Мариенгоф - денди и шут русской поэзии

        Анатолий Борисович Мариенгоф (1897–1962)  - писатель, поэт, драматург, один из основателей ярчайшего литературного течения Серебряного века - имажинизма. Многие его  работы были  долгое время  неизвестны читателю, ибо в сталинские времена в нем видели   "продукт распада буржуазного искусства после победы пролетарской революции». Тем не менее ему удалось прожить относительно счастливую жизнь без тюрем и  лагерей,  без трагического финала, как у Есенина и Цветаевой.

       Мариенгоф  был одним из создателей поэтической группы имажинистов, оказавшей влияние на развитие российской поэзии 1910–1920 годов.  Имажини;зм (от лат. imago — образ) — литературное объединение русских поэтов Серебряного века, существовавшее в 1918—1925 годы. Представители имажинизма заявляли, что цель творчества состоит в создании образа. Основное выразительное средство имажинистов — метафора, часто метафорические цепи, сопоставляющие различные элементы двух образов — прямого и переносного. Для творческой практики имажинистов характерен эпатаж, анархические мотивы. ( Материал из Википедии)

            Анатолий Мариенгоф родился 7 июля в праздник Ивана Купалы в Нижнем Новгороде, где мать его родом из обедневшего  дворянства жила вместе со своим мужем — Борисом Мариенгофом, евреем-выкрестом, человеком красивым, дельным, образованным, имевшим что-то вроде собственной аптеки и бывшим под надзором местной полиции по поводу своих неблагонадежных взглядов.      
          Мать умерла, когда он учился в гимназии. Отец с двумя детьми  в 1913 году перебрался в Пензу. Там Анатолий закончил гимназию, учился довольно посредственно, хотя был остроумным,  начитанным, отлично знал историю и античную литературу.  После окончания гимназии, летом 1916-го Анатолия Мариенгофа мобилизуют на фронт, об армии  позже напишет в романе «Бритый человек». Сам поэт вспоминал в письмах: « Мне предстояла высокая честь с винтовкой в руках защищать дорогое отечество. На прощальной пирушке я обронил:
— Лучше всю жизнь быть трусом, чем один раз убитым.
         И благополучно окопался в тыловом учреждении. Моему афоризму повезло: оброненный в отдельном кабинете пензенского кафе-шантана, он уже через несколько недель, потеряв автора, стал народной мудростью. Он имел хождение до последних дней войны по всей Великой Российской империи. Из чувства национального ханжества москали, к сожалению, произносили его с еврейским акцентом" .Окончив школу прапорщиков, он возвращается в Пензу, где его застает революция. Октябрь Мариенгоф встречает восхищенно, о чем явственно будут буквально кричать  его стихи.

       В 1918-м Мариенгоф выпускает первую свою книжку — «Витрина сердца». В одиночку придумывает поэтическую школу русского имажинизма, теоретиком которого становится (в Москве, независимо от Мариенгофа, тот же самый имажинизм тогда же придумает поэт Вадим Шершеневич — идеи в воздухе витают).
        В том же году в Пензу вошли так называемые «белые чехословаки».  От шальной пули гибнет его отец.  Тем не менее, юный офицер испытывает огромный  весенний  прилив сил.
      
Полдень, мягкий, как А.
Улица» коричневая, как сарт.
Сегодня апрель,
А вчера еще был март.
Апрель! Вынул из карманов руки
И правую на набалдашнике
Тросточки приспособил.
Апрель! Сегодня даже собачники
Любуются» как около суки
Увивается рыжий кобель.

         Мариенгоф решил уехать  в Москву. Там его двоюродный дядя — комиссар водного транспорта - устраивает его на работу  в секретариат ВЦИК. Хваткий и умный, высокий  юноша с красивым пробором на голове на фоне потертых френчей и галифе отчетливо  выделялся своим видом и  был похож на светского денди в черных лакированных ботинках, с  розовым лаком на отточенных ухоженных ногтях. Служебной карьере он предпочел Поэзию!
        В 1919 году выходит альманах «Явь» с подборкой стихов Мариенгофа. В альманахе наряду с Мариенгофом были опубликованы стихи таких поэтов, как Андрей Белый, Василий Каменский, Борис Пастернак, но их едва заметили. Стихи Мариенгофа же  имели оглушающий эффект.Самое мягкое определение, что можно придумать для них, «эпатажные».

