19. 7. 2025

               
                Сон великана

   В одной сказочной стране родился на свет великан. В той стране люди рождаются великанами, а потом с годами, взрослея, становятся всё меньше и меньше ростом.
   Вот он родился, лёг на лугу, а к нему его маленькая (уже уменьшилась от возраста) мама подошла, стала поить его из своей маленькой груди.
   Новорожденный великан всё до капельки выпил – и захныкал басом: мало ему.
   Мама побежала, пригнала стадо коров. Новорожденный берёт корову ручищами и пьёт из неё молоко. А животное испуганно мычит диким голосом. Так из другой, да из десятой коровы выпил всё парное молоко ребёнок-великан и облизнулся розовым языком. А бедные коровы, когда он их опускал на землю, удирали галопом в рассыпную, так что бедной матери потом приходилось за ними гоняться и собирать опять в стадо.
   А новорожденный тогда примется за свои детские игры. Например, станет вырывать из дубравы вековые дубы да кидать их в море. От них в море большие волны расходятся, громко бьются о берег, а этому малышу весело, он от своей великанской радости – в десятипудовые ладоши хлопает да хохочет звонким басом.
   В море, куда он кидает дубы, корабли не плавают, боятся.
   А то вот ещё великан-ребёнок зайдёт в море поплескаться. Тогда в море начинается шторм под синим ясным небом. Ребёнку забавно! И никто ему из взрослых замечания не скажет: опасаются. А ну как возьмёт своей ручонкой да забросит на середину моря? Ему всё позволено. И не жизнь у крохи-великана, а сплошная малина. Ему многие дети в несказочных странах очень завидовали.
   Вот наиграется он могучими играми – да вновь ляжет на лугу, глазки пятиметровые закроет, а маленькая мама кричит ему на ухо – колыбельную. Кричит, потому что иначе он её тоненького невеликанского голоса не услышит. Наконец захрапит он богатырским храпом, аж земля трясётся (наверное, с перепугу).
   Бедная маленькая мама, а также остальные взрослые той страны только тогда и вздохнут спокойно. На время, конечно...
    … А что же снится новорожденному великану? А вот что...
   Снится ему, великому, могучему, будто бы прошли год за годом, а месяц за месяцем, – он сперва повзрослел и уменьшился в размере, а потом и вовсе стал старичком – маленьким-маленьким, хорошеньким-хорошеньким. Взяла его тогда родная мама на тёплые мягкие свои руки – качает на руках и тихонько напевает:
     «Спи, моя радость, усни...»
     А как дальше поётся, вы, может, и сами знаете...


               
                Чей червяк

    – Это мой! – когда я проходил мимо, сказал дрозд, вытягивая из земли червячка.
    – Да пожалуйста, – вежливо отвечаю ему.
    Дрозд его проглотил и опять говорит:
    – И этот мой!
    – Не смею спорить, – опять уступил я дрозду.
    А он проглотил второго и опять говорит:
    – И вон тот тоже мой!
  Но только дрозд хотел схватить третьего червячка, как тот спрятался в норку – и весело запел оттуда:
    – И не твой! И не того дядя в шляпе! А я мамин и папин! Папин и мамин!..


               
                Случай на птичьем дворе

    Его курица честно нашла и хотела склевать, но он сказал:
    – Меня нельзя. Я пестицидный.
    – Чегось? – не поняла курица (она в школе плохо училась).
    – Токсичный. Отравленный я! – воскликнул червяк.
    – Вот бедненький... – пожалела его курица. – Как же тебя угораздило-то?
    – Да вот... Не повезло, одним словом.
    – Надо рассказать всем курам. Так как ты, милок, называешься?
    – Пестицидный.
    Курица скорей побежала и повторяет:
    – Пестицидный, пестицидный...
    – А может, и нет... – сказал червяк – и уполз в безопасное местечко.



                Тазик

    А Петенька на свалке – тазик нашёл. Красивый, весь цветочками разноцветными расписанный.
    Принёс домой, отмыл от грязи, налил воды и хотел пускать там кораблики. Тут смотрит – что такое? Вместо тазикова донышка видно дно какого-то настоящего озера, или реки. И разные рыбы плавают...
    Петенька скорей свою удочку закинул – стал рыбу ловить. И хорошо как клюёт! Наловил он себе и маме, и папе!
    Вот родители пришли с работы, а он им говорит:
    – Ну, родители вы мои дорогие-любимые! Теперь можете на вашу работу не ходить, раз вам так мало платят. Теперь я вас кормить буду. А если точнее, то не я, а мой тазик с мусорника.
     Очень обрадовались родители и тазику, и рыбе, и что у них сын такой хороший человек.
    – Но всё же, сынок ты наш, ещё больше любимый и дорогой, – рыба на завтрак, рыба на обед и рыба на ужин – так мы на неё скоро и смотреть не сможем, не то что есть. Так что – придётся нам ещё походить на работу. До заслуженной пенсии...
    – Ну ладно, – согласился Петенька. – Только покупайте мне почаще мороженое.
    На том и руки друг другу пожали, да и обнялись крепко с поцелуями. А на ужин у них была очень вкусная свежепойманная рыба из тазика.



                Любовь великана

     Один великан людоедской породы – ел людей и приговаривал:
     – Ой, как я люблю людей! Особенно с горчицей или кетчупом!


               
                Небоскрёб на голове

     Один миллиардер разорил так много людей, что вдруг однажды вдруг у него на голове что-то начало расти. Нет, не рога, а...
   – Похоже на игрушечный небоскрёбик... – удивлённо произнёс миллиардер, глядя в зеркало. – Придётся носить шляпу, чтобы не видно было.
    А небоскрёб-то растёт! Он всё выше и шире! Да всё тяжелее!
    Тогда миллиардеру явился святой Ангел, и тот спросил:
    – Что это?
    Ангел сказал:
    – Это дом для тысячи семей, которых ты лишил их собственного жилья.
    – Я на всё согласен, пока он меня не придавил своей тяжестью! – заплакал несчастный миллиардер. – Всё им всем верну! Всё-всё-всё, до копеечки, вот!
   Тут же составил документ, отдал приказчику, и приказчик поехал возвращать деньги людям.
   Стал уменьшаться небоскрёб. Всё меньше ввысь и вширь. Пока не стал таким маленьким, как в начале – как игрушечный небоскрёбик.
    Тогда миллиардер сказал:
    – Ничего, буду в шляпе ходить. Ну не могу я отдать свой последний мерседес и этот дом!..
    С той поры на людях – он всегда в шляпе.


                ***

    – Обезьяна! – воскликнул один подросток. – Давай я тебе вдену на морду кольца, заклёпки и тому подобное, и причёску сделаю как надо, – будешь точно, как я!
    Но обезьяна ответила:
    – Конечно, я животное дикое, но не настолько же...



                Будто рак-отшельник

   – Вот какой у меня дворец, он золотой! – сказал один богач, показывая Ангелу-хранителю свои богатства. – У меня даже цветы из драгоценных камней! А пол у меня слегка пружинит, чтобы мне было приятно по нему ходить, вот!!
  И он опять расхохотался диким смехом на весь мир, и даже в соседних галактиках было слышно, как он весело хохочет.
    – Да, ты будто рак-отшельник, – сказал тут Ангел.
    – Я?! – удивился богач. – Вот уж на кого я меньше всего похож, так это на него! Видел бы ты, как лихо я танцую с красавицами на балах и пирах, ха-ха-ха-ха-ха!!!!!!
    – В нужный час придётся твою душу отдирать от этого богатства, как рачка от его раковинки, с мясом и болью... – печально сказал Ангел – будто исчез.
    Вдруг перестал богач хохотать в растерянности.
    А на Луне, где наши космонавты в это время возводили православный храм, сказали:
    «Кажется, он перестал хохотать на всю вселенную и мешать нам своим шумом хорошо трудиться...»



                Вот и хорошо!..
               
    Жила-была одна серая ворона, и жила-была она в стае белых ворон.
    – Давайте её стукнем! Клюнем и побьём! – сказали некоторые белые вороны. – Как эти серые вороны клюют и бьют наших!
    Но среди них оказалась одна мудрая, и она сказала:
    – Они делают плохо?
    – Ещё бы! – воскликнули те белые.
    – Зачем же мы будем брать дурной пример?
    – Да-да, в самом деле, – задумались те.
    И стали они подходить к одинокой серой вороне, и гладить её крылом, и поправлять её пёрышки клювом. А одна белая – нашла кусочек хлеба и подарила той серой вороне.


               
                Неунывающий дрозд

    Холодно-холодно было на свете, а в холодной луже купался дрозд, и мне на него было холодно смотреть!
    – Ты морж? – спросил я его.
    – Нет, дяденька, дрозд я! Просто две недели не мылся, когда лужа была ледяной от мороза. А теперь – вот, оттаяла, дорогая моя!..


                Летим!

    Я лечу! И со мной – весь город, в котором живу!
    А с городом – вся окрестность летит!
    А с окрестностью – вся наша страна!
    Ну а со страной, ясное дело, и вся наша планета летит весело и кружится в настежь открытом космосе!..
   


