Аятская ведьма 22 гл

Содержание

1.  Лесная баня в Перегонии
2.  Море
3.  Волчьи камни
4.  Прогулки по садам
5.  Сад Берёзка, Вера и синий корунд
6.  Хитники и хрустальная кладовка
7.  Устранение конкурентов.
8.  Засада и застройщики пещеры
9.  Пи*душки, Лосиха и б*ядские откровения
10. Страсти по бане и слёзы Моря
11. Банные прелюбодеяния и ведьмины скачки
12. Садовые трагедии
13. Проходка гранатовой жилы и световоды
14. Бомжи золотоискатели — Долгие сборы на Золотой рудник
15. Ночёвка в штольне — Звери – с топором и клыками
16. Хозяева Золотой речки — Женщина в красном
17. Горбатая старуха пьёт кровь
18. Дом волчьих оборотней
19. Шестокрыл — За ведьминым золотом
20. Тайная тропа на болоте — Золотая кладовка
21. Изба бомжей на речке Кырман — Самый любимый
22. Закудыкины горы, девичьи разборки и мои блуждания
...

Глава двадцать вторая

Закудыкины горы, девичьи разборки и мои блуждания

После окуривания избы серной шашкой мы перенесли в неё всё, что нам досталось «непосильным трудом» украв это всё у хитников. Посчитав, что у бомжей нам будет намного лучше, чем у подземного водоёма, где подхватить ревматизм можно было на раз-два.  Да и Море там прогуливается, переваливая свои красивые булки слева направо с медовой рюмкой на лобке.
Видел я раз такую же цацу, когда ехал на велосипеде. Сначала я её обогнал, чтобы успеть к зелёному светофору, а как не успел, так она мне и показала картину маслом! Искоса посмотрела на меня и решила показать класс с перекатыванием булок, когда переходила на новый сигнал зелёного светофора, а ведь до этого шла абсолютно спокойно.

Посмотрел я на её задницу с явным удовольствием, но переходить следом не стал, а специально задержался. После перехода чего жоповёртка обернулась и, увидев, что я даже и не собирался за ней переходить следом, нервно дёрнулась и пошла без всякой развалки. И таких вертелок в городе встречается целая уйма! А если подойти и поинтересоваться для чего они так стараются, можно и оплеуху получить между глаз. Ещё бы, пристаю!
— Самое хреновое, что мы скобы с бидонами по херили, — сказал я.
Света посмотрела на Соню, и тяжко вздохнув, сказала, что я сам виноват, что оставил их на Золотом Руднике.
—  А вот не надо было изображать из себя Boss Woman, чего уж сейчас вздыхать спиз*или, ибо не х*й было выёб*ватся! Грузчиком я у тебя буду, щас держи карман шире! — вдруг завёлся я.

Света обняла меня и ласково сказала на ухо.
— Сержик ты чего успокойся, твои скобы живы и здоровы и бидоны мы принесли.
Услышав это известие, я как-то весь сразу успокоился и спросил.   — А где они?
— В надёжном месте потом заберём. Ты доволен.
Я выразил сначала искреннее удивление, а потом спросил.
— Так вы что же с ними выбирались?
— А мы что разве хотим сидеть на крыжовнике, — сказала Соня.
— А при чём тут крыжовник?  — спросил я, ничего не понимая.
— Да это мы о своём, о нашем женском, — сказала Света с улыбкой. — К тому же Соня тебе что-то должна, но это тоже позже.
— А что она мне должна? — спросил я.
— Тебе же сказали позже, — сказала Соня, целуя меня в ухо. — Позже.

Ну, я почти понял, что они придумали и больше не стал им досаждать. Если мужики ставят на мировую бутылку, то  женщина предлагает другое от чего трудно отказаться.
— Ну, если всё обернулось, таким образом, то предлагаю вторую половину дня прогуляться в Закудыкины горы, а потом если будет время в урочище Большие каменюги это здесь рядом.  Место там интересное, тем более что медведицы уже нет, и там особо боятся некого. Я туда случайно попал, когда был там, на прогулке с Глуховым. Был у нас с ним один смешной случай да боюсь вас напугать.
— Расскажи, — попросила Соня.
— Давай любимый рассказывай, всё равно медведицы нет, — сказала Света.
От слова «любимый» я чуть не поплыл и, посмотрев в красивые зелёные глаза Светы, стал рассказывать.