Кровью плюем зазорно
Богу в юродивый взор.
Вот на красном черным:
— Массовый террор.
Метлами ветру будет
Говядину чью подместь
В этой черепов груде
Наша красная месть
По тысяче голов сразу
С плахи к пречистой тайне
Боженька, сам Ты за пазухой
Выносил Каина

       12 марта 1919 года по поводу альманаха появилась разносная статья в «Правде» под названием «Оглушительное тявканье». Так охарактеризовала главная большевистская газета стихи Мариенгофа. Владимир Ильич Ленин сказал коротко: «Больной мальчик».  Но ведь в стихах Маяковского тоже оглушительно и также не совсем традиционно для русской поэзии эхом того, что творилось на улицах, кричало время.

          В том же году происходит знакомство Мариенгофа с Есениным. Мариенгоф был очень  важным человеком в жизни Есенина. Достаточно сказать, что они прожили вместе, в одной квартире больше, чем Есенин жил с любой из своих жен.
         Мариенгоф, Есенин, Шершеневич и Грузинов организовали Орден имажинистов и  стал на несколько лет самой серьезной литературной силой в стране. Имажинисты владели двумя книжными лавками, кинотеатром, тремя литературными кафе (главное из которых — «Стойло Пегаса» — Моссовет освободил от большинства налогов). Ездили в собственном салон-вагоне по стране, в которой только что закончилась Гражданская война. Шили пальто и костюмы у самого дорогого портного Москвы  и щеголяли в цилиндрах и лакированных ботинках в них  в нищей Москве. Есенин тоже  сменил лапти на цилиндр.   Мариенгоф для многих поэтов стал объектом для подражания как  денди  в поэзии  и в  жизни.
       Нередко компания  развлекалась в  подпольном салоне Зои Шатовой, поэты вместе с московской богемой  распивали "николаевскую белую головку", "старое бургундское и черный английский ром".  Много о том, что было веселого и разного, прочтете у самого Мариенгофа в его "Романе без вранья», развенчавшем сложившийся в восприятии читателей образ Есенина. 
       Тем не менее кроме пагубного влияния кабацкого окружения в плане творческого роста имажинисты помогли Есенину овладеть искусством образа. Пройдя имажинистскую — наимоднейшую на тот момент, сверхмодернистскую школу, Есенин  обрел чудо владения словом, которое зазвучало у него  точно, ярко  и пронзительно.
        Есенин посвятил Мариенгофу самую главную свою теоретическую работу «Ключи Марии» (1918), лучшие поэмы: маленькую — «Сорокоуст» (1920), и драматическую — «Пугачев» (1921), «Я последний поэт деревни...» и еще пронзительное стихотворение «Прощание с Мариенгофом» (1922): «...Среди прославленных и юных / Ты был всех лучше для меня»... «Как Пушкин с Дельвигом дружили, / Так дружим мы теперь с тобой», — писал Мариенгоф Есенину.
          Есенин воспринимал друга как равного по таланту. При этом огромная уже при жизни слава Есенина не затмевала известности Мариенгофа. Мариенгоф был одним из самых издаваемых поэтов той эпохи. С 1918 по 1921 год у него вышло восемь книг стихов! (У Маяковского — всего шесть сборников; больше появилось книг только у Демьяна Бедного и Блока). Поэтические сборники Мариенгофа читали запоем, передавали из рук в руки, уже при жизни.  Мариенгофа высоко ценил гениальный Велемир Хлебников и  признавал, что тот оказал на него очень сильное влияние.
          
