Ключ под порогом

Над Большой Вуоксой воцарилась осень, раскрашивая лёгкой рукой зелёные острова в цвета еще тёплого солнца. Моя деревянная лодка – старый, тяжёлый фофан – неторопливо раздвигал облезлым носом тихую воду бухты. Вёсла, поскрипывая ржавыми уключинами, оставляли за собой маленькие водовороты, в которых на тёмной глади кружились жёлтые листья и приплывший с берега камышовый мусор.

Раньше в этих местах я бывал часто. В самый первый раз я попал сюда, когда мне было семь лет, и мама с друзьями, отправляясь на Вуоксу, решилась взять меня с собой «на фундамент» – так называлось место. Вот тогда я и открыл для себя чудесный новый мир водных просторов, тёмных заливов, уютных островов и глубокой тишины. Я влюбился в него, и эта любовь не покидала меня все последующие годы. При каждом удобном случае я стал приезжать сюда – сначала с мамой, а затем и сам привозил – уже своих – друзей …. Ну, а потом жизнь закрутила-завертела… лет на сорок. Ну да, примерно сорок лет я тут не был.

На работе у меня накопилось два дня отгулов, и я вдруг решил побывать на своём острове, где когда-то стояли наши палатки. В детстве это место напоминало мне истории о лесных индейцах Купера и Майн Рида, а поскольку остров – то и о Робинзоне Крузо… Там крутыми бараньими лбами из воды поднимались скалы. На одной из них был выбит крест (впоследствии совсем потерявшийся за слоем лишайника), и про себя я называл этот остров «Крестовым». Хотя на синьках и кроках, передававшихся из рук в руки, каждый автор карты норовил давать островам свои названия. А левее скал пологий каменный берег плавно уходил в воду. Тут очень удобно ставить лодки и вытаскивать байдарку.

Я исходил остров вдоль и поперёк. Я знал там всё. Каменистую часть с высокими соснами сменяла долина, поросшая клёнами. Осенью их большие листья обретали изумительный красный цвет и, в сочетании с чёрными стволами, уходящими в небо, создавали невероятно волшебную картину. Если повернуть на север, то там деревья подходили к самой воде, а рядом – заводь с огромным камнем в центре… Здесь отлично ловилась щука… или просто можно было сидеть под сосной, глядя на плавающих уток. А если пойти на северо-восток, то там были настоящие джунгли. Остров понижался, и среди зарослей ивы проглядывала сильно заболоченная протока, за которой начиналась какая-то неведомая земля, куда попасть я уже не мог. Всё это добавляло острову таинственности.
 
Но было ещё одно место, лично моё. Я его называл «штаб-квартирой». На краю каменной гряды, отделяющей «горную часть» острова от «долины клёнов», среди деревьев лежал валун, а рядом – отколовшийся от него кусок – ровный, как отрезанный. Очень удобная скамейка, а если разжечь костер, то дым уходил в дырку под камнем и рассеивался в лесу. Находка для настоящего индейца, если он не хочет, чтобы дым его костра заметил враг. Из валявшихся в изобилии булыжников я выложил круговую стенку, отгораживающую моё укрытие от вероятного противника. Попотеть пришлось, но дело того стоило. Получилась настоящая хижина траппера… только без верха… Даа… Детство, детство…

В те времена я, по праву первооткрывателя, считал остров своим, поскольку островитян моего возраста здесь не водилось (взрослые не в счёт). Все причаливающие незнакомцы считались гостями в моих владениях. Но вот однажды выяснилось, что у этого острова уже были свои хозяева, своя история и своя жизнь.

Началось с того, что, собирая сучья для костра, я наткнулся на большое поваленное дерево. Дерево как дерево, каких много. Изрядно подгнившее и кое-где затянутое мхом. Такое на костёр не годилось. Но, перелезая через него, я зацепился гетрой за сучок. У меня в руке был топорик, которым я, не задумываясь, тюкнул по этому сучку. Раздался металлический звук, и на лезвии топора появилась зарубка. Я очистил мох и обнаружил вместо сучка какую-то железную штуковину. Ствол был трухлявый, и довольно скоро, расшатав предмет, я вытянул его наружу. Это был штык от винтовки. Такого я ещё не видел.

У мальчишек того времени водилось много подобных штук, привезённых родственниками с фронта. И у меня под кроватью тоже лежал завёрнутый в газету ржавый немецкий тесак. Но этот был другим, тут лезвие плоское, с долом, а рукоятки нет, вместо неё – крепление на ствол, как у обычного, гранёного…
Много позже я узнал, что я нашёл так называемый «блокадный штык», какие выпускали в Ленинграде во время войны. Как он попал сюда? Кто воткнул его в дерево и забыл на многие годы? Остров продолжал наполняться тайнами…

Почувствовав себя Робинзоном, обнаружившем следы на песке, я начал обращать внимание на то, что раньше совсем не останавливало взгляд, и как-то заметил колючую проволоку. Эта проволока, то ныряя в мох, то пролезая сквозь большие деревья, тянулась по краю кленовой долины, перегораживая остров почти пополам. Кто тут воевал? Вокруг вода! Сюда на вёслах два часа плыть!