— Сначала я вам расскажу предысторию, как я их вообще нашёл. Но прежде давайте вот что сделаем, наденем сапоги, возьмём  дождевики и хавчик, а то вон какие подозрительные ползают тучи, как бы дождя не было.
— Не будет, грозовых туч нет, а это просто так надуло, — сказала уверенно Соня, рассматривая затянутое серой пеленой небо.  — Нет, не будет дождя, можно погулять, а то я притомилась, таскаться туда-сюда. А прогуляться и ничего не делать это занятие по мне.

Мы собрали себе поесть и, забрав всё необходимое для  прогулки, отправились к просеке Запад-Восток. Пересекли её и направились по набитой бомжовской тропе к Кварцевому ручью 1. По пути я сказал, что к избе Лоток так я её назвал, мы будем ходить разным путём, избегая тропы бомжей, а вот её надо запахать граблями, чтобы кто не попадя там не ходил.
— А когда расскажешь о своих Каменюгах? — спросила Света.
— Итак, предыстория нахождения Больших каменюг. Однажды года три назад прогуливаясь по так называемой Кырманской дороге, я зашёл в узкий пролесок. Дело было зимой и понятно, что самый главный Трюфель отсыпался где-то у себя на дальней даче. Так что при его отсутствии можно было ходить и заглядывать в каждую снежную пещерку, хотя я и не думал, что встречусь с ним. В тот памятный ПВД 2004 года я снял первый удачный по содержанию фильм в формате DV «Скала Сокола».
— Серж прости что перебиваю, а самый главный Трюфель это кто? — спросила Соня.
— А разве я вам не говорил раньше, так туристы и местные называли медведицу она же бурая как трюфель. Отсюда и прозвище Трюфель или Трюфелина.
— Ну что можно продолжать рассказывать? — просил я.
— Да конечно, пожалуйста, мы слушаем.

— Ну, так вот мне тогда и в голову не могло прийти, по чьим владениям я гуляю, — продолжил я рассказывать. — Да и какие к чёрту Трюфели, когда рядом огромные площади коллективных садов. Оказывается, Трюфели были, есть и будут и никуда от них не деться. Гуляя в тех местах мне иногда мерещится жуткое — An nescis longas regibus esse manus. Что применительно и к лапам с длинными когтями.
Забравшись по неглубокому снегу в чащу леса, я нашёл длинную скальную гряду с большими камнями. Прогулявшись вдоль них на юг, вышел на горку с взметнувшимся вверх скальным пиком. Обойдя скалу с юго-восточной стороны, я обнаружил,  что под высоким сводом скалы находилась достаточно большая ниша с упавшим с потолка огромным камнем и расколовшимся на две части большую и малую.

За камнем в глубине виднелась ниша, напоминающая полу грот. На потолке во внутренней части скалы была заметна полусфера, откуда собственно и вывалился этот камень, под воздействием микротрещин который разрывал расширяющийся зимой лёд. И, слава Богу, что на тот момент под его обрушением никого там не было, а то бы об этом поведали торчащие из-под камня кости зверя или человека.
Если бы камня не было, то там можно было устроить отличный бивак, с ночлегом закрыв открытое пространство жердями с плёнкой от ветра, на пять шесть человек, но сорвавшийся с потолка камень предупредил трагические последствия, расставив всё на свои места.  Эту скалу я назвал Гротовый камень, названную мной так из-за полу грота за большим камнем в глубине скалы, потому что другие названия  не шли на ум и были на тот момент просто неактуальны. Но название, как ни странно прижилось и разошлось по картам  не в пример многочисленным Дыроватым скалам.
Перед скалой с южной стороны овальной линзой находилась площадка, где когда-то брали грунт для отсыпки дороги пос. Аять – пос. Таватуй при одноимённой станции.

В принципе там могут расположиться до четырёх туристских палаток окружённых амфитеатром из невысокого скального борта в обрамлении двух скальных выходов.
Вершина Гротового камня являла собой высокий пик с крутым обрывом на северо-восток, на котором можно было постоять и полюбоваться панорамой открывшихся далей. На севере была видна снежная шапка горы Кожухом со скалой, рядом большим широким кустом обособленно торчала гора Колчиной. Кырманских скал видно не было, как и Бараньей головы. Но возвышенности их гор были видны. Западная сторона поднималась длинной горной грядой.

