резкое зеркало

Что меня привело в это помещение — неизвестно. Ясно было одно: я оказалась в старом заброшенном доме неслучайно. Он был большой, лестница скрипела, из комнат на втором этаже доносился запах сырости, который ярко ощущался на фоне накопленной бытовой пыли. Поднимаясь выше, я чувствовала слабые голоса из-за спины — это заставляло меня оборачиваться. За спиной было широкое окно, подававшее осенний свет в дом. Он подсвечивал залетевшие листья и паутину в углах. Подходя к первой двери запах сырости усиливался, а войдя в комнату, я не почувствовала страха, а приняла обстоятельства за настигнутую встречу.
Она сидела в кресле, но при виде меня поднялась и показала свою улыбку. В этот момент я почувствовала, как редкие ссадины и царапины на теле защипали. Она обошла меня, несколько раз ходила по кругу, рассматривая как куколку. В свою очередь, я увидела схожие черты. Однако глаза и волосы у неё были черные, кожа светлее, элементы одежды не мои. Когда мне в голову пришла мысль уйти, воздух в комнате стал ещё более сырым.
Внезапно она остановилась, улыбка не сходила с её лица и холодными руками она подтолкнула меня к зеркалу. В отражении я ощутила страх, запах сырости уже подходил к горлу и стало сложнее дышать. Касаниями по моим волосам, шее, талии своими ледяными руками, она заставляла меня реже моргать. Глаза не слушались. Они закрывались при каждом её холодном прикосновении. Голоса перестали были шёпотом.
Стоя у зеркала, я чувствовала, как слабею в груди. Довольно странно, ведь она уже отошла от меня и держала в руках яблоко. Внезапно мне стало противно на своём месте, при полном образе, который так детально отражало зеркало.
Между нами до сих пор была тишина. Ярко-красное яблоко, лежавшее на столе, она начала разрезать на кусочки. Мой образ не давал мне покоя. Разглядывая  его мелкие детали, я не заметила, как стала глубже дышать, пытаясь ухватиться за воздух. Его становилось меньше с каждым моим подчёркнутым замечанием. Не успела я дойти до щиколотки, как почувствовала себя  полностью в воде. Упав на колени я просила её открыть окно и дать мне руку. Раздирая горло, разрывая одежду на груди, мне казалось — ещё три глубоких вздоха и я не смогу отсюда выбраться.
Сильнейший страх одолел моё сердце, память мелькала воспоминаниями, одним из которых было тайное нанесение бабушкиных духов. Тогда я уверяла себя: пусть это не сделает меня лучше, но сделает особенной. На втором вздохе я умоляла её помочь мне, но она перебирала косточки в своих ладонях. На третьем — в зеркало уже ничего не было видно, и проведя по нём ладонью, оно уже ничего не показывало кроме темноты.