Глава 18. Алёна. Я вам всем докажу!

«На этот раз Аглая Тимофеевна не доведёт меня до слёз, не заставит чувствовать себя ненужной. Я покажу старухе, с кем она связалась. Что я тоже не пальцем деланная, и кое-что могу, по крайней мере, защитить себя, точно. Конечно, против Кати с ножом в руке мало что можно противопоставить, но что мне, в самом деле, сделает Разина?» — обо всём этом я размышляла стоя возле зеркала у себя в спальне перед походом в гости к Мацкевичам.

Нанеся макияж, я полезла в шкаф. В нём всё ещё мало шмоток, собственно как и раньше. Неужели я думала, будто бы они там появляются по волшебству? Нет, конечно, однако ходить по магазинам времени у меня не было. Немного пораскинув мозгами, я решила обратиться к той у кого шкаф ломиться постоянно. Давно мы нормально не общались с сестрой, пора бы нарушить традицию молчания. Постучав в её комнату, я спросила, не занята ли она, благо Лиля в кое-то веки повела себя адекватно, разрешив войти.

— Мне срочно нужна твоя помощь. Не откажешь? — старалась я вести себя скупо на эмоции. Нечего ей видеть реальность.

— В каком плане? И что с твоим лицом? — поднялась с кровати сестра, приблизилась ко мне, рассматривая.

— А что не так?

— Ничего, просто не привычно видеть тебя с мейком. Тебе подходит. Оказывается, Алёна умеет краситься, — сделала она что-то вроде комплимента.

— Алёна много чего ещё умеет, ты с темы не съезжай, — попросила я. — У тебя есть подходящее платье для вечера?

Лиля удивилась запросу, и молча прошла к шкафу.

— Куда планируешь пойти? — спросила она, перебирая варианты.

Кого-то заинтересовала моя скучная жизнь, надо же!

— Тебя не касается, — грубо осекла её я.

— Понимаю, — согласилась сестра, — но мне нужно знать какое платье тебе подобрать. Выберу вульгарное для клуба, а ты потом будешь ныть, что на самом деле пошла на свидание где тебя окрестили шлюхой.

— Следи за языком! — привёл меня в негодование её пример.

— Извини, — совершенно не искренне произнесла она, и, выбрав один из нарядов, протянула мне. — Примерь, мне кажется, по стилю тебе подойдёт.

Выглядело платье эффектно, короткое выше колен, а сзади прозрачный шлейф. Длинные рукава, и вполне скромное декольте. Я приняла воздушное бежевое платье от сестры, и пошла примерять. Покрутившись возле зеркала, поняла, оно мне подходит. Стоило мне показаться перед Лилей, как та ахнула.

— Боже Алёна, ты похожа на принцессу. Затмишь всех, — на этот раз в её голосе проскользнула искренняя радость. Словно мы вернулись в те деньки, когда не было распрей, и жизнь казалась проще.

— Мне идёт? — не до конца верила я её словам.

— Да. Я покупала его для себя, но одев однажды, поняла, мне совершенно не к лицу светлые тона, зато на тебе оно как влитое. Словно специально шили по твоей фигуре, — смотрела на меня с восхищением Лиля.

— А причёска? Мне подходят завитые локоны? — притронулась я к волосам. Долго трудилась над ними, обожгла несколько пальцев, пока завивала плойкой.

— Признаюсь: в толпе я бы тебя никогда не узнала. Ты выглядишь сногсшибательно. Твоему кавалеру понравится. Мацкевич после стольких стараний просто обязан носить тебя на руках, — производили её слова двоякое впечатление. Будто бы в какой-то степени Лиля завидовала.

— Надеюсь так, и будет, — выдохнула я, стараясь прогнать сомнения.

— Давно его, кстати, у нас в гостях не было. Да и в «Полночи» я его не встречала. Что у вас там происходит? — между делом поинтересовалась сестра.

Странно, но делиться личным с Лилей мне совершенно не хотелось. Зная её «влюбчивость» я, пожалуй, побуду осторожной.

— Всё прекрасно. Ладно, я опаздываю, — посмотрела на наручные часы.

Вспомнилось, что Матвей купил себе точно такие же, думая, что потерял старые. Здорово получилось, теперь у нас есть парные вещи.

— Алёна, — крикнула мне вслед сестра, и я остановилась у двери. — Давай поговорим, когда ты вернёшься. Мне есть чем поделиться.

Чтобы не терять зря время, я согласилась, и наконец, покинула квартиру. Не хотела задерживать Матвея, а как выяснилось, он не слишком уж и торопился. Опоздал. Мне пришлось проторчать на холоде минут десять, прежде чем господин Мацкевич изъявил желание появиться. Когда он остановился возле входа, из подъезда вышел тот самый сосед дедок. Я поздоровалась с ним, и уже было направилась к машине, однако меня задержали:

— Помирилась со своим ухажёром?

Глаза мои стали по пять рублей. Меня удивило не тот факт, что сосед счёл нас парой, а то, что он запомнил машину Мацкевича, ведь тот даже не вышел встретить меня, а по-другому дед не смог бы разобрать.