Я поделился своим открытием у костра. И тут мне рассказали, что бои обошли это место стороной. Просто на острове до войны жила финская семья. В той долине клёны выросли потом – там паслись коровы. Хозяин отгородил их от болотистой протоки забором из проволоки, которую, видимо, взял у военных. И в месте, где удобно стоят наши лодки, раньше причаливала лодка хозяина. А за нашими палатками, где густые заросли пушицы, стоял финский дом.

Я был поражён. Так вот почему говорили: «Плывём на фундамент»! Здесь до меня жили люди! Всё время – и летом, и зимой! И они из окон своего дома каждый день видели эту красоту! Неудивительно – остров такой чудесный, что мне и самому хотелось бы тут жить.

Как оказалось, эти кусты за палатками были единственным местом, куда не ступала моя нога. Наверное, потому, что там в изобилии росла крапива. Я тут же натянул штормовку и влез в самую середину зарослей, едва не свалившись в тёмный провал выложенного булыжниками погреба. Ого! Здесь точно был дом. Какой-то неведомый финский хозяин старательно и прочно выкладывал камнями фундамент своей избушки… Давно это было… От дома, кроме фундамента с подвалом, ничего не осталось...

…И вот теперь, через сорок лет, я снова приехал сюда. Рыбачил с Крестовых камней, бродил по острову, находя места детских приключений. Моя «штаб-квартира» заросла мхом, теперь случайный человек мог принять ее за неолитическую стоянку...  Перед отплытием решил сходить к тому фундаменту.

На острове мало что изменилось за сорок лет. Разве что мусор, оставленный новыми туристами, высился отвратительной кучей. Часть кустов вырублена. И тут мой взгляд зацепился за странное образование прямоугольной формы. Я принялся расчищать место, откидывая упавшие ветки и мятые консервные банки. Да. Передо мной ступени. Три ступени финского дома. Так вот где крыльцо!

Я поднялся туда, где когда-то была дверь. Присел на шершавый камень порога, глядя на озеро. Вынул сигарету и чиркнул спичкой, по привычке пряча огонёк в ладонях. Дымок поплыл над землёй... стелется... Верно, дождик будет.

Со ступеней открывался чарующий вид на плёс и нарядно желтеющие острова… Может быть, точно так же осенью на этих ступенях сидел старый финн, перед тем как уехать... Он уже собрал скарб, погрузил в лодку – она стояла вон там, у того плоского камня ¬– и прощался с этим островом, со своим домом, который построил сам… или его отец… или дед. Сидел тут, на пороге, курил трубку и видел то, что вижу я сейчас. Надеялся ли он вернуться сюда? Не знаю…

Докурив сигарету, я поднялся и стал спускаться. Под моей ногой один из камней, составлявших нижнюю ступеньку, шевельнулся и чуть съехал в сторону. Я нагнулся, чтобы поставить его обратно, и вдруг в прелой земле заметил что-то странное... Это был черный комок уютно примостившийся в ямке... и явно неприродный объект… На его поверхности проступила ржавчина... Приглядевшись, я понял, что это какой-то тканевый сверток с притаившейся внутри железякой… Комок маленький... Что же это такое? Я поднял находку. Истлевшая от времени ткань расползлась у меня в руках черным мусором и на ладони остался изъеденный коррозией, с высокой бородкой и затейливым резным ушком, ключ. Ключ от несуществующих дверей несуществующего дома.

Когда уезжают, ключ под порог кладут только в одном случае... Даа… Вот и ответ: хозяин надеялся вернуться… Надеялся…

Я положил ключ на место и аккуратно накрыл камнем, как было… было до меня. Теперь с хозяином этих мест нас связывала общая тайна, о которой знали только он и я...

С воды потянуло сыростью, и стал накрапывать дождик. Пора отчаливать. Я отвязал лодку и оттолкнулся от причального камня, мысленно прощаясь с островом. Когда сюда ещё приеду, в это дивное и теперь немного печальное место? И приеду ли?..

С плёса подул ветерок, и листья с прибрежных берёз закружились в воздухе, устилая тёмную воду бухты жёлтым ковром. Тяжёлый фофан медленно шёл вдоль острова, а я смотрел сквозь моросящий дождь на утопающие в золоте берега и думал о своём детстве, о ключе под порогом, о не вернувшемся хозяине и, вообще, о превратностях судьбы…