Голова раскололась надвое... А склеить нечем

Гиббон безропотно повиновался. Я старался говорить твердо, но получалось не очень. Неуверенность в голосе я компенсировал силой давления в обезьянью спину. Пнув в сторону ящик, который хранил еще тепло задницы киллера, я прошипел:

– Теперь встать... И на меня!.. Упирайся в ствол, чтоб я чувствовал.

Гиббон не шелохнулся.

– Ну!!! – рявкнул я.

На него подействовало. Оказавшись выше меня на голову, он двинулся подобно шкафу.

– А теперь – ничком на пол! Живо!

Он неожиданно накренился, словно поскользнувшись, и мгновенно «соскочил с мушки». Еще секунда, и его лапища ухватилась бы за цевьё винтовки... Но хлопнул выстрел, голова киллера на моих глазах раскололась на части и, брызнув мозгами, разлетелась по чердаку. Жар преисподней ударил мне в лицо. Отброшенный выстрелом на доски, я на какие-то секунды оказался в прострации. Последнее, что я увидел, был фонтан крови, бьющий вверх из обезглавленного тела, в конвульсиях приседавшего все ниже и ниже.

Все плыло у меня перед глазами, во рту появился металлический привкус. Кое-как поднявшись на ноги и осмотревшись, я чуть снова не грохнулся в обморок.

Лужа темной крови быстро растеклась по доскам. Я смотрел на обезглавленную тушу и чувствовал, как в животе у меня надувается пузырь, которому очень скоро потребуется выход.

Меня несколько раз выворачивало, но так как желудок был пуст, кроме мучительных спазмов и судорожных всхлипов ничего не выходило... С экрана ноутбука как ни в чем не бывало улыбался Базиль. Я не мог смотреть на его рожу и, выдернув дискету, отключил ноутбук.

Неожиданно запиликала трубка в кармане обезглавленного киллера. Стараясь не смотреть на «результат своего труда», я подошел к трупу и достал мобильник. Приложив его к уху, я почувствовал, как у меня подгибаются ноги: в трубке капала вода и кто-то знакомо дышал.

– Это опять ты! – стараясь не выказать испуга, дрожащим

голосом выдавил я. – Удивлен? Можешь смело выкладывать. Я тебя узнал!

Капель в трубке продолжалась. Мысли в голове наскакивали одна на другую: убитый киллер, моя поездка в Борщевск, предательство Наташки – это звенья одной цепи, которая замкнулась!!!

– Говори, хриплый, не стесняйся! – чуть не плача, бубнил я. – Смелее, ты ж мужик, не баба! Че, язык прилип? Раскусил я тебя, гнида! Теперь никуда не денешься... Киллеру твоему я башку раздраконил, так что... Базиль останется жив!..

В трубке зазвучали гудки. Хриплого голоса на этот раз я не услышал.

Казалось бы, путь свободен... Но куда податься бедному крестьянину? Пересекая ночную площадь, я не имел никакого плана действий, двигаясь к единственному освещенному месту. Возможно, в глубине души я надеялся на встречу с Базилем, но все надежды мгновенно растворились в ночном мраке, когда я разглядел среди прочих иномарок на стоянке возле казино знакомый мне фиолетовый «Лэнд Ровер». Из джипа резво выскакивали братки, среди которых, словно старого знакомого, я разглядел двойника вождя мирового пролетариата.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – прозвучало у меня в голове почему-то голосом моей учительницы по литературе Нины Моисеевны. – Сейчас, Эдичек, тебе Карен мозги вправит!»

Убедившись, что путь в казино мне отрезан, я застыл. Расстояние между мной и четверкой молодчиков из джипа неумолимо сокращалось. Когда им осталось всего ничего, из дверей казино выплыла фигура, показавшаяся мне знакомой. В мозгу моем случилось просветление: я вспомнил имя и отчество того, кто, по замыслу киллера, аккурат в это время должен был успокоиться навечно...

– Лев Аркадич! – подпрыгнув, крикнул я через головы почти приблизившихся ко мне братков. – У меня для вас...

Потная, пахнувшая табаком ладонь, подобно скотчу, заклеила мне губы, широкое плечо уперлось в живот, заставив сложиться пополам, а сильные руки резко подняли меня вверх. Словно подстреленный джейран, болтаясь на плече самого накачанного из братков, я мычал, исходил соплями, и, если бы не властный голос, знакомый по многим телевизионным брифингам, – жариться бы мне на вертеле уже в эту ночь.