— Мы находимся в процессе. А вы что следите за моей жизнью? — беззлобно поинтересовалась я.

— Да ваши мексиканские страсти сложно проглядеть. Считай, вы меня насильно заставляете смотреть этот затянувшийся сериал, — посетовал дед. — Ступай, заждался тебя твой миллиардер. Просто чума, а не ситуация, кто бы мог подумать Алёнушка, что тебе улыбнётся фортуна? Не упусти, будь я на твоём месте, взял бы его покрепче за яйца и крутил ими как хотел.

Мне стало смешно. Я поблагодарила соседа за «совет», и пошла на встречу к своему предполагаемому счастью.

Оказавшись рядом с Матвеем, первым делом я поздоровалась, он ответил, но без лишних слов. Машина всё время была заведена, поэтому мы сразу же поехали на ужин к его родителям. Просто невероятно, прошло не так много времени, и вот мы снова на тех же местах, с теми же ролями. Только разница в том, что на этот раз настояла сама. А что испытывал Матвей, я знать не могла, хотя хотела. Выглядел Мацкевич напряжённо, не отрывался от дороги, и постоянно поджимал губы.

Иногда я посматривала на него, и в некоторые моменты желала прикоснуться. Можно даже кончиками пальцев в его руке, но не решалась. Вдруг сочтёт это неправильным. Мы же не обсуждали наши дальнейшие отношения. Я поделилась с ним правдой, он сухо отреагировал, на этом всё! Что делать, как вести себя, а разговаривать о чём? Может спросить его о происходящем? Что у нас на повестке дня? Катя? Да точно, тема для отвлечения. И дурой ему не покажусь.

— Матвей? — позвала я его в надежде, что он посмотрит на меня краем глаз, но этого не произошло, он смог выдать лишь пресловутое «что». Не густо, но и не пусто. Шанс есть. — Твоя служба безопасности, или как они называются, уже ищут Катю?

— Они не прекращали, просто теперь я дал им волшебного пенделя, — всё так же равнодушно общался Мацкевич, глядя перед собой.

— Значит, скоро всё прекратится и нас ждёт светлое завтра, — сжала я руки в кулачки и подняла вверх.

— Наверное.

Надо как-то разговорить его, иначе как играть парочку, сходящую с ума друг от друга перед бабкой? Если мы и при ней будем так мямлить, Разина точно растопчет мои последние попытки самоуважения.

— Что нового в твоей семье? Как отношения с матерью и отцом? — обычный вопрос, я часто задавала его знакомым, когда не знала о чём разговаривать.

— С отцом нормально, стали много разговаривать. Он теперь даёт мне советы, представляешь? — немого оттаял Мацкевич, на секунду задержав на мне взгляд. Прогресс.

— Чудесно. А с мамой?

— Мы давно не виделись. На звонки она отвечает редко, я забыл, когда более-менее адекватно беседовали. Мама отдалилась от меня, и я не понимаю почему. В последнее время всем женщинам в своём близком окружении я чем-то не угодил, — бросил он камень в мой огород.

— У меня были причины, — рефлекторно стала защищаться я, но быстро смягчилась. — Твоя мама тоже без них не обошлась, я уверена. Так что раньше времени крест на ней не ставь.

— Стала её адвокатом?

— Нет, просто она мне нравится как человек. Приятная женщина, — открыто поведала я о своём отношении к Дане.

Дальше мы разговаривали на отвлечённые темы. В итоге снова наступила тишина. Я не знала, что мне ещё придумать, лишь бы вытянуть из него словечко, а он особо и не старался. Промолчали мы до того самого знаменитого роскошного дома Мацкевичей. Впечатление, как и в первый раз, он снова на меня произвел колоссальное. Теперь, когда наступила весна, и природа раскрашивала всё вокруг в зелёные тона, сам особняк и благоустройство вокруг него засияло совершенно по-другому. Стало гораздо ярче, комфортнее, приятнее глазу.

— Ты прямо как в первый раз, — усмехнулся Мацкевич, проходя вперёд, оставляя меня позади, разглядывать фасад дома.

— А что нельзя полюбоваться красотой сооружения? Наверняка люди, проектировавшие всё это, были бы благодарны, что их труд ценится, — в укор ему, произнесла я. — Вижу, для вас Матвей Юрьевич дело обычное видеть изо дня в день подобную картину, но я из другого мира, где чаще всего ты сможешь узреть лишь пятиэтажки восьмидесятых годов. И при условии, если повезёт, порой они бывают ещё старше.

— Да ладно, будто бы я их не видел, — остался теперь позади он.

— Вряд ли утром просыпаясь в своей дорогущей квартире, на двадцать с хреном этаже ты выглядываешь в окно, и тебя встречают виды развалин, — не унималась я.

— Нам сейчас обязательно обсуждать кто, как и где просыпается? — догнал меня Мацкевич и схватил за запястье, остановив возле крыльца.

— Нет. Абсолютно не обязательно, — всё с тем же рвением отвечала я, радуясь, что Матвей немного расшевелился.