                Такой диагноз...

    Однажды в будущем – жил-был мальчик, с виду мальчик как мальчик, симпатичный такой мальчик, воспитанный такой мальчик.
   Только стало с ним твориться странное... Вот мама ему сделала правильное замечание на кухне, – а он вдруг взял да … обиделся. Представляете?
   Ему папа показал, как лучше собрать детский конструктор, потому что он сам не мог. А мальчик опять обиделся.
   Он и на своего друга за что-то обиделся. А на соседскую девочку за какой-то пустяк даже разозлился и закричал. Даже захотел её стукнуть!
   Пришёл тогда этот мальчик к врачу и сказал:
   – Что-то со мной не то. А что именно – не знаю...
   Врач его внимательно исследовал, затем посмотрел результаты анализов – и даже побледнел, надевая дрожащими руками марлевую повязку себе на лицо.
   – Ты только не бойся, – сказал врач. – Полежишь у нас в больнице, а там глядишь – и поправишься...
   И он велел всем медсёстрам скорей надеть марлевые повязки и сделать друг другу прививки. И себе тоже.
   И объявил по телефону в санэпидемстанцию о чрезвычайном происшествии. Санэпидемстанция приехала к мальчику домой и стала всё дезинфицировать.
   Мальчика положили в инфекционное отделение, при чём – в бокс, куда заходить крайне опасно. Ему прописали много самых горьких таблеток и болючих уколов. Такая тяжёлая и заразная болезнь.
   – Что со мной, доктор? – тихо спросил тот бедный мальчик.
   Тот произнёс по-латыни:
   – Гордыниус-тщеславикус.
   И добавил:
   – В народе это называют проще: гордость. Самая опасная болезнь в мире. Ну да не переживай, а наберись мужества и терпи. Вот ведь какая штука: мы все считали, что эта зараза давно побеждена нашей медициной. А она вдруг опять проявилась.
   Тут в окно палаты постучали. Мальчик посмотрел в окно – это его родители прибежали к своему дорогому ребёнку. И они сказали:
   – Держись, сынок! Раз такое дело – надо полечиться. Ты уж выздоравливай. Зато, когда поправишься, – то почувствуешь себя самым счастливым человеком в мире! И мы с тобой вместе будем счастливы...
    И мама перекрестила окно, за которым стоял бедный, больной мальчик.


                ***

   Утка взлетела с воды, закружила над озером и крикнула от радости:
    – Смотрите, я как настоящий гидроплан!
    А недалеко – завёлся гидроплан, взлетел и воскликнул:
    – Смотрите! Я как настоящая живая утка!..




                Еловый мёд

  На рождественской ёлке было много игрушек, много лампочек и разных гирлянд со снежинками. А среди них повесили на веточку – будто кусочек из настоящих сотов, какие в ульях, где живут пчёлы. А на этом кусочке – пчела сидит, будто живая, только не двигается и не жужжит.
  А ночью вдруг зажужжала! Та самая пчела. Я встал и подошёл к ёлке, присел под душистыми ветками. От пчелы – глаз оторвать не могу при свете лампочек.
  А пчела стала ползать по веточкам, по иголочкам и что-то собирать невидимое человеческому глазу. Насобирает, зажужжит – и полетит в свои соты. Уложит, что насобирала, в одну ячейку – и летит на другую ветку. Опять поползает, потом отнесёт, что насобирала, в соты и уложит в другую ячейку...
    Так трудилась пчела всю ночь, до самого рассвета. Наконец все ячейки были заполнены тем чем-то, и пчела опять прилепилась к своим сотам и уснула. И как будто она неживая, а игрушечная.
    Тогда я позвал родителей, и мы вместе стали рассматривать удивительные соты с замершей пчелой.
  Вчера они были прозрачные, а сегодня полны чем-то с очень хорошим запахом и зелёненьким... – сказали папа с мамой.
    Мы стали по очереди нюхать эти соты и лизать языками, потому что они очень вкусные! А пахнут ёлкой! И мы сами не заметили, как весь еловый мёд вылизали из сот.
   – Ой, – сказали тогда мы. – Однако пчела-то днём отоспится, а ночью ей делать нечего, так что ей лучше опять заняться сбором чего-то невидимого человеческим глазом с еловых веток, веточек и иголок.
    Так мы и в Рождество Христово, и на Святки – каждый день лизали зелененький мёд, когда пчела спала и притворялась игрушечной. И хотите верьте, хотите нет – никто из нас, даже я, за всю оставшуюся зиму – ни разу не простыл.
   После Святок мы елку убрали, и все игрушки спрятали, а эту – соты с удивительной пчелой – положили на почётное место. Пчела теперь уснула до будущего Рождества.
    А ещё меня весь год другие дети спрашивали: это у тебя такая вкусная жвачка еловая, и у тебя из рта хвойный запах? Я им рассказал, как было дело, но они не поверили. Тогда я им сказал:
    – Вот настанет новое Рождество – приходите к нам в гости полизать еловый мёд прямо из сотов с сидящей на них пчелой, которая спит и притворяется игрушечной!



    
                Лучший подарок

    У молодого короля, который вступил в должность совсем недавно, был день рождения, и все его подданные принесли ему свои подарки. Много-много-много, разных-разных, и все очень хорошие и очень нужные королю.
    А у одной бедной девочки не было ничего. Она была нищенка. И она не пошла к королю.
    А король, приняв все подарки, сказал:
    – Ещё не все подданные принесли мне свои подарки.
   – Как не все, ваше величество? – сказали подданные. – Все-все, до единого. Вот честное-пречестное слово...
   А король встал с трона и пошёл искать. И нашёл нищую девочку сидящей печальной под кустиком.
   – Ах, так вот кто мне не принёс подарок? – сказал король.
   Девочка испугалась, что её сейчас казнят и заплакала. А король тут и говорит:
   – Милое дитя! Не плачь, а лучше пойдём со мной.
   Он взял её за руку и привёл в свой дворец.
   – Ай-яй-яй-яй-яй, как нехорошо сделала эта девочка, не подарив своему королю – ничего! – шёпотом зашелестели языки подданных.
   А король достал из своей самой любимой шкатулки свою самую любимую игрушку – и подал той девочке.
   - Повелеваю тебе немедленно принять эту игрушку, – сказал он.
   Ей ничего не оставалось другого, как взять подарок себе и прижать к сердцу.
   А король улыбнулся, как счастливый ребёнок, и воскликнул:
   – Сегодня я получил много прекрасных подарков, за которые искренне благодарю всех-всех моих подданных. Но самый дорогой подарок я получил сейчас от этой девочки.
   – Как? – опять зашелестели языками подданные.
   – Ведь я вам ничего не подарила, а наоборот... – удивилась та девочка.
   – Милое дитя! Приняв от меня мою игрушку, ты доставила мне самую большую радость! Я и не знал, что дарить – это такое счастье! Окажи мне и другую услугу: останься жить в моём дворце. Будь мне младшей сестрёнкой. Ага? – протянул он ей руку.
   – Ага! – улыбнулась она, и они пожали друг другу руки.



                Гранатовое дерево

   Жила-была южная страна, а в ней садовник-террорист, очень оригинальная личность.
   Он в своём саду вырастил гранатовое дерево, которое плодоносило не прекрасными полезными фруктами, а очень вредными для человеческого здоровья и даже жизни – настоящими гранатами. Он осторожно срывал их, укладывал в мешок и уже хотел их продать на базаре другим террористам. А те бы устраивали свои страшные терракты, в которых бы пострадало мирное население.
   Но тут как-то однажды вдруг и совершенно неожиданно – подул сильный ветер и сорвал одну гранату с гранатового дерева. Та упала, ударилась о землю да как взорвалась рядом с садовником-террористом!
    С той поры горе-садовник тихо-тихо лежит на кровати и только может, что моргать глазами и молча (у него даже язык отнялся) каяться в своей немудрости. А та южная страна теперь живёт мирно и спокойно.




                Лодочник и его лодка

  Один лодочник днями и годами плавал через реку туда-сюда, на этот берег, – а затем в обратный путь, сюда-туда. Плавал он на своей моторной лодке и возил людей: пожилых и молодых, добрых и не очень – разных людей возил в своей уже старенькой лодке тот лодочник.
    Вот однажды он всех развёз по своим берегам и вышло ему плыть домой одному.
    И случился у него сердечный приступ. И этот человек упал в лодке и ничего сделать не может.
    «Всё, – думает он. – Теперь лодка без управления будет кружить по реке, кружить – да и перевернётся, и пойду я ко дну топориком».
    А лодка – плывёт и не кружит.
    Её и течение сбивало с пути, и ветер, – а лодка плывёт и не кружит.
    И приплыла она точно к лодочниковой пристаньке.
    Жена и дети увидали, что отец лежит в лодке больной, взяли его, отнесли в дом. А сами стали перед Образом на коленках молиться о родном человеке. И лодочник скоро поправился.
    С той поры стали за ним замечать такую странность: оглядится лодочник – не видит ли его кто? – погладит свою лодку и скажет ласковым голосом:
    – Лодка-лодка! Признайся мне, пожалуйста: ты – живая?
    И, не дождавшись ответа, пойдёт по делам. А потом опять подойдёт к ней и скажет:
    – Лодка-лодка! Признайся мне, пожалуйста: ты – живая?..




