Дракон под шнурками. Глава 12

Глава 12. Колдун: Первый человек в поселении

Когда они вышли из оранжереи, тонкий дождь все ещё моросил, а в небе проглядывала луна.
Неудачно упавший преступник лежал в неестественной позе. Смерть была быстрой — как обрыв струны. Острый край разбитой клумбы вонзился ему в лицо, оставив глубокую рану, из которой выступила алая капля, скатилась по краю клумбы и исчезла в щели у стены. Там, в самом углу, между полом и кладкой, жалось сухое растение. Его жёлто-бурые лепестки дрогнули. Ловушка раскрылась — и жадно приняла первую каплю. Потом вторую. Растение было похоже на венерину мухоловку, только листья — изношенные, будто обугленные, — вздрагивали, как живые.
А тем временем колдун и девушка уже шли вдоль чугунного забора, вдоль переулка, где поселение дышало редкими огнями. Колдун окидывал взглядом вывески, хмурился.
— Кузнец… слишком опасно.
— Трактир… слишком людно, — сказал он себе, не замедляя шаг.
Девушка шла молча, но вскоре не выдержала:
— Скажи честно, почему ты не перенёс нас дальше по маршруту?
Виктор на мгновение замедлил шаг:
— Перемещения выматывают. Я не могу открывать порталы один за другим — нужно время, чтобы восстановить силы.
Слова звучали убедительно, однако девушка уловила короткую тень неуверенности, колдун редко общался с людьми и совсем не умел лгать — возможно колдун что-то недоговаривает.
Они прошли ещё несколько шагов вдоль чугунного забора. Холодный дождь барабанил по листьям, словно советуя не задавать лишних вопросов. Девушка прижала к груди влажный плащ и вдруг улыбнулась:
— Раз уж нам предстоит пережидать твоё «восстановление», надо же как-то к тебе обращаться…
Колдун с облегчением поддержал новую тему:
— Виктор. В детстве меня дразнили «Вектор», но всё-таки — Виктор.
— Виктор, — повторила она, словно пробуя имя на вкус. — А я — Мелисана.
Колдун кивнул, будто заносил услышанное в мысленную карту, и снова оглядел улицу. Впереди ковыляла согнутая старуха с котомкой, едва переставляя ноги, — она шла к одинокому приземистому дому. Виктор прищурился.
— А вот это подойдёт, — подумал он.
И велел спутнице подождать под навесом у лавки. Хотя знал, что это бесполезно, ведь она всё равно поступит по-своему.  Подойдя к старухе, Виктор вежливо поклонился, что-то тихо сказал, вложил ей в руку несколько монет из оранжереи. Старуха вздрогнула, нахмурилась… и вдруг кивнула. Колдун обернулся, жестом подозвал Мелисану. Все трое вошли в дом. За ними тихо скрипнули петли.

Виктор опустил капюшон, Мелисана сбросила мокрый плащ. В тусклом свете очага стены казались тёплыми, но воздух пропах копотью и травами. Старуха поставила на стол глиняную кружку с отваром, поглядела на гостей из-под седых бровей — будто решала, не зря ли пустила их в свой дом.
— Спасибо за приют, — произнёс колдун.
Старуха, не спеша, спрятала монеты в складки платьев, а потом тяжело опустилась на табурет.
— Слыхали ли вы про здешнего пастора? — хрипло спросила она.
Мелисана покачала головой.
— Первый человек в поселении, — продолжила старуха. — С молоду праведник был, народ к нему тянулся. Брат его — кузнец Эрон, силач на зависть. Жили в любви и добре, пока горе не пришло. Сначала девчушка пастора померла от лихорадки, а год спустя и жёнушка его сгинула — говорят, от горя сердце не выдержало.
С этими словами старуха заварила отвар и поставила кружку на стол перед гостями.
— После того пастор будто иссох. Стал с какими-то заезжими людьми водиться — в балахонах, со стекляшками… алхимики, шепчутся. В народе теперь поговаривают: пожертвования пропадать стали. А попробуй узнай, кто тянет: ключ у пастора один-единственный.
Она отпила первой понимая недоверие к себе и осторожность гостей, криво ухмыльнулась:
— И вот тебе совпаденье… Вчера ночью пастора обворовали дочиста. Дозорные рыщут, ищут двоих. Говорят, видели двоих. — Хозяйка подняла голову и, не мигая, уставилась в глаза Виктора. — А вас, как вижу, тоже двое.
Мелисана ощутила, как в горле на мгновение пересохло. Колдун же спокойно встретил взгляд хозяйки:
— Понимаю. Но мы не нуждаемся в деньгах.
— Может, и так, — вздохнула старуха, опершись руками о колени. Я пустила вас, потому что уж слишком усталыми вы выглядели. Но дозорные не станут слушать моих оправданий, коли появятся на пороге. Потому сидите тихо да не суйтесь к окошку, покуда гроза не уймётся.
Виктор медленно кивнул:
— Благодарю. Мы не задержимся дольше нужного.