— Можем остановиться и не идти. Помнишь, там твоя бабка. Она прокачала свои навыки мегеры на максимум. Будет обидно, больно и грустно. Готова? — читалось в нём неуверенность, слишком отчётливо, что даже я засомневалась.

— Знаешь, я тоже прокачала кое-какие навыки. Хотела проверить их на старой змее. Позволишь? — глазами я показала на его крепкую ладонь обхватившую мою руку. — Иначе мне может показаться, что ты растерял былую хватку. Где же твоя самоуверенность и высокомерие? Ведь они нам нужны.

Матвей задумался на минуту. Видимо решал, как лучше парировать мою «атаку».

— Припрятал на время. Зато твои вылезли наружу. Неужели угрозы Кати, оказывают чудодейственный эффект? — прозвучало довольно цинично со стороны тактичного Мацкевича.

— Насмехаешься надо мной? Правильно, восстанови баланс во вселенной. Я же тебя прогнала тогда. Надо самоутвердиться, а то внутренний бес заест, — вырвала я запястье из его хватки.

Не обращая внимания на его реакцию, я стала подниматься по ступенькам вверх. Когда я ладонью коснулась дверной ручки, Матвей догнал меня и остановил. Развернул к себе и, притянув, крепко обнял. Я замерла, не ожидая подобного поведения, и не имела представления как дальше вести себя. Однако его тёплые объятия, очень скоро привели меня в чувства. Я расслабилась, и даже стала получать наслаждение, но так и не ответила взаимностью. Всё-таки осадочек остался после его слов. И кем я буду, если так сразу покажу, что расположена к нему. Пусть помучается.

— Прости, — шепнул Матвей. — Ты во всём права. Я действительно всё ещё обижаюсь, хоть и не должен. Ты попала в такую чудовищную ситуацию по моей вине, а я веду себя с тобой как последняя сволочь. Прости Алёна.

Я высвободилась из ласковых объятий, и поправила юбку платья, она немного задралась.

— Сейчас нам следует думать о том, что творится за дверью, а не об обидах. Согласен? Потому что я тоже умею грубить, и если пожелаешь, мы продолжим препирательства, так и не оказавшись внутри, — предложила я альтернативу.

— Я же извинился, — насупился Мацкевич. — Признал что ошибся. Давай остановимся?

— Остановимся Матвей, но когда ты уже сделаешь что пообещал мне в прошлый раз, когда мы навещали наших с тобой драгоценных родственников, — имела я вполне себе серьёзную позицию.

— Ты о чём? — не сразу понял он.

— Об Аглае Разиной. Цитата: «как только наступит завтра, я уничтожу твою бабку». Может ты забыл? Я помню, — в тот миг я себя не узнавала.

Мацкевич тоже помнил, и стал мелко кивать, от досады зажмурив глаза. На лице парня читалось: разве ты действительно желаешь ей такой участи? И я утвердительно соглашалась с его вопросом. Да желаю. Каждый раз, появляясь в моей жизни, она пытается причинить мне вред. Говорит гадости, забирает мою сестру, да даже матери моей она сделала гадость. Как я могу простить эту женщину? Если бы не её гадское отношение к собственному ребёнку, мы с Лилей могли вырасти в полной семье, и не было бы всего того через что нам пришлось пройти. И Матвей Мацкевич мог бы быть моим без всех этих условностей разводящих нас по разным сторонам, вроде тех, что мы из разных миров. Мы могли бы быть из одного единственного.

— Значит, ты правда желаешь ей зла? За то, что она умело манипулирует тобой, от скуки, — пытался он, вывести меня на светлую сторону.

— Меня мало волнует её состояние. Я просто хочу показать ей, что она поступила неправильно пару десятилетий назад, — стойко отстаивала я своё решение.

— Время ушло, это было давно. Оно стоит твоих нервов?

— Матвей, ты чего? Куда делся тот, кто готов был помочь, хотя практически обо мне ничего не знал? — упрекнула я.

— Он здесь, я здесь, — взял меня за руку Мацкевич, но теперь по иному, с нежностью, о которой я успела соскучиться. — Если я сделаю то, о чём ты меня сейчас просишь, потом станешь жалеть, и обвинять, что не отговорил. Понимаешь, такие решения с горяча, не принимаются. Да Разина тебя обидела, сказав очередную гадость, но не обязательно становиться похожей на неё и отвечать. Пусть она говорит, а ты игнорируй. Однажды она договорится, и люди сочтут её шизофреничкой, ведь по факту никто ей так и не ответил, считай, всё время болтала сама с собой или со своими демонами.

Мацкевич с нашей первой встречи умел меня заговорить. И сейчас, ничего не изменилось. Заслушавшись его елейного голоска, я потерялась в пространстве. Время стало течь как-то иначе, а я таяла, держа его руку.

Отмахнувшись от всего того что он успел мне наговорить, я выдала:

— Ты отказываешься мне помогать, да?

Матвей опустил руки. Протёр глаза, выдохнул, и вошёл в дом. Я последовала за ним.