         
      Создатель собственной уникальной поэтической мастерской, реформатор рифмы (собственно, то, что он сделал с неправильной, разноударной рифмой — вещь совершенно уникальная), ну и самое главное — своей, узнаваемой и только для него характерной манеры, кого-то — отталкивающей, кого-то — завораживающей.

По черным ступеням дней,
По черным ступеням толп
(Поэт или клоун?) иду на руках.
У меня тоски нет.
Только звенеть, только хлопать
Тарелками лун дзин-бах!
      
          А потом дружба с Есениным оборвалась.  Есенин в 1921 году сильно разозлился  на  своего друга, сказав, что Толя «ничему не молится», а нравится ему «только одно пустое акробатничество».   Он обвинил его  в отсутствии чувства  Родины, что совершенно немыслимо было для Есенина.
       
Что Родина?
Воспоминаний дым.
Без радости вернусь.
Ушел не сожалея,
Кажись:
Пустое слово — Русь,
А все же с ним
Мне на земле жилось теплее.
Теперь же, право, все едино:
Париж, тамбовское село.
Эх, наплевать, в какую яму лечь.
Везде заря распустит хвост павлиний,
Везде тепло,
Где есть любовь, поэзия и печь.

          Когда дружба с Есениным иссякла, а заодно и погас ореол  революции, в которую так неистово поверил Мариенгоф, стало истощаться и поэтическое мастерство. Из поэзии его уйдет воздух и ветер, и воля, и фантазия. После смерти Есенина всерьез стихов он писать больше не будет. Пока был «поэт или клоун» и шел на руках — получался ошеломительный «дзин-бах». Потом «перешагнул за середину» и понял, что пора заняться другим делом. В 1926 году Мариенгоф издаст маленькую книжечку «Воспоминания о Есенине», а потом  со свойственным ему дендистским шиком и цинизмом напишет  «Роман без вранья».  Роман ругали все подряд: и Горький, и советская пресса, и друзья и враги  Есенина. Бунин, сжимая челюсти, в своей надменной манере повторял: смотрите какой талантливый роман — как точно он описал мерзкую жизнь всей этой мрази. . На долгие годы роман стал легендой: в двадцатые годы его издавали трижды ,  с 1988 года - 16 раз.

           Мариенгоф издает романы «Циники» (1928) и «Бритый человек» (1930). Из всех романов  «Циники» – самый заметный. Это история любви, измен и потери нравственных ориентиров на фоне хроники первых лет после революции. Мариенгоф соединил парадоксальность, пронзительную лирику и документ. На рубеже 20–30-х годов романы были подвергнут острой критике. Этот идеологический прессинг не имел страшных последствий для него и его семьи: в тяжелые 30-е годы Мариенгофу удалось уцелеть и даже по-своему приспособиться к новой реальности.
( Российская государственная библиотека для слепых, ссылка на источник обязательна).
       В СССР роман был опубликован только на закате его существования – в 1988 году. Иосиф Бродский позднее скажет, что это «...одна из самых новаторских работ в русской художественной литературе этого века, как в плане языка, так и в плане структуры... К примеру, он стал первым, кто использовал прием "киноглаза", позднее получивший такое название благодаря любезности великой трилогии Джона Дос Пассоса. Другая замечательная особенность "Циников" в их остроумных, оборванных диалогах». «Книга странная и, местами, отвратительная, но умная, резкая и отчетливая», — писал Георгий Адамович, первое критическое перо эмиграции.
         Роман «Циники» охватывает несколько лет жизни Советской России – с 1918 по 1924 год, отражает трудности молодого государства, слом старого мира и попытки построить новый.  Структура произведения представляет собой чрезвычайно короткие главы (иногда по три слова: «Чехословаки взяли Самару»). Диалоги чередуются новостными заметками, тем самым задавая быстрый темп повествования и передавая дух времени. В тексте произведения безжалостно показаны чудовищные реалии послереволюционной России. Чего стоит только рассказ, например, о том, что «в селе Андреевке в милиции лежит голова шестидесятилетней старухи. Туловище ее съедено гражданином того же села Андреем Пироговым».
      Мариенгоф пытается сделать акцент на чудовищности происходящих событий, которые тлетворно влияют на людей, хоть они и не участвуют в гражданской войне и вообще держатся в стороне от политики. Персонажи буквально сходят с ума от подсознательного понимания того, что вокруг происходит кровавое месиво, голод, разрушение нравственных, этических и религиозных законов, на которых стоял тот мир, что они знали. От  реальности защищает лишь один барьер – всепоглощающий цинизм, благодаря которому ты уже ничего не воспринимаешь всерьез.