Слева на востоке в метрах семидесяти от Гротового камня проглядываются отдельно стоящие скальные столы на скальной гряде – Диванный хребет,  уходящей по дуге к дороге. Там же находится плоская каменная полка напоминающая диван, от которой и пошло название хребта.

Рядом с грядой отдельными каменными грифонами по краям торчали головы отдельных камней. Один такой камень был похож на кофейник с ручкой, с конусной крышкой и носиком. Там же находились три облысевших камня – гномы-близнецы.
На западной части от Гротового камня находились низкие мрачные ущелья, покрытые елово-сосновым молодняком, который скрыл отдельно стоящие скалы, так что спустя несколько лет здесь трудно будет что-либо отыскать. В тёмных сырых низинах вдоль ручья Глухова веяло мрачностью и присутствием крупного зверя, если обратить внимание на лежащий помёт, который не спутаешь с заячьими шариками.

Если следовать  полевому краю на юг от Гротового камня, то метров через тридцать можно выйти к необычной по форме скале высотой до 3-х метров схожей внешним обликом  с  черепом человека. Осмотрев измятую скалу я назвал это природное произведение Лепным камнем исходя из того что вся эта скальная масса была как бы измята пальцами скульптора который вознамерился что-то изваять  особенное но не закончив оставил свою работу до времени. 

Подобные камни я уже наблюдал когда, однажды сунувшись на соседнюю громадную возвышенность  к западу от горы Соколья, но быстро ретировался от непонятного треска на крутом склоне. Ладно бы со мной было хотя бы трое товарищей, а то одному то зверьё, что там трещало, может и навалять. Так что пойти одному в лес по Трюфели как-то уже не очень хочется.

Спускаясь в глубину долины на юг по зарастающей берёзками прогалине можно попасть на дно берёзового цирка окружённого сосново-еловым лесом. Впереди крутой подъём на гору на вершине, которой находится небольшая скала с броской внешностью. На её северной части разбросаны в хаотичном порядке ярко зелёные мхи-кочки. Западная часть очень напоминает крыло с перьевым покрытием как у боровой птицы. И если смотреть с западной  стороны на всю скалу, то очень очевидно, её сходство с хищной птицей. Голова каменной птицы, хищно пригнувшись, высматривает свою жертву. Но хотя любому может, привидится что-то своё.

Эту скалу я назвал Сокол камень и именно за похожесть – гора Соколиный камень по внешнему сходству отдыхает. Чтобы выйти к дороге пос. Аять – пос. Таватуй нужно зайти за скалу Сокол и повернув налево спускаться по гребню горы вниз мимо скальных выходов до просеки север-юг, где нужно повернуть налево и далее идти вниз до открытой площадки. Там повернуть направо и по тропе выйти к дороге.

Спустя какое-то время  я вновь оказался рядом с Закудыкиными горами и вспомнил про открытый вход в продольную просеку-поляну слева от меня, в которую я сунулся в одну из давних зим. Я не очень охоч, переться во всякие входы, которые могут закончиться, тупиком, но здесь я помнил всё. Сколько раз я проезжал мимо на велосипеде, мимо этого входа и тут меня как толкнуло туда заехать с велосипедом.

Я подумал, а почему нет, был зимний фильм, теперь пусть будет летне-осенний.
Проведя велосипед метров 60-т, я вновь увидел справа открытый выруб, а за ним высокую гору с огромными камнями, разваленными по всему северному склону. Эти камни я в первый свой приход сюда зимой не видел, так как всё было завалено снегом. Заинтересовавшись, я спрятал велосипед, в ельнике за огромным камнем слева напротив зарастающего выруба замаскировав ветками и, прошёл до самой горы и стал подниматься наверх. На подъёме встретились многочисленные камни, и пришлось несколько менять маршрут, проходя траверсом влево туда, где было их поменьше.

На вершине я нашёл большой камень в мой рост и ещё несколько внушительных камней пониже на северо-западной стороне. Вниз на западную сторону был глубокий скальный обрыв метров 10, с которого если и спустится, то только ломать ноги. На запад открывался красивый панорамный вид с дальними горами, до которых я пока не добрался. Внизу слева виднелось маленькое озерцо - Медвежья лужа, рядом с которым я потом обнаружил множество медвежьих отпечатков от лап. Вероятно, Трюфели здесь пили воду или купались. Я невольно стал приглядываться к кустикам и несколько перетрусил, хотя знал, что первый Трюфель не кинется. Переборов страх я отправился дальше.