                Сказка о церковной крысе

   Свечки светили, лампадки сияли, и солнце смотрело в оконца...
   И она вышла, и села в уголке тихонечко, скромненько.
   – Ты кто? – спросил её священник.
   – Церковная крыса, – скромно призналась та. – Но я же никого не укушу, и ничего не испорчу. Можно мне посидеть тут тихонечко?..
   Священник погладил её рукой, улыбаясь:
   – Такой хорошей церковной крысе – можно, конечно. Я тебе и печеньица дам – вот...
   – А мне, батюшка, не печеньица, а мне на красоту эту поглядеть охота – свечки светят, лампадки сияют, и солнце смотрит в окошечки. И хорошее такое пение раздаётся. И на душе так сладко, что никакого печеньица мне вовсе не надо. Хотя, конечно, и от него не откажусь...
   Священник ушёл и всё улыбается, поглядывая в тот угол. А крыска печеньице немного поест-поест, а потом и замрёт: на красоту смотрит, красоту слушает – и хорошо ей там, в уголке великого праздничного Храма.




                Странный пассажир

   – Странный мне пассажир сегодня попался, – сказал таксист дядя Сеня. – Около каждого православного храма выходит, подойдёт к нему, перекрестится, а затем обнимет и поцелует, да глаза себе платочком утрёт. Внутрь войдёт, там побудет. И потом опять в мою машину: поехали, значит, дальше. Так я его по городу весь день с утра до вечера возил: от храма – к следующему храму, где ещё не были. Этот чудак все-все храмы и часовенки в нашем большом городе – обнял и расцеловал.
   «Всё, – наконец, говорю ему. – Больше ни одного не осталось».
   Вздохнул он и говорит:
   «Тогда, будьте любезны, обратно в аэропорт...»
   Я весь день делал вид, что мне безразличны его чудачества. А тут взял и спросил: что это он все храмы обнял да перецеловал?
   А он и отвечает мне:
   «Я восемнадцать лет в Европе безвылазно. На Родине все восемнадцать лет не был...»
   И все восемнадцать лет снились ему наши православные храмы. С золотыми куполами – и с голубыми, белые – и из красного кирпича, великие и малые, – любые, но все родные, наши. В Европе-то их – раз-два и обчёлся, а всё вокруг серые кирхи стоят, и не светло от них.
   «Когда я уезжал с Родины, то у нас же храмов почти не было ещё, – а потом как взяли – и много их построили на Руси, один другого прекраснее!..»
   А когда он выходил из машины, то и меня обнял на прощание. Он ведь только на один денёчек смог прилететь: дела у него какие-то в Европе неотложные...



                Умная кепка

    Один парнишка вошёл в храм, а храм-то православный. А у парнишки на голове кепка. Он её то ли не догадался снять, то ли не знал, как надо себя вести в святом месте.
    А тут вдруг кепка с его головы сама и упала на пол.
    Он её поднял и опять надел.
    Но она опять сползла с затылка – и на пол.
    Он опять её поднял и на голову хотел надеть, но один человек ему сказал:
    – Она хоть и кепка, а понимает, что в храме ей не место на твоей голове.
    А парнишка тогда покраснел и подумал:
    «Ой. Что ж получается? Простая кепка умней, чем моя голова?..»




                Предусмотрительная кошка

   Я к ней только подошёл, а она как замяучит во весь голос!
   – Я что, тебе опять на хвост наступил? – спрашиваю её.
   – Тогда бы уже поздно было, – сказала кошка, убирая из-под моих ног свой хвост...


               
                Как один горожанин украшал навоз

   Один горожанин пошёл за город, посмотреть, как там жизнь. Как люди не в городе живут. По дороге пошёл мимо вспаханного поля. Вольно, красиво вокруг, с чистым воздухом! Вдруг – …
   – Ой! – сказал горожанин, поморщив нос. – Прямо на дороге! И очень дурно пахнет, всю красоту природы портит...
   А рядом паслась корова, она сказала:
   – Так ведь на то я и корова, не знаю: где можно лепёшку ронять, а где нет.
   И решил тогда человек ту коровью лепёшку украсить, чтоб не так некрасиво она выглядела.
   Нарвал цветочков у дороги, украсил.
   Нарвал травки, украсил.
   Сорвал большой цветок и в лепёшку воткнул для красоты.
   Шёл селянин той же дорогой:
   – Что делаешь, мил-человек?
   – Украшаю, – отвечает горожанин. – Да всё никак не получается.
   Развеселился селянин, пошёл в село, всем рассказал, и все прибежали посмотреть. Хохочут-заливаются. А горожанин всё украшает.
   Наконец стало солнышко заходить, все по домам заспешили. Тут один дедуля и говорит:
   – Слышь, парень, чего скажу: его сколько не украшай – а всё одно: навоз. А чтобы в него никто не вступил, его надо вот так, чтобы урожаю польза...
   Взял деда навозную лепёшку да вместе со всеми цветочками на поле бросил.



               
                Важное донесение из Германии

    Я шёл, а он стучал. Быстро-часто-сильно. Носом об дерево.
    – Ты кто? – прямо спросил я. – Шпион?
    – Нет, – отвечал он с дерева.
    – А кто же?
    – Разведчик. Наш.
    – А я дядя Стасик. Тогда передай: жизнь у меня, вроде бы, ничего, помаленьку. Только вот говорят здесь всё больше по-немецки, а не по-русски, да православного храма во всей округе днём с огнём не сыщешь. А так – жить можно. Вот приду домой – сникерс съем. Только тоскую я. А так ничего, конечно, – квартира у меня хорошая, только не моя собственность, конечно. И баунти съем. Пока ем – тоски, вроде, нет. А чтобы тоски не было, мне бы где-нибудь у храма православного прекрасного поселиться, да нет возможности переехать в такой редкий город. А так – жить можно, конечно. Так что я ещё и марципан съем, по дешёвке вчера купил десять штук, и теперь надо есть, а то вдруг зачерствеют...
   – Всё передам, – пообещал наш разведчик, сидя на дереве.
   - Ну, бывай!
   – Бывай, дядя Стасик!
   Ещё долго слышалось и раздавалось вокруг, как он стучал в дерево по азбуке Морзе. В Центр. Обо мне важное донесение. И только недогадливое местное население было уверено и ничуть не сомневалось, что это просто дятел стучит в дерево, стучит и стучит, стучит и стучит, стучит и стучит...



                По синей реке под синим небом

   Шуршала куча, ворочалась. Газеты, журналы, книги, CD и т.п. Заглавия на них – одно противней другого:
   КТО С КЕМ ПЕРЕСПАЛ.
   ОН ЕЁ НЕ БРОСИЛ, ОНА САМА УШЛА.
   УЖАСНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ.
   УБИЛ, ДА НЕ ТОГО.
   АСТРОЛОГИЯ, МАГИЯ ЧЁРНАЯ И БЕЛАЯ.
   ЭКСТРАСЕНСЫ...
   Вот наконец, что-то стало пробиваться из кучи наружу. И вылез – человек. Весь грязный-грязный. Отдышаться не может, и всё отплёвывается.
   Подошёл к речке, стал свою одежду стирать с мылом, положил её на солнышке сохнуть. Стал сам мыться, крестик на груди омыл.
   И поплыл по синей речке, под синим небом свободный чистый человек.



                Обезьяна и вилка с ножом

   Один человек купил обезьяну и сказал:
  – Говорят, люди произошли от обезьян, а я из тебя сделаю человека. Будешь у меня культурно кушать за столом, и вот тебе вилка в левую лапу, а нож в правую...
   Взяла обезьяна вилку, взяла и нож. Так что пришлось этому человеку скорей звонить в цирк и вызывать укротителя опасных животных.
    Укротитель приехал и отобрал у обезьяны нож и вилку...



                Перчатка разбойника

   Один склад ночью ограбил разбойник. Утром сторож проснулся – а тот разбойник уже всё унёс и сам далеко. Только перчатку свою обронил.
   Стал тогда сторож топтать перчатку да приговаривать:
   – Вот тебе, воровское отродье, вот тебе! Пусть знает твой разбойник, как грабить мой склад!..



                Спорщики

   Шли по дороге три человека и спорили, громко и горячо:
   – Вчера нашёл я у дороги пятачок! – говорит первый.
   – Нет, это у моей дочки на лице самые весёлые конопушки, а не у твоей!! – возражает второй.
   – Чепуха и вздор, и неумные вы люди!!! – восклицает третий. – Точно вам говорю: водились в древности змеи горынычи, водились, и хоть на кусочки меня режьте, а от слов своих не отрекусь, вот!!!