        Главная линия повествования завязана на взаимоотношениях двух людей: это рассказчик - Владимир Васильевич – историк, доцент и интеллигент, и его возлюбленная – Ольга Константиновна из богатой семьи, известно, что ее «предки соизволили бежать за границу», поручив ей «сторожить квартиру» и «выйти замуж за большевика». Книга рассказывает о любовных отношениях робкого и чувствительного Владимира и распущенной, саркастичной Ольги. На протяжении всего повествования постоянно перекликаются две сюжетные линии: пылкая и преданная любовь героя к неблагоразумной пассии и новостные заметки, связанные с революционным и военным положением в стране.
      
     Почему герои циники? Это происходит постепенно.  Поначалу  Владимир  признает, что влюблен в главную героиню.По ночам он радуется своему счастью, чтоб днем не привлекать внимания. Ольга же огорчена, что «странная какая-то революция», поскольку невозможно купить мороженое, а уж как жить без французской краски для губ? Газеты пестрят заголовками о боях, забастовках, голоде, а Владимир бегает по городу в поисках букета цветов для своей возлюбленной.  Мариенгоф сатиричен, он смеется над всем и всеми в своем романе. Интеллигенция смешна. Ведь кто-то бежит из страны, но просит дочку выйти замуж за большевика, чтобы сохранить квартиру. Кто-то страдает от измен жены, но аристократическое воспитание не позволяет делать сцену, так ведь можно прослыть пошлым. А страдание-то рвется наружу! В финале Ольга  погибает, прострелив себе позвоночник. Она лежит в крови и есть конфеты «пьяная вишня», подаренные любовником. Владимир сначала желает ей приятного пути, но позже раскаивается и винит себя. Поже он вдруг понимает, что от смерти этой женщины ничего не поменялось. Атмосфера равнодушия поглотила и самого автора, и его произведение.
«© Российская государственная библиотека для слепых, ссылка на источник обязательна»

        Подавляющее большинство поклонников Мариенгофа — поклонники этого романа. Эту книгу чаще всех остальных его книг переводили (и по сей день переводят) на иностранные языки. Только в Германии «Циники» выходили пять раз! А еще — в Англии и США, в Голландии, Италии, Франции, Сербии, Финляндии... О романе пишут серьезные исследовательские работы. Именно «Циники» были экранизированы — с Ингеборгой Дапкунайте и Андреем Ильиным в главных ролях — постановка Дмитрия Месхиева по сценарию Валерия Тодоровского.
         Как метафорист Мариенгоф составляет в русской литературе конкуренцию Юрию Олеше и Валентину Катаеву. Мастерству учился у Мариенгофа? Сергей Довлатов. И не только он, конечно, — особенно в новейшие времена.