Рядом с ручьём находилась горка высотой до 10 метров. Ну, я и решил подняться и посмотреть, а что там за ней. Но пройдя метра три, услышал нечто похожее на тягучий скрип дерева, пожав плечами и не вняв подозрительному звуку, я стал поднимать выше. Скоро до меня донёсся совсем не похожий на скрип дерева низкий хрипящий рык, остановившись, я прислушался.
— Да ерунда какая-то, — подумал я, отгоняя от себя нехорошие мысли и продолжил движение наверх.

Сначала я подумал, что это скрипит дерево и снова сделал несколько шагов вперёд и только тогда услышал более ясный и угрожающий протяжный рык Трюфеля. И тут меня как приморозило на месте. Я услышал предупредительное низкое протяжное рычание, как словно бы это был низкий звук трелёвочника. Оцепенев на несколько секунд от жуткого рыка или рычания, ну это как хотите и собственного страха, я понял что я, по сути, беспомощен перед таким грозным противником.

Признаюсь, если бы он вылез из своего укрытия, я бы окаменел на месте. И такой меня прошил страх, что я еле-еле вышел из ступора. Уж где, где, а на медведей я насмотрелся во время моей службы на Дальнем востоке, так их возле нашей точки водилось столько, сколько я никогда в нашем зоопарке не видел. И кстати я об этом написал в своих армейских мемуарах «Арм дневник срочника СССР» в 600 страниц изданный в издательстве Ридером.

Я отступил назад и осторожно ступая, отошёл к ручью, где взял штатив и поднялся на соседнюю более высокую гору с массивным камнем на её вершине. Пошарив в карманах, я понял, что зажигалка осталась дома и поджечь сухую травку для костра, у меня шансов нет.

Быстро соображая, что бы мне предпринять я смотрел вниз, не покажется ли у ручья Трюфель, но его не было видно, и тогда чтобы не искушать судьбу я стал убегать через другую сторону горы. Преодолев сосновую поросль, которая местами скрывала меня с головой, я выбежал на открытую узкую входную поляну. Там я отыскал спрятанный среди больших елей за большим валуном свой велосипед и, выведя его на дорогу, поехал в сторону Кырманских скал. И только у речки Кырман перевёл дух, посматривая, однако, назад на дорогу.

Очнулся возле речки Кырман, где и пришёл в себя. Посмотрев назад и не приметив погони, я спокойно попил чаю и прикинул, что одному там мне больше делать нечего. Казалось бы, успокойся и езжай домой, нет, меня понесло к Бараньему Камню сделать несколько снимков. Забыв, что мне совсем недавно угрожала опасность в виде потревоженного Трюфеля.

И с тех пор в Закудыкины горы я хожу только с напарником и осенью когда местный Трюфель  сыт, не рычит и благодушно настроен. Эта памятная для меня встреча с Трюфелем, вернее с его невидимым присутствием произошла со мной осенью 2015 году и больше я один туда не ходил.

В тех местах не заходя, однако, в  Закудыкины горы я бывал часто, но чтобы так близко встретится с Трюфелем, было у меня в первый раз. И хорошо, что я не стал выяснять, что там такое «скрипит», а ретировался сразу. Осенью, гуляя в тех же местах со своим товарищем Владимиром Глуховым, нам неоднократно попадались Трюфелиные говна. Такие массы не спутаешь с говнами зайцев и лосей, хочется побыстрее свалить куда подальше.
— Серж извини ещё раз вот у меня вопрос, а здесь были нападения медведей на людей кроме тех бомжей? — спросила Соня.

Я остановился и сказал, что сейчас мы выйдем на набитую грибниками тропу, ведущую в сторону Закудыкиных гор, и пройдём немного до бивака возле озерка Медвежья лужа, всё равно бурой хозяйки там нет. Отдохнём, а потом я вам покажу, то о чём я вам рассказывал. Скалы там конечно интересные. Их немного, но каждая это шедевр природы сами увидите.
— Ну, так что с нападениями медведей на людей? — напомнила мне Соня.
— Вот этого я не знаю. Я спрашивал у лесников, но они только разводили руками.
 