                Цапля и карп

   Шла наивная цапля по льду на озере и вниз глядела: не покажется ли рыба?
   А тут один карп снизу подплыл и стал на неё смотреть. И они друг на друга смотрели, не двигаясь.
   Но потом цапля как клюнет лёд над тем местом, где карп, – да только клюв ушибла. А карп не растерялся и свой язык ей показал, длинный, розовый, – да и ушёл на глубину.
   Если б я своими глазами не видел, то в жизнь бы такому не поверил!!!



                Оранжевые лапки

  Гуляли уточки по пруду: топ-топ. Холодно оранжевым лапкам. А потом – р-раз – и поплыли уточки. Потому что лёд закончился и настала вода, и в ней теплее оранжевым лапкам...



                Подснежники, народ и снег

  – Ой, гляньте-ка, подснежнички какие хорошие выросли, а снегу-то и нет, и холодно подснежничку, – сказал народ.
  Снег услыхал, стало ему совестно, и он пошёл. И пришёл, и засыпал все подснежники, чтобы им теплей стало, и чтобы народ не возмущался...



                Мой пруд

   Вообще-то он общий, в городе Бад-Вильдунген, но он мой друг.
   Этой зимой гулял я вдоль его берегов, а на воде был лёд, потому что в последние дни и ночи эти места посетил мороз, и даже падал снег (а это в Германии происходит не часто даже зимой).
   Иду, смотрю на лёд, и хочется мне, как в детстве покататься. Как на озере Карасун в Краснодаре.
   В детстве я не боялся скользить по тонкому льду. Безо всяких коньков, а просто в ботинках. Быстро-быстро побегу по зимнему озеру – и вдруг бежать перестану, а уже еду, качусь, скольжу! Подо мной лёд – колышется, и это очень красиво! И кроме меня – никого из людей!
   У меня тогда тогда не было ни страха, ни ума... В любой момент лёд мог провалиться вместе со мной, – но я всё бежал и скользил, и ни о чём не думал, потому что мне было хорошо!..
   … Вот шёл я мимо пруда в городе Бад-Вильдунген, глядя на лёд, и тут вижу... – что такое?
   На льду – узорами выведенное слово: ПРИВЕТ!
   И понятно, что не человек написал: на тонкий лёд никто не решался ступать.
   Больше всего меня удивило, что написано-то по-русски!
   Посмотрел я, поудивлялся – и дальше пошёл вдоль пруда, и всё удивляюсь: как это?
   А тут на льду ещё написано: КАК ЖИЗНЬ-ТО?
   Да ничего, – говорю я слух, как бы в шутку. – А твоя?..
   И на ледяном пруду опять нарисовались белым узором:
   «А на мне лёд вырос! Какой хороший, красивый! Правда?»
   – Чистая правда, – отвечаю. – Это со мной кто говорит? Пруд?
   «Пруд».
   – А русский откуда знаешь?
   «Выучил. Тут много русских ходит вдоль моих берегов. Слушал, запоминал. Не все слова, конечно, а только хорошие».
   – Будем друзьями? – предложил я. – Я дядя Стасик.
   «Пруд», – написалось на льду.
   – Как мне покататься хочется на твоём льду. Как в детстве на Карасуне.
   «Ой, что ты, дядя Стасик! Лёд не крепкий, выдержит ли?»
   Но я, не долго думая, ступил на лёд и – тихо-тихо поскользил на средину пруда.
   – Я в детстве! Наверное, мне приснились все многие годы, прошедшие с той поры! И я снова на моём любимом Карасуне!..
   Хруст!!!
   Это лёд провалился, а я с ним. На средине пруда. И стал тонуть в очень холодной воде.
   И тогда ледяной пруд города Бад-Вильдунгена вдруг поднялся над своими берегами и, взяв меня, как маленького, вынес на берег, на скамейку.
   – Ты никакой не дядя, а просто Стасик, несмышлёный мальчишка, – прошелестела вода – и вся утекла обратно.
   И я побежал, – теперь домой. Переодеться, отогреться! Ой, как глупо получилось...
   Потом местные жители и наши русские переселенцы судачили, как видели меня всего мокрого, бегущего по улице. И ещё все говорили:
   – А на нашем пруду весь-весь лёд теперь разбит вдребезги. Это он его раз бил, дядя Стасик. А зачем?..
   Конечно, они не знали, что лёд разрушился, когда пруд, поднявшись над берегами, выносил меня на скамейку.
   А потом я сильно простыл, температурил. «Мы в ответе за свою глупость...», – думал я, остужая свой горячий лоб мокрым полотенцем.
   А когда потеплело, я выздоровел, и пошёл навестить моего друга.
   Льда на нём давно не было. Ледяных узоров на русском языке теперь оставалось ждать до будущей зимы. И то, если будет мороз...
   Я присел у воды и поплескал воду в пруду.
   И вдруг вода зашелестела тихо-тихо:
   – Привет, дядя Стасик! Я очень рад, что ты жив и даже здоров!..



                Заяц под кустом

   Заяц сидел, а неподалёку остановился охотник с ружьём наперевес и стал смотреть на этот куст, какой он красивый.
   А заяц шептал сама себе:
   – На кого это он смотрит? Не меня ли это он заметил, с ружьём наперевес? Ну, так и есть, глаз с меня не сводит и сейчас стрельнет очень громко.
   – А может, не заметил? – с надеждой спросил он себя.
   – А может, и заметил, – ответил он себе. – Точно заметил! Надо удирать, пока не поздно!..
   И как выскочил из-под куста заяц, как побежал-побежал, виляя и подпрыгивая, по лесу!
   Тут его охотник и заметил, и вскинул ружьё... Да передумал стрелять. Вид прекрасного куста так умиротворил его душу, что охотнику расхотелось в кого-то стрелять, да ещё с грохотом на весь лес...



                Что вкусней всего?

  = Моя лапа! – сказал медвежонок. – И другая лапа! Особенно, если на неё намазать толстым слоем – мёду. Или сгущёнку. Или шоколад...



                Жар-птица над Бад-Вильдунгеном

   Она паслась у пруда кусочками хлеба. Хлеб бросили местные люди, а дикие ручные утки его не доели и уже легли спать под кустиками у берега, как вдруг прилетела огненная птица. Она будто костёр, небольшой, но яркий. Яркий, но не обжигающий. Утки смотрели на неё из-под кустиков, а она клевала крошки.
   А мальчик Саня увидел, подкрался тихонько и – очень ловко ухватил сказочную птицу за лапу.
   Жар-птица испугалась, взмахнула сияющими крыльями, – и взлетела, но пока не высоко, и Саня с ней немного взлетел, потому что держится за лапу.
   Тут подбежал старик с палочкой, который гулял неподалёку, и схватился за Саню, потому что всю жизнь очень хотел полетать над землёй. И он тоже взлетел, так сильно рвалась в небо жар-птица.
   Тут откуда ни возьмись из темноты стали подбегать местные жители и отдыхающие в этом курортном городке. Один ухватился за старика, следующий за последнего ухватившегося, и так далее. А жар-птица всё сильней тянет в небо, взлетая всё выше и выше!
   И удивительная картина получилась над Бад-Вильдугненом:
   летит по звёздному-лунному небу сказочная жар-птица, – а за ней, прицепившись друг к другу – мальчик Саня, местные жители и отдыхающие. Те, кто не успел ухватиться, восторженно посмотрели на них и сказали:
   – Надо же, как им повезло! Они всё выше и выше!
   Тогда летевшие люди спросили жар-птицу:
   – Дорогая наша жар-птица! Куда ты нас несёшь всё выше и выше над Бад- Вильдунгеном?
   А она тогда ответила, сияя радужно:
   – Туда, где живут прекрасные Ангелы, в сравнении с которыми я как серый воробышек. И где Господь прекраснейший живёт. И как хорошо – скажу я вам, братцы – что вы за меня ухватились этим вечером, когда я клевала хлебные крошки у городского пруда!..


               
                Страус

   Когда гепард бежит за страусом, то страус убегает изо всех сил, без оглядки, что есть духу и только пятки у него сверкают!
   Вот убегал один страус от гепарда, чует – сейчас тот его нагонит. Тогда вдруг стал он на месте – и сунул голову в песок. Чтоб ничего не видеть и не слышать, что дальше будет...
   А тут гепард наступил на колючку и так поранился, что сначала остановился, а потом стал потихоньку прыгать на трёх лапах поближе к страусу.
   А страус подождал-подождал и решил, что его уже, наверное, давно съели, и можно высовывать голову. Только гепард протянул к нему когтистую лапу – как страус выдернул голову из песка, увидел гепарда и скорей побежал-побежал, изо всех сил, без оглядки, что есть духу и только пятки у него сверкают! И убежал.
   – А ведь мог не убежать... – подумал страус – и так испугался, что с разбегу опять воткнул голову в песок. Что не страшно было...


               
                Ноги в руки

    Шёл путник по дороге, и у него ноги так устали, что дальше идти совсем не хотят.
    А путник оказался умный. Взял он ноги в руки -- и пошёл. Пошёл-пошёл, хорошо так, легонько так и шустро. И вовремя дошёл, куда ему было очень надо...