– Э, гамадрилы! Он мой!

Ощутив вновь асфальт под ногами, я поплелся к Левушке, которого заслоняли теперь два таких мордоворота, что собака Баскервилей рядом с ними – просто котенок Гав. Один из них принялся меня «лапать», после чего удовлетворенно хмыкнул: «Пустой!»

Базилевич внимательно выслушал мой сбивчивый рассказ о том, что было ему уготовано, но благодаря мне не случилось. Его тусклые глаза при этом ничего не выражали, сигара тлела в пальцах; лишь плащ, перекинутый через плечо, шевелился от ветра. Когда Левушка услышал про дискету, в его глазах мелькнула заинтересованность. Мне ничего не оставалось делать, как достать ее из кармана куртки и протянуть ему.

– Так-с, – перебил он меня, повертев дискету в руках. – Алесь, слетай пулей туда, куда он укажет. Прострелишь ситуацию и – обратно. Неровен час, мусора прикатят. А дискетку я в машине посмотрю... У нашего ноутбука элементы питания еще не сели? – спросил он у кого-то. При этом брови его поползли вверх, а рот расплылся в той самой улыбке, которую полчаса назад я видел на чердаке.

Я направился следом за Алесем, мысленно поражаясь, как этакий громила может носить столь нежное, почти женское имя.

Увидев обезглавленный труп, телохранитель Базилевича проявил непростительную слабость: схватился за горло и со сноровкой больного дизентерией умчался в угол чердака.

Взглянув на часы, я подумал, что заснуть в эту ночь мне уже не удастся: стрелки подкрадывались к четырем.

Я бродил по чердаку в поисках ноутбука и не находил его. Шаря руками по доскам там, куда не проникал свет от окна, я недоумевал, кто мог свистнуть компьютер за те несколько минут, пока меня не было. Не труп же обезглавленный!

Вскоре Алесь, пошатываясь, подошел ко мне и, ни слова не говоря, указал рукой на люк.

На ночном ветру ему полегчало, и он обрел дар речи:

– Ну и будиловка! Всякое видел, но чтобы башка на куски, а мозги по стенке...

– Время – лучшее лекарство, – философски изрек я. – И не такое стирает.

– У меня стирает, да не все, – возразил он. – Помню, лет десять назад бабу... это... в каком-то санатории. Какая была по счету, как звали, цвет глаз, волос... Все забыл... А вот зеленое сукно помню.

– При чем здесь сукно?

– Дык на бильярдном столе дело было. До сих пор стоит перед глазами. Зеленое, прикинь!

– А шары в лузе по колену не брякали?

– Брякали, но не по колену! – серьезно ответил он.

– Тогда я вижу лишь один выход, – тоном доктора, уверенного в диагнозе на 100 процентов, произнес я. – Опыт желательно повторить...

– Че-то я не врублюсь. – Он наморщил мясистый нос. – Снова трахнуть на бильярде кого-нибудь?

– И не раз, чтобы этот стол перестал быть экзотикой. Постель ведь тебе не снится?

К нашему возвращению Левушка ознакомился с содержанием дискеты. Молча взяв Алеся под локоток, отвел в сторону, и несколько минут они о чем-то приглушенно беседовали, после чего мы втроем направились в казино. Миновав несколько игровых залов, поднялись на второй этаж, который, по всей вероятности, предназначался для особ, приближенных к императору.

Признаться честно, я немного струхнул. Из комнат доносились «ахи-охи», слышались звуки, о происхождении которых не приходилось долго гадать.

Коридор несколько изогнулся и уперся в массивную дубовую дверь, за которой была уютная зала с ковром на полу и камином в углу. Три кресла и журнальный столик довершали интерьер.

Базиль уселся первым, предложив нам с Алесем последовать его примеру. Из внутреннего кармана своего пиджака он выудил сигару и протянул мне. Я вежливо отказался.

– Ну что, Курылев Эдуард Филиппович, тридцать восемь лет, хирург горбольницы, не женат, не судим... – Базиль вздохнул так, словно не я ему, а он мне только что спас жизнь. – Не обижайся – это нервное. Сказывается напряжение последних минут... Делать вид, что мы с тобой друзья – не разлей вода, думаю, глупо... Так что расслабься и слушай. Сопоставив твой рассказ с тем, что увидел на дискете, и с тем, что поведал мне Алесь, я пришел к выводу, что ты вроде как спас мне жизнь. Долги я всегда возвращаю...

