Тоже невеста: на такую даже Кощей не позарится… В таком-то виде перед государями рапортовать!

В этот момент чучело вороны снова ожило и оглушительно каркнуло. Опять кто-то Границу перешел?! Да что ж за утро такое?

Баба Яга доковыляла до закопченного окошка. И точно. На дорогу из тумана выплыло чудище-страшилище: человек – не человек, богатырь – не богатырь. Бочка, с руками, ногами и головой. Все черное, металлическое. За спиной плащ развивается. А на поясе – батюшки-матушки – бластер огроменный. Баба Яга распахнула окошко (на порог-то и высунуться побоялась) и закричала дрожащим от страха голосом:

- Стой, стой, милок! Ты тропку попутал!

Черный остановился. На шлеме без забрала открылся круглый красный глаз и нацелился на бабу Ягу. Черная рука плавно потянулась к оружию. Баба Яга даже занавесочкой прикрылась, застиранной да залатанной.

- Если вам в космопорт, то это не та дорога! – в панике пискнула она. – Вернуться вам надо. До развилки, а оттуда налево пойти. Налево, добрый молодец, налево!

Баба Яга вдруг поняла, что стоит, крепко зажмурившись, и ждет, когда чудо-юдо по избушке пальнет. Но выстрела все не было. Приоткрыв осторожненько один глаз, Баба Яга успела заметить, как чудище исчезает в тумане.

- Ох ты, лишенько, – вздохнула Баба Яга с превеликим облегчением.

- Ба, ты меня звала? – тут же донеслось из-под трухлявого пня под окном. Из травы высунулась чумазая физиономия.

- Сгинь, Одноглазое! - с досадой шикнула Баба Яга. Лихо обиженно фыркнуло и пропало.

Баба Яга глубоко вздохнула. Ох, стара она для таких переживаний. Вот выздоровеет Соловей – пускай на пост заступает. А с нее, с Бабы Яги, хватит. Зачем ей такие переживания на старости лет? Ну и перепугалась она, даже признаться кому стыдно – до дрожащих коленок! Лихо вот ни за что грубым словом ожгла….

- Что за бардак в доме? – грозно спросила Баба Яга воронье чучело. – Со стола кто убирать будет? Пыль везде… Да на занавеске вон дыра какая. Люди же ходят! Смотри у меня…

Чучело как-то поблекло и, кажется, даже уменьшилось в размерах. Досадуя на себя за несдержанность, Баба Яга поковыляла на крыльцо. Охо-хо, вот утречко-то началось, что ж дальше будет?

Позвать, что ли, Лихо, да извиниться перед ним? И чучело обратно в ворону обратить? Все ж таки свои, родные…