                Чудо в отопительной батарее               

    – Папа! Мама! Там певчая птица поёт! – сказал Лёнечка.
    Он взял их за руки и привёл в детскую, и все прислушались у батареи центрального отопления:
    – Трррр! Фью-фью-фью!..
    – Певчая птаха... – сказал Лёнечка.
    – Чудак-человек! – улыбнулся папа. – Как птица может попасть в горячую батарею?
    – Это, Лёнечка, вода в батарее журчит – а кажется, что птичка поёт, – обняла ребёнка мама.
    А ребёнок сел у батареи и стал опять слушать. Так день за днём и ночь за ночью слушал и говорил:
    – Там птаха певчая поёт прекрасным голосом. Помоги ей, папа! Помоги ей, мама!
    – Что будем делать? – сказали между собой родители. – Он не спит, он не ест. Так и заболеть можно...
    Наконец позвали они слесаря. Слесарь пришёл, слесарь горячую воду перекрыл, а батарею раскрыл.
    И вылетела из неё птаха!!!
    Дядя слесарь, папа и мама прям-таки на пол присели в изумлении, на птичку смотрят, а она опять запела звонким голоском:
    – Трррр! Фью-фью-фью!..
    И вся переливается от солнечного света, и голосок у неё переливается. В квартире от неё ещё светлее стало...
    Попела-посветила – и и вылетела в форточку.
    А потом она прилетала к Лёнечке в гости и пела. Папа с мамой подходили и слушали, тихонько рассуждая:
   – И какая нам разница, как попала в батарею центрального отопления – эта прекрасная птаха? Главное, что она есть, и мы ей помогли. Вот мы ей сейчас в блюдце семечек насыплем..


               
                Егорка с горки и мягкая берёза

   Как поехал Егорка с горки на лыжах – аж ветер запел у него в ушах очень хорошую песенку, слов которой Егорка не запомнил. Потому что под горкой Егорку ожидала берёза. Других деревьев вокруг не было на десять километров, а может даже, милей или верст.
   Как наехал Егорка с горки прямо на ту одинокую берёзу... и – ничего! Жив-здоров Егорка!
   – Какая странная берёза, – сказал он, трогая дерево.
   А берёза оказалась из чистой натуральной ваты. Она такая одна в мире, и как раз под горкой, с которой скатился Егорка.
   Некоторые знакомые говорят:
   – Случайность. Нечаянное совпадение. Повезло мальчишке!
   А другие говорят:
   – Случайностей в жизни не бывает. И произошло удивительное чудо, вот и остался наш Егорка, когда спустился с горки на лыжах прямо на эту удивительную берёзу, живой да ещё и невредимый!
   А Егорка с той мягкой берёзой теперь дружит. Летом в жару он носит к ней воду и поливает. И уже выросло это белое дерево почти до облаков небесных. И говорит Егорка:
   – Ты, конечно, не случайность, а ты моя дорогая берёза, из чистой натуральной ваты, единственная во всей вселенной...




                Подлодка Танечка

   Однажды в будущем жил один воинственный султан, и он хотел завоевать весь мир.
У него уже была для этого янычарская дивизия «Сорвиголова», а также много бомбардировщиков, много-много танков, много-много-много военных кораблей.
   – Одна у меня проблема, – подумал вслух султан. – Подводных лодок не хватает для завоевания мира. Мои заводы работают днём и ночью, но этого мало!..
   И придумал этот султан интересную мысль: чтобы все молодые женщины в его султанате отныне рожали не обычных детей, а маленькие подводные лодочки, которые потом будут вырастать до нормальных больших размеров.
   Для начала взяли одну хорошую женщину и вложили в её живот маленький кусочек от подводной лодки.
   И ровно через девять месяцев родилась у этой хорошей женщины – маленькая подводная лодочка, пока ещё мягонькая, хорошенькая. Мать её назвала Танечкой и стала своим молоком кормить.
    Вот выросла из малышки большая настоящая подводная лодка. Она теперь жила в море.
    Пришёл султан к морю и говорит:
    – Лодка наша подводная! Покажи нам, твоему повелителю, как ты умеешь стрелять и топить вражеские корабли. Вон чей-то не наш теплоход плывёт в нашем море...
    – Я бы стрельнула, – отвечает ему подлодка, – но ведь там же люди.
    – В этом-то вся прелесть заключается! – засмеялся султан. – Поглядим, как оставшиеся в живых будут смешно бултыхаться в синих волнах морских.
    – Никак нельзя, ваше султанское величество, – отважно сказала подлодка. – Губить людей не буду.
     – А я тогда, – рассердился султан, – велю твою мать связать и бросить в море!
     – Пусть бросает, – сказала та хорошая женщина. – Только ты не стреляй, доченька.
     Разозлился султан, связал женщину и в море бросил.
     Только она не утонула, потому что к ней под водой приплыла её дочка подлодка и взяла её в себя.
     И они уплыли далеко от той султанской страны. По морям-океанам путешествуют, Танечка своей маме всё подводье показывает, как там красиво.
     Едой на островах в океане запасаются, Танечка пристанет к берегу, а мама выйдет и нарвёт бананов, фиников, авокадо и, конечно же, плодов хлебного дерева, чтобы потом блинчики печь – дочке Танечке и себе.
     Хорошо плавать лодке Танечке в подводных просторах! И хорошо её маме жить в своей любимой дочке, как не очень давно (до того, как появиться на свет) жила в своей маме подлодка Танечка...



                Новый ковёр

    – Вот я какой новый ковёр купил! – сказал папа.
    – Теперь в нашей квартире красиво! – обрадовалась мама.
    – Теперь мне есть, на чём прыгать и кувыркаться! – обрадовался сын Павлик.
    – Теперь мне есть много-много вкусных завтраков, обедов, полдников и ужинов, – обрадовалась мышь под диваном. Она уже попробовала новый ковёр на вкус: он оказался из чистой натуральной шерсти...



                Хвастун

    Один красивый человек (или автомобиль, или цветок) сказал прохожим:
    – Эй! Смотрите, какой я красавец!..
    Вот сколько-то времени минуло, и тот человек (или цветок, или автомобиль) сказал прохожим:
    – Эй! Смотрите, какой я..!
    А вот ещё сколько-то прошло, и он сказал:
    – Эй! Смотрите..!
    И очень скоро он произнёс из последних сил:
    – Эй..!

   
                Настоящая овсяная каша!!!

   Жил да был сказочник, и однажды ему надоело питаться одними консервами. И тогда он решил сварить кашу. Настоящую, овсяную.
   – Да, сударь, – сказал он себе. – Хорошую кашу сварить – это вам не сказки сочинять. Хорошая каша, скажу вам по секрету, сударь, это высший пилотаж человеческого разума. Так что возьмём вот эту большую кастрюлю (других у нас нет), насыплем туда... Нет, сперва нальём воды... А теперь насыплем... не много, нам же ведь много не надо, а только на четверть кастрюли...
   Он даже электропечку не забыл включить, – вот какой замечательный сказочник!
   Печь варит, а он вокруг ходит и контролирует ситуацию.
   – Каша – это дело, как бы сказал вождь мирового пролетариата по кличке Ленин, дело архиважное. А от себя добавлю: с чем наши русские чудо-богатыри побеждали янычаров и прочих супостатов? С кашей! «Хлеб да каша – пища наша», – так говорили они перед тем, как идти на штурм неприступной крепости Измаил! Так что, кажется, надо ещё долить воды, а то пригорит...
   Он налил ещё воды, помешал большой ложкой (а другой у него в доме не водилось) и опять принялся контролировать, ходя вокруг да около – с очень умными размышлениями и восклицаниями в связи с достоинством простой народной еды – каши. Овсяной.
    Потом он ещё долил воды, и ещё. И ещё раз, и опять да снова.
   – Кажется, всё... – затаив дыхание, произнёс сказочник, выключая печку и мешая, мешая большой ложкой, чтобы не подгорела. – Полная получилась кастрюля...
   – Уважаемые соседи! – воскликнул сказочник, выйдя в общий коридор. – Спешите, налетайте! Я сам сварил! Настоящая, овсяная!..
   Стали подходить соседи с тарелками и улыбками, потому что всем было интересно. Стали набирать себе кашу и расходиться по своим жилищам. И поскольку все они были люди не плохие, а скорей, хорошие, а, может даже, и прекрасные, – то никто-никто не сказал счастливому сказочнику, что его овсяную кашу они выбросили воронам за окном, и вороны почему-то всё съели и не отравились.
    А сказочник весь оставшийся вечер с блаженною улыбкой ел свою кашу, совсем не замечая, что в ней нет ни соли, ни сахара, ни масла, но есть сильный запах пригорелости. И не было в тот вечер во всём мире сказочника, счастливей этого. И он ещё несколько дней довольный говорил сам себе:
  – Да-а, сударь, скажу я вам! Сварить настоящую овсяную кашу – это вам не сказку написать!..