Я хотел возразить, но он жестом упредил мой выпад:

– Ты урыл профессионального киллера по кличке Шпалер. И пока я не выясню, кому и зачем понадобилось меня убивать, тебе угрожает серьезная опасность. Поэтому тебе лучше исчезнуть на несколько дней из города. Кое-какие подозрения на сей счет у меня имеются, но они требуют проверки.

– Но куда я... смогу исчезнуть? – идиотским, как мне показалось, тоном спросил я.

– Есть одна фазенда на примете, – выпустив зеленоватую струю дыма, монотонно продолжил он. – Тебя отвезут и обеспечат всем необходимым на достаточно длительный срок.

После этих слов Базиль зевнул и прикрыл глаза. Он не производил впечатления человека, только что чудом избежавшего смерти.

– Одно для меня во всей этой детективной истории остается загадкой: как ты оказался на этом чердаке? Не поверю, если скажешь, что гулял перед сном.

– Нужда заставила, – соврал я.

Повисла тяжелая пауза. Глаза Базиля, подобно двум телекамерам, уставились на меня не мигая. Я понимал, что он мне не верит.

– Лев Аркадич, ты все равно... проверишь, – всплеснул я руками, – а смысла говорить неправду я не вижу...

– Я тоже, – подмигнул он мне.

Не знаю почему, но я поведал Базилю все, что произошло со мной, начиная с пятницы. Он слушал, не перебивая и не моргая. Лишь сигара в углу его рта периодически вспыхивала, словно зенитка в ущелье.

– Эти гамадрилы, пытавшиеся стащить тебя у меня из-под носа... Они и есть... преследователи? – уточнил он, когда я закончил.

– Так точно, – по-солдатски отрапортовал я.

– Фиолетовый «Лэнд Ровер», говоришь?... Все это настолько неправдоподобно, что я, пожалуй, поверю, – поерзав в кресле, заключил он.

– Мне незачем врать! – вспылил я.

– Вот именно! – Он стряхнул пепел на поднос, стоявший на журнальном столике, и, пошарив у себя по карманам, протянул мне визитную карточку. – Если у тебя больше нечего добавить к сказанному, то вот мои координаты...

Потом он вытащил из кармана мобильник и начал набирать номер, но абонент, видимо, находился вне зоны досягаемости. Тогда, отчаявшись, он бросил трубку на ковер. Словно от удара, она запиликала.

Левушка резко вскочил, чтобы поднять ее, но вдруг сморщился, схватившись за поясницу.

– А, черт! – Медленно ковыляя к трубке и постанывая, он проворчал: – Пролечился, называется!

– Люмбаго? – поинтересовался я.

– Она самая, – прокряхтел Базиль, нагибаясь за трубкой. – Схватывает в самый неподходящий момент... Лечишь ее, лечишь... Да, слушаю, – крикнул он в трубку, застыв в неудобной позе.

По-видимому, звонивший уже отключился, так как Базиль матерно выругался и бросил трубку.

– Вы, доктора, лишь загоняете хворь вглубь. Новый хребет поставить все равно не можете! – ворчал Левушка, ковыляя обратно в кресло. – Вчера прихватило так, что до туалета на четвереньках добирался. Алесь видел, не даст соврать. Весь день коту под хвост! Три встречи накрылись. Не все можно решить по телефону. А ведь пару недель назад проходил курс... Правда, он был скорее секс-терапией – уж больно горячая врачиха попалась.

– Даже не медсестра? – удивился я. – Что ж, это тоже лечение, эффективность которого мы подчас недооцениваем.

Минут пять мы сидели молча. Затем Алесь подобрал с ковра трубку и положил на столик перед шефом. Базиль, казалось, не замечал ничего вокруг. Он повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то типа раздражения: «Ты все еще здесь, что ли?»– но тотчас справился с эмоциями:

– Алесь тебя отвезет. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи. Мобильник у Алеся. Мало ли, может, вспомнишь чего... Без моего разрешения с фазенды ни ногой! Я твой должник, так что изволь слушаться.

– О`кей, – стушевался я. – Укрыться и отдохнуть мне действительно не помешает, а что касается всего остального...

– Не набивай себе цену, Курылев! – оборвал он меня. – Сам понимаешь: пока я не разберусь во всем, ты в городе появляться не должен. У меня впереди сутки напряженной работы. Так что, до встречи.