Говорят, не припомнят таких случаев. Я даже из сводок черпал, что нападений  Трюфелей на людей в том районе не отмечалось, но были пропавшие люди, которых так и не нашли. Заблудится, там можно легко, но опять же весь лес опутан дорогами и любой заблудившийся мог бы выйти к посёлкам, где это возможно.
— А я слышала, что в окрестностях Екатеринбурга  люди пропадали в лесах бесследно, что с ними случилось, толи хворь, какая их одолела или случилась травма, из-за которой не возможно было двигаться, никто его знает, — сказала Света.
— Да я сам в непонятках куда они деваются. В прошлом году дядька где-то здесь потерялся, просто, как под землю провалился. Лет конечно ему было далеко за семьдесят, может сердечко прихватило, но останков так и не нашли. Куда он делься непонятно тут и поисковики его искали с собаками всё без толку, а может в болоте утоп. Тут есть такие болота с трясиной, так стой, где стоишь и не подходи. Вон как у тропы Моря свалился и сгинул на веки вечные, кто там искать будет.

— А ты тут блудил? — спросила Света.
— А то нет, в год бывало по разу. Тут тропы так закрутят, что будешь наворачивать круги пока не сдохнешь, если вовремя не остановишься. Я раз ушёл в окрестности Глыбовых гор по тропе так крутился по лесовозным дорогам целых пять часов. Я сначала не понял, почему меня так там крутит. На Лешего я, конечно, не грешил, сам был глупый, что не остановился вовремя. А вот заметил, что пересекал я одни и те же дороги по три раза и не замечал этого. Потом стал класть на эти перекрёстки кресты из павших берёзок и сам себе выправил направление на запад. А потом так и придерживался этого направления и вышел по дороге к строящейся избе охотников.
 
Добротная была изба на столбах с верандой и перилами, лестница на восемь ступеней. По всем трём сторонам избы двойные 20х50 см. еврооокна. Продвинутая печь, нары и стол. Дверь сама по себе надёжная. Рядом при избе наполнялся от тощего ручья прудик, так что можно было, где воду брать.  В стороне замечен был туалетный домик. Всё сделано аккуратно с умом сразу видно, что специалисты строили, а не какие-то халтурщики.

Ну, я погостил там, снял для себя видео избы с фотографиями  без выкладывания куда-либо и подался по дороге на запад. По пути встретились мне следы медвежат, возле лужи, где они пили воду.  Ну, погремел консервными банками,  нацепив на верёвку, взяв из мусорного ящика, что было со стороны строителей конечно неправильно. Банки были свежие и вкусно пахли тушёным мясом, а это привлечение всякого зверья. В общем, так по этой дороге и вышел к Большой Чёрной речке, где был старый разбитый мост. Дальше к станции и успел-таки на пятичасовую электричку, пока ехал в Екатеринбург стемнело. А если бы я остался в лесу, то конечно трясся от собственных страхов возле костра. И как говорил Семён Семёнович – я не трус, но я боюсь.
— Классный ты рассказчик Серж, мне бы такой муж подошёл, — сказала Соня. — Ты пи*дишь, я сосу.
— Ну-ну подруга ротик не разевай на дармовщинку, я на станции знаешь, как какой концерт закатила, что бабка его стала просить простить меня.
— А я не закатила! — заорала на Свету Соня, готовая с ней сцепиться насмерть.
— Всё дамы брейк, разошлись по углам. В следующий раз буду пороть розгами по голым жопам! — сказал я им.
— Ага, по пи*де! — огрызнулась Света.

Девушки тяжело дыша, замолчали и только зло поглядывали друг на друга.
— Вы кого делите, будущего импотента? Да я через лет двадцать вам и не нужен буду с вялым писуном!
— Настоящий ковбой может и пальчиком управляться как вожжами, — сказала Света.
— Представляю, как Серж тебя ублажает пальчиком в жопу!
— Да хоть и в жопу, а ты вот так и не выполнила своё обещание, данное на Золотом руднике, — сказала Света.
— Ну, это я подруга запамятывала и если не возражаешь, исполню прямо здесь.
— Ну, давай исполняй, а я посмотрю, какая ты профессионалка! — сказала с усмешкой Света.