  От автора: Каша так удачно усвоилась его неизбалованным изысканными блюдами организмом, – что и на его сказочном труде (сочинении сказок) она сказалась очень положительно. Он теперь написал такие удивительные сказки, что его сразу же наградили Нобелевской премией.
  Он все деньги на хорошие дела раздал, говоря себе:
  – Посудите, сударь, сами: зачем мне такие большие деньги? На овсяные хлопья я, даст Господь сил, заработаю. Ну а варить из неё прекрасную овсянку – это мы теперь умеем так мастерски, что нас теперь в любой ресторан бы взяли самым главным поваром!



               
                ***
      ... Не издать эту книгу – не беда, в тех краях много настоящих бед. Мой отец Вторую Мировую войну прожил в г.Мелитополь (недалеко от Донбасса). Он рассказывал мне, что даже гитлеровская люфтваффе прилетала бомбить город в одно и то время (думаю, это было для того, чтобы гражданское население успело спрятаться в убежища). Наверное, те гитлеровские лётчики – в сравнении с лётчиками и артиллеристами господина Порошенко – были гуманистами!
       А о Порошенко я бы написал для учебника по математике на Украине – такую задачу:
       «Посчитайте, сколько миллионов жителей Украины надо ограбить, чтобы стать миллиардером и президентом страны?»
       и
«Сколько человек должен убить президент Украины, чтобы остаться у власти?»...

       Вот такое у меня к Вам письмо...
       Желаю Вам, уважаемая госпожа Меркель, сделать много прекрасных дел!

P.S. Это письмо к Вам – моё личное.
С уважением – С.Брейэр (S.Breier), Bad Wildungen, 12.3.15.





               
                Мальчик и компьютер

    Был на свете большой мальчик Вася, и у него был маленький компьютерчик. И Вася на нём очень любил играть в электронные игры.
    Вот он играл-играл-играл, и почему-то уменьшался размером, а компьютерчик в это время увеличивался. А Вася всё играл-играл-играл и перестать не хотел.
    … Теперь есть на свете очень большой компьютер, а у него – маленький-маленький мальчик Вася...


               
                Сколько ещё?..

    Одна бедная женщина часто вопрошала:
    – Господи! Ну за что мне вот это и это, и то, и вот это? Сколько ещё мне страдать?
    И однажды она стирала грязное полотенце. Очень тщательно стирала. Вдруг полотенце воскликнуло:
    – Ну что же ты меня и жмёшь, и мнёшь, и трёшь, и никак в покое не оставишь?
    Женщина сначала подивилась, что оно заговорило, и сказала:
    – Пока вся грязь из тебя не выйдет. А как станешь чистым, то отнесу тебя на солнышке сохнуть...
    И она больше не вопрошала Бога, за что ей и то, и это, и сколько ещё.

               
                Следы

    А приснилось мне сегодня, будто я – это липовая аллея после дождя, и ещё хмуро. Разные люди идут по мне, следы оставляя. Люди добрые, люди злые. И все следы от них какие хмурые, безобразные...
    Тогда в небе явилось солнце и меня осветило! И все те следы заблестели и стали красивыми и уютными...


               
                Вот кто это!

    – Ты кто такое? Кот или кролик – весь такой пушистый и ласковый? – спросил Санечка.
    – Ах, дразнишься? Гав на тебя, гав! И не попадайся мне больше на глаза! Укушу, разорву и долго лаять буду: гав!!..



                Искусство и люди
               
   Вот пришёл Ван Гог к булочнику, и принёс он свою картину:
   – Я вам отдам её за каравай хлеба. Есть хочется. А картина эта – лет через сорок, когда меня на этом свете уже, наверное, не будет, – будет стоить миллионы...
   И булочник сказал, небрежно глянув на картину:
   – Тогда и приносите...


               
                Человек и его улыбка

    Жил человек с улыбкой на лице и в сердце. Другие люди, завидя его, тоже начинали улыбаться.
    И он заболел, и ему врачи отрезали руку. А он – всё равно улыбается хорошею улыбкой. И врачи заулыбались.
    Потом по болезни пришлось ему отрезать и другую руку. А он улыбается!
    Потом ноги отрезали. Он – улыбается!
    Только, когда у него остыло дыхание, улыбка на лице его исчезла. Тогда люди вздохнули с любовью и почтением:
    – Сколько дышал, столько и улыбался. Царствие ему Небесное!

               

                Удав и заяц

     – Какой ты хороший! – сказал удав зайцу. – Так и хочется тебя обнять...
     К счастью, заяц умел быстро-быстро бегать.


               
                О случайностях

     Однажды, как-то ненароком, он случайно родился.
     Подрос случайно, в детсад ходил случайно. И в школу, и в институт, и на работу.
     Само собой, и дети родились случайно, ненароком. И внуки.
     И он случайно на пенсию ушёл. А затем из жизни, так же – совершенно случайно.
     И как бы совершенно случайно – любимыми его выражениями были: случайно, волей случая, а также – "Жизнь, братцы, сплошная череда случайностей и совпадений, и жить на белом свете – скучно"...

               

                В небе на заре

    Видали вы, как на заре высоко летящий самолётик – розовеет юным светом, очень ярко? А это самолёт, оказывается, превратился в жар-птицу. И сколько он озаряется, столько он не самолёт, а настоящая жар-птица. И в ней люди сидят в креслах, рядами, и смотрят в иллюминаторы, говоря и восклицая:
    – Ой, как всё озарилось! И смотрите, какие у нашего самолёта крылья... Потому что, оказывается, мы с вами летим в жар-птице. И как величественно она машет своими сияющими крыльями. И никакие моторы не шумят, потому что их вовсе нет...
    А потом, уже в аэропорту на посадке, люди удивляются и даже с некоторым возмущением говорят и восклицают:
    – Что такое? И в чём дело? И почему наша сказочная жар-птица вдруг превратилась в обычный самолёт с громко гудящими моторами?!..

 
                ***

    Сёма стал выбивать из ковра пыль, а тут ковёр и спросил:
    – Что ж ты ты меня колотишь палкой?
    – Так ведь пыль выбиваю.
    – Здрасьте! – сыронизировал ковёр. – Я-то тут при чём?!
    «Действительно», – подумал Сёма – и с той поры стал пользоваться пылесосом...



                Весёлый парень

    Один мальчик лежал в больнице, на койке, и к нему как раз пришла мама проведать ребёнка. Она сидела рядом и говорила, что всё будет хорошо.
    А тут и медсестра с капельницей пришла (как будто не могла более подходящего времени найти). И стала медсестра вводить мальчику в вену на руке – большую иглу.
    А игла в вену не попала. Медсестра стала заново тыкать иглой в худенькую руку, пытаясь попасть в вену, и разволновалась, что не может попасть.
    Мама встревожилась за мальчика. А он и говорит медсестре:
    – Вы, главное, не волнуйтесь.
    И говорит всем весёлым голосом:
    – Ой, мне сейчас такой случай вспомнился! Как нам по природоведению задали провести дома научный опыт. Налил я в стакан воды, накрыл её листом бумаги – и весь стакан, как был вместе с листом, перевернул над Сенькиной головой (он у меня был ассистентом). И вода не выливается, и тонкий лист её держит!
    «Мы теперь как настоящие учёные», – говорю я. Как вдруг – не то я бумагу не плотно приложил к краям стакана, или потому что она намокла, – как вдруг вся вода вода из стакана разом на Сенькину голову и вылилась.
    Другие дети в палате засмеялись, а даже мама заулыбалась.
    А медсестра после пятой попытки, наконец-то попала в вену и устроила капельницу.
    А рука у мальчика и полотенце под рукой были в крови, и на полу целая лужица крови из худенького мальчика.
    … Потом, когда в палате уже не было ни медсестры, ни мамы, – другой мальчик, сосед по палате, сказал:
    – Весёлый ты парень! Тебе что, совсем не было больно?
    А этот мальчик и ответил усталым голосом:
    – Было, конечно. Но ведь маму расстраивать нельзя...



                Насмешники в кара-кумах

    В общем дворе дети смеялись над одной девочкой:
    – Смотрите, какие у неё худые-худые ноги! Смотрите, какие у неё худые-худые руки! И сама какая некрасивая, и на ней никогда никто не женится!..
    Тут, откуда ни возьмись, налетел ветер, и смерч. Смерч схватил тех насмешников и понёс, вертя и кружа, очень далеко, в пустыню Кара-Кумы. Там и приземлил их на горячий песок, где ни воды, ни еды, и даже верблюды только вдалеке виднеются...
    Теперь-то у них будет много возможности подумать: что, зачем да почему? А если станут приличными людьми, тогда, очень может быть, тот смерч прилетит снова и принесёт их обратно домой, и они смогут с искренними слезами попросить у той девочки прощения...


               
                Какое было небо...

    Сегодня небо было такое яркое, что я на него смотрел с закрытыми глазами, и оно всё равно оставалось синим-синим...

               
                Спасибо прохожим!