Виктор осторожно понюхал отвар, перебирая в памяти возможные ароматы растворённых ядов. Ничего знакомого. Смочил губы — похоже, пить можно, но решительно отставил кружку. Мелисана уловила едва заметную настороженность и подошла ближе.
— Здесь нам никто не доверяет, — сказала девушка вполголоса, чтобы старуха не услышала. — И мы, признаться, тоже не можем никому верить — даже этой доброй хозяйке. Так что держаться нужно вместе. Давай дежурить по очереди.
Колдун приподнял брови:
— Дежурить? — но затем, поняв её мысль, кивнул. — Верно. Спать-то всё равно придётся.
Спутница улыбнулась ободряюще и чуть подтолкнула его к дальней комнате, где стояла низкая лавка, застланная старым одеялом:
— Тебе нужно восстановить силы, помнишь? Ложись первым. Я посижу у очага, посмотрю за хозяйкой… может, разговорится. Людям нравится, когда их слушают. А с этим я справляюсь лучше, чем ты.
Виктор хотел возразить, но усталость всё-таки взяла верх. Он снова оглядел комнату, словно проверяя надежность укрытия, и наконец опустился на лавку.
— Разбуди меня через пару часов, — произнёс он, уже стягивая мокрые сапоги. — И… будь осторожна. Эта женщина много знает, но далеко не всё говорит.
— Я умею слушать, — шепнула спутница. — Отдыхай.
Колдун закрыл глаза. Через короткое мгновение его дыхание стало размеренным. Девушка придвинулась к очагу, согрев ладони у слабого пламени. Старуха возилась со своими банками и травами на другом конце дома. На поленьях тихо потрескивало, за маленьким оконцем скользили тени дозорных фонарей, а колдун — беззащитный — спал, доверяя спутнице держать первую половину ночи.

Старуха опустилась на низкую скамейку у очага, поскребла угли кочергой и, не поднимая взгляда, пробурчала:
— Как же вы сюда добрались в самый сезон дождей? Дороги размыты, лошадей при вас нет…
Мелисана вместо ответа прищурилась:
— А в вашем поселении с лошадьми как? Можно купить или взять напрокат?
— Ха! — старуха хрипло усмехнулась. — Тут коней-то — кот наплакал. Только у пастора пара грив на ходу: он один и наведывается в город за провиантом да свечами. Остальные пешком ходят. Да и кормить скотину нынче дорого.
Мелисана сделала вид, будто вслушивается в треск поленьев, и, понизив голос, подошла к хозяйке совсем близко.
— Послушай, — она двусмысленно подняла палец к потолку, словно указывала куда-то выше, за пределы скромного дома. — Там, наверху, уже давно обеспокоены тем, с кем водится ваш пастор. Наше появление здесь не случайно: мы — проверяющие. Должны разобраться в его… связях.
Она выдержала паузу, позволив словам осесть, а затем добавила ещё тише:
— А раз уж случилось это «ограбление», придётся заняться и им. Понимаете?
Старуха тревожно моргнула, сжала в пальцах край передника и кивнула.

Снаружи послышался шум — по улице неслось «Пожар!», и старуха, поджав губы, тут же вышла за порог, чтобы своими глазами увидеть беду.
За спиной Мелисаны раздался ровный голос Виктора:
— Я всё слышал, здесь становится напряженно. Нам нужно покинуть это поселение.
— Можешь не объяснять, — перебила его Мелисана.
— Нам нужны лошади, — произнёс Виктор. — Их может дать только пастор. А чтобы он это сделал — нам потребуется выгодная позиция.

Мелисана погладила рукоять меча и решила озвучить свою версию событий:
 - Грабители, чьи тела лежат сейчас в оранжерее, явно собирались смыться быстро — а поблизости ни одной упряжи. Если единственные кони — у пастора…. Если это сам пастор устроил «ограбление», чтобы прикрыть собственное воровство пожертвований, то он мог легко «подарить» ворам жалкую сотню монет и подсунуть им план выхода. А перед дозором он бы выставил себя жертвой: мол, ограбили храм, пока он усердно служил. А связное звено? Кузнец-брат. Он подковывает коней, он без подозрений подходит к конюшне.

Виктор внимательно выслушал и добавил:

«- Версия звучит стройно и вполне правдоподобно, но основана на допущениях:
1. Побег требует лошадей пастора. В сезон дождей пеший отход — почти верная поимка, но существуют и другие способы, например, лодка.
2. Единственные кони в округе принадлежат пастору, но рассказ хозяйки может быть устаревшим или неполным.
3. Ограбление — постановка, чтобы скрыть исчезновение пожертвований, но нужно доказательство: размер настоящих потерь, сведения о прошлых хищениях, возможные свидетели.
Если хотя бы одно из этих звеньев не подтвердится, версия рассыплется.»

Он приподнялся на локтях и достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо кусок пергамента.
— Когда я проверял пульс у того грабителя, что лежал у входа, нащупал это в его одежде. Смотри.
На схеме чёрными штрихами были нанесены окрестные холмы, а красным углём выделено место с пометкой «Х» — заброшенная шахта к юго-востоку от поселения.
— Если грабители действовали самостоятельно, — объяснил Виктор, — шахта может быть их тайным выходом: тогда мы сможем покинуть это место. А если к делу приложил руку пастор, то именно там удобнее всего устроить ловушку — значит, придётся разбираться уже с ним. Всё предельно просто.
 Спутница вгляделась в карту, потом подняла глаза на колдуна:
— Значит, завтра на рассвете идём к шахте?
— Не завтра, — покачал головой колдун. — Через час. Пока дозорные прочёсывают северные окраины, юг пуст. Возьмём фонари и пару верёвок у старухи.
Девушка кивнула:
— А если там действительно ловушка?
— Я мастер по ловушкам, — улыбнулся Виктор. — Ну, или выручит твой меч, — добавил он, вспоминая, как неловко она его держала.
Собирались быстро. Виктор, не поднимая лишнего шума, обыскал полки, забрал фонарь, старую кожаную флягу и моток прочной верёвки. Мелисана нашла завёрнутый в ткань хлеб, пару сухих яблок и кусок вяленого мяса — всё, что смогла наскрести в кладовке. Старуха, вернувшись с улицы, посмотрела на собранные вещи, еще раз пальцами пересчитала в кармане монеты и молча кивнула.
Виктор перед уходом коротко обратился к хозяйке:
— Нас здесь не было.
Старуха снова молча кивнула и закрыла за ними дверь.