Соня, улыбаясь, подошла ко мне и, опустившись на колени, стала  расстёгивать на мне ремень. Я понял, что так просто они не помирятся и им нужна разрядка и потом пусть хоть так чем бы они подрались.
Соня засунула руку мне в штаны и, оттянув поясную резинку, вынул вялую рыбу прилипалу.

А я между тем стал рассказывать дальше про медведей и про свои здесь приключения, посматривая то на Свету, то на Соню и что она делает.
— Ты рассказывай, рассказывай болтунишка, пока тебя ублажают, — сказала мне Света, поглаживая мой живот.

И я продолжил рассказывать.

— Но грибники и ягодники народ осторожный и смотрят, куда идут, но бывает, блудят по лесам по нескольку часов кряду и выходят. Кто-то пропадает бесследно и не виной ли этому шастающие по лесным углам Трюфели… ой, да не так, больно же!
Я отстранил Соню и поманил Свету, чем она и воспользовалась.
— Покажи ей как надо делать…
Соня отпустила рыбу прилипалу, и отодвинулась немного в сторону, уступая место Свете.

У меня, конечно, не было никаких возражений против этой экзекуции над моим половым органом ну играют, а что с них возьмёшь с этих тварей божьих? Грехи надо отпускать иначе, кто грешен, тот не любим, во всяком случае, так написано в моём писании на снегу. Бывало так стоишь, пишешь умные вензеля и сразу таким умным становишься, что впору книжки писать. А ссать всегда хочется, особенно когда с морозца или горячего чая.
И думаешь про себя вот же писатель, б*ядь нашёлся!

— Серж, а ты читал «Хлеба с ветчиной»? — вдруг спросила Соня, передавая эстафету Свете.
— Читал, ху*ня полная слёз как ему было ху*во, полный и безоговорочный пи*дёшь! Надуманный  роман от начала и до конца. Парень решил сверкнуть матом и получилось. Читатель давно устал от скучной писанины, а тут кто-то кого-то посылает откровенно на х*й и издатель это пропускает! Или мудак музыкант кроем матом под гитару и ничего сходит с рук, а ведь на этом растёт поколение. Союз распался, и оказалось всё можно, и сиськами трясти из телевизора и порно смотреть и фиг кто осудит! 
— А музыкант это ты о Шнуре? — спросила, отрываясь от рыбы прилипалы Света.
— Парень он неплохой только его тексты уровень пятого класса школы, а музыку сочиняет он грамотную. Мне вот нравится его музыка на слова – «Просто светят звёзды, просто во вселенной…», а дальше полная ху*та!  Всё испортил мерзавец! Просто светят звёзды? Дилетант, а не поэт! Просто звёзды никому не светят там особая атмосфера, это же всё для женщин светит, цветы, ухаживания. А этот мудак только и делает, что засирает зрителям головы со сцены, а молодняк-то ничего не понимает и не вникает в смысл им сказанного. Млеют придурки, а потом от таких нариков и получаются дети с отклонениями. А государство их лечи! Подайте пару лимонов, а то не сдюжим. Раньше надо было думать, кому давать и как самой не залететь под градусом.

— И тут Остапа понесло! — сказал, усмехаясь, Соня.
— Просто светят им бл*дь звёзды, а что неправда?
— Да всё правильно, только ты чего так разошёлся. Стой спокойно и отдыхай…

Но меня уже понесло в литературу.
— А этот автор «Хлеба с ветчиной» Буковски тоже ещё тот распи*дяй своих друзей вон как поносит  матом, а попробовал бы чего сказать против моих подружек, мигом бы открутили яйца! Это я понял сразу когда вас встретил в первый раз у родника в лесу и особо так не оставлял своё хозяйство без присмотра. Пусть хомут самый разношенный да за ним всегда нужен пригляд свой личный, а то натянут по самую зал*пу и будешь ходить как еб*нутый на всю голову! С барабаном и веником на ушах.

Книжка этого Быковски рядовая ничем особо непримечательная автобиографичная писанина, с обкладыванием ху*ми кого попало налево и направо. В этом, что ли  гениальность его повествования. Великая депрессия у них там была! А у нас в России депрессия каждый день. И давят нас и давят да задавить не могут, кишка тонка! Да все они там, на Западе пид*расты!
Света и Соня уже ничего не делали они лежали на траве и хохотали.


Продолжение следует...
.
Редактирование...
.
Ворд без абзацев 262 стр.

Фото: морская рыба прилипала