    Одному человеку стало очень интересно: как далеко он пройдёт с закрытыми глазами по дороге, где люди идут. Закрыл – и пошёл. Долго так шёл и думал: вот какой я молодец, сколько я уже прошёл, а не столкнулся ни с одним прохожим.
    А это все прохожие, когда он шёл на них, уступали ему путь, принимая за незрячего...

               
                В хозяйстве пригодятся!

    Геночка придумал поливать яблоньку в саду – минеральной водой из местного источника, чтобы в яблоках на ней было как можно больше железа, полезного для здоровья. Потому что в этой воде большое содержание железа.
    … Осенью все яблони в саду дали прекрасные яблоки, а на Геночкиной яблоньке выросли – болты, гайки и заклёпки. Гена очень удивился и сказал, собирая их в ящик:
    – Ну что ж! В хозяйстве пригодятся...



                Чем она прекрасна...

   Цвели в саду цветы весною. Синие, красные, яркие, разные.
   Но тут один сказал:
   – Почему мы все прекрасны, а вот она – нет?..
   А это – роза ещё не распустилась.
   И тогда самый мудрый из цветов сказал:
   – Она прекрасна своим будущим цветением...



                Цветочек в непогоду

Поздней осенью (а может, раннею зимой) выпал первый снег, и ледяной ветер носил тот снег по земле, и всё живое старалось от непогоды спрятаться. Но цеточек-то спрятаться не мог! Не нырнуть ему в норку, как мышка нырнула, вот его ветер и мучит, и крутит, да о землю бьёт.

«У него лепестки какие солнечные, – подумал Павлик, идя мимо. И ещё много людей шли мимо, но не обратили на цветок внимания, потому что надо же скорей разойтись по домам, залезть под одеяла, так как центральное отопление опять отключили. – Я его возьму себе в рукавичку. Я его от ветра укрою, а он мою озябшую руку – своими солнечными лепестками согреет».

Свернул он к цветочку – и перочинным ножичком выковырял его вместе с корешком, да скорей спрятал в рукавицу вместе с ладошкой. Они в рукавице оба поместились.

Пошёл Павлик дальше по холоду, а цветочек и вправду его стал греть, потому что это был не просто цветочек, а это оказалось — маленькое Царствие Божие!

Он его домой принёс, а мама ругается:

– В такой холод ты где-то гуляешь! Руки, конечно, как ледышки!

А Павлик:

– Меня цветочек грел, и потрогай скорей, какая у меня тёплая эта рука! И папа, и дедушка с бабушкой, все пощупайте, какой я тёплый в этом месте!

Они потрогали его руку, которая была в рукавице вместе с цветочком, и удивились:

– Как это? В такой мороз!

Они потрогали другую его другую руку:

– А эта — как ледышка! Как это?..

Тут дедушка и сказал:

– А ведь Сказано: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдёт в него». Дай-ка, внучек, мне на него насмотреться, губами прижаться да порадоваться...

 Потом посадили тот солнечный цветочек в отдельную посудинку с лесной землёю, поставили на стол, а сами все собрались вокруг — и греются от цветочка, и улыбаются на него. Вот уже, вроде, согрелись, – да отойти не хочется! Вот уже, вроде бы, насмотрелись, а всё оторвать свой взор не могут и улыбаться не устают. Какое это счастье -- маленькое Царствие Небесное в доме...



                Лёнина радость

Трактор выкопал траншею, чтобы в ней проложить трубу. А трое мальчишек стали через эту канавку прыгать. Все перепрыгнули, только один не допрыгнул и упал на дно. Пытался он вылезти сам — не смог. Друзья протягивали ему кто руку, а кто и ногу, чтоб он уцепился, и так помочь ему вылезли. Но траншея была глубокой, и тот бедняга даже до дружеской ноги не долез по новеньким скользким земляным стенкам.

Тогда двое мальчишек сняли свои рубашечки, связали их и дали один конец тому, который на дне. Но тот и до такой помощи не достал.

Один друг говорит:

– Ему надо, как в мультике: один пёс боксёрской породы попал в яму и не мог вылезти, и он зарыдал горькими слезами. Тогда крот бросил ему маску со страшной мордой. Пёс испугался морды и со страху выскочил.

– Ты такую морду нарисовать сможешь? – спросил его другой друг.

– Нет.

– И я – нет. И что же нам делать?

А тут прибежала сестрёнка того, который сидел на дне и уже хотел заплакать, и кричит:

– Ой, Лёнечка, наш папочка из командировки вернулся, он нам какие подарки привёз!..

Так обрадовался Лёнечка на дне траншеи, что и сам не заметил, как быстро-быстро вскарабкался по её скользким новеньким стенкам и вылез на верх.

– Вот это да, - сказали его друзья. - Оказывается, из ямы можно выскочить не только от страшной морды, но и от большой радости!

 И все побежали за Лёнечкой.


               
                Вот такое гнёздышко на ветке...

    Когда моя мама жила в этом мире, в котором живём мы, то она была дачницей. И вот однажды после многих трудов прилегла она поспать в дачном домике.
     А тут чувствует – кто-то тихонечко тянет её за волос на голове. А это была синичка. Она влетела в дом, увидала, какие на маминой голове красивые седые волосы, и захотела себе такие на гнёздышко. Мама поняла и не стала её прогонять, а лежит и улыбается. Оторвала синичка один серебристый волосок и улетела.
    Та синичка ещё прилетала пару раз за мамиными волосами для гнёздышка.
    А теперь моя мама живёт не в этом мире, и я пришёл на дачу. У домика растёт абрикосовое дерево, и тут я заметил на ветке у неё гнёздышко. И в нём между травинками – те самые, мамины серебристые волосы, и они на солнце блестят...
    В гнёздышке птенчики, а мама-синица улетела за едой. Только птенчикам одним не страшно, и никогда в этом гнезде не холодно, и не жарко. Потому что такое гнездо получилось хорошее.
    Знала маленькая и, вроде бы, неумная синичка, зачем нужны ей мамины прекрасные седые волосы...
      
               

                Как волк траву ел
 
 Один волк стал есть только траву и другую растительную пищу. Зайцы удивлённо следили за странным волком издалека. А он так один день ел, второй день, целую неделю пасся. И зайцы стали подходить и пастись с ним.
 - Я теперь хороший, - сказал волк. - Так что приходите ко мне в гости. Мы будем весело есть капусту.
 И все зайцы пошли к нему в гости. Они зашли в его дом, а волк тут дверь закрыл и сказал:
 - Не зря я целую неделю пасся! Стольких зайцев я бы не поймал и за месяц! Ну, теперь отъемся!..
     Стали зайцы звать на помощь. А тут проходил мимо медведь, услышал и заставил волка отпустить всех обманутых зайцев.


               
                Воробьи и ласточки

   Осенью ласточки полетели в дальний трудный путь. Но одна ласточка осталась там, где радовалась летом. Она решила: вот воробьи не изнуряют себя трудными странствиями - и здесь не пропадают.
   - Холодно, но жить можно, - подтвердили воробьи.
   Настал мороз, и ласточка замёрзла до смерти. А воробьи, как пушистые мячики, прыгали вокруг неё и огорчённо удивлялись:
   - Нежные же эти ласточки!..


      
                Пощёчины

  Сеня был старшим братом, а Саня младшим. И Сеня обижал братишку. Однажды он несправедливо ударил Саню по щеке.
    А это увидел комарик.
    Вот вечером все легли спать, а комарик прилетел к Сене на правую щёку и пищит.
   Тот себе по щеке - шлёп. А комарик успел взлететь и опять пищит. И сел ему на левую щёку.
    Тот себя шлёп по щеке - а комарик отлетел и сел ему опять на правую.
    Бил себя Сеня то по правой, то по левой щеке. Он и под одеяло прятался с головой, да комарик и под одеяло успел влететь - и опять сел на щеку.
    Сеня одеколоном натёр лицо, но настырный комарик не испугался, всё пристаёт.
    Наконец Сеня вспомнил, как ударил брата, и сказал:
    - Не за это ли я сам себя бью? Утром надо попросить прощения.
    Только тогда комарик отстал.
    Утром Сеня попросил у брата прощения, а у самого Сени щёки были красные-красные от пощёчин.

