Кот Фёдор

После того, как мать отходила кота мокрой тряпкой и отругала малыша, учебные бои прекратились. Угроза травмы глаз была слишком очевидной. Кот стал избегать малыша и убегать из комнаты и из дома при  его появлении.  Котёнок  превращался во взрослого серьёзного кота Фёдора,  который по утрам ласково оплетал ноги матери. Он не мог ослушаться хозяйки, подспудно ощущая  в ней вожака стаи.   Самый вкусный кусочек мяса или свежей рыбы можно получать регулярно только от неё. Поэтому послушание и только послушание!

  Кот дрессировал себя сам. Насколько мягким, податливым и ласковым  он  был дома, настолько наглым, злым и жутким - за воротами ограды.     Каким - то образом, ему ведь никто не рассказывал и не мог рассказать, Кот Фёдор чётко знал, что через дорогу, на другой стороне улицы живёт мать хозяина и он может располагаться там как  у себя дома, ну или почти как дома. Утром, важно, после завтрака у любимой хозяйки, кот переходил улицу, быстро и ловко проскальзывал по верху забора к бабушке Марии, брезгуя пробираться через нижнюю собачью дыру под калиткой. Проходил по завалинке до кухонного окна, где замирал, позируя: «Я пришёл».   Бабушка открывала дверь и вскоре стала в его глазах второй значимой фигурой, вожак, которого надо уважать. И было за что. Для того, чтобы увеличить финансы, бабушка на своей швейной машинке «Зингер»  нередко обшивала  знакомых и шила на продажу и халатики, и платья, и телогрейки.  В числе  постоянных клиенток были работницы местного мясокомбината, с которыми поддерживались особо дружеские  отношения.  Мясной рацион бабушки, кот Фёдор,  сердечно одобрял.
 
Третьим объектом внимания Кота была Дамка - несчастная собака бабушки Марии. Просторная будка собаки находилась в глубине двора, где она могла обозревать всё пространство ограды.
С  появлением кота Дамка уже не могла быть спокойной. Начиналось утро как полагается: гремя цепью она со всей злостью тянулась к завалинке, где возле кухонного окна позировал её враг. Достать зубами мешала цепь.
О! Как бы она цапнула за хвост эту чёрную тварь.  Пока кот был в избе у бабушки, Дамка старалась сделать все свои дела и вот почему. Как только устраивалась отдохнуть, полежать или просто побыть в будке, каким - то  непостижимым, незаметным образом над входом повисал котяра, и она оказывалась в западне. Стоило только высунуть нос - получала удар острыми как бритва когтями, и ей оставалось только визжать и выть от боли и возмущения. Бабушка Мария была глуховата и не слышала визга, лая и плача своей собаки.
Самое обидное, когда коту надоедало мучить Дамку, он спокойно удалялся, даже не оборачиваясь, а она не могла решиться броситься на него, болел нос и поцарапанная морда.

Подозреваю, что кот Фёдор терроризировал не только собаку бабушки Марии, но и собак в будках, всех окрестных соседей. Просто не пришлось понаблюдать. Получается, что учебные драки или тренировки котёнка с малышом, оставили глубокий след в его привычках.

Презрение к собакам росло у кота Фёдора вместе с возрастом.

 Для дневного моциона он выбрал пыльный пятачок в центре перекрёстка, где подолгу лежал, греясь в пыли на солнце. Уступал место только редким грузовикам. Не раз и не два соседи становились свидетелями позорного фиаско очередного лающего  красавца.
  Счастливый цепной пёс, вырвавшись из заключения, захлёбывался от злости, увидев спокойно лежащего кота. Он мчался к нему настолько быстро, насколько позволяли ему его возможности. Каждый пёс был страшен и, казалось, разорвёт бедного кота на мелкие кусочки. Но благоразумие брало верх. За три - четыре метра до цели, неустрашимый боец останавливался и переходил на визгливый захлёбывающийся лай, словно ободрял сам себя. Тем из собак, кто временно терял благоразумие, приходилось несладко. Визжа и скуля  они удирали, лечить нос и морду.

Я уехал из родных мест и не знаю как дальше сложилась судьба грозного кота Фёдора.  Уверен, удачно!  Кроме того, наверняка котяра оставил неустрашимое потомство, достойно продолжающее его подвиги.