Гиблое место

  В ясный солнечный день возвращалась я с рынка с покупками.  Разболелась послеоперационная нога.  Мечтала, где бы присесть ненадолго.  Но под крытой галереей только одни магазинчики.  Внезапно начался непредсказанный слепой дождь, а до остановки трамвая надо было идти по открытому месту и зонта у меня, естественно, не было.  К счастью, мне на глаза бросился… стул, стоящий у двери магазина.  Рядом со стулом – курящий мужчина, видимо продавец и хозяин долгожданного местечка для отдыха.  На мою просьбу присесть ненадолго,  он ответил: «Пожалуйста, сидите сколько хотите», – и куда-то отошёл.  Я со спокойной совестью присела передохнуть и переждать ливень.
   В какой-то момент подошла женщина, и задала странный вопрос: «Сколько может стоить грамм золота в ломбарде?».  Откуда я знаю, был мой ответ.   «Странно, а зачем вы здесь сидите?!» – удивлённо воскликнула дама.
   Потом подошёл мужчина, предложил золотую коронку зуба.   Спасибо, мне не надо, раздражённо ответила я.   «Моё дело предложить», – обиженно пожав плечами, пробурчал недовольный мужчина.
   Когда подошла пожилая женщина, и стала спрашивать, сколько могут стоить пять золотых николаевских рублей, я стала догадываться: что-то тут не то…
   «Красавица, –  обратилась ко мне подошедшая цыганка с чумазым цыганёнком, – Дай денежку для голодного малыша».   У меня не было мелочи и я развела руками, показывая жестом отсутствие денег.  «Давай погадаю тебе», – не унималась ворожея.  Спасибо, не надо, идите с Богом, и ядемонстративно отвернулась от прилипалы.  Уходя, она зло бросила непонятную фразу: «Жадина, подавись ты своим рыжьём!  Запомни, уже скоро ждёт тебя дальняя дорога, казённый дом!».  Её реакция была предсказуема, мне только было непонятно слово «рыжьё», что она имела в виду?
   Из задумчивости меня вывел подошедший  мужчина в цивильном, но с  военной выправкой.  Его слова меня шокировали: «Ну что, посидеть захотелось?  Я помогу… Устали?  Немудрено, к вам целая очередь клиентов выстроилась!».  В этот момент подошёл хозяин стула с вопросом: «Мужчина, вы с рыжьём пришли?».  «Да нет, не с рыжьём, а с ружьём!», – и показывает развёрнутую красную книжечку.  Тут уже никаких сомнений не было – мент!   «Пройдёмте, господа, в отделение», – и галантным жестом предложил следовать за ним.   «Начальник, я всё понял.  Только женщина тут не при делах, просто попросилась передохнуть.  Шеф, разреши позвонить отцу, предупредить, а то у него больное сердце».  Отойдя в сторону, «господин» кому-то позвонил, и, передавая телефон законнику, сказал: «Папа хочет с вами поговорить…».   Тот взял трубку, и были слышны только слова говорящего: «Слушаю.  Привет… узнал-узнал… да, хорошо… Да понял, понял, хорошо.  Пока…».  «Ну, вот что, «сынок», – продолжил полицейский, – Предупреждаю, если ещё хоть раз без соответствующих документов вывесишь эту рекламу над стулом, ты пересядешь с него на скамью подсудимых и не только посидишь, но и полежишь… на нарах, усёк, Васёк?  А пока, свободен, скажи спасибо… папе!».
   Вообще-то я подслеповатая —  близорукая и сразу не заметила, что написано на небольшом стендике над стулом, но, присмотревшись, прочитала: СКУПКА ЗОЛОТА СЕРЕБРА АНТИКВАРИАТА.
   Теперь-то мне всё стало понятно: и очередь «клиентов», и что такое рыжьё, и намёки цыганки о «дальней дороге, казённом доме»…
   Спасибо ангелу-хранителю, спасшего меэня от гиблого места!