           Завершив с прозой, Мариенгоф в третий раз меняет профессию. Начиная с 30-х годов его профессия — драматургия. Начало драматургической работы было положено еще в период жизни с Есениным. В 1921 году два молодых поэта засели за драмы. Жили они в одной квартире,  и оба писали, закусив удила: Есенин «Пугачева», Мариенгоф — «Заговор дураков». Обе драмы из XVIII века — время Екатерины Великой и Анны Иоанновны. Журнал «Театр и музыка» писал: «Оригинален и плодотворен замысел трагедии Мариенгофа: если Есенин в Пугачеве искал первого зачинателя революционных восстаний, то урбанист Мариенгоф первых "бланкистов" — заговорщиков против царизма — находит в шутах-дураках, потешавших самодурцариц: Анну Ивановну и ее приспешников... Трагедия Мариенгофа несомненно знаменует благостный перелом в его творчестве,... поэт пришел к интуитивному углублению исторического "вчера" и к лирическому предвосхищению исторического "завтра".
      О конце 1930-х годов Мариенгоф говорил: «Многие тогда пытались убежать в историю». В это страшное время он пишет комедию «Шут Балакирев», повествующую о казнокрадстве, отливающую в словесной бронзе портрет Петра I, рассказывающую любовную историю и умело перемежающую все это с историческими анекдотами.
Мариенгоф наконец-то пишет на интересующую его тему так, что это интересно массовому зрителю. Главный резонер – шут.  В  пьесе анекдотические ситуации задуманы не для смеха как такового, а для того, чтобы смехом бороться со злом. Тараканы, мушки и дубины Балакирева возникают не сами по себе, а лишь затем, чтобы высмеять казнокрада, показать царю, каков на самом деле человек, которому тот доверяет.

      Пьеса получилась настолько удачной, что ее ставят в Москве и издают в Ленинграде. Захар Прилепин рекомендует пьесу к обязательному  прочтению.   «Шут Балакирев» и «Актер со шпагой» — две лучшие его драматические вещи, написанные нерифмованным, упругим, полным воздуха и какой-то почти пушкинской светлой силы стихом. Время Петра Великого и время его дочери государыни Елисаветы Петровны поданы так, что драмы звучат, как громокипящие имперские гимны. Эти вещи, безусловно, легко читаются, в первую очередь потому, что Мариенгоф в них как драматург наконец избавился от своего имажинистского наследия. Пьесу «Шут Балакирев» поставили и в Ленсовета, и в БДТ им. М. Горького, и во многих театрах страны.
      Судьба Анатолия Мариенгофа напоминала «американские горки»: вчера он купался в лучах славы и в одиночку покорял большую аудиторию Политехнического музея, сегодня прохожие спрашивают: «А вы тот самый Мариенгоф? Поэт-имажинист?» В 1960-е годы посыпались зарубежные издания стихов, прозы, мемуаров. Забытые и запрещенные романы 1920–1930-х годов снова увидели свет в Америке, Англии, Италии, Германии, Польше и Сербии. Театральные постановки Мариенгофа идут и сегодня. Главную одноактную пьесу «Наша девушка» не только ставят в любительских театрах, но и экранизируют. «Циников» в 1990-е годы вытащили на подмостки и теперь их оттуда не сгонишь. Да и личная жизнь после женитьбы с актрисой  сложилась удачно. Артист и режиссер Михаил Козаков писал: «Лучшей пары, чем Мариенгоф — Никритина, я никогда не видел, не знал и, наверное, не увижу и не узнаю».


       С 1926 года по 1962-й у него выйдет 12 книг и книжечек, по его сценариям снимут шесть фильмов, в театрах поставят, как минимум, семь спектаклей по его пьесам, сотни если не тысячи раз на самых разных площадках покажут его скетчи... Не считая всякой прочей мелочи — вроде публикации глав из романа «Екатерина» в журнале «Литературный современник» в 1936 году, выступлений по радио в войну, радиопостановки по «Рождению поэта» и периодических встреч с читателями.
         Жил, кстати, Мариенгоф всегда в лучших квартирах в центре Москвы и Ленинграда. И отдыхал он в Пятигорске, Сочи, Коктебеле, Севастополе и Пицунде — в компании с маститыми советскими писателями. И домработница в их семье всегда была. И выглядел он, даже в самые невеселые времена, как элитарий: костюм, отличные ботинки, элегантное пальто, трость. Недаром его называли «последний денди республики». Мариенгоф  дружил с лучшими людьми эпохи — композитором Дмитрием Шостаковичем, поэтессой Агнией Барто, актером Василием Качаловым, писателем Юрием Германом. И они его высоко ценили.