Скафандр

До заброски оставалось совсем не много времени. Важно было правильно подгадать момент и взаимное расположение планет. В этом случае миссия получала правильный импульс и могла бы использовать естественные энергии космоса до самого окончания экспедиции.
Он смотрел на свой новый скафандр. Аппарат был полностью исправен, все системы функционировали превосходно. Модель была новая, адаптированная к текущей обстановке Планеты. Учитывая встроенный механизм подпитки скафандра от ее энерго-поля, аппарат мог действовать в автономном режиме не менее 120-150 лет по местной шкале времени без каких-либо вмешательств и ремонтов. Существовали на Планете и пункты ремонта, и службы продления ресурса аппаратов, но можно было вполне обойтись и без них. Усовершенствованная система защиты скафандра надёжно изолировала от большинства вредных излучений, а система фильтрации ограждала от некачественных элементов внешней среды.
За долгое время работы Станции инженерам не раз приходилось усовершенствовать материалы и системы этого необходимого изделия. Но особенно ценилась в нем система регенерации и самовосстановления в условиях автономного пребывания, поскольку в те далекие времена, когда только разрабатывался скафандр, на Планете еще не было точек поддержки и ремонта, а технологии восстановления в полевых условиях носили совсем примитивный характер. Для коротких вылазок это было не важно, а вот в длительной экспедиции уже возникали проблемы. По мере развития сети обслуживания о возможностях системы регенерации постепенно забыли, прибегая к ее функциям все реже и реже. Вместо нее предпочитали использовать метод замены на кустарные копии местного производства, в основном весьма сомнительного качества, но на короткий срок эксплуатации этого было достаточно. Поставка же новых запчастей скафандра прямо со Станции была невозможна в силу особенностей заброски.
Скафандр был необходим, поскольку внешняя среда Планеты не позволяла в ней существовать и с ней взаимодействовать. Но самым важным его свойством было передача ощущений от контакта с внешней средой. Да, сенсоры и анализаторы приборов передавали весь спектр вибраций, колебаний и излучений полей и материи Планеты, но это были только параметры, изложенные языком формул и цифр. Для контакта же требовались ощущения от соприкосновения с материей, но их невозможно было получить напрямую. И тогда инженеры изобрели гениальный по своей задумке скафандр, выполнявший не только барьерную функцию, но и служивший переводчиком с языка физики и химии на чувственно-ощутительный уровень восприятия. Вот и сейчас, с учетом текущей ситуации, в скафандре была выполнена особо тонкая настройка, позволяющая филигранно точно воспринимать и взаимодействовать с пространством Планеты.
В возможностях скафандра он не сомневался. Они были настолько велики, что уже никто точно не понимал пределы и границы его применения, а инструкции и рекомендации по использованию носили лишь общий характер. Самые старые функции и настройки не удалялись, а лишь архивировались в структурах управления системами, при этом добавлялись все более новые опции и функции, что делало функционал поистине безграничным. Самая большая трудность как раз состояла в освоении этого функционала в ограниченные сроки экспедиции. Попытки освоить управление заранее в условиях Станции не приводили к успеху – требовалось взаимодействие с реальной внешней средой, симуляторы не помогали. На Станции удавалось освоить лишь самое общее взаимодействие с основными системами и механизмами.
Второй проблемой была технология заброски. Условия внешней среды не позволяли доставить скафандр и астронавта на Планету – слишком разные плотности и мерности были у объектов. Единственной существовавшей на данный момент технологией была материализация аппарата из местных материалов сразу в соответствующей мерности и плотности. Материализация скафандра в соответствии с голографической матрицей занимала значительное время. Также требовалось время на активацию и запуск всех систем и функции. Часть процесса удалось автоматизировать, но большую часть функций было возможно активировать только при непосредственном участии астронавта.
Астронавт же перемещался в уже готовый и адаптированный к местным условиям аппарат путем импульса, перемещающего из комфортных условий Станции в подготовленное для него внутреннее пространство скафандра - его нового дома на время экспедиции.
В процессе импульсной заброски астронавт погружался в глубокий сон, позволявший избежать травмирующих ощущений перемещения и относительно безболезненно пережить стадию материализации скафандра. Технология была отработана и почти не давала сбоев. А вот функционал пробуждения забрасываемого все еще оставался весьма сырым. Так и не удалось отладить единую и надежную технологию активации и пробуждения астронавта, поэтому абсолютное большинство забросок проходило неудачно. Выждав отпущенное для пробуждения время, системы скафандра запускали механизм возвращения астронавта на Станцию. В таком случае после необходимой переподготовки и анализа ошибок астронавт вновь отправлялся на Планету. В случае удачного пробуждения и перехода к выполнению задач экспедиции все системы переводились в режим максимально долгого поддержания ресурса скафандра. Такие счастливчики по завершении экспедиции встречались на Станции с максимальными почестями. Опыт их тщательно анализировался, а сами они направлялись на следующий уровень подготовки.
Перед ним лежал его очередной скафандр. На экране монитора отражалась согласованная программа экспедиции, маршрут и основные участники. Скоро начнется заброска. В иллюминаторе ровно светилась голубая оболочка Планеты. Он был спокоен и внутренне готов к очередному испытанию. Он верил в себя и свой новый скафандр, и мысленно благодарил его создателей за возможность получить свой бесценный опыт в новой экспедиции.

***
 
Раздался громкий плач ребенка.
- Поздравляю! У вас мальчик! – сказала акушерка - Как планируете его назвать?