               

                Девочка и медведь
   
    За деревней была кондитерская фабрика, где делали такие сладости, которые даже неизбалованные деревенские дети не хотели есть.
    А в деревне жила-была девочка, и пошла она в лес по грибы, по ягоды. Полные лукошки набрала.
    Вдруг выходит медведь огромный да здоровенный, а пасть такая, что глянуть страшно.
    - Не кушай меня, медведюшка, - просит девочка. - Я тебе дам лукошко с грибами и лукошко с ягодами.
    - Ха! - ухмыльнулся медведь. - За целую девочку - всего два лукошечка? Да у меня этих грибов с ягодами - полный лес.
    - Не ешь меня, медведь, - тогда говорит ему девочка. - Я тебе - конфетку дам.
    - Маленькую конфетку - за целую девочку?
    - Ну тогда съешь сперва конфетку, а затем уж и меня, - говорит девочка.
    - Давай твою конфетку.
    Но только он начал конфетку жевать - как склеились у него зубы, разжать пасть не может. Испугался медведь, а девочка ему говорит:
    - Не переживай. Вывези меня из лесу в мою деревню, а там дело как-нибудь уладится.
    Покачал медведь башкой в знак согласия. Села девочка на него верхом, и он повёз её чащей лесной, а затем и меж полей, и в самую деревню пришёл, к девочкиному дому.
    Удивились все жители: не видали такого, чтоб маленькая девочка на огромном медведище приехала с лукошками, полными ягод да грибов.
    Сильней всех папа с мамой удивились, а девочка говорит:
    - Это я ему конфетку с нашей фабрики дала. Так что помогите ему, пожалуйста, а то неудобно перед ним.
    Всей деревней разжимали тому медведю пасть, зубы от конфетки очищали. И очистили.
    - Ой, как я рад! - сказал тогда медведь. - С этого дня - не буду ни девочек, ни мальчиков есть.
    Ему на прощанье кулёк тех липучих конфет предлагали на память, но он скорей убежал в лес.
    А на местную кондитерскую фабрику народ написал благодарственное письмо. Так, мол, и так, нашу девочку спасли, и огромная вам от нас за то благодарность!..

               
               
                Пирожки

    Воскресным ясным днём пожаловал на шумный городской базар - медведь из лесу. Народ испугался, под лавки залез. А медведь вытянул из-под лавки продавца сахарных петушков и говорит:
    - Я же по-честному. Вот тебе за один петушок — все мои сокровища: коряжку, на сказочную птицу похожую, да кусочек сосновой смолы для необыкновенной красоты, да камешек - у него есть дырочка, и через неё можно на небо глядеть...
    Увидел продавец медвежьи драгоценности - улыбнулся:
    - Ах ты, медведь ты, медведюшко! Бери, дорогой, петушков, сколь хочешь. А твои сокровища прекрасные, лесные - себе оставь на радость.
    - Так я два возьму. Нет - три. А больше не буду, совестно... - сказал медведь.
    Взял три самых маленьких петушка, к мохнатой груди могучими лапами прижал - и пошёл с базара, счастливый. А продавец кричит вдогонку:
    - Ты, дорогой, ещё заходи за петушками!..

               
 
                Масляная пушка

    Один генерал не любил своих солдат и плохо кормил.
    - Господин генерал, нам бы маслица, - попросили солдаты.
    - Вот вам прекрасные новенькие пушки вместо масла, - ответил генерал и пошёл домой есть вкусный ужин.
    А с неба этот разговор услыхал Ангел - и подул сверху на одну пушку.
    Утром стали солдаты на завтрак хлеб с водой есть. Тут один солдат на ту самую пушку облокотился, и та странно помялась.
    - Братцы! - воскликнул тот солдат. - Вроде как пушка - маслом стала в форме пушки.
     Другие солдаты попробовали, удивились:
     - Сливочное!
     Обрадовались солдаты, на хлебушек масла, какое кому по вкусу, намазывают, завтракают.
     Пока генерал узнал и прибежал посмотреть, то почти всю пушку уже съели, но одну порцию оставили.
     Рассердился генерал, а солдаты ему говорят:
     - А вы бы, господин генерал, маслица бы пушечного попробовать не хотите ли?
     - Конечно, хочу! - сказал генерал. - Я его с детства люблю.
     Намазали ему масла на хлеб, и стал генерал есть да нахваливать:
     - С детства такого прекрасного не ел!..               
     Потом стали прочую артиллерию проверять, и оказалось, что одни пушки - из масла фруктового, другие из кокосового, а некоторые из чистого шоколадного.



                Мальчик и конь

    Митеньке коня подарили. Конь стал жить в сарае вместе с новым велосипедом.
    Он большой, сильный -- этот конь, и любит кусаться. Митенька его побаивался и близко не подходил. Даст ему сена, или бросит хлеба на пол, а с руки кормить боялся, чтоб тот не откусил руку огромными жёлтыми зубами.
    И однажды на деревню налетел ураган. Ветер порвал электрические провода, и один оголённый провод, вспыхнув огнём, упал на тот сарай, а старые доски от того огня быстро загорелись.
    Бедный конь стал ржать громче, чем ураган воет. Ему бы пройти между горящими стенами и выйти в дверь, но ему страшно.
    Тогда из дому выбежал Димочка -- и скорей в сарай.
    Конь, как увидел мальчика, ржать и метаться перестал. А мальчик взял его за гриву и сказал:
    - Пойдём, не бойся.
    И тот пошёл с ним к двери. И оба вышли живы и здоровы.
    Скоро Димочка научился на коне ездить верхом, и большой конь слушался мальчика, как взрослого.


    
                Меньшинство и большинство
               
    Однажды ночью людям явился Ангел и сказал, что с этой минуты они могут летать.
    Некоторые проснулись и вышли на холодную улицу, хотя им очень хотелось спать в тёплой постели. Но вот они замахали руками и полетели в звёздное небо, и просто над городом. И стали летать, когда захотят, в любое время суток, и радость была удивительная...
    А большинство людей не стали просыпаться, а кто проснулся, тот не вышел из тёплой постели на холодную улицу. И руками они не замахали, и никуда не полетели.
    Теперь это большинство человечества, глядя на летающих счастливых людей, им завидует, а себя жалеет...



                Красивая дочь некрасивых родителей

    У некрасивых родителей родилась дочь-красавица, и люди спрашивали друг друга: почему так?
    Отвели тех родителей в поликлинику, просветили рентгеном и ахнули от удивления.
    У тех родителей внутри оказались удивительно красивые души...




                Мост через Берингов пролив

    У эскимоса дяди Гены такой замечательный длинный нос, что дядя Гена им с этого берега достал до того берега, и получился очень хороший мост через Берингов пролив. Раньше наши эскимосы плавали к эскимосам в Аляску (к своим дорогим родственникам) на лодках, что небезопасно. А теперь ездят на санях на собачьей тяге, а также в автомобилях. Даже рейсовые автобусы пустили с одного эскимосского берега на другой эскимосский берег.
    Дядя Гена иногда сам прогуливается по своему мосту, пылинки с него стирает и улыбается, глядя сверху на океанскую пучину. Хорошо, когда людям от тебя такая большая польза!
     Когда грянули морозы, то все эскимосы с обеих берегов скорей взяли оленьи и прочие тёплые шкуры - побежали дядин Генин нос утеплять. Весь устлали, закутали, дядя Гена ни разу даже не чихнул от простуды.
    Хорошая жизнь пошла у эскимосов, и они все очень рады, на великий нос нахвалиться не могут...
    Но вот однажды дядя Гена гулял по зимнему укутанному своему носу с Чукотки на  Аляску, а навстречу ехал в санях на собаках один нехороший мальчишка (такие встречаются даже среди мирных людей-эскимосов). И мальчишка громко запел, смеясь:
    "Дядя Гена-эскимос.
    У него огромный нос.
    Нет смешнее эскимоса -
    Дяди Гены с длинным носом!"
    Бедный дядя Гена! Он так расстроился, что прибежал в медицинскую ярангу и, плача, говорит фельдшеру:
    - Давайте мне такие таблетки, чтоб мой нос уменьшился до общепринятого размера!
    И фельдшер ему дал валерьянки. А сам побежал, позвал весь эскимосский народ с обеих берегов и говорит:
    - Был такой хороший эскимос - наш дорогой дядя Гена, - а теперь требует уменьшающие таблетки.
    - Что-то с ним произошло, - заволновался народ. - Надо у него спросить. Зачем он хочет отказываться от своего сокровища?
    А плохой мальчик тут же. Опустил голову и вздохнул.
    Пришёл народ к медицинской яранге, стал дядю Гену спрашивать.
    - Хочу себе простой эскимосский нос, - отвечает тот, выглянув из яранги. - Как у вас. И точка!
    Тут плохой мальчишка сковырнул с ресницы слезу (в тех местах слёзы только появятся на глазах, как сразу леденеют на морозе).
    - Что ты, мальчик, то вздыхаешь, опустив голову, а теперь слезу с ресницы сковырнул? - спрашивает народ того мальчика.
    Разревелся тут мальчишка.
    - Это я виноват, - говорит. - Над носом дорогого дяди Гены смеялся, потому что очень завидовал, что у меня такого нет...
    Обнял мальчишка дядю Гену и попросил у него прощения от всего своего ныне чистого сердца.
    - Ну тогда ладно, - улыбнулся дядя Гена. - Пусть остаётся прежним...
    Нынче у всех эскимосов праздник! Они нос украсили разноцветными электрогирляндами. Гуляют с песнями и танцами с Чукотки на Аляску над бушующим океаном, а из Аляски обратно. Дядя Гена тоже гуляет со всеми, улыбается, что как же ему повезло-то в жизни. А с тем мальчиком он подружился.
    И разносится вдаль новая народная эскимосская песня. Так поют эскимосы:
    "Дядя Гена-эскимос.
    У него прекрасный нос.
    Нет счастливей эскимоса
    Дяди Гены с длинным носом!.."