Ещё один брат ушёл на своё вечное дневальство

Ещё один брат ушёл на своё вечное дневальство.
2025-07-19


Я не спал прошлой ночью — словно что-то зашевелилось во мне, что-то вспоминалось из детства. Это была не хрупкость возраста, нет… но медленное пробуждение космической чувствительности, отточенной десятилетиями на границе видений. И вот теперь знамение обрело свою форму: пришла весть из Москвы, от Андрея Першина (моего кадетского брата, выпуск 1979 года). На рассвете, 19 июля 2025 года, Михаил Лунин — трубач, художник, душа, несущая свет в своём смехе — ушёл на своё вечное дневальство.

Конечно, я знал его хорошо — он был моим кадетским братом, а в чём-то и наставником, ранним вдохновением в живописном искусстве. Я принял от него эстафету — выпуск и оформление школьной стенгазеты с самого первого класса. Между нами было два года разницы. Я до сих пор помню его карандашные рисунки из нашей суворовской жизни…

После окончания школы мы виделись редко — лишь на мимолётных встречах выпускников в Троице-Лыково. Но каждый раз он появлялся, как бард какого-то забытого полка, с историями, от которых мы корчились от смеха. Он был графическим художником, дизайнером брендов — но за всем этим скрывался человек, который знал: жизнь, как и нота трубы, должна звучать смело — до самого последнего вздоха.

Ночь узнала об этом раньше меня. И теперь звёзды над нами стали беднее.

Я стал чувствовать вселенную своего мира и связь с теми, кого я люблю...

I did not sleep last night — as if something stirred in me, something was being remembered from childhood. Not the frailty of age, no… but the slow awakening of a cosmic sensitivity, honed by decades at the edge of visions. And now, the omen finds its shape: word from Moscow, from Andrei Pershin (my cadet-brother, class of ’79). This dawn, on the 19th of July, 2025, Mikhail Lunin — trumpeter, artist, a soul who carried light in his laughter—has stepped into eternal watch.

Of course, I knew him well — he was my cadet brother, and in some ways, even a mentor and an early artistic influence. I inherited from him the baton of publishing and drawing the school wall newspaper starting in first grade. We were two years apart. And I still remember his pencil drawings from our Suvorov school days…

We met seldom after graduation, only in those fleeting reunions at Troitse-Lykovo. Yet each time, he arrived like a bard of some forgotten regiment, armed with stories that bent us double with laughter. A graphic artist by trade, a designer of brands — but beneath it all, a man who understood that life, like a trumpet’s note, must be played bold until the very last breath.

The night knew it before I did. And now the stars above us have grown poorer.

I have begun to feel the universe of my own world — and the deep connection with those I love…